Комментарий | 0

Нет, это так просто не высказать

 
 
 
 
 
 
НАС ПРИНЯЛИ
 
нас было бесконечно мало
уродливых смердящих дураков
мы вышли затемно по парам
нас встретили
нас приняли
нас опустили в ров
 
 
 
КАБАНЫ У РЕКИ
 
Кабаны вышли к реке.
Смотрят.
Сегодня четверг
и вроде
свободен я...
 
 
 
НАС БУДУТ ПОМНИТЬ
 
нас будут помнить
потому что мы жили, говорили слова и смеялись
нас будет много
потому что мы знали себя и этому не удивлялись
нам будет поздно
 
 
 
МОЙ ВЕЧЕР
 
я мог бы быть трезвым но я выбираю сегодня другой путь
меня вы не знаете но я только лишь начинаю пытаться жить
меня напрягает оркестр и его никогда не увидят здесь
я просто иду и мышь моя топорщит свою смешную шерсть
 
 
 
 
СТРАННОЕ
 
бедуинку на голову повязав
и нож захватив кухонный
я сразу вернулся назад
в лес свой
 
 
 
     УЛИТКА
 
     Улитка.
 
     Волки отошли.
 
     Без ласки. Без объятий. Без кожуры.
 
     Снимая очень важную
                                            бумажную
                                                               полосочку с запястья...
 
     (выстрел)
 
 
 
 
ЛЮДИ НА ПЛОЩАДИ
 
люди на площади
людям тепло еще
движется
в жилах
сок
 
 
 
 
САЛФЕТКА
 
На салфетке.
Довольно разборчиво.
По именам.
С датами.
Для солидности что ли.
Выходит, что так.
Салфетка ведь.
 
 
 
 
ЧУНИ С ВЕНЧИКАМИ
 
чуни с венчиками
гнездо с птенчиками
не застенчивые
уже здесь
 
 
 
 
УТРОМ РАНО СЛЕПОЙ ПЛЯШЕТ
 
утром рано слепой пляшет
на трамвайной остановке
ходит
кружит
скачет
 
 
 
 
КРОВЬ
 
и вот уже раскаленная кровь
абордажным багром
зацепилась и истово тянет
 
и вот показалось уже оно
и ползет и ползет и ползет и ползет
из убитого сердца корчуя нутро
визжащее жало
 
 
 
 
Я НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ КОЛИБРИ
 
Я никогда не видел колибри
так далеко в море... –
сказало мне кино.
Дата рождения главного героя –
1918 год.
Год рождения моей бабушки.
Я ещё в самом начале понял,
что не всё так просто, и вот...
Такая развязка:
Пальцы мои стали вязкими
и я замазал ими лицо...
До новой сказки.
 
 
 
 
ПРАВДА
 
трава бывает зелёная
 
солнце бывает жёлтым
 
игорь всегда за маленьких
 
маленькие всегда за игоря
 
 
 
ХВОРОСТ
 
хворост
 
шелестит
 
по ветру
 
колышется
 
крошится
 
словно кости твои
 
гниёт
 
просыпается
 
украдкой
 
зевает
 
тянется
 
и распахивает
 
настежь
 
и дышит
 
взахлёб
 
и кашляет
 
будто ворвался он
 
на коне своём сказочном
 
и рассёк
 
пехотный
 
строй
 
 
 
 
ЛЕСНЫЕ ЛИСЫ
 
кто вы?
 
мы лесные лисы
мы идем по краю поляны
 
а куда вы идете
по краю поляны
лесные лисы?
 
мы идем охотиться
у лесных лис
сегодня большая охота
 
вы все здесь
лесные лисы
или кто-то еще остался?
 
да, мы все здесь
больше никого не осталось
 
вас не так много
как я думал
лесные лисы
 
да, нас совсем мало
 
 
 
 
КАКОЕ-ТО ВСЁ СТРАННОЕ
 
какое-то всё странное вокруг
не то, чтоб очень холодно
но как-то очень вязко
тревожный запах
будто в процедурной перевязку
забыли сделать
и ушли на звук
призывный
словно выстрел
и протяжный
 
 
 
 
ЧУТЬ НАДРЫВНО
 
чуть надрывно
и как-то брезгливо ветрено
воротник
и щуришься на обручальные
фьорды
привокзальные
как всегда у пригородных
приподняться бы
нет, это так просто не высказать
из свертка
по лицам
политься бы
чуть-чуть навязчиво
будто какая жимолость
только (вот) что это?
 
 
 
 
ВЕЧЕРЕЕТ
 
мошки ползают по киви
мошкам весело, игриво
мошкам пофигу на всё
 
вечереет
 
 
 
 
КОГДА НАСТУПАЕТ ВЕЧЕР
 
Когда наступает вечер,
приходит заспанный заяц.
У него глаза грустные
и одно ухо.
Он просто садится рядом
и сидит тихонечко.
Маленький такой,
почти игрушечный.
Жалкий в общем-то,
и убогий.
Но хорошо,
что он приходит.
 
 
 
 
ЗА ДВЕРЬЮ
 
входную захлопнув
на засов ее, и ключ на три оборота
ботинки аккуратно (в крови уже)
прохожу в комнату
и вижу испуганного енота
как попал сюда? чего надо ему? косо
поглядывает
да ну его
налил себе
самого крепкого, что в силах моих
и залпом выпил
всё
 
 
 
 
ЛИШЬ САМУЮ МАЛОСТЬ
 
лишь самую малость подумать позволил себе
испуганный мандарин от кожуры уверенным движением очистив
мне кажется этому небу вместе со мною не по себе
как за спиной глупой петарды неуместный выстрел
 
 
 
 
НАД ГРАНАТОЙ
 
ничего не осталось
только снег и немного крови...
 
здесь для рифмы написать бы усталость
но было бы неправдой
не усталость это
это как будто бы гранату пехотную в ноги...
 
и остановиться
со временем вместе
над ней
вспоминая
до самых малюсеньких пальчиков
себя
в таинственной своей, дремлющей в кресле, маме...
 
и граната...
тянется из грязи ко мне, просит...
разрешаю ей...
 
 
 
 
КАНАРЕЙКА
 
чуть вразвалочку вечерок...
чуть в окно выглянул
но с кухни чувствую запах травный...
спокойный
 
снимая кирасу...
кто сможет меня убедить, что это было напрасно?
и никакого зарева
и никаких варежек
ничего
не напоминает мне
засветло
утраченных
 
и щебечет, щебечет, щебечет во мне
щебечет
канарейка
бумажная
 
 
 
 
С ПОРОГА
 
Как твое имя?
Молчу. Сомневаюсь в нем.
Не в имени. В этом, что спрашивает.
В прищур его.
Слежу. Пощупал. Не отвечаю.
Смотримся. Он где-то у меня чуть пониже сердца,
там, в ребрах где-то, или я не знаю где,
и снова: Как твое имя?
Молчу. В имени сомневаюсь. Смотрю. Не похож.
Глупо улыбаюсь. Долго. Пока не понял:
нет никого.
Вздохнул. Кашляю. И все жду еще:
Как твое имя?
 
 
 
 
СМАКУЯ ОТЗВУК СОЛЯНОЙ
 
смакуя отзвук соляной
от оживающей текилы
с поверхности засаленной картины
за шумный брачный стол
 
 
 
 
НА ОСТАНОВКЕ
 
на остановке
как всегда
веером
 
идем на цыпочках
через снега
веянных
 
перед листвой
по очагам
сеянной
 
немного лёгкого
вина...
 
 
 
 
 
АМИНЬ
 
наткнулся на сторожа
отступил
поворотился и сказал: Серёжа
нам нет через здесь пути
Серёжа улыбнулся странно
и мы ушли
по трамвайным
чернеющим
пальцам
 
Серёжа сказал мне тогда: аминь

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка