Рейтинг публикаций

...постмодернизм немыслим без массовой культуры, то есть без культуры, обращённой к массам, и понятен только на её фоне.

...такие корифеи, как А. Прокофьев (балет «Стальной скок») и Д. Шостакович (Балет «Болт»), вводили в партитуры партии железного листа, паровозных гудков и щелканье приводных ремней.

...в 60–80 годы прошлого века книги Валентина Саввича Пикуля возбудили у читателей огромный интерес к истории нашей страны.

Сегодня миф – это не только стук подсознанья в скорлупу «рацио», тогда миф вылупится и оперится, но миф – это стук нашей воли, включающей бессознательное, рациональное и чувственное, – в небеса; попытка перевести интуитивное знание о горних логосах на язык земных реалий и архетипов – тогда миф певуч и текуч, как сама поэзия. Об этом горнем, а не бессознательном мифе, и пойдет речь в статье, посвященной анализу стихотворения Андрея Голова «Афон»...

Роман-предвидение А. Проханова вышел в свет в 2016 году, но особенно актуально он звучит сегодня, когда по всему христианскому миру идут один за другим теракты, за которыми стоят исламисты «Меча пророка».

...нужно назвать тех, кто болеет за отечественную, впрочем не только отечественную, но русскую литературу: это Дмитрий Мизгулин и Алексей Улюкаев – оба поэты, оба финансисты. Д. Мизгулин – президент Ханты-Мансийского банка, А. Улюкаев – первый заместитель председателя Центрального банка РФ. Прямо скажем, не слабо!

...Хелен Филдинг не только никогда не скрывала этого заимствования, но даже и всячески подчеркивала связь своей книги с произведением Джейн Остин.

Творчество Иосифа Уткина было национальным в том расширительном смысле, что ему удалось достаточно точно передать особенности отношения к власти в разные периоды советского строительства евреев, которые приняли эту власть, как единственно возможную. Однако было бы неверным говорить о том, что речь идет в данном случае только о них одних, а не обо всем советском обществе, полноправной частью которого (по официальной доктрине стали все народы СССР).

...Лимонов совсем последних книг необычен и непривычен. Он уже не супергерой (как еще совсем недавно, в почтенном возрасте в книге «Дед», например) и не сверхчеловек. Вернее, он – очень усталый сверхчеловек.

... «Если я так действую на других, на этого семейного, любящего человека, отчего же он так холоден ко мне?.. (...) что-то новое теперь разделяет нас». Что же стало их разделять, чего никак не может понять Анна? Вронский научился видеть ее ложь.

Все правильно, кто-то отправляется в путешествие за знаниями, опытом, наш герой – за воспоминаниями.

Человек с безупречной филологической фамилией, четко прописанный на славянской ниве апофатических колядований, удивительный мастер криворукого, безудержный грамматист и востроглазый дидактик, выходит Пан Песочный на столбовую дорогу журнальной жизни...