Рейтинг публикаций

Эти записки, господа, в духе всех провожающих, которых просят отойти от вагонов и не залапывать колеса своими грязными руками. Это мечта уезжающего в Рио-де-Жанейро и пишущего так от одиночества и тоски, полунамеками и прибаутками, а потом ужасающегося тому, что это и есть вся его проза.

Ходасевич в определённом смысле поэт таинственных отражений, зыбкостей, мерцаний: и – очень жёсткой словесной конкретики...

Как естественное противостояние (...) ущемлению, унижению и насилию, автор-женщина появляется в Британии, да и в других странах, по большому счету, лишь в XIX веке, когда, сначала пишет свои произведения под мужским псевдонимом, как Джордж Элиот, а потом, как сестры Бронте, создает свою собственную традицию, которая, затем, продолжается, например, прерафаэлитами (Кристина Россетти), находит свое «третье» «Возрождение» в творчестве Вирджинии Вульф.

Стих дидактический, хотя и скрыто: коли не найти гармонию меж внутренним и внешним, не жить вам, люди!

Хочу поговорить не о разногласиях и не о «величине» безвременно покинувшего нас поэта... просто вспомнить, посмотреть со стороны вечности.

...«Сами знаете, что в повседневном практическом виде лучше всего связывают небо и землю светопотоки, дожди, снегопады. И философски осмысливая и отображая такие связи, и используя в более широком, «втором» значении образ якобы мягкого, пушистого и даже окрашенного спокойным религиозным светом снегопада, автор жестко и честно раскрывает подлинную картину теперешней петербуржской жизни. (...)"

В разъединении друг с другом и с Богом люди ощущают себя не просто осиротевшими, они, по лесковскому слову, становятся «братогрызцами». Для установления истинно братских отношений необходимо искать общий корень, общую опору – «едиными усты и единым сердцем».

Когда дни Лескова были уже сочтены – 12 февраля 1895 года – в Прощеное воскресенье – к его дому пришёл, не решаясь переступить порог, «злейший его враг и ревностный гонитель, государственный контролёр в министерском ранге» Тертий («Терций») Иванович Филиппов, упорно и много вредивший писателю.

Ну, вот с кем еще сравнить этого автора, чтобы вы поняли? Помнится, один литератор прямо указывал на свою связь с лучшими образцами русской прозы – Чехов, Бунин, Казаков. А здесь русской прозы нет, есть бреющий стиль, отсылающий к Хармсу и Зощенко, но сам автор не любит таких сравнений…

"Здесь столько горя, что оно ничтожно…"

Для объемного понимания драматургии Строганова неплохо бы знать классическую музыку, джаз и рок, мюзикл, классическую живопись, всю мировую литературу и многое другое. Зачем зрителю такие сложности?