Рейтинг публикаций

Заглянув сейчас в зеркало, что настоящего мог бы увидеть я? Ничего, кроме невнятных образов, миражей, пляшущих в чужих зрачках… Эта девочка в ванной; прозрачный воздух, разделявший нас; горячий пар – и горячка в голове моей, и пустая темень за спиною. Ворсистая плоть паласа под нами, Сашины ресницы-птицы, беспомощно распластавшаяся плюшевая игрушка. Слова. Слова.

Когда дым немного рассеялся, моему взору предстала поистине апокалипсическая картина. Брусчатка была вздыблена – так, что оголилась земля, – вымазана в крови, завалена крупными кусками и ошметками человечьих тел.

Чреда романов, приносящих или не приносящих вдохновение - вот что больше всего забавляет поэта, рассказчика, ведущего неторопливое повествование. Кора, Барбара, теперь вот, Лиза, случайно встреченная много лет спустя, какой же, всё-таки, во всех этих отношениях кроется, скрывается смысл?

Все семь творений присутствуют в каждом обряде: земля – это пави, огонь и вода – в сосудах, небесная твердь – в кремневом ноже и каменном пестике ступки, растения – в пучке прутьев, который называется барэсман или барсом, и в священном напитке хаоме, животное – в жертве, молоке и масле, человек – в лице жреца.

На реке Рона, в лесной чаще, расположенной между городами Арлем и Авиньоном, обитал некий дракон...

Снайпер еще внимательнее начал изучать пылевое облачко, в котором не было видно никакого движущегося объекта, как будто оно, это облачко, самостоятельное образование. И направлялось оно по изначально заданной траектории.

пока катал шарики глаз в кармане шанкра

Здесь, однако, нужно сделать одну оговорку. Книги рая – в особенности, книга Катай - пишутся уже после «преображения» рассказчика, т.е. после «победы над болью». В Катае рассказчик находится уже как бы вне досягаемости, т.е. за пределами «мира материи».

в Челябинске в Центре памятник Ленина // Внизу трибуны как у мавзолея // там стояли Члены области // что они видели никто не знает

– Места здесь глухие, – признался Евгеньич. – И страшные… В прошлый год на горе нашли мертвую девку. Вся одежда разорвана, и внутренности – словно волки выели. Хотя волков здесь нет.

Преступность происходящего в тот момент меня не смущала. Я вообще не мог думать ни о чем рациональном. Супружеская верность, связь с несовершеннолетней, этнический подтекст этой связи – все это можно было обмозговать позже.

А праздником был каждый день, когда вождь Ве, его свита и сотня «телохранителей» приносили с охоты оленей или нескольких коцей (кабанов). Тогда «царская» гулянка устраивалась у главного переносного «обелиска» Ха, украшенного огромным черепом пещерного медведя.