Комментарий | 0

О современной поэзии: возвышенное и приземлённое

 
 
 
   
Рисунки А. С. Пушкина. Автопортрет и Пётр Вяземский
 
 
 
 
 
Посмотрите, какие замечательные стихи сочинил Петр Вяземский в 1826 году  –  глубоко серьезные, мастерские, полные глубокомыслия, прекрасных чувств и поэтических тропов от сравнений до гипербол. А какое изобилие эпитетов: гордые лебеди, стройные прихоти, пленительные мечты, необычайный говор, баснословная святыня, зыбкая колыбель, свежая улыбка  – и т.д., и т.д., не говоря уж об изобретательности в построении сюжета, раскрывающего замысел и всяческие незаурядности самого замысла. Кто не сможет дочитать эту прелесть до конца, тот пускай и не дочитывает, а сразу обратится к концу этих заметок. Ведь и сегодня мало кто из читателей способен добраться до конца поэтических подборок, публикуемых в толстых литературных журналах, чтобы вполне насладится художественными изысками, которыми щедро и без устали снабжают свои произведения мастера поэтического слова.
 
И так, перед вами "Море" Петра Вяземского, способное украсить любую антологию русской поэзии, поскольку человек необученный такого текста явно сочинить не сможет, следовательно, перед нами уж точно стихи  – без обмана:
 
 
МОРЕ
 
 
Как стаи гордых лебедей,
На синем море волны блещут,
Лобзаются, ныряют, плещут
По стройной прихоти своей.
И упивается мой слух
Их говором необычайным,
И сладко предается дух
Мечтам пленительным и тайным.
 
Так! древности постиг теперь
Я баснословную святыню:
О волны! красоты богиню
Я признаю за вашу дщерь!
Так, верю: родилась она
Из вашей колыбели зыбкой,
И пробудила мир от сна
Своею свежею улыбкой.
 
Так, верю: здесь явилась ты,
Очаровательница мира!
В прохладе влажного сафира,
В стихии светлой чистоты.
Нам чистым сердцем внушены
Прекрасных таинств откровенья:
Из лона чистой глубины
Явилась ты, краса творенья.
 
И в наши строгие лета,
Лета существенности лютой,
При вас одних, хотя минутой,
Вновь забывается мечта!
Не смели изменить века
Ваш образ светлый, вечно юный,
Ни смертных хищная рука,
Ни рока грозного перуны!
 
В вас нет следов житейских бурь,
Следов безумства и гордыни,
И вашей девственной святыни
Не опозорена лазурь.
Кровь ближних не дымится в ней;
На почве, смертным непослушной,
Нет мрачных знамений страстей,
Свирепых в злобе малодушной.
 
И если смертный возмутит
Весь мир преступною отвагой,
Вы очистительного влагой
Спешите смыть мгновенный стыд.
Отринутый из чуждых недр,
Он поглощаем шумной бездной;
Так пятна облачные ветр
Сметает гневно с сени звездной!
 
Людей и времени раба,
Земля состарилась в неволе;
Шутя ее играют долей
Владыки, веки и судьба.
Но вы всё те ж, что в день чудес,
Как солнце первое в вас пало,
О вы, незыблемых небес
Ненарушимое зерцало!
 
Так и теперь моей мечте
Из лона зеркальной пустыни
Светлеет лик младой богини
В прозрачно-влажной красоте.
Вокруг нее, как радуг блеск,
Вершины волн горят игривей,
И звучный ропот их и плеск
Еще душе красноречивей!
 
Над ней, как звезды, светят сны,
Давно померкшие в тумане,
Которые так ясно ране
Горели в небе старины.
Из волн, целующих ее,
Мне веют речи дивной девы;
В них слышно прежнее бытье,
Как лет младенческих напевы.
 
Они чаруют и целят
Тоску сердечного недуга;
Как мировое слово друга,
Все чувства меж собой мирят.
В невыразимости своей
Сколь выразителен сей лепет:
Он пробудил в душе моей
Восторгов тихих сладкий трепет.
 
Как звучно льнет зефир к струнам,
Играя арфою воздушной,
Так и в душе моей послушной
Есть отзыв песням и мечтам.
Волшебно забывает ум
О настоящем, мысль гнетущем,
И в сладострастьи стройных дум
Я весь в протекшем, весь в грядущем.
 
Сюда, поэзии жрецы!
Сюда, существенности жертвы!
Кумиры ваши здесь не мертвы,
И не померкли их венцы.
Про вас поэзия хранит
Свои преданья и поверья;
И здесь, где море вам шумит,
Святыни светлыя преддверья!
 
 
                           Лето 1826
 
 
Неужели дочитали? Поздравляю и сердечно рад за вас, если вы сполна насладились столь изысканным стилем и несомненным благородством мыслей и чувств, которые заключает в себе этот текст. Надеюсь, по крайней мере, что вы по достоинству оценили недюжинные труды автора.
Я, поверьте, вполне оценил и местами даже насладился результатом его трудов.
А теперь, читатель, перед тобой стоит задача куда более простая и прозаичная: прочитать приземленные и небольшие по объему стихи Александра Сергеевича Пушкина, которыми он откликнулся на возвышенный текст Петра Андреевича Вяземского. Хочется верить, что Александр Сергеевич хотя бы дочитал с неослабевающим вниманием стихи собрата по перу до последней строчки, прежде чем откликнулся на них всего лишь двумя строфами, первая их которых – сплошная ирония, псевдо высокопарным восторгом пародирующая возвышенный стиль стихов Вяземского, а вторая  – откровенная чернуха...
Вот только что есть истинные стихи? Высокий стиль излияний Вяземского, или ирония пополам с чернухой у Пушкина? Или одно без другого – представленного хотя бы в качестве культурного фона –эстетически неполноценно?
 
Итак, отклик Пушкина:
 
 
***
 
Так море, древний душегубец,
Воспламеняет гений твой?
Ты славишь лирой золотой
Нептуна грозного трезубец.
 
Не славь его. В наш гнусный век
Седой Нептун земли союзник.
На всех стихиях человек -
Тиран, предатель или узник.
 
 
Как хотите, а мне приземленные стихи Пушкина говорят больше, чем возвышенные стихи Вяземского, хотя это уже ни в малейшей степени не характеризует поэтик данных авторов, но лишь меня через мои эстетические предпочтения.
Ах, да, вы спрашиваете, почему я сказал, что пишу о современной поэзии?
Так это о современной и пишу.
Последние публикации: 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка