Рейтинг публикаций

Пелевин – это парадокс: презирая массовую культуру, он является одним из самых издаваемых писателей, критикуя интеллектуальные моды, приобрел массу фанатов, разоблачая современные мифы, стал создателем новой мифологии. В определенном смысле Пелевин – символ нашей противоречивой эпохи, совмещающей несовместимое, смешавшей высокое и низкое, сочетающей массовое и элитарное, соединяющей духовность с торговлей. Пелевин – летописец эпохи и ее толкователь. И картина получается очень пестрая, иногда смешная, а чаще – ужасающая.

Зерна и плевелы философии Канта в понимании автора статьи.

Глубочайший парадокс смерти в том, что она способна наполнить сердце человека беспробудным отчаяньем, она ужасает его своей вопиющей несправедливостью, и вместе с тем смерть завораживает, влечет, дает надежду. В.В. Розанов точно сформулировал эту антиномию, назвав смерть высшей скорбью и высшей сладостью.

...сами обращения внимания на время уже задают ему структуру. Таким образом, хотя мы и признаем время за однородное, но для ясного сознания время не существует до своей структурности. Особенность структуры времени состоит в том, что само структурирование как бы создает время для сознания, делает его заметным. Структурирование является способом увидеть, воспринять время.

...он возвращает философии то, что она запамятовала, погребённая под завалами прагматизма, логики, проблем коммуникации и поиска истины – радость мышления без забот о выгоде, ясности и систематичности.

...более всего Ницше нужно любить за убедительность аргументации в пользу ошибочного выбора.

Слово слову в познании

– не будь выше других, будь выше себя! – говорил орел

...если сегодня слово симулякр стало в русском языке обыденно-разговорным, а деррида - нарицательным и даже бранным, то заслуга в этом (вина за это) - Михаила Рыклина.

...новые великие теоретические открытия в этой области, как обычно, могут быть вырваны у незнания только «вопреки логике» стандартных научно-теоретических парадигм. Но столь же бесспорно и то, что ни один из специалистов в этой области в наше время не воспримет всерьёз концепции, исходящие от неспециалистов, не говоря о философах – этих вольных художниках на ниве теоретического творчества.

Нет, ну это реально круто. Говорю безо всякой иронии. Именно поэтому «Последняя доктрина» в свое время и снесла мне башню.