Вневременные наши времена
Мих. Ковсан (16/06/2023)
Питер Кертис На крыше
1
Подробности смакуя бытия
СОРЕВНОВАНЬЕ С ТЕНЬЮ ПРОИГРАВ
Амур хитро расставил им ловушки:
Там лёг травы заманчивый ковёр,
Прохлада, тень, и у лесной опушки
Ручей, струясь, увеселяет взор.
Там лёг травы заманчивый ковёр,
Прохлада, тень, и у лесной опушки
Ручей, струясь, увеселяет взор.
Эварист Парни "Война богов". (Пер. В. Шершеневича)
Соревнованье с тенью проиграв,
Я в полдень, пусть на миг, восторжествую
И душу от жары едва живую
Стихом летучим заворожу я,
Победно, словно змия, тень поправ,
И, прыть взнуздав, по-царски — на дыбы!
Окоротив безумные желанья
Могучей волей и могутной дланью,
Над поражённой совершу камланье,
Огонь и гром являя из норы
Земной, где звонко исчезает тень,
Которую отважно поразил я,
Елозя по земле, она скользила,
От плоти отторгаясь, мне грозила,
Что наведёт однажды на плетень
Саму себя. Повергший, не глумись,
С тенью балуя столь неосторожно,
Стряхни с себя азарт пустопорожний
И с ним словечко дикое: острожно,
Колеблется треножник, берегись!
Вернётся тень и будет плоть терзать,
Души убежище с неодолимой силой,
Да так, что взвоешь, станет всё немило,
И по воде елозить будут вилы,
День завтрашний не смея предсказать.
Пока не поздно, тени жизнь верни,
Время не терпит — испроси прощенье
За дерзкое, за злое прегрешенье,
За злостное Амура совращенье,
Чтоб не быть схожим с — как его? — Парни!
НАУЧИВШИСЬ ОТ СМЕРТИ СПАСАТЬ
Я стихи не умею писать,
Те меня сочиняют умело:
Чёрный снег, на нём набело, мелом,
Быстрым почерком, росчерком смелым —
Научившись от смерти спасать.
Разучившись спасать от побед
В поединках с фортуной злосчастной,
Горло сжавшей тоскою всевластной,
Удушающей бегло, безгласно,
На вопросы не ждущей ответ.
Ну, а я что ответить могу,
Все вопросы судьбы безответны,
Все приметы её неприметны,
Все цвета безнадёжно бесцветны.
Что могу? Из угла ни гу-гу.
Как ужасно гундос и гугнив
Зов сирен там, на краешке бездны.
На краюхе небесно отвесной
Сладость капельки лести прелестной
В треске-блеске кресал и огнив.
Научившись от смерти спасать,
Мне стихи мою жизнь продиктуют,
Дух живой в тело мёртвое вдуют
И на чёрном снегу пририсуют
Смайлик, чтоб ничего не писать.
ИГРАЕМ ГАМЛЕТА ПОТИХУ, НАЛЕГКЕ
Играем «Гамлета» потиху, налегке,
Без скверного излишества эмоций,
Что из того, что кровь рекою льётся,
Конечно, там, где тонко, там и рвётся
И дымкой исчезает вдалеке.
А где-то там, за тридевятью зим,
Там, где ни Гамлета, ни сцены, ни Шекспира,
Где возгласы языческого пира
По поводу побед и с миром мира,
Где вождь высок, могуч, неотразим,
Щит отражает стрелы, и лучи
На нём играют масляно и буйно,
Тотем могучий — громогласный буйвол
Бьёт по земле копытами и будто
Желает выбить из земли ключи
Отрадной влаги, ею утолить
Великую языческую жажду,
Не знающую, что такое жалость,
Но знающую к крови-плоти жадность —
Из вражьих черепов победы пить!
Ну, что вы, право, пить или не пить?
Глупей вопроса в мире быть не может,
Сомненья победителей не гложут.
Кони несут! И, отпуская вожжи:
Не быть врагам, а победившим быть!
ДАВАЙ ВАЛЯТЬ, КАК ПРЕЖДЕ, ДУРАКА
Давай валять, как прежде, дурака,
Ваять, как прежде, счастье беззаботно,
Беспечно, беззаветно, безработно,
Чуть саркастично, очень благородно,
Ведь жизнь всё выше, пропасть глубока.
И быть ей глубже, чем быстрее бег,
И до вершины бесконечность жизни,
Мелькающие незаметно тризны,
Бега чужие, боли, укоризны,
А на вершине вечно-белый снег.
Светящийся, он осеняет путь,
Петляющий, извилисто печальный,
Заливисто весёлый, изначальный,
Снег, как маяк, давший обет молчальник,
Который дерзко прорубает муть,
И в тусклом свете он зовёт идти,
Легка ли, тяжела идущих ноша,
В глаза ли, в спину ледяно пороша,
Идти покорствуя, покорствовать идоша,
И вечный снег маячит впереди.
Горе — глаза, и не глядеть на дно,
Игру шутов мы по пути постигли,
Весёлые монахи нас постригли,
На вечный снег, на вечный смех подвигли,
Нам дурака валять не западло,
Ведь жизнь всё выше, пропасть глубока,
Измучили извилистые тропы,
Вечнозелёно озирают снобы,
Не снисходя, но для того лишь, чтобы
С тобою мы валяли дурака.
ПОЧЁТНО КАРАУЛЯ ТИШИНУ
Почётно карауля тишину,
Сосны навытяжку стоят вечнозелёно
До ломкого в пространстве льдистом звона,
До вознесения легко, светло, озонно,
Узорности по стылому окну,
До дикой жажды настежь отворить,
Чтоб довершить извечное творенье
Земли и неба, чая и варенья,
Великого души преображенья,
Творя любить, чтобы любя творить.
Чума? На оба дома? На весь мир!
Играя, доигрались, дошутились,
Шаг в сторону, другой — и очутились,
Очнувшись, заблудились, закружились
Волчком. А все дороги ведут в Рим.
Банальностей задорно не страшась,
Не наступать на горло своей песне,
С сумою по миру искать благие вести,
Без лести истину и истину без лести,
Взыскуя над собою света власть,
Смазливых слов завистливость и спесь,
Посмертных масок вернисаж летучий,
Над водами ив робкий строй плакучий,
Солнце за тучей, робко хлябь под тучей,
Какую явит голубь Ноя весть?
И впрямь, какую?
ПОДРОБНОСТИ СМАКУЯ БЫТИЯ
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия…
Частичку бытия…
А.С. Пушкин. "Пора, мой друг, пора"
Подробности смакуя бытия,
О стол стихи нещадно выбивая,
К двум кружкам третью с солью добавляя,
Изгнанья горьким духом разбавляя,
Пивную публику жестоко забавляя,
Поэт читал доклад: стихи и я.
Генезис мысли был довольно дик,
Но не смущал он публику нисколько,
Зато блистательно летящие осколки
И лагерно орущие наколки,
И вздёрнутый пророчески кадык —
Всё вынуждало вслушаться в слова,
Бодрящие обыденно убойно,
Поэт несчётно пребывал в запое,
Ведя себя властительно достойно,
Шагая по земле с трудом, едва —
Летать привык, и славен будет он
Тем, чем трезвее — тем невыносимей
Молчал тоскливо, непроизносимо,
Неубиенно и невоскресимо,
Смерть репетируя, впадая в жизнь, как в сон.
Что снится трезвому? Сплошные пустяки,
Всё, что пророк нетрезвый презирает,
Он с отвращеньем на порок взирает,
Пока в нём жажда слова вызревает,
И в золото назло переплавляет
Подобранные с пола медяки,
Звенящие бездумно: я да я,
В тиши колокола молчат достойно,
И тянется от столика до стойки
След звука, бередящий, многослойный,
Несущий в пустоту частичку бытия.
ЖИТЬ НА ОБОЧИНЕ СЛУЧАЙНОСТКЙ МИРСКИХ
Как жёлтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда
А.А. Ахматова. "Мне ни к чему одические рати".
Жить на обочине случайностей мирских,
По меньшей мере, лестно и занятно,
Понятно, что не всякой твари внятно,
Нечистой паре, чистой — непонятно,
Какой случится одичалый стих.
Ведь всё стихийно, что ни говори,
Стихи и проза, проигрыш, удача,
Не угадать, такая незадача:
Загадываешь — вдруг под звуки плача
Орут: под хвост коту, пожар, горим!
При чём тут кот, когда вокруг пожар?
Когда огонь нещадно полыхает?
А тот из блюдечка неистово лакает,
Кот переел — во весь пожар икает
И презирает весь этот кошмар.
Планы горят, тихонечко дымя,
Косматясь, в дымоход они восходят,
А ты опять, наученный ведь вроде,
Гадаешь: во саду ли, в огороде?
Замыслил? Из огня да в полымя!
Меж ними мечется неистребимо стих,
Как всё на свете, выросший случайно
Из флоры огородно тривиальной,
Иначе: благородно изначальной,
Случайных не сакральностей мирских.
ЗА ХЛИПКОЙ, ТОПКОЙ ГРАНЬЮ БЫТИЯ
За хлипкой, топкой гранью бытия,
Где души робко, знобко пребывают,
Где поезд бесконечно прибывает
На станцию конечную, справляя
Праздник прибытия,
Все окна — настежь, нежить вся — опричь,
Всё сущее познанию открыто,
Все склеены разбитые корыта,
Распорото, что было шито-крыто,
И счищена безумных мыслей дичь,
Которой прежде было без числа,
Как было пьяни ранее без меры,
Бестрепетно молящихся без веры,
Бесчисленны тем мерзостям примеры,
В небытие волна их унесла.
За гранью, здесь не так, наоборот,
По мере всем, и каждому по вере,
Певцам — дебют, актёрам — по премьере,
Гребцам — по собственной стремительной галере:
Пусть все гребут, кто взад, а кто вперёд.
Всем счастья, всем любви и всем почёт,
Не по заслугам мнимым — по желанью,
Не крохоборствуя, открытой настежь дланью,
Не уповавшим — море упованья.
Не хватит? Разыграем! Нечет — чёт!
ЖИТЬЁ ПОТЕШНОЕ, КУРЬЁЗНОЕ БЫТЬЁ
Стучатся, отворяю — никого,
Звонят — их нет, и я им открываю,
Врываются — и я их укрываю,
Голодные — я стол им накрываю.
Теперь я вместе с ними заодно.
Они со мной? Не знаю, их ведь нет,
Я дверь открыл, однако, не входили.
К соседям ненароком угодили?
Вокруг да около который век бродили
И — мотыльково ринулись на свет.
И впрямь светло, так наливай полней,
Раскуривай и дым пускай по кругу,
Колечками передавай друг другу,
Кто знает, что зачтётся нам в заслугу,
Да не сейчас — на склоне наших дней,
Когда часы улитой поползут,
А годы, как мгновенья, понесутся,
Банальностью открытья обернутся,
Ушли вошедшие, им больше не вернуться.
Входили? Я открыл, и в этом суть.
Всё остальное попросту пустяк.
Звонили? Ну, немного чертовщины,
Зайдя, поев-попив на дармовщину,
Явили следствие, не предъявив причину,
Пускали дым, не раскурив косяк.
Так было? Не было? Покрыло всё быльё.
Вошли? Стучали? Я открыл без стука?
Не позвонив, вошли они без звука?
Нелепостей грошовая наука,
Житьё потешное, курьёзное бытьё.
(Продолжение следует)
Последние публикации:
Четверостишные хроники (12) –
(27/04/2024)
Четверостишные хроники (11) –
(09/04/2024)
Четверостишные хроники (10) –
(02/04/2024)
Четверостишные хроники (9) –
(14/03/2024)
Четверостишные хроники (8) –
(01/03/2024)
Четверостишные хроники (7) –
(15/02/2024)
Четверостишные хроники (5 - 6) –
(29/12/2023)
Четверостишные хроники (4) –
(27/12/2023)
Четверостишные хроники (3) –
(15/12/2023)
Четверостишные хроники (2) –
(12/12/2023)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
