Литературная критика

Рейтинг раздела

"Странная вещь, непонятная вещь:"
— Сергей Малашенок
(25/08/2002)
Есть вещи, о которых не следует догадываться человеку! Да мы бы и не догадались, если бы не все та же русская литература. Беда ведь не в том, что Гоголь был псих, а в том, что он знал об этом, и о том, что не только он! Ему бы молчать, а он раструбил на весь свет. Весь-то свет не поверил, а мы, русские, поверили, ибо по степной природе своей наивно видели (и видим) в правде: правду. В то время как, возможно, в правде-то этой правды и нет?!
Кризис жанра
— Лев Пирогов
(22/08/2002)
В "Эстетике" Гегеля обозначены две основные жанровые разновидности эпоса. Первая из них - героический эпос, соответствующий тем историческим условиям, которые не стесняют гражданской инициативы отдельной личности. Не будем далеко ходить за примерами: прекрасными образцами "не стесненной гражданской инициативы" в русской литературе были Тарас Бульба и Павел Иванович Чичиков. Удивительно ли, что оба они возникли в период активного поиска национально-литературной идентичности?
Замбестселлера.
— Евгений Иz
(22/08/2002)
Двадцатилетняя студентка журфака из Екатеринбурга однажды разместила свои короткие рассказы в интернете на сайте Проза.ру. Казалось бы, вот и все - русский интернет полон самодеятельной прозой, единственной аудиторией которой способны быть лишь пользователи сети. Однако, вышло по-другому. Сборник рассказов был номинирован на литературный конкурс "Национальный Бестселлер", само название которого говорит о ранге и величине участвующих в нем писателей, а также о размере "стимуляции" т.е. денежного приза.
Рыбный четверг. Заявляю о преступлении.
— Лев Пирогов
(21/08/2002)
Есть нравственный закон над нами и нравственное чувство внутри нас - перемена мест слагаемых ведет к тяжкому вестибулярному расстройству. Попытка окружить "правовым полем" проблему, требующую от человека напряжений индивидуально-нравственного начала, является грубой антиобщественной провокацией. Результатом ее будет взаимное оскорбление Закона, которому не показаны ни интеллектуальные, ни тем более нравственные усилия, и Нравственности, для которой "правовое поле" смертельно.
"Горе от ума" как конфессиональная драма.
— Михаил Кошкин
(19/08/2002)
...Чацкий - Зарубежная (РПАЦ и РПЦЗ) церковь: умник, впавший в ревность. Молчалин - Православная (МП): приспособленец, конечно. Софья - народная русская душа: поле битвы и сама битва. Наконец, Фамусов - государство: хозяин дома и отец Софьи. Теперь сделаем паузу на несколько секунд - и читатель, я надеюсь, прокрутит в уме и оценит всё богатство и полнокровие соответствий. Рассматривая драматические сцены "Горя..." в границах этой корреляции, характеры Грибоедова приближают к нам драматизм реального конфессионального климата современной церкви.
Силовое министерство любви.
— Сергей Малашенок
(18/08/2002)
Любовь, да хоть бы и тети Дуси к дяде Пете, это вовсе не вызов бесчеловечному строю, а наоборот, его какая-никакая легализация. И последовал взрыв отечественной и зарубежной любви. Любовь стала такой же национальной идеей, как и врожденная святость пролетариата. За любовь прощали многое. И полуфронду Окуджавы, и моветоны Евтушенко, и белогвардейские замашки Ахматовой и Цветаевой. И фельетонную едкость Булгакова. Потому что вся эта романтика доказывала критикам социальной модели гуманное содержание казалось бы бесчеловечной формы. Но дело было не только и не столько в этом. Изображаемая наполненность человеческой жизни простым и понятным эмоциональным содержанием (как бы ни изображалось) на самом деле была такой же ложью, как и поголовная озабоченность населения ростом производительности труда, например. Но романтическую любовную ложь пипл еще хавал. Как наркотик, допинг, без которого вся эта поистине порнография существования не продержалась бы и дня. Но и не в этом только также было дело, а еще и в том, что любовь, как бы там ни было, такая же правда в сердце человека как Бог. Какое бы безбожное государство не являлось его, человека, страной пребывания.
Моя история русской литературы №7. Тургеневские юноши.
— Маруся Климова
(15/08/2002)
Мне почему-то всегда казалось, что Тургенев мог бы стать маньяком, хотя под теорию Ломброзо он, конечно, и не подпадает - внешность у него вполне благообразная и даже елейная. Своими белоснежно-седыми стриженными в скобку волосами, бородкой, нежно-розовым цветом лица и выразительными большими глазами в детстве он даже напоминал мне мою бабушку. У бабушки тоже была точно какая же прическа, такие же белоснежные волосы, и она постоянно курила "Беломор", к тому же, он был ее любимым писателем. Тургенев ведь тоже курил какие-то "пахитоски"!
Радикальная филология Валерия Кочнева (окончание).
— Владимир Медведев
(14/08/2002)
"Произведение" как упорядоченное целое вообще исчезает из искусства. Нам известно, что в любой системе должна быть иерархия, центр, периферия, более высокий и более низкий уровень. Произведения искусства создаются по принципу системной организации - правило перспективы в живописи, гармонические звукоряды в музыке, пропорции человеческого тела в скульптуре и т.д. В современном искусстве эта упорядоченность исчезает, художники представляют определенным образом соединенные материалы и невнятные намеки на то, как с этим обращаться, а уже зритель должен создать из этого в своем изображении какой-то, образ, найти какой-то смысл.
Радикальная филология Валерия Кочнева.
— Владимир Медведев
(13/08/2002)
...Чтение - это работа, основанная на метонимии, работа по интерпретации, которая не всегда может совпадать с герменевтическим смыслом произведения. Читатель интуитивно ищет в тексте свое, иногда даже желая переписать текст. Возможно это сделать как персонаж Борхеса из новеллы "Пьер Менар, автор Дон-Кихота", где речь идет о человеке который пишет заново книгу Сервантеса при этом переосмысливая каждую ее фразу. Текст остается тот же самый, слово в слово, но смысл в него вкладывается уже другой. Возможен другой, более грубый путь. Например, один тюменский поэт-примитивист Воха Важенин в стихотворении Пушкина "Я вас любил:" заменил одно слово "любил", на "люблю". "Как будто сам сочинил",- объяснял поэт.
Молчаливый певец или Полпред Апокалипсиса.
— Евгений Иz
(12/08/2002)
Наконец-то, широкая аудитория читателей может узнать, чьи несколько строк привел в качестве эпиграфа к своему "Generation П" В.Пелевин. Наконец-то можно непосредственно на русском языке ознакомиться с национальной гордостью Канады, которую канадцы ставят в один ряд с Берроузом, Пинчоном и Бартом, а кое-кто и с Джойсом. Короче говоря, наконец-то издан один из немногочисленных романов Леонарда Коэна.
Любовь и клоуны.
— Сергей Малашенок
(07/08/2002)
Никто не обязан никому давать отчет в своей любви. Отчего да почему?! Поэтому тот факт, что зачастую в романах герои-любовники, или один из них, - весьма посредственные личности или никакие, от самой любви ничего не отнимает. Любовь, "настоящая", разумеется любовь, больше любой личности. Кто такие Мастер и Маргарита? Мы не знаем - хорошие люди, вот и все. Кто такая Пат из "Трех товарищей", или Кэт из "Прощай оружие"? Хорошие женщины. Мы даже ничего не знаем о Манон Леско...
Пятьдесят Четвертая Мысль Ирины Прохоровой.
— Денис Иоффе
(05/08/2002)
С чувством обостренно глубокого удовлетворительного вдохновения, вот уже без малого десятилетие, воспринимает вся Прогрессивная Гуманитарная Общественность Государства Российского регулярно выходящие из РГУП "Чебоксарская типография ?1" (или из ОАО типографии "Новости") крепенькие томики журнала Новое Литературное Обозрение. За время многих лет своей истории, сие изночально хилое, но весьма эксклюзивное интеллектуальное детище своего владетельного хозяина (хозяйки) отошло от белесых небогатых обложечек первоначальных "исторических" номеров в сторону добротнопереплетенного буржуазного глянца и блестящей Радуги Помпезного Хроматизма.
Моя история русской литературы №6. Волнующий шепот Фета.
— Маруся Климова
(05/08/2002)
"Шепот, легкое дыханье, трели соловья:" - эта строчка Фета, насколько я помню, вызвала бурную и крайне негативную реакцию Чернышевского, который в одном из своих писем даже написал, что "такие стихи может сочинить и лошадь". Самого же Фета Чернышевский назвал "идиотом каких мало":Не помню уже, где я натолкнулась на это письмо Чернышевского, но его суждения навсегда оставили в моем сознании неизгладимый след. Видимо, потому, что Чернышевский, сам того не желая, как бы задал амплитуду колебаний русского духа: от крайнего эстетизма до полного и беспросветного уродства.
Знаки препинания №25. Странные книги.
— Дмитрий Бавильский
(04/08/2002)
Экспресс-рецензия, тяготеющая по размером даже и к аннотации, жанр достаточно трудный, нашей критике практически недоступный. Попробуйте в двух трёх абзацах изящно уловить и передать суть прочитанного. Тут нужен точный взгляд и, возможно, позаимствованное у поэзии, экономное распределение минимального текстуального пространства. Подобные рецензии вообще можно назвать филологическими виршами: ни слова лишнего. Ни фразы в простоте.
Рыбный четверг. Откуда ветер. Владимир Сорокин угрожает суверенитету России.
— Лев Пирогов
(31/07/2002)
Событие, начавшееся как фарс, грозит закончиться как трагедия. Неделю назад представитель Госдепартамента США "выразил обеспокоенность" развитием событий вокруг Сорокина. В ответ на это наш Совет Федерации выразил обеспокоенность их обеспокоенностью: "По меньшей мере некорректно, что слова критики раздаются со стороны США в адрес органов правосудия другого государства, в данном случае России", - заявил глава комиссии по информационной политике Дмитрий Мезенцев.
Тоска и ритуальный блюз.
— Евгений Иz
(30/07/2002)
Харуки Мураками, конечно, тотальный любимец всей просвещенно-продвинутой и склонной к чтению публики. Поэтому писать о нем что-либо - задача не столько малоактуальная и неблагодатная, сколько бессмысленная и претенциозная. Впрочем, это касается всех модных авторов книжного рынка, особенно писателей транснационального масштаба. А Мураками как раз таков.
Знаки препинания №24. Ещё одна ложка за тётюшку Августу или Кто ж тебя выдумал, звёздная страна?
— Дмитрий Бавильский
(29/07/2002)
То было золотое время чтения томиков на быстро желтеющей по краям бумаге (серии "Роман ХХ века", "Мастера современной прозы"), когда всё, что выходило, проглатывалось и усваивалось: ибо мы своего такого не имели.
Теперь у нас и пм, и культей культовых, и конспирологии этой загребущей - как снега за баней.
Моя история русской литературы №5. Пуговицы Тютчева.
— Маруся Климова
(29/07/2002)
В принципе, Тютчев не был совсем лишен способностей. Худенький старичок со взъерошенными остатками седых волосок вокруг лысины, в круглых очечках - таким его всегда изображали на всех портретах, какое-то порхающее неземное существо, учитель танцев.
Мой папа - хороший.
— Сергей Малашенок
(29/07/2002)
Можно никуда не ездить, а можно скитаться всю жизнь, что почти одно и то же. Вечный скиталец, Лермонтов сделал своим главным героем вечного скитальца. Да и из своего читателя. Ночь в Тамани. Ночь убийства фаталиста. То Пятигорск, то дальняя крепость, то почтовая станция. Это, конечно, романтично. И это аутично, если можно так сказать. И вот еще что. Можно, очень даже можно презирать, а, вернее, не наблюдать людей и быть поэтом. Для этого нужны сначала люди, которые тебе неинтересны, и Бог. А потом только Бог.
Рыбный четверг. Стагнация чердака, или Задирать и показывать.
— Лев Пирогов
(25/07/2002)
Чупринин (...) сам стесняется своей "аналитики", всё-таки человеческое ему не чуждо: никак не может решить, инициировал Березовский "дело Проханова" или не инициировал? Для интересующихся этим вопросом информация к размышлению...
Рюкзачная реформа.
— Элина Войцеховская
(24/07/2002)
Рюкзачная революция, напророченная Керуаком и К_, свершилась. Итоги ее, как это часто случается с революциями, не вполне таковы, о каких мечтали отцы-ниспровергатели. Что правда, то правда: так называемый цивилизованный мир, взвалив на плечи рюкзаки, с готовностью покидает сам себя и отправляется в дальние странствия. Однако, смысл вояжей - не отрицание буржуазных ценностей, а их утверждение.
Пролегомены к фиксации израильско-русского культурного бытования.
— Денис Иоффе
(23/07/2002)
Переезжая на размытые длиннотой полосы прибоя берега Леванта, многие лингвистически малосемитские сосуды речи часто оказываются в весьма непростой ситуации: здесь явно имеет место произрастать некий самобытный и самодовольный язык. Вместе с тем, достойно артикулировать на нем свой природный речеслов почему-то оказывается делом совершенно невозможным. Избыточная влажность здешних малозеленых палестин терпким прибоем тельавивской набережной стремится убаюкать в своей смертоносной жаровне всякое нетривиальное движение мысли, всякую, неоправданную мздою, искренность текста, испепелить любой саженец публичного своеобразия...
Знаки препинания №23. Вы слышите их?
— Дмитрий Бавильский
(21/07/2002)
Последние книжки Тимура Кибирова, явившие нам новый, не совсем привычный облик поэта, отчего-то считаются не слишком удачными. Может быть, из-за того, что ко всему новому привыкаешь с большим трудом: по поводу Кибирова, парохода и человека, у всех уже давно имеется определенное мнение и менять его не очень уютно.
Небытие идеальных сущностей (к метафизике порнографии)
— Сергей Малашенок
(21/07/2002)
Все помнят, что в детстве и юности мы то лихорадочно листали тома благороднейшей классики, выискивая места про это, то, наоборот, пропускали их с каким-то беспокойством. Потому что и сама жизнь где-то порнографична, и даже порой настолько порнографична, что так называемая порнография кажется ее романтической версией. И то, что борьба с порнографией, это также и охранительное мероприятие, не для кого не секрет. Дело не только в СПИДе или в демографии, дело, прежде всего, в свойственном всем бюрократическим элитам стремлении управлять всем, в том числе и развратом. А что охраняешь, то и имеешь.
Рыбный четверг. Прокуратура против Сорокина.
— Лев Пирогов
(17/07/2002)
Заставили писать про Сорокина в "Независимую газету". Я ж обычно туда не пишу, только в "Экслибрис", так что это типа как повышение. Тем более - на первую полосу. Встал в восемь утра, настрочил, думаю, как слава настигнет меня. А они - хер!.. - говорят: "Мы там немножко поубирали про Прокуратуру". Ну поубирали и ладно (думаю я). А потом беру газету и начинаю читать.

Как бы это деликатнее выразиться... Я, граждане судьи, этого не писал. У меня исходники остались! Вот, сравните, пожалуйста.

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка