Рейтинг публикаций

И вот уж август на дворе и в сердце. \ И вот она не та и я не тот. \ Во мне о вечном мысль, как у корейца. \ А в ней о чём, сам чёрт не разберёт. \ Мы оба завершаемся, как лето. \ Как дымы сигарет. Как банки пив. \ Как плавки и купальники. Как где-то \ Забытый августо’вский позитив. \\ Сейчас мы поцелуемся, встречаясь, \ Почуем вкус осенний на губах. \Потом, смеясь, по чашке выпьем чая \ И разойдёмся с осенью в сердцах.

Декарт ошибся. Мыслю. Существую? \ Большой вопрос. Ответа пока нет. \ Гиганту мысли шлю большой привет. \ Найду ответ — картезианцев извещу я.

Блошиного рынка возвышенный дух \ ослепительней золота, серебра серебристей, \ трепет сердец, дрожь ног, век и рук, \ хлеб и вино — евхаристия, \\ (...) Не базар: не торгуются, не орут, \ освящают талант, познанье и труд, \ взгляды отчаянно необычайны, \\ знаки, меты любви и беды, \ красоты и величья следы, \ всем владеют не деньги, но тайны.

У русских символистов молитвословие – редкость, слишком уж их мистика отдает богоборчеством. У Рильке, напротив, молитвословие встречается едва ли не на каждом шагу. Впрочем, это скорее свидетельство поэтической одержимости автора, нежели констатация его мистической «праведности». Рильке – тоже богоборец, как и русские символисты, и его интонация оппонирует содержанию, а не следует за ним. Он строит Храм своей поэзии, а вовсе не храм в традиционном понимании, то есть – жилище Бога.

Утром солнечным меня \ Привела зачем-то мама \ В незнакомый, шумный, общий \ Дом, где хочется заплакать, \ Где – в столовой скучно, скучно \ Есть сырок творожный мокрый. \ И боярышник пунцовый \ Рвать не хочется в саду. \ Мякоть жёлтая безвкусна. \ А сырок творожный сладкий \ От солёных слёз промок: \\ Никогда никто за мною \ Не придёт сюда – не скажет: \ Вовочка, пойдём домой! … \ Так и вырасту из формы: \ Станут коротки мне брюки; \ Вверх манжеты по предплечьям \ Поползут; по швам рубашка \ Затрещит; в локтях протрётся \ Серой шерсти пиджачок. \ Из мышонка-первоклашки \ Как-то вырасту я чудно \ В непослушного подростка, \ А мгновения спустя, \ Стану для детей отцом я, \ Стану дедушкой для внуков.

У порога – золота без меры, \ Неба неуёмный турмалин. \ Без залога, росписи – на веру! – \ Для детей, для женщин, для мужчин. \\ Изумленьем – изумруд озимых, \ Яшма – страстью возбуждённых рощ. \ Всё раздаст. А для совсем стыдливых \ Продлевает, чтоб не видно, ночь.

Хоть суть не в мелочах, все изменить способна мелочь.

Есть народное предание: где конь св. Ильи Муромца касался копытом земли, там вдоль Оки, протекающей сквозь Муром, забили ключи и появились источники.

Ибо гроб — это вовсе не гроб, а ночь, такси, легкий ветер. \ Ибо смерть — это вовсе не смерть, а так, переезд в новый город. \ Видишь, неба загаженный птицами холст и над ним распорот \ гвоздями диодных лучей: Хесед, Гвура и Кетер.

Действительность летела налегке, \ По сторонам совсем не озираясь, \ Как будто сон не всполошить стараясь, \ Как ведьма трезвая, но на бухой метле.

Дай что ли ты мне сигарету! \ Пока я иду, словно без тормозов. \ мне всё здесь Евангелие! Просто всё!\ На космос весь и на планету! \ Пока перейдём, проплывём и всосём, \ пройдёт и зима с весной, летом! \\ Итак, эта улица – рыбная мгла! \ В квартире на пятом я здесь прожила \ всю молодость, зрелость и старость, \ а улица – это асфальт и бетон, \ как с кирх православный доносится звон, \ с антенн так вороны срывались! \\ (...) Одной только улице, как янтарю, \ Космическая, только с ней говорю, \ с её небом, солнцем, Окою! \ Мел крошится, ибо блажен, кто учёл, \ мне только сюда, словно бы в лодку-чёлн, \ с другими на кой мне? \ На кой мне!