Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Начало

Продолжение

Эпизод II. 1989 – 1993 гг. Портовый капитализм.

(Жертва Эпохи – Ландскнехт)

В 17 лет поступил на факультет журналистики Дальневосточного Государственного
университета в г. Владивостоке. Журналистика – ерунда, просто
не хотелось служить в армии.

Имени автора не было ни в списке прошедших первый экзамен (сочинение),
ни в списке получивших двойки. УЖАС. САПОГИ. ДЕДОВЩИНА.

Выяснилось, что компьютер ошибся, и имя в списке было пропущено
случайно. В списке сдавших, конечно, хоть и на тройку, иначе данный
текст был бы другим.

И началось – колхоз, бараки, картошка, преподаватель, похлопывающий
себя по голенищу сапога палочкой, словно нацистским стеком,

дедовщина, устраиваемая демобилизованными из армии еще
будучи духами старшекурсниками грачевского студенческого призыва,
не успевшими насладиться отмщением и отыгрывающихся на «абитуре»-первокурсниках,
старшекурсницы, отбирающие себе на ночь «грелки» из числа первокурсников,
самогон из томатной пасты, первый в истории университета курс,
самовольно уехавший из колхоза в знак протеста против нечеловеческих
условий жизни, за что остальные курсы невзлюбили этот курс еще
больше, «что, бля, неформалы, самые умные? больше всех надо?»,
глянцевые американские моряки на улицах, «быки», реагирующие на
длинные «неформальские» волосы, как они же, но без кавычек, на
красный цвет, сдающее сессии подсознание, исключенные однокурсники,
похожие на собственных призраков, которым одна дорога – в армию,
что значит – в ад.

И продолжилось – кооперативы, павловская денежная реформа, талоны
на сигареты и сахар, подпольная продажа спиртного, окурки в стеклянных
банках на продажу,

смерти в чудовищных очередях за водкой, воскресшие из
японских помоек битые иномарки с правым рулем, бандиты, кожаные
куртки, костюмы Адидас, красные пиджаки (и еще были зеленые, с
золотыми пуговицами, никто уже не помнит), турецкие джинсы «пирамиды»,
вьетнамские джинсы «мальвины», солнце, море, пляжи, Шамора.

Первый уход из университета, веселое нищенство с однокурсником,
тоже расстригой, только что вышедшим из запоя, в чужой квартире
на мысе Чуркина, из которой могли выгнать в любую минуту, начало
работы над второй книгой,

поиск автора родителями с привлечением представителя президента
российской федерации на Дальнем Востоке (отец, продутый демократическим
сквозняком, какое-то время занимался политикой), академический
отпуск, «вегетативно-сосудистая дистония», жизнь с родителями,
думающими, что вдохновенность автора – это проявление душевной
болезни, переезд вместе с родителями в Саратов, насовсем, единовременное
вырывание 10 передних зубов, огромных и здоровых, но кривых, вставка
протезов, пластмассовых и дешевых, но ровных, знакомство с будущей
женой (ей 14 лет), окончание второй книги, 360 машинописных страниц
(в «Лимб», до скончанья времен).

Возвращение, друзья, подруги, ларьки, голландский спирт «Ройял»,
итальянский ликер «Амаретто ди Сарроно», вьетнамская рисовая водка
со змеей, корейский сок «Дель Монте», японские сигареты «Хи Лайт»,
китайская сублимированная лапша, космополитическая марихуана,

житье в красном свете общажной фотолаборатории, куда только
фотоувелечитель и помещался, ибо койкоместо в нормальной комнате
не давали, мотивируя отказ тем, что автор еще в академическом
отпуске, Алкоголь и Любовь, с больших букв, катастрофическое уменьшение
дотации от родителей, продажа ваучеров (хотя каждому гражданину
полагался один ваучер, у автора их было два, один был получен
в Саратове, другой во Владивостоке), голод, сосед по комнате в
общаге, который мог наизусть рассказать всю полуторачасовую звуковую
дорожку из фильма Джона Пана Козматоса «Кобра», со всеми диалогами,
стрельбой и шумами, студенческая бригада грузчиков быстрого реагирования,
составы, вагоны, трюмы, фуры, кузова, склады, ящики, коробки,
мешки и одно пианино, украденные коробки с шампанским и китайским
шерри-бренди под кроватями, памятное завершение одной из «шар»
(часов 12 бесконечных китайских маринованных шампиньонов), мытье
в ледяной воде в темном общажном душе, в выбитые окна ветер заносит
снежинки, впереди – два свидания, почти подряд, девушки друг про
друга не знают, честное джентльменское. И как только сил хватало?

Ушел из университета, некогда было учиться. Да и незачем.

Президентский добряк студентам, оплата иногородним дороги
домой и обратно. Пока ворочаются ржавые колеса университетской
бюрократической машины, получение дорожной субсидии уже будучи
исключенным из университета. Аренда на всю субсидию квартиры гостиничного
типа (комната и санузел с сидячей ванной) сроком на год. Соседка
тетя Галя, которой, по ее словам, инопланетяне поставили в голове
датчик. Третья книга. (В «Лимб»; теперь «Лимб» – дискета с файлами.)

Расплодившиеся конкуренты демпингуют бизнес. Мучительное ожидание
работы. Голод. Случайный и судьбоносный разговор с бывшим однокурсником,
дизайнером, работающим в газете, издаваемой другим бывшим однокурсником.
Служба в этой газете, «слоганистом» в рекламном отделе. Задержка
зарплаты на несколько месяцев. Голод, бессильная ярость. Выдача
зарплаты, покупка на сэкономленные таким образом деньги билета
до Луны, в один конец. На Луне – холод и вакуум, и ни единой знакомой
души.

Эпизод III. 1993 – 2005 гг. Мегаполис.

(Герой – Слоганист/Текстовик/Сценарист/Копирайтер/Креатор – Отец)

После Владивостока Москва показалась расслабленной и благодушной.

В кармане 300 рублей (50 долларов). И всё.

Посещение выставки рекламы, очень вовремя случившейся в выставочном
комплексе на Красной Пресне, обход сотен – тысяч, миллионов –
стендов разных рекламных агентств, с предложением своих услуг.
Одно агентство заинтересовалось.

Устройство на работу в это агентство, текстовиком, на зарплату
в 200 долларов (в пять раз больше, чем во Владивостоке).

Баксы жгут руки.

Из резюме:

1994 – 1994 – РА «LBL»

(Комната в трехкомнатной квартире, Петровско-Разумовская. Инициатива
с вызовом из Владивостока однокурсника-дизайнера, для совместной
работы. 1:1)

1995 – 1996 – РА «Mega Pro»

(Возобновление знакомства с будущей женой, ей 16 лет. Жена заканчивает
школу в Саратове и переезжает в Москву. Побег с Петровско-Разумовской,
чтобы не платить повысившуюся арендную плату за прошедший месяц.
Однокомнатная квартира без телефона, Беляево. Отъезд в Саратов,
жене делают аборт, работа в саратовском РА «Софит», свадьба. На
следующий после свадьбы день – отъезд в Санкт-Петербург, чтобы
попробовать устроиться там.)

1996 – 1997 – РА «Premier SV», студия «ЮГ»

(Бегство из Санкт-Петербурга в Москву. Угол у снимающего на Пролетарской
двухкомнатную квартиру однокурсника, тоже героя. Однокомнатная
квартира, с телефоном, Нагатинская. Жена устраивается домработницей
к дочери Б. А. Березовского, приятельствующего с Ю. Грымовым.
Потеря паспорта. Восстановлению не подлежит – прописка-то владивостокская,
еще и временная, по общежитию.)

1997 – 1997 – РА «Аврора»

1997 – 1998 – кинокомпания «Пигмалион»

1998 – 1999 – РА «IDV Media»

(Долг за аренду квартиры достигает 1000 долларов, за 4 месяца.
Побег. Комната в общежитии МГУ, Университет. Комната в коммуналке,
Парк Культуры. Кризис. Однокомнатная квартира, Бабушкинская.)

1999 – 2000 – РА «Media Arts FCB»

(Восстановление паспорта. [Жить и работать три года в Москве без
паспорта – «это о»! Уважаю.] Рождение Варвары.)

2000 – 2001 – РА «Приор»

2001 – 2003 – РА «Иммедиа-Холдинг»

2003 – н. в. – РА «ИМА-пресс»

Наши дни. В авторе – 120 кг.

Четвертая книга. Переход количества в качество. Ай да Один, ай
да пидарас!

Сочинение этой автобиографии. Тьфу, НАПИСАНИЕ этой автобиографии.

Как-то все грустно. «Сплошная работа и никакого веселья». Но правдоподобно.
Сравнительно. Вот, например, первый приезд в Москву. Где я – ну,
или мой братишка-ловкач-педофил из параллельного пространства,
которое мы с тобой только что вымучили, – где мы жили первое время,
с пятьюдесятью-то долларами в кармане?

Может, мы были завсегдатаями интернетовского «Живого Журнала»?
И перед поездкой в Москву спросили у «журнального» народа, мол,
кто приютит на пару недель «кузена из Житомира»? И одна москвичка
отозвалась. И приехали мы в Москву, а наша москвичка-то – раскрасавица!
И стали мы жить, поживать, обживать третью параллельку…

Ага, какой «ЖЖ», в мои годы и Интернета-то особого не было. Так,
BBS-ки какие-нибудь, поди, только и были.

Кстати, один мой друг, – а, чего это я… – единственный, армейский
еще, одного со мной призыва, два года с ним оттоптали, с учебки,
– так вот, он таким макаром – прости, друг, чуть не спер идею,
устал… – сюда и приехал, с помощью этого самого «Журнала», только
девушка оказалась… нет, не огромным негром-гомосексуалистом, конечно,
но совсем не красавицей. Зато она работала в модном глянцевом
журнале, и не последним человеком. Дружок мой гордо поваландался
две недели на случайных заработках, потом решил – чему быть, того
не миновать, и одной очень темной и холодной лунной ночью поскребся
в дверь своей странноприимицы. Теперь он модный фотограф, и когда
ему надоедают модели, он навещает ее, с благодарностью. Добрейшей
души человек, нет, правда, я ему денег должен – кучу. А он никогда
не напоминает.

Почему он не попросился жить ко мне? Отчего же, попросился. Но
я его послал. Я же не добрейшей души человек.

Но он мне тоже благодарен. Ведь если бы не я, если бы я его не
послал, и он стал бы жить у меня, кто знает, как бы дело повернулось,
с его карьерой фотохудожника. Скорей всего, никак бы не повернулось.
Забухали бы с ним, и давай – а помнишь то, а помнишь это, га-га-га.
Пропили бы его навороченную камеру, с которой он приехал, или
разбили бы, и все – Москва слезам не верит, одним лимитчиком меньше.

Слушай, а может вас познакомить? Да и я давно его не видел. Нужно
от него энергией подзаправиться. Опять же, денег даст. Тебя сфотает.
Он такой шумный, веселый, тебе понравится. Он всем нравится.

– Здорово! Ну ты че, оклемался? А я тебе звонил на днях, помнишь?
Ну ты даешь! Похоже, ты был слегка не в себе. Только рычал, плакал
и все говорил, что убил кого-то. Не убил? Да я так, шучу. Как
Любка? Чего? Как уехала?! Куда? Совсем? Не знаешь даже, где она
сейчас? Серьезно? Да, брат, хреново дело. Вот ты, видать, с катушек
и сорвался, по этому делу. Соболезную. Не стоит? Ты уже новую
нашел? Ну, ты Дон Хуян! Как зовут? Тоже Любой?.. Везет тебе! Шучу.
…Давай, я скоро. Бухла взять? Не надо?! Ну ты даешь! Все. Давай.

– Бля, ну ты зарос! Сколько уже не брился? Ой, еб твою, первый
раз такое вижу. Это ж сколько надо…

– Осторожно. Иди вот по дорожке…

– Охереть. Ты один над этим поработал или с компанией? Глупый
вопрос. Один всегда работает один. Вот Любаньке твоей, наверное,
икалось. На вот, еды прикупил. У тебя же голяк, как всегда. А
она – где? Здесь?

– Да. Стой. Закрой глаза. Пойдем. Осторожно!

– Сам виноват… Развел срач. Ладно, ладно.

– Ну, всё. Открывай. Люба, позволь тебе представить – мой друг
Бамбук. Бамбук – это моя Любовь.

– Здрассте… Сам ты Бамбук. Сколько раз тебя просил… Подожди, это
что такое?! Ну-ка, ну-ка…

– Руки прочь! Любочка, прости этого невежду, просто он несколько
шокирован твоей суперкрасотой…

– Обосраться! Вот это да! Ну ты даешь! Ващще! Прям как настоящая.
С двух метров – не отличить. А какая красотка, действительно!
Где взял? Она ж денег немеряно стоит!

– Где взял, там уж нет… Что ты сказал, про деньги?

– Есть такая контора, в Калифорнии, риалдолл-точка-ком, они таких
кукол делают. Мне в Интернете как-то раз их сайт попался. Классный
загон – «real» по-английски «настоящий», «действительный», «реальный»,
«подлинный», «истинный», «неподдельный». Ну, то есть – «настоящая
кукла», а кукла – она ведь уже не настоящая, по определению, она
игрушечная, она подражает живому. Тут прям бездна смыслов, что
хочешь – неподдельная подделка, настоящая копия, истинный обман,
живое мертвое, естественная искусственность, серьезное развлечение,
взрослая игрушка. Ну, и на фирменное качество изготовления намекает.
Гарантия, то, се, девственная плева – по спецзаказу. Ребята постарались,
учись, отец, бренднеймы сочинять. Но хороша игрушка, по-моему,
она штук десять баксов стоит, куколка твоя. Вот, смотри, кстати…

И своей легкой рукой, создающей миры и мифы одним движением пальца,
ласкающей призрачных богинь с глянцевых разворотов и заполняющих
небо рекламных щитов, он приподнял ей волосы с шеи и затылка.
На ее шее, там, где она переходит в затылок, у самой границы между
кожей и участком, где начинали «расти» волосы, располагались мягкие,
как жировики, выпуклые буквы, одного тона с кожей, составляющие
надпись:

– От, круто! Фирменная! Точно десять косых. А то вроде китайцы
уже начали такие клепать. Прикинь, засовываешь ей, а она тебя
ржавой железкой в пенис! Скелет-то у них металлический, на шарнирах,
чтобы она позы могла разные принимать. Эх, бля, женщина-мечта!
Молчит, денег не просит, не ноет, не пилит, не злится, не ревнует,
не болеет, всем довольна, всегда рада тебя видеть, слушает тебя
внимательно, какую бы херню ты не нес, не толстеет, лахудрой не
накрашенной по утрам не шатается, на клубы, рестораны и тусовки
ей положить, к шмоткам, парфюму и косметике равнодушна, одной
парой туфель всю жизнь довольна, из сладкого предпочитает твою
морковку, никаких мам, никаких подружек, никаких месячных, и ПеМеэСов
тоже, всегда готова, любую прихоть исполнит, фантазии бы хватило.
Не изменяет. Прям рашен вайф. А ты с ней уже попробовал? Дашь
потрахаться? Как у нее там? Все как надо? Покажь!

– Еще одно слово, и я тебя убью. Я ее люблю, между прочим. Вот
так, и можешь считать, что я двинулся. Мне плевать. Если ты мне
друг, прими это, как есть. Или не обращай внимания, хотя бы. Будто
ее нет. Только не надо про нее ничего такого говорить. Она же
тоже Люба.

– Да, старик, ты что-то совсем допился. Алле, это ж я, твой дружок,
сладкий пирожок! Ты чего, вообще? Да откуда я знал, что у тебя,
это… чувства? Предупредил бы тогда, что ли. Это Люба, моя невеста.
При ней не выражаться. Но ты, конечно, дал. Может, ты еще жениться
на ней собираешься?

– Я же тебя просил. Не говори ничего. Это жизнь. Помнишь, в армии,
чурки коров трахали?

– Не коров, а свиней. Ну, и?..

– Да, точно. Так вот, помнишь историю с этим… Махмудом, или Ахмедом,
как его? Не важно. Не помнишь? Так вот, у этого Ахмеда была телка,
или свинья… точно, свинья, так он ее, как бабу, мыл через день.
Сам зачуханный ходил, все мыло на нее тратил. И кормил ее нормальной
человеческой едой, сучара, а мы не доедали, у него зема в столовой
работал, иногда он даже шоколад ей покупал, сухофрукты ей давал,
которые ему из его Душанбе или Баку присылали, я сам видел. Разговаривал
с ней, по-своему, ласково так, как с капризной дебелой бабой.
А та сытая, довольная, только похрюкивает.

– Серьезно? А че я этого не помню?

– Может, ты в отпуске был. В одном из. Которыми с тобой та страхолюдина
штабная расплачивалась.

– А ты свечку держал? Чего болтаешь?

– Да ладно, все об этом знали. Между прочим, ты у нас в героях
ходил, про твои похождения байки рассказывали. Все тебе завидовали,
Казанова ты херова, и хотели быть похожими на тебя, хоть немного.
Даже я, отчасти… Так вот, как-то раз деды дождались, когда Махмуд
куда-то отлучился, и зарезали свинью. Принесли на кухню, чтобы
им ее пожарили. А чурки столовские шарахаются, будто они им человечины
принесли. Ну, они плюнули, позвали духов каких-то, русских, и
те им свинью зажарили. Правда, нажраться до сыта свининки они
так и не успели. Свининка эта им, как говорится, вышла боком.
Махмуд когда вернулся, увидел все, рукав зубами закусил, заплакал
молча, джигит херов, и сразу – к дневальному, отобрал у него автомат,
и пошел к дедам. В общем, пострелял их, всех пятерых, троих –
почти до смерти. До сих пор, наверное, вспоминают, ту свининку.

– Поучительная история. Но это ты к чему?

– Так вот, это я к чему, мало ли как жизнь сложится, кто с тобой
рядом окажется, когда тебе херово, кто с тобой одиночество разделит,
любому будешь рад и благодарен. Словом, сеньор, будьте милосердней.
Я вас умоляю. А то убью нахуй.

– Да ладно, ладно, пожалуйста, не вопрос. Фу, давай, что ли, покурим...
Может, тебе помочь бутылки выкинуть?

– НЕТ! Не надо. Спасибо. Они мне дороги, как память. Сам потом
выкину, не парься. Слушай, ты фотик привез?

– Он всегда со мной. В машине. А что?

– Не догадываешься? Давай бутылки поснимаем! Тупица. Тебе разве
не интересно было бы ее поснимать?

– Ёб.. шкин кот!.. Позор на мои седые яйца! Как мне самому в голову
не пришло? Бля, просто ты меня запугал совсем, своей свиночеловечиной,
даже профессиональные навыки все из башки повылетали. Все, сейчас
вернусь. Готовьтесь, голубки.

– Но она фотогеничная у тебя, чертовка… Руку ей поправь, вот здесь…
да, так.

– Откуда ты знаешь, ты ж еще не проявлял?

– Практика. Интересно, если то, о чем я обещал не говорить, с
ней делать – это практика или теория? О!.. Супер. И еще с ней,
кстати, удивительно легко работать. Как профессионал говорю. Не
то, что с этими мудацкими моделями, которые как бы живые. Они
же деревянные все. Не понимают нихера, им говоришь – так наклонись!
Чего проще. А они не понимают. Уже и сам покажешь, на себе. А
они все равно тупят. Они и в постели такие, деревянные. Лежит,
как кукла – прости, Любаш, – я воплощение красоты, я вся твоя,
чего тебе еще надо. А у самой все сиськи в ноги ушли. Поэтому
мне больше нравиться со стриптизершами работать. Ну, иногда приходиться,
для мужских журналов. Они такие живенькие, пластичные, смешливые,
и все у них на месте, грубоватые, правда, и ракурсы очень аккуратно
приходиться подбирать, чтоб там нос не вылез, или корни не прокрашенные.
А эти дылды… Не поверишь, многие даже звуков не издают. Сопят
только так, тихонько. Как воздух из резиновой игрушки выходит.
Так что, у нас с тобой – похожая ситуация, только у меня – живые
куклы, а у тебя… – настоящая.

Так, вроде пока все… Старик, я вот подумал, только не ругайся…

– Поснимать ее голую?

– Ну да, чисто для истории. Вдруг она тебя тоже бросит, не дай
Бог? А?..

– Бэ. Ты просто сама деликатность… Для истории – можно. Потом,
может, использую в какой-нибудь истории. Только – без похабели!

– О чем речь! Обижаешь. Только здоровая эротика, как в женской
бане. Шучу. Давай, раздевай ее. Может, помочь?

– Сам справлюсь.

Как мы познакомились? Тебе, правда, интересно? О, нас свели боги
и музы! Боги войны и богини искусств свели нас с ума.

Дело было так.

Сидел я и слушал музыку, на компьютере, у меня обычной музыки,
на компактах, и нет почти, в основном, МР3, это такой цифровой
формат, берут музыку и как-то ее кодируют, я тонкостей не знаю,
но сжимают объем раз в десять, с нормальным качеством, вполне,
уж получше, чем на кассетах, мир их праху, меломаны, правда кривятся,
но это, мне кажется, самовнушение, если битрейт высокий, например
– 192, идеально, на мой слух, человеческое ухо не отличит, компакт
это пиратский или файл МР3.

И слушать их уже можно не только на компе, сейчас всяких плееров
специальных понаделали – пропасть, хочешь – для си-ди, хочешь
– с флеш-памятью, эти маленькие совсем, или с жесткими дисками,
гигов эдак на сорок, можно один раз записать коллекцию и слушать
всю жизнь, опять же, музыкальные центры и ди-ви-ди плееры тоже
стали делать, чтобы они МР3 крутили.

Плюс у нас их тут продают на каждом углу, на один сидюк можно
засунуть альбомов десять, то бишь, весь творческий путь музыканта
– на одном диске, или можно сразу нескольких на один диск, если
у них дискография небольшая. Пиратское все, конечно, а что делать
– лицензионные компакты дорогие, правда, у нас тут начали делать
какие-то полупиратские, вроде лицензионные, но с «упрощенным оформлением»,
«для продажи на территории стран СНГ». Но там все – попса какая-нибудь,
ну, или свежаки модные. Так же, как и на обычных пиратских компактах.
Они ж люди простые, что пипл хавает, то они и печатают. А пипл
хавает, что они печатают. Замкнутый круг, зеркальный коридор,
так же как с турецкой и азиатской одеждой на рынках. Не обращала
внимания, как у нас люди одинаково одеваются? Дорого и одинаково,
меха и кожа. Причем совершенно не в тенденциях современной моды.
Кто придумывает эти узкие носки, эти ободранные снизу дубленки,
этот бисер на джинсах? Кто придумывает анекдоты? Молчание.

С музыкой, кстати, ситуация даже получше, слава Богу, диффузия
с остальным миром помаленьку происходит, через сетевые радиостанции,
или вот, у эм-ти-ви у нашего, вроде не весь эфир проплаченный,
удивительно, то ли совесть у людей, то ли условия совладения,
видимо, какой-то лимит неприкосновенный на заграницу существует.
Но это все, опять таки, попса дебильная. А классику я уже не могу
слушать, или индепендент, если у меня бабла мало? Плебсу – плебсово,
прах – к праху?

Вот за это я и люблю эту страну, хотя за все остальное ненавижу,
за бродящий в общественном бессознательном призрак общественной
собственности, то есть, ничьей, халявы, наследие голоштанного
социалистического детства, когда все было, как кондовые игрушки
в детском саду, общее и не твое. Так мы и живем до сих пор, в
состоянии умозрительной холодной войны с равнодушным и нахрапистым
взрослым миром, давно и незаметно для нас проигранной, вооруженные
дезактивированными детскими мечтами, каждый с такой вот своей
собственной и ничьей «настоящей» Любой…

Прости, что-то меня на общегражданскую лирику потянуло. Журналист,
конечно, во мне умер, человек и гражданин. О чем, бишь, я? Да,
сидел я и слушал музыку. Вдруг, слышу – внизу, у соседей, тоже
музыка играет. Причем, хорошая, серьезная, которая мне нравится,
по-моему, у меня даже этот исполнитель был. Не самый любимый,
я его редко слушал, поэтому я и не вспомнил сразу. Я порадовался,
что не одни гопники с «Русским автошансоном» вокруг, и сделал
погромче. Для себя еще, чтобы музыка снизу не мешала.

Слышу – те, внизу, тоже громче сделали. Ощутимо так, пол стал
трястись. Ах так, думаю, какие мы раздражительные, вы хотите войны
– вы ее получите, сейчас как дам Саунд Бластером и шестиколоночным
Креативом по мозгам! И дал. Пришлось даже уши заткнуть.

Внизу затихли, понял я ногами, вибрация пропала. Упоенный победой,
я сделал тише.

Вдруг – звонок в дверь. Открываю – ОНА. Лучезарная. Любуюсь ею,
а сам думаю – дела, если это соседка снизу, сейчас начнет скандалить,
как же я с нею, такой красивой, справлюсь? А она говорит, смущенно
так:

– Простите, а вы можете опять сделать погромче? У меня этого альбома
нету.

Оказывается, квартира внизу тоже съемная, она как раз в нее недавно
въехала, с подружкой. Так мы и жили сначала, на два этажа, потом
она, конечно, ко мне переехала, для экономии. А подружка? Подружку
мы сразу убили, чтоб не мешала нашей любви, и труп в холодильник
засунули. Черт, надо в кухне убраться, чтоб опять холодильником
начать пользоваться, размораживать придется, в нем, небось, льда
наросло… Ужас, до чего неохота.

Хотя, вру я все. Веришь? Между прочим, парадокс. Если я все вру,
то и это мое утверждение – ложно. То есть, я говорю правду. Что
противоречит исходному утверждению... На самом деле все было так.

Еду я как-то раз в метро. А у меня привычка, вернее, несколько,
– если не удалось сесть, я устремляюсь к закрытым дверям, которые
напротив тех, которые открываются, и стою, опершись плечом о край
дверного проема, такой, с металлической окантовкой, а если и это
не удается, я просто стою и держусь за поручень, как лох, но не
всей пятерней, как окружающие глупцы, набирают в свои нежные ладони
бактерий и микробов, а запястьем, перегибаю руку в запястье и
его-то и укладываю сверху на поручень. У меня параноидальная иллюзия,
что так меньше шанс подцепить какую-нибудь заразу.

Так вот, еду я себе, еду – и вдруг мой блуждающий, но нисколько
не рассеянный взгляд опытного и отчасти профессионального ловца
незначительных чудес и многозначительных совпадений – вот только
что, видела? это была реклама мороженого «Холодильник»; и дался
им этот холодильник, не постигаю… – да, мой взгляд как бы случайно
падает на соседнюю руку на поручне, тонкое запястье, грациозная
распальцовка – и, о чудо! – я понимаю, что она держит руку так
же, как я, запястьем на поручне. Я опускаю взгляд, и что же я
вижу? Это же ОНА, правда, пока просто она, но зачем мы живем,
как не затем, чтобы прописные буквы делать заглавными?

А в руках она держала…

Публицистическое отступление. Самое время, по-моему.

Шучу. Никакой публицистики, хотя то, о чем я хочу рассказать,
коннотирует с моим предыдущим криком души, скорее, здесь другая
игра – модный в последнее время прием, псевдопогружения в область,
связанную с какой-либо экзотичной деятельностью, наполненную заклинаниями
терминологии, чарами технических подробностей, колдовством описываемого
производственного процесса, завораживающим таинством профессиональных
ухищрений, откровениями раскрываемых секретов мастерства, и прочими
гипнотизирующими читательскую паству магическими пассами и шаманским
бормотанием. По сути, ничего не изменилось, под блестящей факирской
маской модной «фишки» – все та же древняя универсальная жреческая
шарлатанская мифология, растущая из глубинных тотемных и идолопоклоннических
слоев человеческого подсознания. Оп-ля! – перекувырнулись, встали,
поклонились – и данное приоткрывание секретов литературного мастерства
– бутафория из той же оперы. Балагана.

В продолжение темы, как тебе вот это:

При написании данного текста использована уникальная, разработанная
автором техника психопрозы, основанная на тайных техниках старинных
магических заклинаний, позволяющая читателям при чтении физически
ощутить себя персонажами текста, почувствовать описываемый в тексте
мир, как полностью реальный, и воспринять происходящие с персонажами
события, как часть собственной жизни.

Это я придумал, когда еще не был шизофреником, для автоаннотации,
называется «Пример рекламного текста на задней стороне обложки».

Заворожило тебя? Нет? А вот сам я что-то такое уже ощущаю.

Так, о чем мы? Да, причем автор-жрец может ни бельмеса не смыслить
в описываемой реальности, набравшись сомнительных сведений из
справочной и учебной литературы, даже и не специальной, а то и
из популярных изданий – «Занимательное литературоведение», хи-хи…
– или Интернета, но здесь главное – уверенный тон и доверительная
интонация, как в голосах рекламных попугаев-дикторов.

Словом, позвольте представить – тайная жизнь читателя-халявщика,
рассказанная им самим, с захватывающими подробностями и леденящими
своей откровенностью описаниями секретов мастерского чтения книг
на халяву. Или – как не покупать книг десять лет и, тем не менее,
читать их беспрерывно, включая новинки и бестселлеры.

Книг я не покупаю уже лет десять. И не потому, что жадный, или
разлюбил читать. Как раз наоборот, за эти десять лет я прочел
столько книг, сколько не прочел за предыдущие остальные.

В чем же секрет моих побед над издательским молохом, падком на
раскрученные имена и раздавливающим пренебрежительным невниманием
молодые таланты?

Ответ – Кассио Кассиопея А11А! Филипс Нино 300-й серии! Кассио
Кассиопея А20! И, – наконец – Делл Аксим 5!

Что за славные имена!

И еще – хендхелд пи-си, покет пи-си, палм-сайз пи-си, клавиатурник,
наладонник, микрокомпьютер, наконец!

И еще – Виндоуз Це-И 2.0, Майкрософт Покет Пи-Си, Майкрософт Мобайл!

И еще – Актив Сайнс, МобиПокет, Хаали Редер!

И еще – Библиотека Мошкова! http://www.lib.ru!

И еще – Библиотека на Ладони!

И еще – я знаю, что означают эти слова.

Но, обо всем по порядку.

В общем, есть такое чудо техники. Называется, если по-простому,
микрокомпьютер. То есть, маленькое такое устройство, с ладонь
размером, не толще спичечного коробка, а иногда и тоньше, с подсвечивающимся
экранчиком, занимающим практически всю поверхность устройства
с одной стороны, с несколькими кнопками, и со специальной ручкой,
стилом. Стило – это как мышь для обычного компьютера, с его помощью
можно управлять микрокомпьютером, тыкая им в экранчик, который
реагирует на нажатие стилом, как обычный компьютер на мышиные
клики.

Устройства эти бывают двух типов – с маленькой клавиатурой, функционально
такой же, как обычная компьютерная клавиатура, с тем же расположением
маленьких клавиш, и без оной. Первые немного больше, чем вторые.

Так вот, с помощью этих устройствах просто замечательно…

Ладно, хватит прикалываться, надоело, как будто кто-то оценит
красоту игры, где она, разинувшая рты целевая аудитория? какой
изобретательный маркетинговый ход! – фокусы наоборот, развенчивание
иллюзий, вот фокус, практически явленное чудо, а вот демонстрация
его секрета, его тайной механики, машинерии мошенничества; на
арене – автор-ренегад в маске, отступник, предатель, навеки проклятый
орденоносным орденом творческих работников, наемные критики и
редакторы точат перья в гулкой тишине застенков подсознанья, барабанная
дробь – и вот он жестом сутенера приоткрывает завесу тайны над
мистификацией творчества, жизни и смерти… публика стыдливо прячет
глаза, застигнутая неожиданным и нежданным прозрением – «И как
мы сами раньше не догадывались, дураки доверчивые, ведь это так
просто!»; вот страшная в своей внезапности истина: жизнь – это
прерванный сон. Но, если – прерванный, то почему – сон? Уже не
сон, ведь сон закончился, прервался. А если – сон, то почему –
прерванный? Длительность не предполагает конечности, по определению,
скорее, конечность – свойство слов, заполняющих длительность.
И смерть – только слово, ничто, пустота, слово есть, а того, что
оно означает – нет. Мы никогда не умрем, потому что если смерть
– ничто, став ничем, мы не осознаем, что умерли, а если осознаем,
то значит, мы не умерли окончательно, раз мы еще что-то осознаем.

Хорошая тема для фильма. Звучащая как дешевый парадокс фигура
речи и ее буквальное обыгрывание простыми и наглядными средствами
кинодраматургии. Кино вообще можно выдумать из чего угодно!..
Да вот, к примеру: из тишины за стеной, из затупившейся бритвы,
из школьного фотоальбома, из подушки для иголок, из сломанного
радиоприемника, из уличного объявления, из неточного перевода,
из прокушенной губы, из сквозняка в метро… Из чистого листа. Из
страха перед пустотой. Из этих бутылок на полу. Из меня и тебя.
Не веришь? Смотри – где-то тут было... – почти про нас с тобой.
Вот – «Триллер «Объект любви». США, 2003 г., 84 мин. Режиссер:
Роберт Париги. В ролях: Десмонд Харрингтон («Корабль-Призрак»,
«Мы были солдатами»), Мелиса Саджемиллер, Рип Торн («Люди в черном»),
Бред Хенке».

«В каждом из нас прячутся скрытые сексуальные фантазии... Кеннет
– скромный клерк в одной из пыльных контор гигантской корпорации.
Он умирает от страсти к сексуальной красотке Лизе, которая будит
все его тайные желания. Но он боится подойти к ней.

И все, что остается Кеннету – заказать по Интернету в секс-шопе
силиконовую куклу Ники – точную копию роскошного тела Лизы. Кеннета
захватывает безумная страсть к мертвой красавице и благодаря водовороту
интимных отношений растет его уверенность в себе, что привлекает
внимание Лизы.

Однако Кеннета раздражают «капризы» живой красотки. Он разрывается
между безукоризненной Ники и соблазнительной Лизой из плоти и
крови. Но Лиза не идеальна. А Кеннет становится настоящим тираном,
стремясь превратить живого человека в послушную куклу. Как далеко
зайдут смертельно опасные игры Кеннета и Лизы, сумеет ли она вырваться
из рук маньяка?

Сайт фильма: http://www.loveobject.ru/loveobject.htm».

А? Страшно? Как далеко зайдут наши с тобой смертельно опасные игры?

Хотя ладно, лучшая импровизация – та, которая подготовлена заранее,
на самом деле я это все не на ходу, конечно, сочиняю. Я тут кое-что
накидал, вроде заявки на сериал, ну и наброски кое-какие, хочешь
послушать?.. Моя сладкая, ты лучше всех…

(Продолжение следует)