Проза

 

                                           

 

     Одинокие кусты боярышника на горном склоне в цвету.

     Цветок боярышника белый, пять небольших лепестков ковшиком, высокие тычинки с крохотными розовато-фиолетовыми головками. Распускается в связке подпираемой упругими зелеными листочками. Нежный, нестойкий цветок – тронешь, и лепестки осыпаются.

     Вокруг трудятся пчелы, берут взятку. Дух от куста сладковатый. Пчелы собирают нектар и пыльцу, я собираю цвет с молодыми листочками. Пчелы встревожены вмешательством, недовольные бьют своим тельцем в моё лицо. Отмахиваюсь, стараюсь не нарваться на жало. Временами отступаю, опускаю руки, жду, когда успокоятся.

     Смотрю вблизи на остатки средневековых захоронений, потом на городские улочки, что приютились внизу под горой, на море в легкой дымке. Над городом плывет звон колоколов, пасхальный звон. Если не смотреть на скопище портовых кранов и кварталы новых микрорайонов вдали, а только на домики утопающие в цветущих садах, возникает ощущение давности, вечности. Так было всегда - и двести, и триста, и тысячу лет назад.

     Сверху по тропинке спускается женщина, пожилая и странная. Подходит, приветствует:

     - Христос воскрес.

     - Дай бог, чтобы после бесчисленных распятий, что творим над ним, воскрес, - отвечаю ей.

     - Воскрес, воскрес, утром являлся мне.

     - Замечательно.

     - А зачем цвет обрываете?

     - Заваривать, пить вместо чая. Разве не знаете?

     - Лечебное? И что лечит?

     - Сердечно-сосудистую систему лечит.

     - Тогда и я нарву. Можно?

     - Конечно, берите.

     Потянулась рукой к кусту, тут же уколола палец, вскрикнула:

     - Ай, больно!

     - Да, красота с шипами, - улыбаюсь я.

     Стоит, обрывает по одному цветочку, роняет цветы и слова:

     - Я очень и очень больна. Из меня будто что-то вылетает, потом возвращается. Когда вылетает, становится так легко, невесомо. Когда возвращается, делается внутри тяжело и больно.

     Прикладывает руку к груди:

     - Вот здесь больно. Будто кто лепестки мои обрывает.

     - Стихи пишите?

     - Знаете.

     - Догадался.

     - Пишу, когда оно улетает. Пишу о том, как больно было.

     - А вы не пробовали стихами отгонять?

     - Что?

     - А то, что улетает, а потом возвращается.

     - Полагаете, возможно.

     - Полагаю. Попробуйте писать о том, как легко стало.

     - Благодарю.

     И пошла, поплыла невесомой походкой, роняя в распеве стих за стихом, будто лепестки цвета боярышника.