Рейтинг публикаций

Неужели смерть великого поэта в лагере принесла Отечеству больше пользы, чем могла принести его жизнь?

Статья же Вадима Ершова... показалась интересной... субъективизмом взглядов и оценок, полемичностью и, даже можно сказать, предвзятостью их. Захотелось ответить автору, естественно, также субъективно.

«Возвращение в Брайдсхед» роман об аристократии, которой очень мало, которой почти нет. Это роман о тридцатых годах, времени, с его шампанским, танцами, которое также ушло. Это роман об Оксфорде, и да – английских Афинах. (...) Однако, без католичества, без религии, без странных догм, которые, в любом случае, присутствуют, проходят как живые или духи сквозь, без них там, ей Богу, не обойтись.

Если слышно себя и тебя, будут слушать себя.

"„Руски алманах“ – уникальное издание в мировой русистике: специализированный журнал на сербском языке, посвященный русской литературе и культуре, который знакомит публику с неизвестными именами, произведениями и явлениями". (Зорислав Паункович)

(...) человек может быть понят, да просто замечен, только в момент падения, или подъема. На самом деле, как видим, движение есть совершенно необходимое условие и падения, и подъема. И у Толстого этот подъем, это движение в сторону от черной дыры происходит, потому что его герои понимают: падение не может быть бесконечным. В этом и есть, на мой взгляд, главное, и очень ведущее в сторону <реализма>, отличие на самом деле Толстого от на самом деле Достоевского, герои которого могут падать в пропасть до бесконечности. У Толстого смерть сильнее! Он чувствует ее острей, а Достоевский привык, притерся. Его расстреливали, в конце концов, уже. Его на каторге убивали. И он столько раз умирал за рулеточным столом!

...эссе — когда несёшь что попало, а статья — когда ещё поясняешь, с чего ты это взял.

Финальная фраза повести «Пока поют о космосе, пока летают – стоит село» даёт пусть и окрашенную долей горечи (и летают-то всё меньше и меньше, не до вселенских просторов сейчас), но всё-таки надежду, что «мир-село» продолжит свой путь на орбите.

Он прекрасно понимал, что разложение тогдашней России начинается не с пресловутого «хождения в народ», что пропагандировали Чернышевский и его друзья, а с «хождения в правительство».

...ауто-вуаёр не просто описывает происшествия или рефлексии по поводу произошедшего с ним (как в дневниковом или эпистолярном жанре), но занимается подглядыванием, подсматриванием за самим процессом собственного письма, придирчивым и настороженным взглядом проникая во все его “складки”.

Сказавши «А», придется говорить и «Б».

Осмелюсь утверждать, что, несмотря на кажущуюся простоту содержания, рассказ Чехова «Архиерей» по сей день остается «непрочитанным».