Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

* * *

Объект.

Квадрат. Плоскость. Суша. Безрельефны.
Поле. Торфяник. Топоним. Заболочены.
Точка. Полюс. Ось. Зелень.
Вращение. Неопределенно. Прими.

Погрузись. Закрутись.
Напряженно. Продолжи.
Прогрессия. Антропологична.
Горизонт. Сомкнувшийся. Событий.

Периметр. Арка. Воронка. Скважина. Жерло. Вместилище.
Хлябь. Неевклидова. Укромна.
Воспрещенность. Равнодушие. Жаждущи. Раззявлены. 
Органов. Пустотность. Удаленных. Фистула.

Себя. Вхожие. Друг друга. Втянувшие. 
Себя. Поглотившие. Объемом. Объединившиеся.
Отверстия. Раковины. Полости. Поры.
Пространства. Человечны.

Форма. Новая. Физика. Новая.
Организация.
Миллионов.
Метры.

Обоняний. Дыханий. Шепотов. Грустей. Одиночеств.
Сдвинуты. Столкнуты. Вогнаны. Вздыблены.
Памятей. Совестей. Правд. Мужеств.
Битком. Навалом. Плашмя. Навзничь.

Полярными. Тектоническими.
Торосами. Плитами. 
Неправильны. Неравны.
Вер. Воль. Свобод. Духовностей.

Дружб. Детств. Материнств. Родин.
Вдохновений. Музык. Космосов. Солнц.
Отзывчивостей. Покорностей.
Метры.

Преданностей. Милосердий. Гордостей.
Кривы. Мяты.
Жадностей. Ненавистей. Местей. Леней.
Бессилий. Безрассудств. Прогнуты. Впалы.

Сверхплотность.
Сверхмасса.

* * *

Город-мир,

не имеющий физических величин, точек опоры и отсчета;

беспредметность, захлопнувшаяся глубина;

тридевятое захолустье, глухомань-мегаполис.

Город-тишина: ограненное человеческое беззвучие,

вытолкнутый из природы, инородный куб концентрированного безмолвия.

Остаточные продукты человеческой сути.

Выпаренная, очищенная от телесности человечность – выдавленная,
выкачанная, вытяжка, экстракт. Натуральные, выдержанные в
собственном соку –

взгляды, улыбки, объятия, пожатия, кивки, щепотки, щекотки, цыпочки,
корточки, карачки. Мурашки. Флюиды. Фибры.

Они все перемешаны, от каждого умершего – по фрагменту, по грануле.

Они навсегда потеряли валентность, и теперь их легко разделить на
порции, расфасовать на условные индивидуальности –

брикеты, кральки, слитки.

«Ничто не исчезает бесследно. И тишина мира звучит жизнью,
отстаивается голосами. В естестве своем мы все – единое вещество. Оно
мало в количестве, но неисчислимо во времени. Истина
непогрешима: сущее непреложно; из мира нет выхода, из него нельзя
выпасть. В каждом обретаются и продолжают жить частицы наших
предков, осколки душ – луковицы сложившейся неотразимой
внутренней красоты. Они расстроились, расстались, разбрелись,
но не умерли. Они вновь внимают и зрят, осязают и разумеют,
радуются, участвуют в свободе, множат добро, копятся им. И
нет силы, способной их разнять и обездвижить. Только составы,
только составы со временем меняются, отбираются заново…»

Тишина-труба –

жирно вытопленная, накипевшая, налипшая слоями окалины, коростами на
внутренних стенках. Заржавевшая в желобах, масляная,
сладкая, приторная –

тишина, которую можно соскрести, ссыпать в ладонь, размять, слепить
и перелепить;

которая не растворилась, не рассеялась, не расползлась –

срослась в холм, скружилась в сугроб, слежалась в насыпь, сопрела в целину.

Тишина-копоть, тишина-рафинад –

рассыпчатая, пыльчатая, пачкающая – русо-каряя дисперсия.

Встряхни ее, и она встанет в просвете столбом,

и взволнуется в судорожном стремлении, и завибрирует в надрывном миноре;

ахни в нее,

и звук плюхнется водянисто, опутается, оплетется и утопнет в глухой
мутной взвеси, –

тишина, которую не запугать; от которой нет спасения.

Впитанные, утрамбованные, дезактивированные децибелы крика –

волокнистые единицы измерения боли; застывший полифонический сель,

композиционный барельеф высоких частот.

Электрические горизонты человечества.

Мысль, упершаяся в неприступную вертикаль потустороннего воздуха.

Электрическое молчание, растянутое на каменных столбах. Гудящие нити
светлой истины. Замороженная, законсервированная, свернутая
биологическая энергия.

Люди, переработанные в джоули, преобразованные граждане мира.

Случайные арендаторы жизненной территории.

Выселенцы, посторонние, потусторонние. Фауна. Биологические конкуренты.

Неизбежные, неустранимые, непреодолимые биологические проблемы.

«Материя не умеет стареть. А жизнь от своего начала, заложенными в
ней инстинктами обращена в вечность – по верному, неутомимому
правилу самоохранения и самопроизводности. Она всегда
готова к бытию. Лишь время от времени занашиваются, затираются
связи, слабеет внутренняя тяга – скудеет дарованная энергия
матери… Только память, только память – память самобытности,
цельность отдельной души – рассекается смертью, полностью и
навсегда. Но уберечь ее, передавая через поколения – в наших
возможностях». Так убеждал отец Симон. Может быть, поэтому,
поддавшись влиянию этих странных проповедей, которым нельзя
возражать, Рахиль избавилась от своей смертобоязни – и решила
стать матерью. «Столько раз, столько раз мир корчился в нас
– персональными кончинами, исходил, гас в стольких глазах
навсегда. Но так и не умер, не иссяк ни в ком. Потому что мы
в своих повторениях – из рук в руки – беспрестанно и
ответственно поддерживали его – подхватывали безумно и несли
дальше». Материнство. Занесенное, вложенное, выхоженное счастье.
Блаженство раздвоенной души. Нарекание жизни собою –
собственным я… Крупицы вызволенной беззащитности. Тончайшая
прочность связующих нитей в расширяющихся сферах… Увертюра
торжествующей жизни. Жизни, которая спорит, обманывает, ловчит.
Жизни, которая опровергает – смело, уверенно, веско. Жизни,
которая – мир.

* * *

Всемирная история провалов.

Непреодоленные моменты прошлого – разрывы, разломы.

Вопреки здравому смыслу они зияют во времени,

нарушая взаимосвязь, вмешиваясь в преемственность, возмущая линейность.

И втягивают в себя заблудившиеся частицы будущего.

Концентрационные зоны, сгустки, образования.

Участки повышенного давления.

Захватывающая паутина тяготения.

Отрицательная гравитация истории.

Боль и страх, рожденные без свидетелей. Энергия звуков, изданных и
оборванных смертью

и оставшихся блуждать в мире.

Движение, механическая передача, работа, сообщенная среде людьми, которых нет.

Поток, завихрение, ветер.

Сила, ищущая расход, приложение, возможность быть использованной,
истратиться, иссякнуть. Неузнанное, неуслышанное, неназванное,

не осмысленное до конца, не расставленное по местам,

несобранное, неусвоенное, незавершенное творчество смерти.

Отдалившееся непрошедшее. Непогашенный свет, зарево. Вечный огонь.

Безымянность, переходность, гул.