Проза

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Вот оно!!!

 

 

РИММА.  Мария Петровна, давайте без нервов…

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА (указывает на тапки) Вы – вон как!  А я тогда – как?!

 

РИММА.   Пожалуйста. Я же не спорю. Всегда можно договориться!

 

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Я – как чувствовала! Как чувствовала!  У меня же – интуиция!

 

указывает на халат.

 

А это?

 

РИММА.  Нате. Я – за взаимное уважение!

 

 

РИММА.   Марья Петровна! Как учится мой сын?

 

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Вспомнили, наконец? А это вот – что?!

 

РИММА.  Можно посмотреть?

 

МАРЬЯ.   Нужно! Нужно!!! Я вас третью неделю вызываю, а вы не являетесь! Ни одной вашей росписи, что смотрено.  Ни одной! Дневник у ребёнка не проверяет никто! Чужой он вам, что ли, чужой?

 

РИММА.   Марья Петровна, мы на работе устаём. С ног валимся.  Мы с Зиной работаем, как проклятые!

 

МАРЬЯ.   Все валятся! Все – проклятые! А у вас, тем временем, ребёнок запущенный!

 

РИММА. (Тычет в дневник). А почему у Пети тройка по химии за полугодие выходит? Он что, по химии хромает?!

 

МАРЬЯ. Спохватились, мама?  А потому он хромает, уважаемая Римма Ильинична, что лодырь ваш Петя, и я его за уши тащу, чтоб на второй год не оставить!

 

РИММА. (листает дневник) Это мы поспорим… это мы поспорим. Ребёнок городские олимпиады выигрывал, а ему тройку за полугодие… Что-то у нас с вами ничто ни с чем не совпадает, Марья Петровна.

 

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Спорьте-не спорьте, устала я от вас. Бестолковые, равнодушные люди. Только выгода, только нажива. От денег уже совсем с ума посходили  А вот у меня, точно,  ноги отваливаются.  (подумав) Деньгами счастья не купишь!

 

 

РИММА. Ради сына, ради Пети, ради мальчика нашего. Чего только не приходится выносить. Образование дадим. Образование детей – лучшее вложение капитала. Вы думаете, мы дома в Испании себе покупаем? Особняки на Рублёвке? Рысаков орловских? "Хаммеры" – "лексусы"?

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Да, я так думаю! Мне отвратительно!

 

РИММА.  О, нет! Мы скромно живём. Я смородину с участка вёдрами на дорогах продаю. Я запыляюсь, а я продаю. Тормозят, вонь, гарево, норовят у крестьянки ведро кислятины вырвать из рук. А ей же на эти деньги хлебушка, молока "Мила в деревне", ей сынка прокормить, у неё мальвы и табаки обломала гроза прошлой ночью, у неё фингалы под глазами – звёзды ночью наставили… яблоки воры украли из сада…

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Да вы врёте! Вы не крестьянка! Вы в скорняжной мастерской, в подвале сидели, я ж помню: белки, опилки, коробочки с глазами. (тоскует) где-то СССР… золотые деньки!

 

РИММА. Ах, так! Было да сплыло! теперь всё по-новому. Теперь без церемониев!

Я – ради сына. Дети должны жить лучше родителей.

 

МАРИЯ ПЕТРОВНА.  Согласна. Дети – наше будущее. Кроме…

 

РИММА (перебивает) Мой мальчик получит самое лучшее образование. А это, Мария Петровна, стоит очень больших денег. Мы с Зиной во всём себе отказываем. Посмотрите на меня, какая я стою перед вами… Но мне ничего не надо. Зато мой сын станет…

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА   Кем?

 

РИММА.  Обещаете исправить ему оценку по химии?

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Обещаю. Кем?

 

РИММА   Лётчиком-бомбардировщиком.

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Тогда ему химия вообще не понадобится! Мимо него – химия!

 

РИММА. Почему же? Пусть будет! Петя должен быть всесторонне развитым, блестяще образованным человеком! Он на пианино бегло играет! В Мерзляковском училище. Рисует тоже. Пушкина обожает.  Я, в принципе, ненавижу военщину, хоть американскую, хоть израильскую, но эти смуглые белозубые лётчики, с влажно-тёмными глазами! Петя будет одним из них! Когда они бомбят сектор Газа, я не могу! я – не могу!  я просто с ума схожу! Марья Петровна! Марья Петровна, они ангелы гнева, они неотвратимы, как судьба!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Жидкий он у вас. Бесхарактерный какой-то. В глазах паника. Я его хорошо изучила. Мальчик скрытный. Так-то он тихий, а что он там себе думает, не понять. (глубоко горько) Никого он не любит. А тут – такое небо, шуточное ли дело!  Я понимаю, вы мать, у вас мечты гордые, вам самое лучшее надо для сыны, но дожить надо. Сколько я их на своём веку видела, таких Петь. Ну и где они? Слесаря и алкоголики. И гитары поломаны.

 

РИММА.  Петю ждёт необыкновенное будущее! Он так выделяется!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Так-то оно так, да всё не просто в этом мире, дорогая вы моя Римма Ильинична!

 

 

 

ЗИНОВИЙ.   Вот она!!!

 

РИММА.  Зина, только без паники…  Всё ещё можно исправить.

 

ЗИНОВИЙ.   Какого хре… чё исправить, Римка, она из мешка вырвалась, как кабан! Испинала меня всего! Как не женщина, как чёрте-кто!

 

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Это у вас ни один суд не признает!

 

ЗИНОВИЙ  Слыхала? Чувствуешь наглую?!

 

РИММА.  Марья Петровна, давайте спокойно всё обсудим!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Ничего я с вами обсуждать не буду!

 

РИММА.  Ну не будьте вы как ребёнок, Марья Петровна!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.   Это моя квартира!

 

РИММА.   Я думала, квартира свободна – я была уверена, что квартира свободна!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Как это свободна!  Здесь всё моё! Вы хоть в ванную загляните – там бельё в тазу замочено, моё это…

 

РИММА. Давайте без криков.  Без обоюдного оскорбления! Криками мы ничего не решим. Это однушка, общая тридцать пять, жилая семнадцать, кухня – шесть. Правильно?

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.   Моё это.

 

ЗИНОВИЙ.  У нас у нотариуса всё заверено. Всё чин-чинарём! Вот, сами посмотрите, все печати, все подписи…

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. (мечется) Моё это. (Римме) И пахнет моим!  Вы вот жарите внаглую, моё на моём, на масле моём – мои же ноги!

 

РИММА.  Да я мясо вообще не ем!!!

 

ЗИНА.  Чё ты её слушаешь, Римка? Она же по-человечески не понимает! По-хорошему не хочет!

 

 

 

РИММА.  Зина, не нужно грубостей. Марья Петровна, мы опытные риэлтеры, ваша квартира теперь уже наша, и не будем вдаваться в подробности, хорошо?

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  А мне где жить-то теперь? Вы хоть головой-то своей подумали?!

 

 

РИММА.  Прошу вас, будьте реалисткой!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Какие вы, по-настоящему страшные люди!

 

 

 

(шепчет) Люди, помогите!

 

 

 

 

ЭЛЕКТРИК.   Какая падла сковородень швыранула? Огнём и маслом ошпарили меня?!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА (из мешка) Помогите!

 

ЭЛЕКТРИК.  Какого лешего у вас мешки орут?

 

РИММА. Вы вторглись в чужое личное пространство. Это недопустимо!

 

ЗИНОВИЙ. Учти, сынок, я депутат. Мэр Дружков мой родной дядя!

 

 

ЭЛЕКТРИК.   Я знаю, кто это!

 

 

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. (орёт) А вы! Опять вы! Вам где находиться – сказано! В школе! Актовый зал украшать гирляндами – завтра Новогодний бал-маскарад. Я докладную напишу, в учебный совет доложу, в конце – концов!

 

 

 

 

 

РИММА Бросовая квартирёнка. Не стоило и корячиться.

 

ЗИНОВИЙ А я говорил, я предупреждал. На ней бобла не срубишь, а нервное истощение – хоть сейчас.

 

 

 

 

 

ПЕТЯ.   Тебе чего, Зацепина?

 

ЛЕНА.  Ничего. А тебе?

 

ТАДЖИК. (страдая) Хайриниссо.

 

ПЕТЯ. (Лене)  Иди отсюда.

 

ЛЕНА   Ну ладно.

 

ТАДЖИК. … Хайриниссо.

 

ПЕТЯ. Стой. Это что?

 

ЛЕНА.   Мой дневник.

 

ПЕТЯ.   Зачем с ним ходишь?

 

ЛЕНА   Никто не проверяет.

 

ТАДЖИК.    Хайриниссо.

 

 

 

 

ПЕТЯ. Он не проверит!

 

ЛЕНА.   Он проверит!

 

ПЕТЯ.   Он по-русски не понимает!

 

ЛЕНА. Он проверит!

 

ПЕТЯ.   Он таджик!

 

ЛЕНА.   Он проверит!

 

 

ТАДЖИК.  Хайриниссо.  Тетрациклин. Смерть на Памире. Денег нет.

 

ЛЕНА (разочарованно) Не проверил.

 

ПЕТЯ. Давай в него пуляться!

 

ЛЕНА. Давай. А как?

 

 

ТАДЖИК.  Хайриниссо, взмоли Заратуштру, вернуть нам Хульбук. О, Хайриниссо, глина и лепет, огонь и вода… о жена, мать моих детей…

 

ЛЕНА (хохочет) Попал! Попал! Попал!

 

 

МАЙОР.  Отряд, рассредоточиться!

 

 

Шкраба! Установите личности присутствующих!

 

ШКРАБА.  Есть!.

 

 У Шкрабы в руке – фотография.

 

 Шкраба замечает Петю и Лену. Подбегает к ним, сверяет их лица с фотографией.

 

ШКРАБА. (разочарован) Да ни, не он это. Ни, товарищ майор, неможно найти его в таком месиве! Кого тут сыщешь – всё поперемешалось – поперепуталось в мире!

 

МАЙОР. Отставить разговорчики, боец Шкраба!

 

ШКРАБА. Есть отставить , товарищ майор!

 

МАЙОР. (с тоской) Да где ж его черти носят? Как нам найти его? Он так опасен! Он так опасен! Он представляет собой угрозу национальной безопасности нашего государства!  Ладно, отступаем…

 

 

ПЕТЯ.  Какие! Прям, как кони!

 

ЛЕНА.    Это мои друзья!

 

ПЕТЯ.   Врёшь. У тебя нет друзей. И родителей больше нет. Ты давно-давно осталась одна. Поэтому ты жрать всё время хочешь.

 

ЛЕНА  Я сожгу свой дневник! Я сожгу свой дневник!

 

 

ТАДЖИК в трансе над огнём.

 

ТАДЖИК. (бормочет) Ахура Мазда. Ахура Мазда. Ахура Мазда…

 

 

 

ЛЕНА –--    (вместе, звонко) Мальчишка! Лётчик! Паоло!!!      

 

 

 

…миг вспыхивает вновь мириадами разноцветных огоньков вверху – это ЭЛЕКТРИК украшает потолок актового зала новогодними гирляндами.

 

 

ЭЛЕКТРИК. Подорвёт она меня. Подорвёт, гадюка.  Гюрза просто! Уволюсь от греха. Справим Новый год и уволюсь. Домой умотаю. В Туймазы. Родина меня помнит. По крайней мере, электрики пока ещё везде нужны.  А вот учительницы химии уже остохренели всем.

 

 

 

ЛЕНА.  Здравствуйте!

 

ЭЛЕКТРИК.  Здрасьте.

 

ЛЕНА.  Можно уже к ёлке подойти?

 

ЭЛЕКТРИК.   А мне-то что?  Я здесь не распоряжаюсь. Я электрик!

 

ЛЕНА (нежно смеётся) Я думала, вы ангел.

 

ЭЛЕКТРИК (обижаясь) А ты морковь.

 

ЛЕНА.   Я знаю.  Мне выдали. Марья Петровна выдала костюм моркови.  Вам нравится? Он шерстяной, я вся согрелась! Даже ушки и ножки! Я из моркови выглядываю на тебя, ангел! Ля-ля-ля!

 

Лена кружится.

 

ЭЛЕКТРИК.   Да я её ненавижу!

 

ЛЕНА.   Морковь?

 

ЭЛЕКТРИК.  Да Марью вашу Петровну эту!

 

ЛЕНА   Взрослых нельзя ругать.

 

ЭЛЕКТРИК.   Почему это?

 

ЛЕНА.   Они огромные!

 

ЭЛЕКТРИК.   А мне-то что! Я сам взрослый.

 

ЛЕНА. (лукаво) А почему тогда вы на потолке?

 

ЭЛЕКТРИК  Я здесь работаю.

 

ЛЕНА.    Почему вокруг вас всё сияет там, наверху?

 

ЭЛЕКТРИК .  Потому что я электрик, что тут непонятного! Я лампочки вкручиваю!

 

ЛЕНА   А почему вы не падаете?

 

 

ЭЛЕКТРИК.  У меня крючки.  Присоски. Приспособления.

 

ЛЕНА.   Как у мухи?

 

 

Ангел, как тебя зовут?

 

 

ЛЕНА Праздник!  Он наступил! Он наступил!

 

 

 

ЭЛЕКТРИК  Вадик. Имя  мне  Вадик. За последние двадцать лет ни один не спросил, как моё имя. Ни один не поинтересовался!  В детстве – по фамилии, а после детства – сразу Электрик.

 

 

МАЛЬЧИК-ЗВЕРЬ  Звери, морковь!

 

ДЕВОЧКА-СНЕГ.   Снег, заметём!

 

 

 

ЛЕНА.   С тобой весело, Волк!

 

 

С тобой весело, Медведь!

 

 

Кабан, ты красавец!

 

 

Снежинки-снежинки, подружки-сестрички!

 

ЭЛЕКТРИК.   Вадик – это моё имя.

 

ЛЕНА.  Волки-лисицы-медведи –кабаны – вы звери лесные, а вы снежинки – раз-два-три, здесь целая вьюга. Мне весело!

 

ЭЛЕКТРИК.  В Туймазы поеду я, утром пойду по улице, кто-нибудь окликнет: "Вадик! Ты?!"

 

 

ЛЕНА.  Заяц, ты Пётр Лазуткин!

 

 

 

 

ПЕТЯ (шипит)  Остань, дура несчастная! Что ты ко мне прицепилась, ну что?

 

ЛЕНА.  Да я сейчас не Лена никакая, я Морковь. А ты Заяц. У нас же праздник. Ты должен меня съесть!

 

ПЕТЯ (шипит)  Тупая. Зацепина, ты тупая.

 

ЭЛЕКТРИК. А я скажу ему – здорово. Вот, из Москвы вернулся. Домой. Осесть решил. Дома, в Туймазах.

 

ЛЕНА.  Давай, потанцуем?

 

ПЕТЯ.  Сволочь. Ты сволочь, Зацепина. Из-за тебя со мной никто не общается. Потому что ты идиотка.

 

ЛЕНА.   Новый год наступает для всех!

 

ПЕТЯ.  О, я просто не могу! Меня сейчас вырвет от тебя! Я умираю от смеха!

 

 

 

 

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА (праздничным голосом) Здравствуйте, дети! Вот и наступил Новый год! Пришла пора раздачи подарков!

 

 

ПЕТЯ.  Это Дедушка Мороз. Он подарки нам принёс!

 

ЛЕНА.   Не ходи. Что-то случится. Я чувствую.

 

ПЕТЯ.  Ты не умеешь чувствовать, ты тупая! Тебе завидно, что Дед Мороз раздаёт детям подарки. (кричит) Дед Мороз, я здесь!

 

 

.

ЭЛЕКТРИК (Лене) Нормальное имя. Не хуже других. Приятное на слух – Вадик.

 

ЛЕНА  (Электрику) Этот мальчик, этот Петя, он же,  как маленький, он всё ещё верит в Деда Мороза…  А я-то знаю, из Деда Мороза может выпрыгнуть такое… такое!

 

ЭЛЕКТРИК   Вадик – это я.

 

 

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  А какой же ты хочешь подарок, заяц мой серый?

 

ПЕТЯ (робко) Я не знаю.

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Опять это "не знаю"?  "Не знаю" – самый простой ответ! Все дети хотят подарки. Это – суть детей – ждут подарков, пока не вырастут. Ну, заяц? Смелее!

 

 

ПЕТЯ.  Мои родители вносили деньги на подарки.  Или не надо. Нет, не надо подарков!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.   Отступать уже некуда, заяц Лазуткин! Знаешь ведь, моё к тебе отношение – особенное, Петя.

 

ПЕТЯ пятится.

 

ПЕТЯ.  Дед Мороз, кто ты?

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Я твой подарок, Петя. Вот – кто я!

 

 

ПЕТЯ.  Я больше не хочу. Я этого не могу больше. Я не буду!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА (наступает) Погибель моя. Счастье моё сладкое! Сопелька моя горькая. Кровинка!

 

Марья Петровна втягивает Петю в свою шубу и запахивает полы шубы.

 

Сбылось. Прилипни навсегда!

 

ПЕТЯ (бьётся под шубой) Помогите!

 

ЛЕНА.  Дед Мороз какой-то не такой! Дед Мороз какой-то не такой! и куда делся Заяц Лазуткин? Ангел Вадик, ты не видел?

 

ЭЛЕКТРИК.  А фамилия моя Сёмкин. Вадик Сёмкин я.  Сами мы –Туймазинские. С Башкорстана мы.

 

 

ЛЕНА.  Дед Мороз, я тебя знаю!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Тебе не полагается подарков, на тебя не рассчитано, паршивка Зацепина! Тебя в списках нет, гадина!

 

 

ПЕТЯ.  Отстаньте все! Проклятые!

 

 

ЛЕНА.  О, Петя, о, не убегай! Праздник ещё не закончился!

 

 

ЭЛЕКТРИК. Ну всё! Вхожу в пике!

 

 

Маняша, да что с тобой?!

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.   Да сколько же это продолжаться-то может, а? Теперь он на меня с потолка прыгает! И ещё дурачка из себя строит! Глазами тут моргает, кретин!  Мне на педсовете доложить на вас?  В Министерство написать наконец? Заявить, куда следует?

 

ЭЛЕКТРИК.  Да вы совсем, что ли? Вы же рожаете!!!

 

 

 

 

 

 

 

МАРЬЯ ПЕТРОВНА.  Вы – так, а я – так. Вы думали – вы самые умные? А есть и поумнее вас. Есть и поумнее! Разбомбили всё моё – постельку мою, окорочка. Я никому не мешала, я жила в своё удовольствие, я по средствам жила. Я на балконе помидоры выращивала! Накидки для настольных ламп вязала! Внучку вам родила. Сама! Но вы никогда не узнаете про внучку! Никогда!  Я сама удивилась. Но она – вот она. Она не сон, она – реалный плод любви моей и Петиной.  Но – не вам! Не вам!  Жестокосердные! Алчные! Корыстные! Вы – всё моё разбомбили

 

 

 

На, Гоголь. Возьми себе.  Это тебе. От меня.  Тебе всё время что-нибудь приносят. Ты это любишь. Тебе всегда мало.  Это – моё. Было моё, стало твоё. Укрой её своим пальто. Ну, ты там сам знаешь, как и что там у вас в этих ваших высших  сферах. Я на экскурсии из школы ни разу к тебе не приходила с букетами. Но ты-то в центре живёшь, а я – в Медведково, мне после работы на метро полтора часа и в конце ноги отваливаются. Теперь на – вместо букета возьми эту девочку-младенца. Я всю жизнь про тебя думала, Гоголь.  Незаметно для себя. По бокам головы моей роились огненные мушки. Я обратилась к окулисту. Окулист мне сказал, это у вас  не огненные мушки, это Гоголь.  (свёртку) Прощай, мелкое, кровное чадо Лазуткиных. Прощай, неожиданная дочка, ты из меня выпала внезапно, живи поэтому в ногах у Гоголя. Прощай и ты, Москва-гармонь! Я еду в Туймазы! И это решено. Меня позвал один человек. Его зовут на букву "В". У нас с ним чисто дружеские, высоко духовные отношения. (Памятнику)  И это не твоё дело! У них там, на Туймазинской электростанции им требуется ласковая техничка. Не останавливайте меня! Не останавливайте меня! Не ворочайте вы меня назад!!!

 

 

ЛЕНА.  (в пространство)  Кто-нибудь хочет проверить мой дневник?

 

 

Еда!

 

 

Ты – настоящая! Ты – мне? Для меня? Я знаю, как кормят детей! Я умею!

 

 

Не получается! Надо подрезать.

 

 

Кровь станет молоком. Кровь станет молоком. Сосёт ! Доченька моя!

 

 

РИММА.  Петя!

 

ЗИНОВИЙ.  Пётр!

 

РИММА   Петя!

 

ЗИНОВИЙ.  Пётр!

 

 

ЛЕНА.  На вас пальто Марьи Петровны!

 

РИММА (прячется за Зиновия) Моё это…

 

ЗИНОВИЙ.  Морду ей набить и все дела!

 

ЛЕНА.  Да мне же нравится! Вам идёт зелёное. К лицу идёт.

 

РИММА.  Правда?

 

 

Ноское!

 

ЗИНОВИЙ.  Это наше пальто. Я его сам покупал. Жене на день рождения.

 

ЛЕНА.  Нет. Пальто Марьи Петровны!

 

 

ЗИНОВИЙ.  Докажи!

 

ЛЕНА.  Та вон дыра на животе, она оттого, что Марья Петровна пролила на себя серную кислоту.  Это было в тот вторник.

 

ЗИНОВИЙ.  Прибить её, Рим?

 

РИММА. Ну зачем сразу грубости, Зина?  (Лене) Пальто я взяла поносить.

 

ЛЕНА. Вам идёт, очень-очень идёт!

 

РИММА.   Девочка, ты нашего мальчика не видела? Мы потеряли сына.

 

ЛЕНА.   А я – вот!  Смотрите, моя дочка!

 

ЗИНОВИЙ  Где ты взяла-то её, шалава малолетняя!

 

РИММА  Что творится, что творится, скоро на улицу нельзя будет выйти! (осторожно) Кто тебя…   От кого у тебя ребёночек, девочка?

 

 

ЛЕНА.  От него.  Вам нравится моя дочка?

 

ЗИНОВИЙ.  Римка, что я ненавижу, так это разврат. Я б таких давил. Вместе с приплодом. Хоть бы ты людей постыдилась, малолетка растленная!

 

РИММА Зина, без грубостей! Не люблю я грубости! Девочка, ты ведь знаешь Петю Лазуткина?  Мы его родители. Мы его ищем. Сразу после нового года наш мальчик, наш сын пропал! А скоро ведь крещенские морозы!

 

ЛЕНА.  Я за ним бежала, бежала, до самого до нашего дома Полярников. Но внезапно начался сильный буран и Петю замело. И больше я его не видела. Никогда.  Мне жаль.

 

ЗИНОВИЙ.  Найду, ремнём отхожу по жопе, чтоб родители больше не убивались бы!  

 

ЛЕНА. (указывает куда-то за их спины) Начинается. Синоптики предупреждали.  Сейчас закружит, завертит и видимость станет нулевая. Пора расходиться по домам.

 

ЗИНОВИЙ.  У тебя больше нет дома. Иди, куда хочешь.

 

РИММА.  Зина, без грубостей. Она всё-таки мать.  На, тебе, девочка, булочку.

 

 

ЛЕНА  Синоптики предупреждали.

 

 

 

ПЕТЯ.  Зацепина.

 

 

Лена.

 

ЛЕНА  Ну что тебе?

 

ПЕТЯ    Ты что? Ты красивая?

 

ЛЕНА.  Не знаю. А ты?

 

ПЕТЯ.   Я себе отрезал это. Это место.

 

ЛЕНА (смотрит на живот Пети) . У тебя там штаны мокрые. Это кровь ?

 

ПЕТЯ.  Зато она меня больше не тронет. Не станет всовывать меня в себя, как сумасшедшая!  В  дыры свои бездонные.  Соскользнёт с меня. Зацепиться-то не за что!  Не ухватить меня! Я теперь гладкий и ровный, как баклажан!

 

ЛЕНА (тепло) Баклажанчик. Мне нравится.

 

ПЕТЯ. Сам в себе – а наружу – ничего!

 

ЛЕНА   Наруже – много взрослых!  Взрослые – огромные.

 

ПЕТЯ   Взрослые – бездонные. Меня воняет ею. От меня она прёт. Отмыться – никак. От неё – столько запахов плохих. Столько жидкостей  и столько разных звуков. Она разрослась вокруг меня, как электрическое облако. Я – шагу без неё! Я боялся всё время. Марья Петровна, под предлогом химических опытов, оставляла меня после уроков, и, заперев в лаборантской, отбирала мои трусы и вертела  меня, как хотела.

 

ЛЕНА. (рассеянно-холодно). Бедный. Как ты мучился, как ты мучился. (порывается уйти).

 

ПЕТЯ.   Взрывала, хохотала. Никто не мог её остановить.  Какой из меня лётчик после этого? А мама и папа надеются!

 

ЛЕНА (важно) Вот я – мама. Видишь, у меня есть дочка.

 

ПЕТЯ.    Дай подержать?

 

ЛЕНА.  Нет. Это моя дочка.

 

 

ПЕТЯ.  Лена, не уходи, пожалуйста.

 

ЛЕНА.  Почему?

 

ПЕТЯ    Не знаю.

 

ЛЕНА.  Ну хорошо. Постою с тобой. Только не шуми, моя дочка заснула. (напевает колыбельную).

 

ПЕТЯ.   Лена, ты, правда, красивая?

 

ЛЕНА.  (равнодушно) Не знаю.

 

 

ПЕТЯ.   Твою квартиру мои родители забрали. Они риэлтеры. Они копят деньги мне на образование.

 

ЛЕНА   Ну и пусть.

 

ПЕТЯ   А где же ты будешь жить с дочкой?

 

ЛЕНА Не знаю.

 

ПЕТЯ. Можно, я буду твоим мужем?

 

ЛЕНА   Зачем?

 

ПЕТЯ   Мы будем вместе. Всю жизнь. Ты, я. и дочка.

 

ЛЕНА   Отец, мать и дочка.

 

 

ПЕТЯ  Дай посмотреть.

 

 

А как мы её назовём?

 

ЛЕНА (любуясь дочкой) А назовём мы её Марья Петровна…

 

ПЕТЯ.   Зачем?!!

 

ЛЕНА.  Она самая умная, самая сильная, самая добрая в мире. Я так мечтала, чтоб она стала моей мамой! А стала – моей дочкой.

 

ПЕТЯ.   Тогда и моей. Нашей.

 

ЛЕНА.   Нашей. Раз мы муж и жена.

 

ПЕТЯ.   Раз мы муж и жена.

 

 

ШКРАБА.   Це ж вот же он! Як я не заметил раньше? Он это! Вот ты где сховался, гнида!  (кричит) Товарищ майор, нашёл! Я его нашёл!

 

 

 

 

 

 

ПАОЛО.   Чайник остыл. Но – ставить новый времени нет.  Итак, они стали жить вместе – девственница, младенец и кастрат. Мне жаль, таджик, что не дослушал ты до конца историю моих соседей. Но – пора!

 

 

ТАДЖИК. Снег чистить! ЖЭК заругается!

 

ПАОЛО. Тс-сс… Скоро сюда придут. Нужно успеть. Помоги.

 

ТАДЖИК.  Пусти меня, старик. Меня уволят! Я деньги отправляю на Памир…

 

ПАОЛО.  Молчи!

 

Паоло запускает руку в брюхо чучела белого медведя и достаёт рулон прозрачной кальки.

 

Помоги.

 

 

Теперь – сюда.

 

 

ТАДЖИК (молитвенно) Хульбук!

 

ПАОЛО.  О нет, друг, ещё дальше! Хульбук – мальчишка по сравнению с этой страной! Да, я нашёл её! Я нашёл её в 41 году, когда весь мир рушил и бомбил себя – я увидел из своего самолёта – в арктических льдах её – Гиперборею! Праматерь всех цивилизаций!  Туда, откуда вышли наши с тобой пра-предки – древние арии, брат-таджик!

 

ТАДЖИК.  Ты знаешь путь, Паоло?

 

ПАОЛО.  Я знаю путь, Таджик! Я начертил эту карту и стал ждать. Только слившись с картой недавно умершего государства, она могла указать путь в Гиперборею. И вот это государство умерло. Путь был открыт. Но один я не мог, я боялся сойти с ума в бескрайних полярных льдах, Мне нужен был товарищ, тот, что благоразумно прячет кусочки сахара на груди, зная, как пригодятся они в ледяных скитаниях. И ты пришёл, огнепоклонник. Во льдах твой огонь нас спасёт. Твой огонь и сахар.  Ты готов, брат?

 

 

ТАДЖИК.  Я готов, брат.

 

 

Паоло прислушивается.

 

ПАОЛО.  Они идут. Им не нужна Гиперборея. Истина, которую она хранит не нужна!  Им нужно тайное оружие гиперборейцев. Власть над миром нужна им. Как будто этот мир можно удержать в руках.  Они думают, что я нашёл такое оружие.

 

 

 

Они боятся, что я сотру этот мир. Но мне не нужен их мир. И мне не нужна власть.  Мне нужен только один этот город.

 

 

 

 

Гиперборея, как шкура моей матери – белой медведицы, она вберёт в себя этот город и спрячет его навсегда, навсегда. Никто никогда его не найдёт! Лишь случайный лётчик будет видеть его иногда дрейфующим среди арктических льдов, мерцающим своими алыми звёздами, звенящим призрачными колоколами. Но никто не поверит лётчику. Полярное сумасшествие, мереченье, вот удел этого лётчика. Постепенно этот город забудут. Он сотрётся из памяти народов, как прекрасная и страшная сказка.  Вперёд, Таджик! Домой, таджик!

 

 

Врывается Отряд.

 

ШКРАБА. Товарищ майор. Чайник тёплый! Они где-то здесь!

 

БОЕЦ. Товарищ майор, вот…

 

 

МАЙОР. (читает) РЭУ-5. Да. Какое пугающее одиночество.

 

 

 

(о карте) Он грезил прошлым. Отживший старик.

 

ШКРАБА.  Да товарищ майор, да брехня всё это! Ну не может такого быть, чтобы какой-то полярный лётчик нашёл тайное оружие Гипербореев. Тем более, он уже хрен старый. Уже не соображает ничего. (О чучеле) Зверя такого дома держит! Он того – башкой подвинутый!  Да если б он нашёл, он бы разве так жил? У него ж ничего нету, все вещи старые, Зверь и тот молью поеденный. Да нет, товарищ майор, вы даже не расстраивайтесь. Ничего он не нашёл. Нашёл бы, давно бы уже все узнали про это! Сказалось бы!

 

МАЙОР.  Тайное оружие гипербореев способно уничтожить не только нашу державу, не только планету, но и всю вселенную! Если этот Паоло озлобленный, обиженный, эгоистичный человек, ведь ему приходятся жить на крошечную пенсию, всеми забытым и заброшенным, вот, единственный друг – дворник…  Одинокие люди часто дружат с дворниками. А ведь он, этот полярный лётчик, верой и правдой служил своей Родине, Герой Советского Союза, Кавалер ордена Сталина, Кавалер ордена Ленина, Кавалер… да что их перечислять– ни почестей, ни славы, лишь никому не нужная табличка на стене дома… По-человечески мне его жаль, но, товарищи, мы стоим на страже государственной безопасности нашей страны. Мы не можем поддаваться эмоциям. Если в руках такого безумца оружие гиперборейцев, мне страшно подумать, как он распорядится этим оружием.

 

 

ШКРАБА  (дурашливо)  Ну нету ж его нигде! Может он в окно улетел совсем?

 

 

МАЙОР. Отставить, боец Шкраба!  Отойдите от окна. Я сам.

 

 

Он сделал это!  Проклятый лётчик! Сделал! Он забрал с собой Москву!