Комментарий | 0

Безостановочное взятие рубежей

 
 
 
                    Амфисбена из Абердинского бестиария, XII в.
 
 
 
 
Оглавление
 
Какой простор для мысли! И ясней…
Немногое поняв во сне…
Раньше служил в Наркомпросе…
Lune de Miel. Из Т.С. Элиота
Соприсутствие
Из Абердинского бестиария
Безостановочное взятие рубежей
 
 
***
 
Какой простор для мысли! И ясней
Привидятся надежды очертанья
Певцу младенчества, а, может быть, яслей,
Забывшему теперь свое призванье
И ставшему от этого взрослей.
 
Но ненадолго: часу не пройдет,
Как снова ждет его перерожденье.
А возмужанье – только эпизод.
И пусть итогом будет наслажденье
От мысли, совершившей оборот.
 
 
***
 
Немногое поняв во сне,
Чему причиной – боль в десне,
Я замечаю на стене,
В рассветной полумгле,
С ней просочившийся сюда
Застывший силуэт кота –
Не объяснить такой эффект
Посечкой на стекле.
 
И вот, разделавшись со сном,
Я сонно размышляю днем:
Как часто мы не придаем
Значения тому,
Что видим после сна, пока
Хрусталик нашего зрачка
Неспешно впитывает свет,
Сменить пришедший тьму.
 
 
 
 
***
 
Раньше служил в Наркомпросе,
Ныне зимует в бараке…
Ты знаешь, я никогда не цеплялся за свое место.
А вчера на общем допросе,
Готовясь сгинуть в «ГУЛАГе»,
На вопрос, кто ты мне, ответил:
«Моя невеста».
 
 
 
 
Lune de Miel[1]
 
Из Т.С. Элиота
 
С низин Голландии к возвышенностям тянет;
И вот они уже в Равенне летней ночью,
Лежат на спинах, задраны колени.
Две пары белых ног, искусанных, опухших.
Без простыней – сподручнее чесаться.
Отсюда меньше лье до Сент-Аполлинера,
Его базилика любителям известна,
Акант на капителях колышется под ветром.

На поезд в восемь нужно взять билет,
Продолжить прозябать – как в Падуе – в Милане,
Где после Тайной Вечери – недорогой обед.
Он думает о чаевых, хотя бюджет на грани.
Швейцарию увидят, по Франции промчатся.
Вот Сент-Аполлинер, суровый, аскетичный,
Заводик Бога обветшалый, но фурычащий частично,
Хоть камень сыплется, как в Византии, часто.

 
 
 
 
Соприсутствие
 
Мы ждали праздников. Болели.
Желтели медленно обои,
В камине угли еле тлели,
И все часы давали сбои.
 
Но продолжали с тихим хрустом
Крошить уже сухое время,
Разделавшись с Марселем Прустом,
Сверля мои виски и темя...
 
Я знаю, что ты где-то рядом:
В изгибе локтя? На коленях?
В ярёмной ямочке? Под задом?
В паху? Или возможно в генах?
 
Я замечаю измененья
В округе, в доме с палисадом,
В себе самом, в своем уменье
Передвигать предметы взглядом.
 
С тобой я просыпаюсь вместе,
С тобою вместе зубы чищу.
И белену твоих предместий
Весь день употребляю в пищу.
 
 
 
 
 
Птенцы все дружно вылупились из
Яиц, отложенных какой-то черепахой,
На дерево забравшейся и вниз
Так и не слезшей – видимо, из страха
Разбить скафандр, может быть, каприз
Минутный, бред, идея фикс («я – птаха!»),
А может то боязнь волков и лис
Или желание взлететь, не сделав взмаха…
 
Птенцы все дружно вывалились из
Гнезда ли, панциря, заброшенного в крону?
Их видел крокодил, залезший на карниз,
До смерти напугавший там ворону –
Он собирался отложить пяток яиц.
А вот змею, обвившую колонну,
Там, на верхушке оной ждет сюрприз –
Она отчаянную встретит оборону.
 
 
 
 
Безостановочное взятие рубежей
 
 
И когда ты так говоришь все море и все небо
Рассыпаются брызгами словно
Стайка девочек по двору интерната
С очень строгими правилами поведенья
После диктанта в котором они быть может
Вместо «вещее сердце»
Написали «вещи и сердце»
 
Андре Бретон. Все школьницы разом
(Перевод Марка Гринберга)
 
 
I
 
Мне сладок яд сердечных отношений
Двух праведников – ты один из них,
Сажающий другого на колени,
Читающий ему одну из книг,
К которым он давно уже привык,
И слушает тебя без возражений.
 
Я не сочувствую, не сострадаю никому.
Живу мгновением, но помню о долгах,
Играю с тем, что не подвластно ни уму,
Ни сердцу, не нуждается в руках,
И потому не вызывает больше страх,
Когда я пустоту при встрече жму.
 
Играем в Месть, и в Страсть, и в Преступленья
По Страсти, в Родоплеменные Отношенья.
Нет, я не жертва, но и не убийца.
Самозабвением в конце бы насладиться,
Когда свершатся Выборы, Решенья…
На что пойти или на что решиться?
 
Мне сладок яд опасного соседства
Сердец, вращающихся по одной орбите,
Пусть этот яд – очередное средство
Забыть скорее о былой обиде,
Не забывая о самозащите:
Ведь тысячи людей толкают в детство.
 
И смерть моя в яйце, яйцо же – в утке,
Та спрятана в косом, а дальше – больше:
Вся лестница Природы в промежутке
Меж прозябаньем и небытием.
При этом всё же
Последнее и ближе, и дороже,
И ощутимо даже в глупой шутке.
 
 
II
 
Тень бледная, как снег, легла у ног.
Черту, нас разделяющую, стопчем.
Пришла пора переступить порог
Родных хором, где окопался отчим.
Ему я позвонил сегодня ночью
И сообщил: срок ультиматума истёк.
 
Я обладание переживал поспешно,
Стремительно, во сне и в полудрёме,
В полёте, глядя в небо безмятежно,
Где чувствовал себя как на подъёме,
Когда к сырой земле клонясь в истоме,
К твоим губам я прикасался нежно.
 
Мне сладок яд таких прикосновений.
Вираж за виражом – всё ближе, ближе.
В последнее из сладостных мгновений
Мне словно леденящий ветер лижет
Сухие губы. Медленно опишет
Петлю вокруг подвижных возвышений.
 
 
III
 
Пора вождей прах выковыривать из стен,
Пора развеивать его на новостройках.
Пора актёров прогонять со сцен –
Пусть репетируют спектакли на помойках.
Народ не позабыл ещё о тройках.
Ведь прав был Гоголь: это русский Дзен.
 
Мне сладок яд таких нравоучений,
Когда постель из роз уже не колет,
Когда болезнь идет без осложнений,
Когда тупая боль почти не ноет.
Печаль прошла или, точней, проходит,
И наступает время развлечений.
 
Что делать дальше, выношу за двоеточье:
Ловить свет солнца зеркальцем, возиться
С девчонкой в шалаше лесном, короче,
Вовсю стремиться с красотою слиться,
Как с настоящим слиты прошлого страницы,
А с днями – ночи.
 
Безостановочно, за рубежом – рубеж,
Не чувствуя усталости и пота,
Писать, как есть, на языке депеш
От первого лица мужского рода.
Писать, пока Кормилица-Природа
Не съест тебя, застрявшего промеж.
 
 
IV
 
Есть улицы, где даже в полдень – мрак,
Где не идёшь, но, плавники раздвинув,
Плывёшь. И сладок этот страх
Пересекающему рубежи дельфину,
Что выгибает бархатную спину,
Смиряя боль фантомную в ногах…

 

 

[1] Медовый месяц (франц.).

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка