Проза

 

 

 

 

А потом случилось страшное.

          Риту забрали.

          Задержали, предъявили обвинение.

          Мне рассказала ее подруга Ира («актриса»). Чудесное, между прочим, существо. Ангелоподобной, как мне кажется, души человек.

          Но она сама толком ничего не знала.

          Я понял так, что этот самый Гена Вольфов ухитрился впутать мою Риту в какие-то свои темные дела и теперь ее обвиняют не то в пособничестве, не то в соучастии.

 

Но – женская солидарность иногда – великая вещь. На другой день я уже разговаривал с ее адвокатом (адвокаткой).

          - Неприятно, отвратительно, но не смертельно. Ордера на арест не будет, завтра ее выпустят под подписку…

          Я негодовал и недоумевал:

          - Но как она могла этому Гене довериться? Во что он ее втянул? Его-то не очень жалко, но Риту в чем обвиняют?..

          - Как? Вы не знаете? Это он на нее и заявление написал…

          - Гена? Как это?

          - Ну, да… И ее обвиняют в соучастии в покушении на его, Вольфа Геннадия Захаровича убийство… Чушь, конечно, страшная… Но синяки на нем, говорят, действительно порядочные…  Кстати. Судя по всему, он и вас упоминает… Только не знает, кто вы… Говорит, некий человек – адвокатка, Ксения Владимировна, подняла глаза от бумаг и на меня посмотрела, –  весьма похожий на вас привез его в монастырь, где на него и было совершено покушение...

          - У!.. Я не знаю, что делать…  Смеяться? Плакать? Ехать в монастырь выяснять подробности?.. В принципе-то все понятно...

          - Я думаю, лучше вам не вмешиваться. Риту я давно и хорошо знаю, она мне не совсем чужой человек, я сделаю все, что смогу. Думаю, все уладится… Только бы этот Гена не уехал на какую-нибудь из своих исторических родин и не принялся оттуда пакостничать… Естественно, имеет место то, что называется шантажом и вымогательском… И настоятель монастыря, и эконом – тоже в «соучастниках»… Их, конечно, не задерживали, а Риту забрали потому что он заявил будто она ему угрожает, а на самом деле он денег дал или, что более правдоподобно, пообещал и еще чего-то пообещал… А кроме того, этот Гена, похоже на самом деле болен… Хронически… Хорошо у него хоть журналистов знакомых нет…       

 

… На одного монаха (не «гостя», не «паломника», не послушника – на настоящего мантийного монаха Виктора) Гена написал заявление с обвинением в «разжиганием национальной розни, вражды и ненависти» …

 

Я этого монаха Виктора немного знал раньше, но когда Гену привозил в монастырь, его было, он был, говорили, «в затворе».

Когда-то давно, когда я в свободные дни между сменами приезжал в монастырь, он пытался сделать безнадежное: хотел научить меня ловить рыбу удочкой.

Он был веселый (сколь это удобно монаху), простой, еще довольно молодой человек, окончивший когда-то Горный институт в Туле, поработавший под землей в шахте, инженером, взрывником и т. д.

          Слегка юродствовал, не всегда говорил понятно, но, про него говорили, что он обладал даром предвидения.

          Так он предсказал болезнь и выздоровление настоятеля, большой пожар на складе в районном центре, разоблачил действующую в районе преступную группу.

          Группа эта занималась тем, что обманным путем отлавливала людей, попавших в «трудное положение» (бездомных, алкоголиков, недавно освободившихся из заключения и др.) и под предлогом, помощи, заботы и (Как без этого!) «духовного окормления» обращала их в рабов, и беспощадно эксплуатировала.

          Группа называлась «Возрождение».

 

А наш Гена про монаха Виктора заявил, что он предсказывал войну с Украиной.

 

          Гена его как-то особенно возненавидел, больше даже, чем тех, кто «на его жизнь покушался», и требовал для него немедленного заключения в закрытую психбольницу…

          Подумаешь, писал он в своем доносе. – Пророк… Хотел уверить нас,
Что бог гласит его устами!

          Впрочем, и это все обошлось хорошо, кроме нервотрепки, волнений и душевных ран.

Дело удалось сразу закрыть или даже вовсе не заводить ввиду полной бессмысленности викторова пророчества. И генниной неадекваности.

          Монах Виктор, кстати, говорил, что он (войну с Украиной) не предугадывал, он просто «математически вычислил». 

 

 

 

А еще через пару дней Рита опять отправила меня к Гене Волкову.

          Бедолага снова нуждался в помощи.

          На этот раз она бы и сама съездила, только сильно простыла, да и не очень хотела, так что я ее просто не отпустил.

 

Впрочем, с Геной я в этот раз так и не встретился.

          Меня к нему не пустили. Только передачу взяли с продуктами.

          Гена попал в больницу. В психиатрическую.

Гладкие-гладкие стены…

          Врач тоже недолго со мной говорил. Утешил: сказал, вероятно, скоро выпустят.

 

Какие же мы были с Ритой счастливые весь вечер и всю ночь, когда я вернулся из гениной психиатрички!

          Про свое задержание в неволе она и вспоминать не хотела:

          - Ну их! Противно!.. Хотя, может быть, мне и не вредно было… Для общего развития… И получше меня тетки там бывали… И не только там… Вот послушай:

 

 

 

Это Анна Баркова… Много-много лет просидела…

 

Правда, простужена Рита была так сильно, что не только чаем с медом пришлось мне ее поить, но и горчичники ставить.

          - Ты ж теперь у нас в какой-то мере медицинский работник, хоть и без халата, – смеялась она, – к тому же более или менее по женской части…

 

 

Наконец-то я все же попал в гости к Виктору Васильевичу.

          Два больших аквариума, занимали почти всю его маленькую комнату.

          - Я ведь почти всю жизнь рыбами занимался… Остальное как производное… Или между делом… Машенька! У нас гости.

          На зов из кухни явилась Машенька, довольно юное сравнительно с Виктором Васильевичем существо, круглолицее и светловолосое.

          - Познакомьтесь, моя жена… А это Неувядаев, мой бывший студент по теплотехнике и вообще хороший человек...

          - Очень приятно…

 

… Рыбы были красивые. Гладкие, живые. Неторопливые. Даже медленные. Главное, крупные. Они жили в своей воде за стеклом и проявляли довольно мало интереса к тому, что происходит у нас на суше… Или это так казалось?

          - У меня был приятель… Тоже рыб разводил. Вроде даже профессионально. Иногда мы у него собирались, и я заметил, что с рыбами, то есть перед аквариумом замечательно выпивать… Успокаивает…

          - Что вы говорите!.. – Виктор Васильевич засмеялся.

          - Правда… Жаль только у него курить нельзя было в квартире, астма у него была или что-то, он дыму совсем не переносил…

          - Ну, у меня курить можно… Рыбы терпят… Да это, по большому счету, и не аквариумы… Так… Домашние… Однако, давайте-ка за стол… Машенька!.. Мы тебя ждем…

           - А у вас что нового? Так же охраняете?

          Я пожал плечами…

          - Охраняю… Осень… Между делом в монастыре побывал… – Я кое-как рассказал вкратце про свое путешествие в Паганусово, и что из этого получилось… – А вы как?

          - Слава Богу. Надеюсь, вскорости из этого своего курьерства уволиться… Надо туда возвращаться, – Виктор Васильевич кивнул на аквариумы. – Назад, к рыбам…

…После двух рюмок рыбы стали веселее и оживленнее плавать… И даже как будто проявлять интерес к нашему сухопутному зааквариумному миру…

          — Это ведь мое второе Я… Призвание… Но – не сразу нашел… В детстве каких-то держал – это не считается… Позже, когда в институте преподавал, чтобы зарабатывать, стал разводить неонов и меченосцев, сдавал в зоомагазин по 40 копеек… А потом что называется нашел себя… Правда, похоже, слишком сильно увлекся… В русле нашего тогдашнего всеобщего полуграмотного максимализма.

          - А теперь снова разводить хотите?

          - Нет. Это теперь совсем невозможно. Никому не нужно: в зоомагазинах все есть… Скоро можно будет, кажется, хоть кита купить… Да я и тогда не только разводил…

          - А что же тогда?

          - А… Рыба она сама по себе прекрасна… Даже вот эта бедная селедочка на тарелке…

          Виктор Васильевич поднялся и достал с полки книгу. Раскрыл и прочел:

 «Рыба – тоже люди… … … Его тоже могу говори, только тихо. Наша его понимай нету» – это Арсеньев, Дерсу-Узала…

          - Так что же… Вы… – Я даже не знал, как спросить…

          - А… – Виктор Васильевич махнул рукой. – В другой раз расскажу… Теперь об этом сил нет… В следующий раз… Теперь давайте под эту селедочку…

 

Виктор Васильевич как будто боялся или стеснялся, что-то еще рассказать про рыб… Про свое слишком родственное к ним отношение…  Видно было, что это для него слишком важное.

Ну, что ж… Я не настаивал. В следующий раз, так в следующий раз.