Палимпсест
Василина Орлова (28/06/2013)
эссе
1.
В комнате, где спала
Девушка чужая,
С утра пахло почему-то апельсинами, на кровати лежало
Что-то воздушное из ткани,
И на стуле спало, свернувшись,
Нечто аморфности невероятной,
Зефирности струящейся и ночной.
В комнате была, что называется, атмосфера,
Афродита где-то тут помещалась,
Зримый след был оставлен в воздухе ушедшей
И дрожал, как отраженье в пенной воде,
И можно было,
Кстати, восстановить ее, кажется,
Соткать прямо из воздуха, разве что не хватало
Какого усилия последнего,
Но она почему-то никак не созидалась, не воссоздавалась,
Не ткалась.
Вошла,
Выйдя из ванной, - оказалось,
Что, выйдя, вошла,
Так как всегда, когда мы откуда-нибудь выходим,
Мы входим куда-то в то же самое время
(И зачастую в том же самом отношении),
Брат Апулект, -
2.
Соцветием нектара,
Которым напоены хранимые богами,
Котлетами рыбными напитаны в день четверга,
Законного Thursday,
Что неоднократно
И с самыми, представьте себе, непредвиденными последствиями,
Просто-таки отчаянными порой,
Бывал перепутываем с одноименным Tuesday,
Каковая путаница паутинная,
Улитка улиц,
Брат Апулект,
Влекла за собой даже и изменения судеб,
Вплоть до полной чертополоховой чересполосицы,
Скажем, ты не встретился с тираном грез твоих,
Рыжеволосым товарищем по играм детства,
Проведенного на восточном побережье,
Среди канав водосточных
На камнях, играющими в карты,
И вот уже деспотия
Низвергнута и грезы
Оцарствованы мускулистым мавром
С золотым цельным литым кольцом на капители шеи
И деформированным при рождении черепом,
Который майевт тащил клещами, -
Кто бы хотел родиться,
Имей он выбор?
Не выпал
Из лукошка, что несла через лес с вещами
Крепкими барышня-крестьянка,
Сиречь гриб-боровик с червем-симулякром,
Симулянтом подлинности яблок.
3.
Был принесен в дом, барин, очинив перо и набив табак чубуком,
С ноги уронив тапку,
Выбрал его для украшенья стола с вареньем в фарфоровых блюдцах,
С ложечкой изящной,
Серебристой как рыбка, поблескивающая в темной воде чая,
Звенящая хвостом о тесные бока чашки,
Вытаскиваемая на сушу скатерти белой преобразованной вселенной
Tabula так сказать rasa
На которой можно
Чертить любые письмена, первозданная свежесть
Простыни неиспачканной, готовой принять будущность любую,
Растерзанную девственницу с тонкими запястьями или похмельного забулдыгу,
Ей всё равно – предмет неодушевленный.
4.
Может и наслоиться на след душистого сна
Бог знает что, если среди ночи
Дом, к примеру, поднят и погнан под дулами пистолетов к ближайшей канаве.
Мастер, соскребающий первый слой, размашистый строй текста
На драгоценном носителе, редком куске пергамента,
В пожаре библиотеки практически не пострадавшего,
Следит, чтобы остатки текста затем
Исчезли тем более бесследно, что новые «А» и «L»
Встали на привычные опоры, оставленные некогда здесь проходившими поездами
«И» и «N»,
Завитушкой весёлой «М» зацепился
Чугунный забор за росток новой ветки, о которой
Никто не в состоянии подумать, глядя на недвусмысленный металл и зеленую ветку,
Что ветка зеленая переживет металл и того, кто не в состоянии подумать.
И вот тот мастер,
Позвольте нам вернуться несколько,
Вы не возражаете, верно,
Что вы, как я могу возражать себе же сама,
Не совсем себе, вероятно, тому, кто организует
Поток речи, сиречь самому потоку,
Самому потоку нельзя возразить, то есть, можно,
Но в процессе течения потока поток завинтится так, что лучше
Было бы ему вовсе не возражать,
Плыть аккуратно, стараясь воды особо не наглотаться,
Авось пронесет, проведет по краю как-нибудь незаметно,
Так что почти на жизни не скажется, а если скажется, то как-нибудь нефатально,
И только в смысле хорошего чего-нибудь, непредвиденного фисташкового
Мороженого, поднесенного даже без всяких просьб в один летний вечер,
Не из благодарности, а просто по случаю вечера,
И по случаю, что когда-то именно фисташковое
Было упомянуто, - можем же мы хранить надежду, -
Тот мастер пишет поверх уже написанного,
Чем, кстати, что бывало, и возможно не только нередко, но практически всегда,
Изничтожает не просто некий первый первоначальный текст, а намного более ценный,
Чем тот набор коротких сообщений, которые пишет поверх, скажем, «Пообедал»,
Или еще какое-нибудь глубокомысленное, над чем потомки
Должны будут биться, силясь прочитать первое, восстановить
В букве «О» «О» предшествующую, которая оказывается
И не «О», а полустершийся призрак «G».
5.
Как и в комнате, в которой пишущий, назовем его для простоты скриптор,
Потому что он, может быть, вовсе не писатель, а просто пишущий,
Стилусом водящий по послушному экрану, по озеру чертящий вилами,
По песку в коротких интервалах
Между двумя набегающими волнами
Успевающей начертить большим пальцем ноги моментальные текстовые фотографии состояний,
Сообщающий вселенную правду с некоторой оглядкой,
«Луций - вор», и получающий моментальное облегчение, подобное тому, которое жаждущий
Получает, глотнув кристальной прозрачности холодную ломящую зубы цитату воды.
Не в застенках, а на берегу океана
Правду приятно сказать, зная, что покроет
Спасительное молчание бессловесной вселенной
Ее и растворит между песком и водою, смешает с хаосом водорослей, рыб и рачков,
Пожирающих друг друга согласно выработанной тысячелетиями программе,
В блаженном полуневедении, в креветочном супе полубессознательного, с рудиментами боли,
Которой как будто нет,
Коль скоро нет инструментов ее запечатлеть и поведать другому болезненному существу,
Которое
На дне морском в колышащихся водорослях с другом ело другого тихо и еще не доело.
6.
Ультима Тула
Ультима пряниками встречает тебя,
Распахнув врата кованные, охраняемые башибузуками-янычарами
В кожанках и с кривыми наганами наперевес,
Шангри-Ла заповедная, Клондайк одноименный,
Пристанище кундалини, свернувшейся в основании крестца,
Земли обетованные, найденные внутри, а не снаружи,
Созерцаемые глазами двумя и заодно уж третьим, для симметрии, для ровного счета,
Все помещаются там, где после бани, сдув пива пену обильную с прозрачной кружки,
Предполагаемый носитель души нематериальной,
Материальное тело,
USB-флешка, короче говоря,
Отдыхает, замотавшись в простыню и слегка сдвинув
Войлочную шапку с крылышками викинга, которые
Трудолюбивый и не лишенный известного остроумия ткач
Пристрочил к ней заблаговременно, думая порадовать клиента, -
В этот самый момент,
Сытому, со слегка отупленными чувствами,
Просвещенному мужу доступно
Созерцание надмирных горизонтов, потерянных в дымке человеческого сознания,
Потемненных ничего не объясняющею наукою,
Стиснутых религией в своды законоуложений древних, начертанных бегущим уставом,
Каковому мужу
Может и не хотелось бы наводить мосты от несказанного к оформленному,
Поелику он без затей предпочитает,
Получив свой заказ, в тот же день его отработать, и желательно прибавку к жалованию тогда же,
Соответствующим образом учтенную, получить, не откладывая в долгий ящик,
7.
Но приходится, за отсутствием мосты наводящих,
За тем, что на этом самом месте
Должен быть по жанру муж совершенномудрый,
Легла на плечи неатланта
Роль, предначертанная роком,
Высказать библейской глубины суждение,
Что растворится в воздухе, напоенном парным дыханием березовых листьев,
Бесследно, но пока звучит, всю мудрость наличного человечества озвучивает
В двух словах: «Это хорошо»,
Что на современном языке может звучать в сотнях различных изводов,
От «супер» до «классно», через многочисленные разночтения, часть из которых мы не приводим
В виду их непечатности, -
Опыт кратковременный бани и отдохновения
Включен тем самым – как говорится самим фактом – в опыт живущих:
Римских сатурналий след в ниспадающих складках простыни
Напоминает нам о тогах античных, изваянных в мраморе тем более покорном,
Что он и хрупче и мимолетнее складок ткани, обнимающих некогда живое тело
И вот снова обнимающих тело не менее живое.
Новый отпечаток плащаницы своего рода унесет в себе благая белая ткань пергамента.
8.
Подумаешь, прошел и пронесся,
Как комета беззаконная и лохматая, - в другом поколении
Отобразился в виде сына коренастого, не слишком высокого, но отрока с широкой костью,
Цыпках на руках и ссадинами законными на коленях и острых локтях,
В свой черед банную точку сборки совершающего, и в пожаре Рима,
Отбрасывающего зарево в стрельчатое окно,
Невозмутимо с необходимостью, доступной лишь ритору и геометру,
Выводящего белопенную афродиту из кружки прозрачной, и в ус не дующего.
Упромысли, Эвтерпа каллипига,
Эринию сквернонравную прозаической прозы, покрой их шатер счастливый
Целомудренного молчания завесой.
Они бессловесным орудием богам служат,
Творя в некотором смысле, приблизительно в том же, в котором шариковая ручка
Может быть названа творцом письма,
Палимпсест прилежно
Из атомов упорядоченных в сложные спирали,
Разворачивающейся с течением времени и пространства.
Хромосомы парки эонноперстые перебирают, как картонные карточки в картотеке неэлектронной,
Библиотекарши носатые и в любви несчастливые, с пучками
Позавчера мытых в душистых травах волос,
И ткут, и ткут новую плоть невиданного человека.
9. Послесловие
Автор ревнивый, по справедливости не имеющий никакого отношения к своему так называемому творению,
Но не желающий его отпустить, как кобылицу степную на волю, пастись, щипать травку,
Навьючивает на бедняжку
Короб мыслей своих, не имеющих, повторим, никакого отношения,
Читателю ни в чем не повинному
Навешивает лапши
На остроконечные уши его, видавшие виды, -
Не доверяет, стервец, своему лучшему другу, -
О том-то, говорит, было эссе мое, и о том-то,
А вовсе не о том, о чем вы было подумали сглупу и от простительной наивности,
Проистекающей от вашего невежества и общей необразованности, -
Каково неверие
Не то что в читателя – в господа нашего бога:
Всё сомневается, всё норовит уточнить и дополнить,
Объяснить понятное, непонятное дополнительно затуманить своими бесполезными комментариями,
Не избегла, однако, и я участи смехотворной, глупого соблазна
Вдогонку
Ускользающему хвосту змеи кинуть в траву свою запаздывающую погремушку, -
Благо, строй речи неравноконечной до того закружил меня, до того запутал,
Что и сама забыла, что хотела сказать,
Только мёд, липок, душист и сладок, и тёк по усам едва приметным.
2013
Последние публикации:
Набоковка –
(26/09/2016)
Аптекарь –
(25/07/2015)
Неверморканал –
(20/12/2013)
Кантри оф Тексас –
(21/10/2013)
Жук в янтаре –
(03/06/2013)
О Розанове отрывисто –
(01/08/2007)
Отцы и йети –
(31/05/2007)
Августовский дом –
(12/10/2006)
Августовский дом –
(10/10/2006)
Августовский дом –
(08/10/2006)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
