Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Глава 3

По материнской линии я вроде как имею ирландские корни. Помню
надменность своего деда, считавшего Ирландию (остров Элга) куском
затонувшей Атлантиды, а Америку – ее древней колонией. Над
дедом обычно смеялись, несмотря на то, что он был
образованным человеком. Выяснить, где он учился, невозможно, но
аргументы, которые он выдвигал в подтверждение своей теории,
говорили о том, что идея эта не просто высосана из пальца. Старик
обращал внимание на то, что Европа перешла от каменного века
к бронзовому, минуя необходимую стадию раздельного
использования меди и олова, из сплава которых бронза и состоит.

Предметы из бронзы были найдены по всей Европе, но особенно много их
оказалось именно в Ирландии. Почти полное отсутствие орудий
из меди намекало на то, что способ изготовления столь
прочного материала откуда-то привнесен, а никакой иной
цивилизации, кроме атлантической, деду на ум не приходило. Понятие
бронзового века на Римскую империю не распространялось. По
словам дедушки, рядом с римскими монетами или керамикой никогда
не находили бронзового оружия. Только в Ирландии и
Скандинавии, никогда не бывшими под владычеством римлян, археологи
нашли стопроцентные бронзовые украшения и орудия труда. После
обнародования этого примечательного факта дед обращал свой
взор к Северной Америке, где он и родился в эмигрантской
семье. Он уверял, что здесь, от Боливии до озера Верхнего, люди
повсюду находят следы продолжительного медного века. У
чиппевеев на берегах озера Верхнего даже сохранились предания о
первых медных изделиях. По его словам, на берегах и островах
этого озера были обнаружены древние рудники, в которых некий
народ тысячи лет тому назад добывал медь. На Королевском
острове найдены рудники до 60 футов глубиной. На трех участках
острова количество древних рудников превышало число
разработок позапрошлого века, сделанных за 20 лет многочисленными
рабочими.

На одном участке шахта протянулась непрерывной линией примерно на
две мили. Рядом не найдено ни останков умерших, ни могильных
курганов. Значит, рудокопы приходили издалека, а тела
погибших уносили с собой. Такие обширные разработки далеко от
берега должны были удовлетворять коммерческие потребности некоей
великой цивилизации. У дедушки не было сомнений какой.
Цивилизации Атлантиды (то есть Ирландии), разрабатывающей медные
рудники в своей американской колонии вплоть до открытия
бронзы, которая и была завезена в Европу и стала изготовляться
там по готовому рецепту. Далее, согласно теории деда,
Атлантида подарила Европе домашних животных: лошадь, быка, овцу,
козу и свинью. Животные всегда упоминались в данном порядке,
принадлежность их к определенному полу также сохранялась.

Связь с таинственными цивилизациями древности, родство со
строителями пирамид и хранителями друидических знаний во времена
массовой эмиграции 1845 – 1850-х годов выглядели прозаичней.
Ирландцы к тому времени стали аграрной нацией, состоящей из
восьми миллионов человек со средней продолжительностью жизни в
сорок лет. Страна находилась под властью англосаксов,
основная часть недвижимости принадлежала правящему классу. Фермеры,
работающие на хозяина, снимали у него жилье, на
приобретение которого, как и земли, права не имели. Их положение мало
отличалось от положения крепостных.

Население страны питалось преимущественно картофелем, завезенным в
Европу из Перу. Акр местных почв давал до двенадцать тонн
продукта при сравнительно небольших затратах на его
производство. Этого было достаточно, чтобы прокормить семью из шести
человек. Протеин, карбогидраты, минеральные соли, витамины,
такие, как рибофлавин, ниацин и витамин С, давали возможность
длительное время успешно держаться на картофельной диете, к
которой крестьяне добавляли кефир, капусту, рыбу. Посадка
картофеля начиналась весной, около дня Святого Патрика,
поэтому для бедноты июль и август оказывались голодными месяцами:
прошлогодние запасы к этому времени обычно истощались или
сгнивали. Женщины и дети летом занимались попрошайничеством,
устраивались на временные работы. Почему они ели только
картошку? Почему мои предки, за плечами которых был опыт
древнейших цивилизаций, питались только картошкой? Это ведь так
опрометчиво – зацикливаться на чем-то одном.

С 1800 года Ирландия была провозглашена частью Великобритании.
Католическое сопротивление в стране было подавлено, парламент в
Дублине разогнан, кельтская речь запрещена. Французский
социолог Гюстав де Бьюмонт, посетивший Ирландию в 1835 году,
писал: «Я видел индейцев в лесах, негров в цепях, я сочувствовал
их жалкому положению, видя крайнюю степень человеческого
страдания, но я не мог себе представить страны более
несчастной, чем Ирландия. Так или иначе, мы можем обнаружить признаки
нищеты во всех странах, но Ирландия представляет собой
полностью нацию нищих».

Первые признаки неурожая проявляются к сентябрю 1845 года:
картофельные листья чернеют, сворачиваются в трубочку, гниют. Церковь
объясняет это наказанием за грехи и приближением Судного
дня. Прадед до последних дней был уверен, что порча произошла
от статического электричества в воздухе, вызванного
движением паровозов. В реальности перелетный грибок Phytophthora
Infestans, также завезенный из Нового Света, был виновником
надвигающейся катастрофы. Ветры разнесли его по сельской
местности вокруг Дублина, а один инфицированный картофельный куст
при благоприятных условиях может заразить тысячи себе
подобных буквально за несколько дней. Британский закон о зерне
1815 года предусматривал нелепо высокие пошлинные тарифы на
импорт хлеба, покупку которого Ирландия не могла себе
позволить.

Масштаб кризиса в какой-то мере был прочувствован британскими
властями: из-за волнений в Ирландию были введены дополнительные
войска. Английское правительство попыталось помочь «людям
Атлантиды» американской кукурузой, которая была переправлена в
Ирландию на двух кораблях. Начинание ничего не решило, а лишь
увеличило степень бедствия. «Картофельные люди» не могли
принять яркий, как рождественская игрушка, кукурузный початок
всерьез. Их многовековая интуиция подсказывала, что пищу
нужно выкапывать из земли или забивать на дворе. Добывание пищи
– всегда грязное дело. В стране не хватало мельниц,
способных переработать новопривезенный маис в муку, а его
перепродажа из одного Комитета спасения в другой опять-таки приводила
к установлению цен, недоступных для рядовых «атлантов».

С другой стороны, сама кукуруза была сомнительна как основной
продукт питания. В старые добрые времена ирландский крестьянин
съедал огромное количество вареного картофеля. Рабочий человек
мог позволить себе съесть четырнадцать фунтов ежедневно.
Разве можно было это заменить кукурузой, трудной в
приготовлении и переваривании? В ней также отсутствовал витамин С, столь
привычный организмам моих предков.

К июню 1846 года запасы кукурузы были полностью истощены. Согласно
подсчетам Комитета спасения, весной и летом 1846 года четыре
миллиона ирландцев голодали и нуждались в помощи. Потери от
неурожаев составляли к этому моменту три миллиона фунтов
стерлингов, индейской кукурузы было приобретено лишь на сто
тысяч.

Приход нового премьера усугубил положение. Тот приказал закрыть
лавки, продающие индейскую кукурузу, запретил выгрузку корабля с
ее новой партией, призвал ирландцев подключиться к
свободному рынку вместо ожидания государственных подачек.

Древний народ не обращал внимания на сверхмодные призывы: люди ждали
урожая. Поначалу ожидания внушали надежду, но ко времени
сбора урожая грибковая зараза возродилась вновь, проходя до
пятидесяти миль в неделю, разрушая каждый картофельный клубень
в стране. Европа не особенно жировала в те времена, импорт
продовольствия на Британские острова уменьшился. Ирландцы в
ужасе смотрели, как их доморощенный хлеб и овес отправляется
на баржах в Англию согласно контрактам и расписанию
перевозок. Крестьяне собирали лесные ягоды, ели улиток и червей,
прошлогодние листья капусты и обыкновенную траву. Участились
случаи каннибализма.

Рыбная ловля в Западной Ирландии осложнена глубиной океана,
ирландские куррахи, обтянутые коровьей кожей на деревянных каркасах,
не справлялись с течениями. Да и смысл жизни давно уже был
потерян. Разочарование не лучший спутник для выживания.

Зима 1846 – 1847 годов оказалась самой холодной на памяти нескольких
поколений. Дома заносило под крышу. Это для людей,
привыкших к мягкому климату?! Черный сорок седьмой год принес с
собой новую бредовую идею: в начале января пятьсот тысяч
ирландцев вышли на постройку каменных дорог. Мужчины ударами молота
разбивали камни, женщины и дети растаскивали их куски по
обочинам дороги для последующей притирки и укладки. Они
строили дороги, ведущие из никуда в никуда, из одной отдаленной
деревни в другую. Назвать это первоочередной задачей
ирландской нации было трудно.

По дорогам бродили скелеты в оборванной одежде, матери приходили на
паперть, моля о деньгах на гроб для ребенка. В Ирландии
давно уже появились братские могилы. Трупы, зарытые в землю лишь
на несколько дюймов, осквернялись собаками и крысами. Во
многих хижинах люди умирали прямо в постели, но ни у кого не
было возможности вынести их из дома, чтобы похоронить по
обряду. Большинство людей умирали не от голода, а от болезней, с
ним связанных: тифа, дезинтерии, цинги. Врачей в Ирландии
по существу не было. Бессмысленные социальные работы охватили
около семисот тысяч ирландцев, но не могли и наполовину
облегчить их страданий.

Весной 1847 года в страну, наконец, был разрешен ввоз кукурузы и
прочего иноземного продовольствия. Цены на него упали в два
раза, но безденежные «атланты» не могли позволить себе и этого.
Акция с «бесплатными похлебками», оплачиваемая за счет
налогов, особого прока не принесла: Ирландия стала банкротом. За
дело взялось правительство: летом 1847 года три миллиона
ирландцев оставались живы благодаря миске супа из двух третей
кукурузы и одной трети риса. К пище прилагалось четыре унции
хлеба.

Урожай картофеля 1847 года также составил лишь четверть ожидаемого и
необходимого. Землевладельцы пытались всеми методами
избавиться от безденежных арендаторов. Это можно было сделать
через суд, доказав неплатежеспособность своего подопечного. Все
большей популярностью стала пользоваться отправка нищих в
Новый Свет, в Британскую Северную Америку. Землевладельцы
обещали оплатить дорожные расходы, но затем сгоняли полураздетых
людей на переполненные английские корабли, отправляя своих
работников «с глаз долой». Первый «корабль гробов»
направлялся в Квебек, в Канаду. Далее были разработаны маршруты в
Бостон, Нью-Йорк, Новый Орлеан и т.д. Время плавания зависело
от благоприятности ветров и профессиональных навыков
капитана. Дорога могла продлиться от сорока дней до трех месяцев.
Наличие доктора на британских кораблях не предусматривалось.
Умерших выбрасывали за борт.

Протестантский Новый Свет не отличался гостеприимством по отношению
к тифозным католикам. Тысячи ирландцев неделями простаивали
в очередях, ожидая медицинской инспекции. Скученность
приводила к скорейшему распространению заболеваний. Переселенцы
строили для себя деревянные бараки, но это ни к чему не
приводило из-за нехватки лекарств и медицинского персонала.
Соединенные Штаты всеми силами предохранялись от нежелательных
эмигрантов. Капитану каждого корабля предписывалось
предоставить очевидные доказательства того, что вновь прибывшие не
станут обузой для города. Билеты в США стоили в три раза дороже,
чем в Канаду.

Осенью 1848 грибок вновь поразил картофель в полном объеме. Зима
1848 – 1849 названа в исторической литературе «Долгой ночью
скорби». Куда дальше? Продолжение мора дало новый толчок для
исхода ирландцев в Америку. Около семисот тысяч осело в
Нью-Йорке, сорок тысяч – в Бостоне. Всего за время «картофельного
мора» в Новый Свет перебрались около 2,5 миллионов человек.
Голод и болезни уничтожили более миллиона. Правительство
Тони Блэра принесло извинения за случившееся, признав, что
Соединенное Королевство сознательно не сделало того, что должно
было сделать.