Рейтинг публикаций

Овеществление человеческих отношений и социальное отчуждение закономерно привели к разложению самого понятия «личности», интегрированной в логику прибыли и ставшей разновидностью менового объекта.

Дело не в том, что "Запах вишни" отсылает к "Университетской поэме" Владимира Набокова, а в том, что Шульпяков все чаще и чаще отказывается от рифмы. И без того повествовательный (сюжетный) характер его поэзии становится всё более и более повествовательным. Я не знаю, хорошо это или плохо, я знаю только, что Шульпякову необходимо начинать писать прозу. Если воспринимать поэзию как подготовительный этап каждого пишущего человека, нарабатывающего собственный стиль и способность к точности формулировок, можно сказать, что Глеб Шульпяков находится на правильном пути. И что прозаик из него может получиться просто замечательный. Ну, то, что ничуть не худший, чем поэт, это точно.

Наверное, я ее боюсь. Безусловно, она это чувствует и наказывает меня за это.

Образовался новый Вавилон, где языки в один соединились, - продолжал вещать гость из будущего, - Во сне один всем снился общий сон, и в унисон сердца живущих бились. Исчезли вкусы, стили и цвета. В сердца вселилась пустота, и красота накрылась медным тазом.

И – что там прoсит Гомер, а? – прежде-прежде всего у богини? – // вот именно: воспеть – гнев, гнев, гнев! // Ибо без гнева – нет движенья, нет эпоса, a без трагедии – нет у эпоса драматургии

Люди делятся на тех, кому есть, что сказать – и тех, кто в растерянности. И слово, сказанное вовремя, – иногда помогает кому-то выжить

По мере срастания со здешней жизнью (он говорил себе, что так происходит срастание после перелома), он начал отчетливо сознавать, что попал в сверхстранную, но при этом необычайно устойчивую ситуацию, которая буквально сковала его по рукам и ногам. Он чувствовал себя в Туганово под защитой, но был, пусть временно, в месте заключения.

Вот памятники сносят, Ленину, Дзержинскому, Свердлову и т.д. Не оправдали надежд. Нужны ли нам памятники? Страна наша без традиций.

Первая стрела вылетела из-за кругов Протогорода и пронзила предплечье пожилого академика из Санкт-Петербурга. Старичок на высокой ноте взвыл от боли и упал без чувств. Верещагин бросился к нему на помощь и услышал второй противный посвист, с которым еще одна стрела ранила в руку белобрысого московского доктора исторических наук.

Шиш Брянский ни к какому метамета не принадлежит. Он – вирус, который занесло в наш майский призыв неизвестно какими ветрами. Просто у него стихи хорошие.

Симфония краснеет до ушей, // мохнатый тенор плещется в бассейне, // дни сплющены, как головы ужей, // и греются на солнышке осеннем.