Рейтинг публикаций

...просто получили диплом и начали философствовать.

"Шепот, легкое дыханье, трели соловья:" - эта строчка Фета, насколько я помню, вызвала бурную и крайне негативную реакцию Чернышевского, который в одном из своих писем даже написал, что "такие стихи может сочинить и лошадь". Самого же Фета Чернышевский назвал "идиотом каких мало":Не помню уже, где я натолкнулась на это письмо Чернышевского, но его суждения навсегда оставили в моем сознании неизгладимый след. Видимо, потому, что Чернышевский, сам того не желая, как бы задал амплитуду колебаний русского духа: от крайнего эстетизма до полного и беспросветного уродства.

Максим Соколов. Андрей Колесников. Владимир Соловьев. Сериалы по классической прозе. Бессмысленность просвещения

Я бы не сказал, что сегодня меня больше всего занимают секс и насилие – скорее, рабство, то есть подчинение человека человеком, в том числе и через секс, который является мощным инструментом психологического подавления.

...история, как много тысяч лет назад, так и сегодня продолжает свое движение вовсе не в сторону научно-технического совершенствования, а в направлении вечно ускользающей и трудно объяснимой эстетической актуальности.

...в отличие от книг Джойса, Пруста или там Гомера никто никогда не стесняется признаться в том, что так и не смог дочитать роман <Мать> до конца. Удивительный феномен! В этом отношении Горький является прямым предшественником писателей-постмодернистов, и в частности, представителей <нового романа>, считавших занимательность чуть ли не знаком дурного тона.

Где победные поздравления и правительственные телеграммы? Читатель не даёт ответа.

...произведения вроде "Рабыни Изауры" или же "Богатые тоже плачут" не способны каким-либо существенным образом сбить с толку отечественных пенсионерок, внушить им какие-нибудь вредные идеи и мысли. А чему может научить их такая книга как "Идиот"?

  Спорить с Пироговым трудно: ты ему про Фому, он тебе про Ерему.

Не стоит ждать, что вот, выпадет в жизни благоприятный период для творчества. У меня такого периода ни разу не было

Литературоцентричность самой высокой марки и степени концентрированности, слова и буквы, в которых жизнь подменяется жизнью.

Леонтьев является автором самых парадоксальных суждений о русской литературе девятнадцатого века. Он ставил графа Вронского выше Толстого, а Чичикова - выше Гоголя, именно Леонтьеву принадлежит, пожалуй, самое меткое определение эстетизма, в соответствии с которым "подлинный эстетик при демократии должен быть немного за деспотизм, а в период деспотизма - за демократию..."