Онтологические прогулки

Девятый подвиг Геракла состоял в том, чтобы принести для дочери Эврисфея, Адметы, пояс Ипполиты, за которым герой отправился морем сначала на юго-восток, чтобы оттуда плыть на север к Черному морю в страну амазонок. Этот подвиг Геракл совершает не только по приказанию Геры, но и при самом непосредственном ее участии. Миф о девятом подвиге едва ли не самый пространный из всех, изобилующий множеством попутных рассказов, имен мифологических героев и древних географических названий. Однако это не только не облегчает уразумение смысла этого подвига, а, напротив, делает его поиск весьма долгим, а вывод — неожиданным.

Аполлодор так пересказал этот миф:

Девятым подвигом Эврисфей назначил Гераклу принести ему пояс Ипполиты. Она была царицей амазонок^[i], которые обитали на берегах реки Термодонта (многие склонны считать, что это нынешняя река Дон, — А.Ч.). Это было воинственное племя, ведшее мужской образ жизни. Когда им приходилось сходиться с мужчинами и рожать, они вскармливали только девочек и сдавливали им правую грудь, чтобы она не мешала им стрелять из лука, а левую оставляли, чтобы вскармливать детей. Ипполита обладала поясом, принадлежавшим Аресу: этот пояс был знаком того, что она являлась главной среди всех амазонок. Геракл и был послан за этим поясом, потому что им хотела обла­дать дочь Эврисфея Адмета.

Взяв себе в спутники пожелав­ших отправиться с ним^[ii], Геракл снарядил один корабль и отплыл. В пути он причалил к острову Парос, на котором жили сыновья Миноса Эвримедон, Хрис, Нефалион и Филолай. Здесь двое из числа вышед­ших на берег спутников Геракла погибли от руки сыновей Миноса. Разгневанный Геракл одних тут же перебил, остальных же окружил и стал осаждать, пока они не прислали послов, предлагая, чтобы он вместо погибших спутников взял двоих из числа осажденных, кого только захочет. Тогда Геракл снял осаду, и, взяв с собой Алкея и Сфенела, внуков Миноса, сыновей Андрогея, прибыл в Мисию к Лику, сыну Даскила, и был там радушно принят <…> В то время как там происходила борьба с царем бебри­ков^[iii], Геракл помог Лику и многих перебил: в их числе был царь Мигдон, брат Амика. Отделив от государства беб­риков часть земли, Геракл отдал ее Лику, и тот всю эту зем­лю назвал Гераклеей.

Отсюда он приплыл в гавань города Фемискира. Здесь явилась к нему Ипполита, спросила, зачем он прибыл, и обещала отдать пояс. Но богиня Гера, приняв облик одной из амазонок, прибежала к ним и закричала: «Царицу насильно увозят приехавшие чужестранцы!» Амазонки в полном вооружении поскакали на конях к кораблю. Когда Геракл увидел их вооруженными, он решил, что это произошло в результате коварного замысла, и, убив Ипполиту, завладел ее поясом. После сражения с остальными амазонками Геракл отплыл и причалил к Трое^[iv].

Случилось тогда, что город этот постигло несчастье, которое было следствием гнева богов Аполлона и Посей­дона. Эти боги, желая испытать нечестие Лаомедонта, уподобились людям и нанялись за плату окружить стенами Пергам. Но когда они построили стены, Лаомедонт им платы не отдал. За это Аполлон наслал на Трою чуму, а Посейдон — морское чудовище, приносимое приливом и похищавшее всех встречавшихся на равнине людей. Когда было получено предсказание, что избавление от бедствий наступит только после того, как Лаомедонт отдаст свою дочь Гесиону на съедение чудовищу, он привязал ее к прибрежным скалам.

Лаомедонт посетил оракула Зевса Аммона, где услышал, что должен выставить Гесиону на морском берегу, чтобы чудовище пожрало ее. Но он упрямо отказывался сделать это до тех пор, пока все троянские знатные семейства не принесут в жертву своих дочерей. В отчаянии они обратились к Аполлону, который, будучи разгневан не меньше Посейдона, не стал их успокаивать. Тогда родители отправили своих детей в безопасные места за пределы страны, но Лаомедонт попытался заставить некоего Фенодама, оставившего трех своих дочерей дома, отдать одну из них на растерзание чудовищу. Фенодам произнес пламенную речь перед собранием, утверждая, что только один Лаомедонт виновен в нынешних несчастьях и должен пострадать, пожертвовав своей дочерью. В конце концов, было решено бросить жребий, в соответствии с которым Гесиону приковали к скале, где ее и обнаружил Геракл^[v].

Геракл, увидев девушку выставленной на съедение, заявил, что спасет ее, если Лаомедонт отдаст ему коней, полученных от Зевса в качестве выкупа за похищенного Ганимеда^[vi]. Лаомедонт обещал отдать, и тогда Геракл убил чудовище и спас Гесиону^[vii]. Но Лаомедонт не поже­лал отдать условленную плату, и Геракл, пригрозив, что отправится на Трою войной, отплыл из-под Трои. Он причалил к городу Айну, где его радушно принял царь Полтис. Отплывая, на берегу Айнии он за дерзость выстрелом из лука убил Сарпедона, который был сыном Посейдона и братом Полтиса.

Причалив к острову Фасосу и покорив живших там фракийцев, он предоставил этот остров для заселения сыновьям Андрогея. Отправившись из-под Фасоса к Тороне, он вызвал там на единоборство Полигона и Телегона, сыновей Протея и внуков Посейдона, и убил их в поединке. Привезя пояс в Микены, он отдал его Эврисфею^[viii].

***

До нас дошло на удивление большое количество античных описаний девятого подвига Геракла. Как мы увидим чуть позже, это была самая жгучая проблема, которая всегда волновала всех людей (отсюда и разнообразие версий), но то была отнюдь не проблема взаимоотношения полов, хотя именно в ней многие современные авторы и читатели усматривают основной смысл девятого подвига^[ix]. Например, психолог Юстина Голубец пишет: «В раз­ных версиях мифа Геракл по-разному завладевает поясом: в одном он получает его в награду или заслуживает, в дру­гом — отнимает силой. Но оба варианта иллюстрируют, что мужчина получает от женщины именно то, что дает ей. И только интриги Геры, а также мнительность, подо­зрения, страхи и эго Ипполиты приводят к тому, что битва все-таки случается, а Ипполита, поддавшись голосу темного начала, либо погибает, либо остается в проигрыше. Урок данного подвига ясен: мужчине не стоит идти на поводу у опасных бездумных порывов своей агрессии, а жен­щине следует сознательно работать со своими тайными страхами и неуверенностью»^[x].

На мой взгляд, чтобы понять аллегорический смысл этой довольно длинной истории, надо прежде перевести на русский язык имена персонажей и упомянутые географические названия, а затем попытаться понять их логику (последовательность причинно-следственных связей). Хотя работа эта непростая, поскольку, во-первых, имена собственные, как правило, переводить не принято; во-вторых, в силу разных причин сделать это достоверно не всегда возможно. Но всё же попытаемся.

Итак, «пояс Ипполиты». Почти во всех культурах древ­ности пояс обозначал достоинство, зрелость и символи­зировал силу власти и влияния, носящего его. Именно на поясе располагались меч, кошелек, атрибуты взрослости, стабильности, уверенности. Так, слово «пояс» фигурирует в пословицах и библейских фразах как символ воли и им­пульса к активной жизни: «опоясаться славой и силой», «препоясать чресла»^[xi]. Имя Ипполита (Ἱππολύτη) буквально означает «распрягающая лошадь», то есть «отпускающая на свободу». Сама амазонка, носившая это имя, была одной из двух дочерей бога войны Арея и богини Отреры (Ὀτρηρή, букв. грубой, неуклюжей и т.п.). Она-то и получила от своего отца злополучный пояс, изготовленный, по разным версиям, то ли из золота, то ли из кожи. Царствовала Ипполита в городе Фемис­ки­ра (Θεμίσκυρα, буквально «подчиненный закону, правосудию»), и пода­ренный пояс Арея давал ей решимость и силы защищать справедливость. Заполучить вот такой чудесный пояс для дочери Эврисфея Адметы и было приказано Гераклу.

Таким образом, простая «расшифровка» всего пары-тройки ключевых слов показывает, что основная проблема, т.е. сущность, девятого подвига Геракла — это проблема свободы и справедливости, которая по своей значимости уступает место только вопросу о жизни и смерти. Человек может быть менее всего озабочен справедливостью вселенского или социального характера, но нет такого человека (неважно, ребенок это или дряхлый старик), который был бы равнодушен к несправедливости в отношении самого себя. Разумеется, это касается и отношений между полами, а, может быть, именно тут ярче всего и прояв­ляется.

С кем отправился Геракл в свой очередной поход, сказать невозможно. Те герои, например, Иолай, Пелей и Те­сей, которых называют некоторые античные авторы — это уже плод фантазии писателей эллинистической эпохи, живших спустя полторы тысячи лет после эпохи Геракла. Эти персонажи не несут никакой смысловой или хотя бы сюжетной нагрузки в этом мифе. А вот история, связанная с пребыванием героя на острове Парос (πάρος, букв. прежде, раньше, некогда^[xii]), имеет самое непосредственное отношение к основной проблеме мифа о девятом подвиге — свободе и справедливости. Уже само название острова весьма символично: как решалась эта проблема до девятого подвига Геракла. А решалась она так. Высадившихся на берег, может быть, для пополнения запасов воды и еды двух товарищей Геракла убивают сыновья критского царя Мидаса, символизировавшего государственную власть как таковую. Кем были эти четыре сына? Эври­медонт (Εὐρυμέδων) — нечестивый, Хрис (Χρύσης) — жалящий, Нефа­ли­он (Nεφέλιον) — наваливающийся тучей, и Фило­лай (Φιλολαί) — болтливый^[xiii]. Прямо перечень основных пороков плохой, несправедливой власти. Геракл их убивает, оставших в живых окружает и берет из числа осажденных внуков царя Миноса, сыновей двуполого Андрогея, «храбрейшего борца», погибшего при неясных обстоятельствах во время состязаний в Афинах, из-за чего афиняне должны были отправлять на Крит юношей и де­вушек к Минотавру, чудовищу, жившему в лабиринте^[xiv] — Алкея (храбрый) и Сфенела (Σθένελος, энергичный)^[xv], которым Геракл уже на обратном пути оставил во владение завоеванный у фракийцев остров Фосос, чтобы они пра­вили по законам справедливости.

Во время следующей остановки в Месии Геракла радушно принял царь Лик (букв. волк, символизирующий в мифах осмотрительность и бдительность). Герой помог ему справиться с враждебным племенем бебриков. В ответ благодарный Лик назвал освобожденные от неприятеля земли Гераклеей.

Главные события, произошедшие в городе закона и справедливости Фемис­ки­ра, описаны Аполлодором предельно кратко: Ипполита добровольно отдает Гераклу пояс Арея. Конечно, Ипполита не мускулами Геракла прельстилась, как трактуют этот эпизод некоторые «сексуально озабоченные» писатели, а его готовностью бороться за справедливость. Однако, введенный в заблуждение богиней Гèрой, Геракл убивает Ипполиту и забирает ее пояс и двусторонний топор — символ обоюдоострой справедливости, воздаяния за добродетели и наказания за вину.

Неоправданная жестокость Геракла объясняется, во-первых, ослепленностью (той самой «Гéрой»), которая почти всегда поражает людей, борющихся за справедливость; во-вторых, символизирует отказ от исторически устаревшей формы обеспечения справедливости, основанной на насилии, а также отказ от крайней формы матриархата с его изуверством в отношении родившихся и де­вочек, которым сдавливали правую грудь, и мальчиков, которым амазонки ломали руки и ноги. Но в наследство от погибшей Ипполиты осталось главное — пояс Арея, т.е. решимость бороться за справедливость.

Следующий эпизод мифа, связанный с событиями в Трое — это, в сущности, притча о том, какие кары богов настигают тех, кто, подобно царю Лао­медон­ту (Λᾱομέδων, букв. тысячи, множество) попирают законы справедливости, нарушают данные обещания, не платят по долгам. Чума от Аполлона и чудовище от Посейдона, которое должно сожрать дочь царя Гесиону — такова плата за попранную справедливость. Спасенная принцесса Гесиона (Ἡσιόνη), чье имя означает проницательная, видящая наперед^[xvi], как раз и символизирует этот горький опыт. От принципов справедливости не освобождены даже боги. Так, Зевс, прельстившийся красотой Ганимеда (Γανυμήδης, радующий душу), платит его отцу Лао­медон­ту бессмертием сына и двумя белоснежными конями, способными летать по воздуху, которых, кстати, Геракл и про­сил в качестве платы за спасение дочери Лао­медон­та Гесионы; но царь и на этот раз решил «сэкономить», после чего Геракл пригрозил ему войной в недалеком будущем. И эта угроза была им исполнена.

Наконец, отметим и менее значительные, хотя тоже весьма показательные эпизоды мифа, — сражение и уни­чтожение Гераклом еще трех персонажей: сына Посейдона Сарпедона (Σαρπηδών, гарпун) и внуков морского бога, сыновей оборотня Протея (Тритона) — Полигона (Πολιγών, многорожденный) и Телегона (Τηλέγονος, рождённый вдали^[xvii]). Все эти потомки Посейдона своим поведением в этой истории символизируют закон природной силы и человеческой дерзости, а не силу закона. Исключением стал лишь сын Посейдона — Полтис, царь фракийского города Айн (Πόλτυς, морской язык, видимо, как лакомство, которое дает людям море), радушно угощавший Геракла.

Таким образом, девятый подвиг Геракла — это поиск справедливости, которую можно обрести только путем непрестанной борьбы с теми, кто ее попирает. Часто ценой потери единомышленников, друзей и любимых, которые при этом то и дело представляются нам, — ослепленными Гéрой, т.е. нашей решимостью бороться со злом — нашими врагами. Пояс Ипполиты, собственно, и символи­зирует эту решимость вступать в борьбу за справедливость. Но недаром этот пояс назван именем женщины, которая царила в городе Фемис­ки­ре, то есть в царстве правосудия и закона (здесь тот же корень, что и в имени богини Фемиды, второй жены Зевса^[xviii]). Именно женщины, которые чувствуют и видят несправедливость острее и лучше, чем мужчины, первыми начинают войну за справедливость, но без мужчин они, несмотря на всю свою воинственность, несут лишь жестокость, проигрывают и погибают в этой войне.

Геракл, конечно, исполнил приказание Геры и принес в Микены злополучный пояс Ипполиты, подаренный ей отцом — богом войны Ареем, но достался он дочери Эврисфея Адмете (Ἄδμητα, неукротимой). При этом надо иметь в виду, что Адмета — это еще и один из эпитетов Афины, который незаконно присваивает себе дочь Эврисфея^[xix]. Это означало, что в борьбе за справедливость мы, хотя и обретаем какие-то знания и опыт, которые символизирует спасенная Гераклом Гесиона, но часто это — бесполезный опыт, потому что установить правила жизни людей на принципах справедливости раз и навсегда невозможно, поскольку мы же сами постоянно ее и нару­шаем из-за своих «неукротимых», как у Адметы (жрицы Геры, а не Афины), личных интересов и амбиций и при этом обосновываем их справедливость. По этой причине за справедливость людям приходится бороться всегда, покуда существует на земле человеческий род. Была бы решимость это делать.