Литературная критика

\Любовь Новикова. Чужая трава. Стихи. —​ Ярославль: ИПК «Инди­го», 2023.

—​ 224 ст­р.​ ISBN 978-5-9172­2-521-0\

...Мы как-то пели, пили и пели, с Любовью казачью песню “Черный ворон”. Она родилась на Ставрополье, в селе Надежда, а мой папа родом с Хутора Пролетарка.

Я смотрел на Любу, любуясь тем, что она нисколько не рисовалась. Она отдавалась песне так серьезно, что я даже испугался. Не за нее, за себя. Во мне нет такого огня. Вот поэтому, видимо, я и не поэт...

Все, что бы Любовь Новикова ни делала, она отдается этому без остатка. Как будто бы о ней писал Лев Толстой:

Поэзия есть огонь, загорающийся в душе человека. Огонь этот жжет, греет и освещает Настоящий поэт сам невольно и страданьем горит, и жжет других, и в этом все дело.

Поэтому, когда я впервые услышал стихи в ее исполнении в библиотеке имени Некрасова на Вольной, я внезапно, может быть и сам того не желая, заплакал:

И, кажется, я читал это и слышал, конечно, сквозь лирику Новиковой пробивается Цветаева, но Любовь все равно самондравна. Она не боится соперничества. Единственное, чего она боится, как мне кажется, если в этом поэтическом хоре русского стиха, вдруг не услышит своего голоса. Своей боли и своей доли, которую она возложила, как бы это высокопарно ни звучало, на алтарь поэзии.

В Москве пишут по-другому, словно упражняясь в стихосложении. О такой поэзии Эмиль Чоран сказал:

Из европейской поэзии исчез крик. Осталось жонглирование словами, художества акробатов и эстетов. Эквилибристика опустошенных.

А у Новиковой все всерьез и надолго. Навсегда:

Вот эта ее боль по державе продирает до дрожи. Видимо, от того, что Любовь Новикова – честный поэт, без обмана и жеманства. Некоторые строчки ее, словно выкованы на заводе стройконструкции, с которого она начинала свою рабочую биографию.

Марина Цветаева была посудомойкой, Рембо клошаром.

Поэт – не профессия, это – образ жизни. Это – село Надежда, казачьи напевы, выгоревшая летом степь, это – жизненный путь!

Поэт – отверженный. Толпой литераторов, которые превратили литературу в жеманство.

Но литераторов много, а она одна, единственная. 

Без поэзии не было бы этого бередящего душу, словно бы предсмертного хрипа, когда она пытается докричаться до слушателя, до любимого, до любого, кто еще слышит:

В ее имени есть беглая гласная “о”. Наверное, это – от восхищения, от полногласия и благолепия ее стиха, ее строчки хочется не читать, а петь. И, конечно, пить, как вино.

Ведь в этих строчках, в этом сборнике – вся Любовь. Любовь Новикова. Маленький ярославский воробушек с большой и раненой на вылет поэзией...