Онтологические прогулки

Часть 2. Система и антисистема.

12. Антисистема

777.    Антисистема – это отрицание системы как комплекса действий, ориентированных на созидание. Если система конструктивна, то антисистема – деструктивна. Её главный (и часто единственный) вектор действия ориентирован на разрушение.

778.    Главной целью антисистемы является разрушение системы. Никаких иных глобальных целей у антисистемы нет.

779.    Антисистема – это триумф желания. Антисистема игнорирует требования реальности и объявляет невозможное возможным. Именно это обстоятельство делает антисистему хрупкой и недолговечной.

780.   Установка на разрушение, создающая антисистему и подчиняющая себе все её действия, в сочетании с отсутствием реалистичной позитивной программы, позволяет говорить об антисистеме как аналоге инструмента, внезапно и ненадолго обретшего субъектность.

781.   Антисистема «подражает» системе. В рамках такого подражания антисистема стремится воспроизвести внутри себя все элементы системы. Но делает это в ущербной (деформированной) и утрированной форме. Пример: средневековый сатанизм. Это антисистема, возникшая в процессе подражания / противостояния христианству. В сатанизме намечено (обозначено) всё, что есть в христианстве: церковь, ритуал, местные авторитеты, праздники, этос и т.д. Это – подражание. Но если взглянуть на идеи сатанизма, они не обладают какой-либо оригинальностью. То, что христианство называет белым, сатанизм – чёрным, и наоборот. То же самое относится и к ритуалу.

782.    В рамках подражания системе антисистема создаёт эрзац-личность. В действительности такое образование оказывается имитативным. Сущность личности связана с созиданием. антисистемная эрзац-личность ориентирована на разрушение.

783.    Антисистема как результат подражания системе оказывается упрощённой версией системы. Антисистема упрощает внутренние связи, устраняя из них всё, что не может сымитировать. Если система стремится к повышению сложности (вектор развития), то антисистема стремится к простоте. Её вектор направлен на примитивизацию и архаизацию.

784.    Антисистема не может существовать автономно (независимо) от системы. В этом контексте антисистема никогда не принадлежит самой себе. Все изменения внутри антисистемы производны от изменений в системе, с которой она связана.

785.   То, что обладает способностью к саморазвитию, сущностно. То, что такой способности не имеет, – бессущностно. Антисистема – бессущностна.

786.    В общественной сфере сущность всегда укоренена в почве. (В связи с этим ещё раз имеет смысл вспомнить о том, что система – это компромисс между желанием и средой, ограничивающей сферу желаний на структурном уровне.) Любая система имеет почву. Антисистема беспочвенна; её присутствие в каком-либо регионе – случайно и всегда кратковременно.

787.    Бессущностность и беспочвенность антисистемы, т.е. её неестественность, усиливает внутри неё элементы тоталитаризма. антисистемная логика утверждает себя посредством целенаправленных усилий, включающих в себя насилие. По преимуществу такая логика ориентирована на контроль и удержание (сохранение). Очевидный пример существования подобной модели: тоталитарные секты. При том, что тоталитарная политика никогда не достигает абсолютного успеха, т.е. тоталитаризм никогда не бывает таковым в точном смысле этого слова, именно в сектах тоталитарность проявляет себя наиболее последовательно и полно.

788.    Кого объединяет антисистема? – В первую очередь людей с деструктивным мироощущением. Это тип психологии, для которого процесс разрушения экзистенциально более важен, чем процесс созидания. Антисистема объединяет множество подобных психологических типов и оформляет (институционализирует). Пример из американских 1960-х годов: до институционализации человек с доминирующими деструктивными импульсами – просто бродяга, в момент институционализации бродяга становится частью молодёжного движения хиппи. Точно также петроградские хулиганы 1916 года в 1917 году превращались в авангард революции.

789.    Деструктивный тип личности может иметь разный генезис. С одной стороны, он может быть следствием внутренней деперсонализации, в рамках которой сам субъект начинает себя воспринимать не в качестве личности, а в качестве индивида, сводя своё существование к факторам телесности. Но, с другой стороны, деструктивность – это деформация идеи личности в её внемировом (внесистемном) понимании. С этой точки зрения деструктивность – это всегда проявление кризиса трансцендентности в индивидуальном сознании.

790.    Доминирование деструктивности в индивидуальном сознании – процесс болезненный. В значительном количестве случаев он связан с психологическими аномалиями (болезнями). Именно поэтому внутри антисистемы значительно больше очагов психического нездоровья, чем внутри системы. В этом контексте антисистема склонна к легитимации безумия.

791.   Другим социальным типом, активно интегрирующимся в антисистему, являются социальные и культурные аутсайдеры. Потребности этих людей не могут быть реализованы в рамках системы. Антисистема даёт им такую возможность.

792.   Помимо людей с деструктивным и аутсайдерским типами мировоззрения внутри антисистемы присутствуют люди и с позитивным типом сознания. Но их присутствие внутри антисистемы можно считать случайным и кратковременным. Большинство представителей хиппи 1960-х через несколько лет вышло из этого движения и более-менее успешно интегрировалось в социальную систему американского общества.

793.    Если антисистема существует на протяжении относительно долгого времени, она обретает возможность для частичного воспроизводства. Частичное воспроизводство означает, что антисистема не только мобилизует определённые личностные типы, но и отчасти их воспроизводит. (Такова, например, антисистема французских катаров в изложении Л.Н. Гумилёва.) Антисистема способна воспроизводить  деструктивность, аутсайдерство, психологические аномалии. Такое воспроизводство означает, что деструкция и аномалия навязываются в качестве нормы.

794.    Но даже когда антисистема воспроизводит себя, она делает это лишь частично. В основном антисистемы живут не за счёт «потомственных» антисистемщиков, а за счёт неофитов. Антисистема всегда нуждается в новых поступлениях из системной среды.

795.    Появление антисистемы указывает на то, что система работает не идеально. Антисистема – это всегда продукт системных сбоев и несовершенств. (Пример: если появилась нацистская Украина как анти-Россия, то это означает, что в Русском мире что-то пошло не так.)

796.    Регулярность и частота появления антисистем указывает на то, что системные сбои не являются особенностями какого-либо одного общества. Все общественные системы функционируют не идеально. В работе каждой из них заложена возможность конфликта и появления антисистемы.

797.    Если провести аналогию между обществом и биологическим организмом, то антисистема – это вирус, паразитирующий на организме. Соответственно, несовершенство общественных систем проявляется в том, что они способны «болеть». Общественные болезни – такое же естественное состояние общества, как его стабильное существование или устойчивое развитие.

798.    Регулярное воспроизводство системой антисистемы позволяет предполагать, что вторая – это специфический способ самонастройки первой. антисистемы паразитируют на проблематичных аспектах жизни систем. Борьба с антисистемами делает систему совершеннее. Система исторгает из себя и концентрирует в каком-то одном месте свои собственные деструктивные элементы, тем самым очищая себя от них. После чего такие элементы, в итоге, системой уничтожаются, а системная память обретает знание о причинах и способах возникновения таких деструктивных элементов, благодаря чему появление их внутрисистемных аналогов в дальнейшем оказывается затруднительным. Образцовый пример таких действий: американская контр-культура 1960-х годов. Породив и уничтожив эту антисистему, западная система сделала появление контр-культуры 2.0 невозможным.

799.   Если система не может уничтожить антисистему в течение долгого времени, это означает, что в самой системе существует глубинный разлад и локальные формы её перенастройки оказываются неэффективными. В таких ситуациях система производит глобальную трансформацию, как правило – революционного типа.

800.    Революция, как уже было отмечено, скачкообразна. Будучи симптомом локальной неэффективности системы, революция всегда осуществляется в условиях глубинного неблагополучия общественной жизни. Будучи крайне болезненным способом системной трансформации, она возникает только тогда, когда в ней существует глубинная необходимость. В рамках системной логики это означает, что революция всегда имеет объективный характер. Революцию можно отложить до определённого момента, но её нельзя отменить. Каждое «откладывание революции» делает саму эту революцию более масштабной, а с точки зрения протекания процессов – более жёсткой. В этом контексте 1905 год можно считать одним из упущенных шансов России для последующего, значительно более органичного развития.

801.    Революция не является однозначно внутрисистемным и однозначно антисистемным явлением. Революция – это точка бифуркации, в которой одновременно присутствуют и системные и антисистемные элементы; первые – в виде конструктивной деятельности, формирующей конфигурацию нового состояния системы, вторые проявляются как чистая деструкция, подталкивающая общество к падению в хаос. Устранение какого-либо одного аспекта (системного или антисистемного) из сферы революционного действия невозможно.

802.    В сравнении с трансформацией революционного типа совершенствование системы посредством производства антисистем и их последующего уничтожения представляется аналогом нормального (благополучного) развития. Такое производство и уничтожение может быть понято как технологический процесс. Суть этой технологии в том, чтобы избежать глобальной трансформации системы, в рамках которой вторичные системные элементы придётся создавать заново.

803.    Но важнейшим условием совершенствования системы посредством производства и уничтожения антисистем является относительная незначительность последних. Именно так и обстояло дело в прошлом. Впрочем, не всегда. Л.Н. Гумилёв определяет как антисистему средневековых катаров. Борьба с этой антисистемой потребовала организации Крестового похода и обрела форму полноценной войны.

(Продолжение следует)