Где костёр мой нацелен в август
Павел Васкан (26/08/2025)
Анна Дарт "Escape"
●
Выжжено…
Точки меня мне, исчезая, вопили:
"Внутри – ты уходишь! Лишь память!.."
Вспарывая напалм истерики
Я прорастал…
И переставал – мною ещё
цепляясь за клочья:
"Зачем?" – под клинком
вряд ли бывшим…
Но я уже крепко пустил
корни трещин.
И просто не смог не рвануться…
Чтобы пасть осколками
И вырваться
новым.
●
Плач вовнутрь на мятом
огне простыни…
Памяти крылья палящи… жжение ночи.
Комкалось небо в звезду,
поющую болью
И бредил мой почерк…
●
Укрой меня дождливой передышкой сада,
вдруг вспомнившимся сном –
полустёртым,
прорисованным заново
на развилке тебя и мира,
где вплетённое в слёзы небо
рвётся в лёгкие
загнанным зайцем…
где костёр мой нацелен в август
и соцветье усталостей рядом –
отражённое
друг в друге –
до бесконечности,
гаснущее –
тернием,
музыкой,
пульсом кузнечиков…
Забери мою уставшую часть памяти –
изнеженную болью,
сотканную
из истерик…
Ведь ты знаешь, как не захлебнуться покоем …
●
Всё это так трогательно:
взводить курком клёкот строчек –
протяжный, пропахший кофе
и пугливостью города, вжавшегося в тягучий вечер
ещё одного не отданного пока что лета;
заботливо их чистить, сдирать коррозию
бесчисленных лакун и поправок,
пытаться свернуться и сиять в каждой букве,
комкая дни,
черновики,
или просто – не пугать жизни,
притаившейся за углом разнежившейся кошкой
(или Бог ещё знает кем разнежившимся).
С тем, чтобы потом, может быть,
открыть маленькое кладбище слов,
действующее вечерами,
с разными типами погребения –
вплоть до кремации…
…Но хоронить слова и отправлять письма огненной почтой –
не одно и тоже!
(«Ах, где ты мой милый Августин, Августин, Августин?..»)
А может – обжечься всем этим
по-детски больно, словно ободрать коленку –
так, что начинает не хватать
доброй мамы, утирающей слёзки в углах глаз
после того, как отшлёпать,
т.е. зацепить своей неприкрытой реальностью взрослого.
(Ещё ангел сказал: «Не добивайте павших!..»,
а я бы добавил, что надо делать скидки
на возраст нежности…)
Ведь позже бывает так приятно
играть с любимой,
ласкаясь маленьким успокаивающимся зверьком
друг другу в душу,
встречать Гекат и гекаток,
затаптывать сполохи безумия,
исчезать в нектарных оргазмах,
а иногда – разбирать себя на детальки
и протирать их тряпочкой посреди всех этих
ненаписанных евангелий от IBM,
ворожащих мониторов
и танца пальцев на клавиатуре –
так, что начинает хотеться верить:
заветная сказка исполнится,
уставшая ранка затянется,
и траур, надетый по глупости,
покроется смехом,
да и сам рассмеётся…
так, что начинает хотеться думать:
«Как полезно
обжечься в меру!
(А меру почти всегда, при желании, можно найти нужной!)»,
забываясь
в паре междометий у самого восхода,
наблюдая за кульбитами своих мыслей –
иногда – только засыпающего,
иногда – уже проснувшегося,
соскальзывая в любую из реальностей
подкравшегося утра…
●
я помнил твои небеса
твои полукружья и формы
крылья бабочек на ветру
и признанья
крылья бабочек живым конфетти
незримого бала
побег в твои впадинки
и улыбку
словно солнце взахлеб
на закате у моря
и любовь
как нектар и игру
словно нежность
у сердца и губ
растворяясь в тебе
и во времени на бегу
мы проносимся
вместе
следами влюбленного бога
●
И вот, наконец, вспоминая себя, я вернулся к себе… Я вернулся к тебе,
Мой любимый, мой внутренний Тиль Уленшпигель… Да, я – дурак, я похож на тебя!..
И пускай у меня (столько слёз и потерь!) не погиб и не сгинет никто на костре,
Но Клаас уж в земле… Инквизицией пахнет бессильный безумия яд,
Что пытался ужалить семью… (Змий повержен! Все здоровы, иль близко тому…)
И усталые ангелы шепчут и мне, и ему
(Уленшпигелю, верно – не змию…)
на заснеженном дворике вовсе без укоризны
Свои старые сказки про ласковый хлеб рождеством,
про свечу у постели с любимой
(Я люблю тебя, глупая! Боже! За что!!?), да про локон за ухом игривый её,
да про тихие звуки органа из-за дубовых церковных дверей,
(иль про чтенье кофизм из моленной напротив)…
Про икон православных счастливый елей…
Да про время, что ангельски шепчет и никуда не уходит…
С тихим шелестом в ночь херувимы с небес сыплют нежно крупой ледяной,
Да игриво трепещет душа мотыльком ли, звездою свечи ли? – не в том уж и суть…
Я устал от себя… От себя лишь… С тобою хочу отдохнуть
весь остаток пути… Помоги мне!?
Я гонюсь за тобой столько дней, столько лет… Я молил у Него,
я попутно узнал, что Он атеистам назвал себя: "Время!",
Я пытался найти, удержать, всё понять и простить,
Я безумно любил, как, наверно, не стоит (иль стоит?) любить…
Разве Неле ушла? Ни фига! Всё вернётся, как возвращалось всегда,
Суетою сует или вещим глаголом стиха… Твоих ласковых губ волшебством,
Нашей свадебной лаской уже навсегда… Только надо пройти сквозь метель,
Только надо понять, где здесь ты, где здесь я… Где дурак, где здесь Бог, и где – время!
●
Конец августа
Вязнет
На календаре...
Твои поцелуи
Уже давно
В прошлом,
Я дышу тишиной,
Предчувствуя осень,
Нежно ступая
По траве сада...
Яблоки падают
Прямо к ногам,
Птиц не слышно,
И будущее вот-вот
Наступит,
Накатит, словно прибой:
Я готов,
Я раскинул руки
В объятьях,
Предчувствуя счастье,
А впрочем –
Оно и так – здесь,
Замирает где-то
Чуть выше солнечного
Сплетения...
И ты чувствуешь:
Мир расцветает.
wake up in Riga
Неуёмный будильник
проснуться
как
передёрнуть затвор
разорваться
осколками
утра
движеньями
тела
вонзиться
в плоть дня
ты же знаешь
он не пускает
стреножит
аварии
пробки
осталось
во времени
путь прорубая
успеть
●
Останови меня завороженным взглядом,
затёртым до невозможности,
убаюканным поп-хитами,
растопи мою свежую душу,
почти нетронутую
твоим нектаром
и ядом страсти,
отдайся
на берегу моря
(а может быть – среди волн),
на песке пляжа,
в лесу среди сосен,
на лугах среди трав...
Отдайся чувственно,
беспамятно,
закусив губу,
мыча и постанывая,
сходя с ума,
почти теряя рассудок...
Ты играла когда-нибудь
в Бога?
Сыграй же в богиню!
В богиню любви,
ангела страсти...
Мы будем служить Ему
одному,
воскуряя любовь
с алтарей наших тел
(венчаных? узаконенных?
увязанных друг с другом?
Впрочем, браки
свершаются на небесах...)
Плоть податлива,
если есть притяжение
духа,
и танец ласки её – как глина,
как краска
на авангардных полотнах
наших с тобою
чувств,
как крик, вырвавшийся,
наконец, на свободу
(всё равно на каком языке:
у любви он один),
как тихая песня
нашей победы над
временем
(или хотя бы – её иллюзия!),
а впрочем, какая разница –
кто кого победит:
нам бы ещё по глотку
лета, друг друга
и неги –
и мы бессмертны
мгновеньем улыбки,
дрожаньем оргазма:
не то – инфернально,
не то – нектарно-ангельски,
не то – и то, и другое вместе...
картинкой,
навеки отложенной
в памяти...
Так бы, так
восходить
к небу,
прижимая губы к губам,
а языки – к нёбу
друг друга,
стоны вплетая в стоны
и счастье играя в счастье...
Так бы, так
уходить в вечер,
обнявшись,
в красивых телах и одеждах,
на зависть всем местным
эротоманам,
по песку пляжа,
поближе к резвым шумам
электрички...
ускользать из этой
ослепительно красивой вечности
в бытовое, чуть блёклое время,
зная:
вернёмся!..
зная:
даже уйдя – остаёмся
здесь вечно.
●
белый хакер точка точка тире амперсенд коннекшн любимая
едет лесом хакер опять сквозь пунктир твоих фраз
сквозь сонеты и вязь сетевых твоих трепыханий мечты
и любви по э-мэйл по равнинам опять интернета усталым
испещрённым равнинам и опять это странное эт тисипи и айпи
но всё же ошибка не так уж и страшно как вам бы хотелось
сетевая охрана диких юзерских грёз и весенних задумчивых гроз
о когда же ты скажешь прости по росе по утру по сети
нас ведёт то ли Бог то ли баг то ли бакс
и ты скажешь люблю и прости интернету-палитре
инфоплесенью наших с тобою нектарных пространств
драм трагедий улыбок аватаром иконкою образом
как бы Deus ex Machina всё же буду с тобою архангел сети
и неважно где кем когда каким полом ником и возрастом
се дракон интернета компьютера зверь жадно жрет наслаждаясь
уходящую хрупкость ресурсов времён и пространств
и мы таем в бессмертии киберуделов угодий и графств
выдыхая на вводе прости о прости о прости
●
I
переключая сюжеты личного театра
чаще всего неосознанно
театра одного для всех
прямо в социуме
влияешь влияешь
вольно или невольно
как крутой воротила
даже без денег
но я не волхв Фаулза
а такой же как все
из текущего поколения
II
в конце концов
понимаешь что
жизнь играет нашими
психологическими состояниями
трансформирует
или как правило стремится ухудшить
превратить в плохих злых или скомканных
поймать в нежелательной социальной роли
но
надо
сопротивляться
не давать себя сыграть
на тактическом и
стратегическом
уровнях
●
затаптывать снегом мои откровенья
и сполохи разломанного эмоциями мира,
баюкать Рождество, словно ребёнка,
со всеми его огнями, застольями и нарядами —
ты знаешь, всё — круговерть, суета сует
и улыбки медитативного вслушивания
в тишину промерзшего белого парка,
когда губы ещё хранят твой поцелуй,
память играет его теплом и полуоттенками,
рот ещё не забыл
дремлющую в уютной спальне
в нескольких сотнях метров от этого
нанесения следов в стиле «каприччио»,
и воздух столь свеж, что ждёшь
как минимум просветления,
и когда прищуришь глаза,
понимаешь, как чуть слышно звучит бытие
сквозь гул притаившегося рядом города,
сквозь мастерство вымышленных имён,
и фраз, опоясывающих смысл, не более,
угасающих в твоей голове,
когда зима начинает шептать
и напрашивается в любовницы
снежинками, тающими на щеках,
глядя, как ты, наконец, уходишь.
Последние публикации:
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
