Проза

пьеса

Сцена пятая

Ночь, лунный свет, сверчки, веранда пансионата….

На сцене появляется дух первого усопшего литератора

1-й литератор − О, где же он?!

Кресло-качалка скрипнув начинает раскачиваться, на ней постепенно
проявляется силуэт 2-го литератора.

2-й литератор − Кто? Чего ты ищешь?

1-й литератор − Приветствую! Мой том второй!
Где он, ужель и ты не скажешь?

2-й литератор − Да полно бредить! Ты ведь сжег
его!

1-й литератор − Сжег?!

2-й литератор − Да, собственной рукою! В припадке
ярости и ревности к молве! Ужель не помнишь ты?

1-й литератор − Нисколько! Нет! Как можно сжечь?!

2-й литератор − Не знаю! Ты скажи!

1-й литератор − Сказать мне что? Коль скоро это
правда, (прости, но верю в это я едва!) мне нет добра! Тогда я
словно Молох, Сатурн безумный жрущий плоти чад!

2-й литератор − Что мне сказать? Мне ль уверять
Вас в этом? В безумстве, в дерзости на царственный престол того,
кто вашей дланью правил? Увольте! Это не про нас! Не вышли-с рылом!
В заднице нет стати чтоб гадить в душу Муз и Лир рабам!

1-й литератор − Но я ли это? Я ли это сделал?
Прошу, ответьте, я взываю к Вам! О, брат мой по перу! Отколе мне,
как не из этой чаши, себе подобного вкусить прогоркшей правды
весть?

2-й литератор − То Вы ли были? Сами Вы сказали!

1-й литератор − Ах, боже мой!

2-й литератор − Ваш бог не внемлет Вам!

на сцене проявляется 3-й литератор.

3-й литератор − Привет, друзья! Вы не меня ль
тут ждали?

2-й литератор − Привет! Но не тебя!

1-й литератор − Нет, не тебя, увы!

3-й литератор − Ах, полно, други! Что за речи
слышу! Могли б солгать, где ж право политес?

2-й литератор − Меси боку! И так уж изолгались!
Мурло в мурло! Да к черту все! Весь этот политес!

3-й литератор − Да что случилось, мон ами? В
чем дело?

1-й литератор − Потерян том!

2-й литератор − Сожжен!

3-й литератор − Какой?

1-й литератор − Второй!

Из дверей пансионата на сцену выплывает Летаргия Семеновна

3-й литератор − Шершель ля фам! Так вот в чем
дело! Мадам простите, здесь я наугад, случайно и на бал! К руке
припасть я рад! Извольте ж ручку, бедному скитальцу! Без сна без
ласки, без мирских утех… один лишь поцелуй– и я забыл все это!

Летаргия Семеновна – Ах! Не смущай меня!

2-й литератор − Ему простите дерзость! И мне
тоже… позвольте руку вашу целовать!

Летаргия Семеновна – Ах, боже мой! Да что вам в этом,
право? Не жаль ведь мне, но рук не мыла я!

2-й литератор − Пустое то! Не чистоты ж нам надо!
Что право в чистоте теням?

3-й литератор − Тепла желанно нам! Живую плоть
поднесть к своим губам!

Летаргия Семеновна – Ну, если так! Тогда целуйте, право!
Коль все равно вам пыль на ней иль грязь…

протягивает руки, литераторы трепетно к ним припадают….

Летаргия Семеновна (обращаясь к 1-му литератору)– А
что же Вы? Зачем в такой печали?

2-й литератор − Он сжег свой том!

3-й литератор − И позабыл о том!

Летаргия Семеновна − Не уж-то сжег? Ах, да! Я
слышала об этом…. Да, да! Я, кажется, припоминаю Вас!

1-й литератор − Мы виделись?!

Летаргия Семеновна − О нет! Но я Вас знаю!

1-й литератор − Откуда ж право?!

Летаргия Семеновна − Кто ж не знает Вас!

1-й литератор − О мой позор! О верное проклятье!

Летаргия Семеновна − Да нет же, нет! Но слава
прежде Вас!

1-й литератор − О, боже! Слава? Но, мой позор?

Летаргия Семеновна − Какой?! Всяк ныне почитает
Вас!

на сцене появляется полусонный Пупыркин.

Пупыркин (протирая глаза) − О боже! Это что за
нахрен?!

появляется поеживаясь и зевая Анализов

Анализов − Банзай! Взошло! Я поздравляю Вас!

трясет руку Пупыркину

Пупыркин − Уймись, козел! (выдергивает руку)
Какие, нахрен, всходы?!

Анализов (растеряно, на спаде) − Банзай….
А это кто ж тогда?

Пупыркин (громким шепотом) − На лица глянь!

Анализов − Ну? Знаю эти лица! У нас их
рожами увешан в школе класс….был! (обращаясь к 1-му литератору,
кланяясь) Ласкаво просимо! Могу добыть горилки! Как Вам рослость?
Мы поливали Вас!

Пупыркин − Очнись, дурак! Куда ж ему горилки?
Ведь это дух! Не плоть – сакральный газ!

Анализов − И что что газ?! А выпить,
может, хочет! Бодрись ребята! Я вернусь сейчас!

подмигивает собравшимся, исчезает споро за дверями.

Пупыркин − Прошу простить! Завлаб мой! (кивает
в сторону убежавшего Анализова) Чем обязан? Такая радость, все
же, видеть Вас!

за кулисами слышен приближающийся топот ног, перебранка, голос
медсестры: Ну, кирикот! В последний раз поверю! Опять соврешь
—опять получишь в глаз!

Анализов выталкивает на сцену полусонную, растрепанную,
с оплывшей косметикой медсестру, входит следом сам, неся бутыль
со спиртом.

Анализов (торжествующе) − Видала?!

медсестра Сикухина − Ах! Ёханный тушканчик!

пытается ускользнуть назад, Анализов ее удерживает

Анализов (ободряюще) − Небойсь, небойсь!
Не мучь напрасно тело! Ростки взошли! А вот горючий квас! (потряхивает
бутыль со спиртом, взбалтывая)

Меды попьем, отпразднуем победу! Давно пора! Мы уж заждались Вас!

где-то далеко слышен хриплый голос петуха, небосвод дрогнул, посерел
на заднем плане. Призраки литераторов вздрогнули, заколыхались,
медленно растворились в воздухе…

Анализов (растерянно, оглядываясь) −
Банзай… Что я сказал не так?!

Сцена шестая

Полдень, обед, столовая пансионата. За накрытыми столами сидят
пациенты, в углу, поджав ноги с куском хлеба в руке, опасливо
озирается по сторонам Валериан Початкин.

входит главврач Пупыркин

Пупыркин (бодро, озорно) − Привет, друзья! Приятного
обеда!

Критикан Романович (потупившись, сквозь зубы) −
Козел те друг!

входит Анализов оплывший, с подбитым глазом.

Анализов − Звали?

Пупыркин − Не звал, а приглашал!

Анализов − Куда?

Пупыркин − Сюда!

Анализов − Зачем?

Пупыркин −Обедать! У нас тут закон такой– все
вместе пищу должны употреблять, помните?!

Анализов (честно глядя в глаза)− Конечно!

Пупыркин − Так почему ж Вас вечно приходится
приглашать!

Анализов − Извините! Завертелся в морге…э-э,
в лаборатории! Больше не повториться!

Пупыркин − Что?

Анализов − Верчение!

Пупыркин − Где?!

Анализов − В лаборатории! ….. И оговорки
тоже!

Пупыркин − Что?

Анализов − Больше не повторяться!

Пупыркин − Ладно! Присядьте!

входит медсестра за ней влетает Летаргия Семеновна.

Пупыркин − А Молодилкин где?

Анализов − В сортире!

Пупыркин − Что?

Опупей Михалыч − У него прорыв!

Пупыркин − Что, опять?!

Критикан Романович − Снова!

Пупыркин − Вчера же было!

медсестра Сикухина − Вчера не так!

Пупыркин − А остальная «банда»?

Опупей Михалыч − Ему сочувствуют!

Пупыркин − А у самих не выходит?

Опупей Михалыч −Пока нет! Но, надеются…

Валериан Початкин − Во гробы тайные сойду!

медсестра Сикухина − Заткнись, Початкин!

Пупыркин − Заткнись Початкин!

Критикан Романович − Пусть говорит!

медсестра Сикухина (Критикан Романовичу)− И ты!

Валериан Початкин (давясь куском хлеба) − Мне
б водички!

медсестра Сикухина − Перебьешься!

Летаргия Семеновна − Дайте ему!

медсестра Сикухина − Перебьется!

Валериан Початкин (жалобно) − Дайте!

медсестра Сикухина − Заткнись, Початкин!

Летаргия Семеновна − Ну дайте, ради меня!

Валериан Початкин − Дайте!

медсестра Сикухина − А он Вам вчера давал?

Летаргия Семеновна − Так, у него же не было!

Валериан Початкин − Я не кран!

Летаргия Семеновна − Дайте!

Валериан Початкин − Водички!

медсестра Сикухина − Заткнись, Початкин!

Критикан Романович − Пусть говорит!

Валериан Початкин (декламируя, пафосно)− Во тьму
кровавых откровений!

Пупыркин − Дай ему!

медсестра Сикухина встает, подносит Початкину стакан воды. Тот
жадно пьет, косясь на нее снизу вверх.

медсестра Сикухина (одергивая полу халата) −
Ну что?!

Валериан Початкин − Буль-буль (в стакан, потупив
глаза, поперхнувшись)

Поэзия Петровна − Ах, какая вчера была гроза!

Критикан Романович − Да, судьба моя!

Поэзия Петровна − Такая буря!

Критикан Романович − Да, тоска моя!

Валериан Початкин − Мне Гений начертал судьбу!

медсестра Сикухина − Заткнись, Початкин!

Критикан Романович − Пусть говорит!

Валериан Початкин − Не сам ли Черт, тот страшный
Гений?!

Лирик Николаевич − Заткнись, Початкин!

Критикан Романович − Пусть говорит!

Лирик Николаевич − Он меня оскорбляет!

Критикан Романович − Давай, Початкин!

Поэзия Петровна (мечтательно) − Такая гроза!

Проза Сергеевна − Душенька, а я ведь вспомнила….

Лирик Николаевич (Критикан Романовичу, угрожающе) −
Тебе коснется!

Проза Сергеевна − Да, да! Вот ты сейчас сказала,
Поэзия Петровна, душенька, и я вспомнила…

Критикан Романович (Лирику Николаевичу, иронично)−
Я уже испугался!

Лирик Николаевич − А то!

Критикан Романович − Еще бы!

Лирик Николаевич − Кто б в том сомневался! Все
вы – трусы!

Критикан Романович − Подонки!

Лирик Николаевич − Дерьмо!

Проза Сергеевна (о своем) − Да, да! Именно! Я
это и вспомнила…

Поэзия Петровна − Такая буря!

Критикан Романович − Да, мой ангел!

Проза Сергеевна − Да, да, буря, душенька! Я как
раз мимо шла, а там Молодилкин маялся, листы бумаги кругом, все
кружит, кружит, и запах…

Опупей Михалыч − У него всегда так! Прорыв!

Критикан Романович − Всяк – как умеет, уж!

Проза Сергеевна − Да, да! Как!

Опупей Михалыч − Уж лучше не уметь!

Критикан Романович (в тон ему)− И с голоду подохнуть…

Опупей Михалыч − Но не дерьмом же единым!

Критикан Романович − А Вы не вдавайтесь! Кто
Вас заставляет?! Не нравится (как говорил великий сатирик) −
отойди в сторону! Не стой в этом во всем!

Поэзия Петровна − Такая гроза!

Критикан Романович − Да, моя радость!

Пупыркин − А всходы не взошли!

Анализов (уныло, со вздохом)− Банзай…

Опупей Михалыч − Какие всходы?

Летаргия Семеновна − Взойдут еще!

медсестра Сикухина (соглашаясь) − После такой-то
грозы! Такого ливня!

Опупей Михалыч − Какие всходы?

Проза Сергеевна − Такое вчера творилось!

Летаргия Семеновна −Творилось! А вы все спали!

Пупыркин − А всходов нет! Я смотрел сегодня…

Опупей Михалыч − Какие всходы?!

Валериан Початкин (роково, вдохновенно)−

         И зерна адские взойдут,
         Взрастят во чреве страшном всходы!
         Господь! Прости ты нас, уродов,
         Посеявших в греховность грех,
         И чая в мерзостях свободы!


         Так слаб, безумен человек!

Хором − Заткнись, Початкин!

Финал. Занавес.