Комментарий | 0

Офисная готика

 

- Вы славный парень, Джонатан, сожалею, что вам досталось так мало.
Краснорожий деревенский нотариус не слишком усердно изобразил сочувствие, протягивая мне желтый конверт с ключом. За спиной хихикнула какая-то из тетушек.
К моему горькому разочарованию, из всего обширного дядиного имущества мне в наследство достался один только блог.
 

***

Дядин блог оказался суровой старинной постройкой, потемневшей от времени и непогоды. Аллея старых лип, покрытых пустыми вороньими гнездами, вела к нему от церковного кладбища.
Я вскрыл конверт и мне на ладонь выпал небольшой медный ключ с надписью qwerty12345 на круглой головке, который не с первого раза отомкнул древний замок.
Наследство моё представлялось мне всё более никчемным.
 

***

Было заполночь.
Я сидел в дядином блоге и копался в записях. Тяжелая мрачная облачность быстро бежала по небу (размытая луна редко мелькала в прорехах тучь), да ветер выл в трубе угасшего камина.
Вдруг я отчетливо различил тихий стон. Даже не стон, а всхлип, с которым прочищают больное горло.
Я поднялся и на ватных ногах обошел блог, заставляя себя заглянуть в каждый пост.
Шаги мои тревожно звучали в пустом помещении. Сделав круг, я вернулся к креслу, в котором сидел, и к ужасу своему заметил, как какое-то существо при моем приближении отпрянуло за спинку.
Успокаивая себя, что это один из кладбищенских псов заскочил ко мне на огонек, я поднял кочергу и на цыпочках принялся обходить кресло, держа свечу в левой руке.
Густая тень медленно чертила круг, отступая от мигающего пламени свечки.
Собака (если это была собака) вот-вот должна была показаться в полосе света.
Я приготовился как следует наподдать ей, как вдруг высокий костистый мертвец, шафранно-желтый, в черном старомодном костюме, резко поднялся из-за кресла и прежде чем я потерял сознание, добавил меня в друзья.
 

***

«Почему мы боимся мертвецов?
С технической точки зрения, мертвец – никудышний противник.
Годы пассивного лежания в гробу не прошли для него даром: он слаб, вял, неловок, кроме того, плоть его полуразрушена и не защищает внутренние органы также хорошо, как прочные ребра живого.
Если мы говорим о европейцах, в обычаях которых давно нет места пышным проводам усопшего вместе со всем его имуществом, почти наверняка наш покойник невооружен.
Казалось бы, в прямой схватке одолеть мертвеца сможет почти любой мужчина (за исключением, разве, калек, детей и дряхлых стариков), а уж имея под рукой топор, серп или косу можно уверенно сказать, что с покойником справится и женщина, и подросток.
И всё же, каждый раз когда выходец с того света предстает перед нами, сердце наше обрывается, душа уходит в пятки и даже бывалые забияки либо малодушно спасаются бегством, либо падают в обмороки.
Почему?
Каждый живой знает, что рано или поздно умрет, поэтому бытиё наше пронизано ощущением собственной временности, конечности. Мертвец же останется мертвым навсегда, и срок его есть Вечность. Вот это столкновение с Вечностью и пугает нас, а вовсе не вероятный физический ущерб, хотя, если принять возможность заражения крови от укуса полусгнившими челюстями, последний тоже нельзя полностью сбрасывать со счетов» – размышляя так, я тщательно поливал стены, пол и все посты блога святой водой из огромной фляги, которую после мучительной борьбы профессионального благочестия с врожденной подозрительностью дал мне деревенский викарий.
 

***

Покончив с экзорцизмом, я кое-как доковылял домой и сразу уснул прямо на диване в гостинной. Очнувшись под вечер, когда последние лучи заката заливали комнату мглистым маревом, я долго не мог понять, приснился мне френдинг с покойником или все было на самом деле.
Что бы как-то отвлечся я зарядил револьвер и принялся сшибать со стола пустые бутылки (за последние дни их набралось немало) – сперва это отвлекло меня, но не прошло и четверти часа, как острое желания посетить блог и проверить статистику взяло верх над здравым смыслом.
Проклиная свою слабость, я накинул плащ и выскочил из дома.
Закат уже догорел, и сырой туман поднимался над землей. Казалось, клубы его движутся по кругу, засасывая спящую деревню в гигантскую воронку.
Я обогнул церковь, пересек безмолвное кладбище и вошел в темный блог. Где-то очень далеко выла собака, плач её метался в сыром вечернем воздухе, смешиваясь с паравозными гудками, туманом и скрипом ветвей.
Чиркнув спичкой, я зажег свечу.
Очевидно, святая вода не сработала: прямо передо мной в высоком кресле сидел мой вчерашний френд.
Второй мертвец стоял поодаль, картинно заломив на горле желтую высохшую кисть.
После некоторых колебаний он тоже добавил меня в друзья.
 

***

- Благословите меня, Святой отец, ибо я грешен.
- Во имя Отца, Сына и Святого Духа.
- Меня зафрендил мертвец.
- Простите, сын мой?..
- В мой блог пришел мертвец и зафрендил меня.
- Пресвятая Дева Мария!..
- Что мне делать?
- Немедленно забаньте его, сын мой, и дюжину раз прочитайте Богородицу и Отче Наш!..
- Да, Святой Отец.
- И ещё...
- Да, Святой Отец?
- Скажите, мне, сын мой, как вырос ваш рейтинг?
- Что?
- Вас зафрендил мертвец - как это повлияло на рейтинг? Ходят слухи, что у мертвецов огромный социальный капитал?
- Я не знаю... я не думал об этом... я могу посмотреть...
- Не стоит. Забаньте его и прочтите молитвы. Во имя Отца, Сына и Святого Духа, аминь!
 

***

Говорят, под Палермо есть катакомбы, в которых местное население хранит своих покойников, превратив, таким образом, эти подвалы в своеобразный музей смерти.
Я не был в Палермо, но, полагаю, мой блог стал чем-то подобным.
За месяц у меня набралось около двухсот новых френдов разной степени разложения.
Тяжело переживая постоянное общение с мертвыми людьми, я осунулся, побледнел и почти перестал спать – особенно когда в деревне стали пропадать сперва собаки, а потом и люди, а в своем блоге я все чаще находил обглоданные кости.
Из живых людей меня добавили только двое: викарий, да мисс Абигаль – дочь кладбищенского сторожа.
 

***

Мисс Абигаль. Я хочу немного рассказать об этой девушке.
На первый взгляд она невзрачна и даже некрасива. Гладкие черные волосы закрывают половину бледного лица. Тонкие, почти прозрачные локти и предплечья, длинные кисти рук, которые вечно выгнуты так, будто сухожилия не в силах справиться с их тяжестью. Хрупкая детская фигура. Тихий сухой голос.
 
 
Артём Голиков "Офисная готика" 
 
В первый раз мы оказались наедине, когда проливной дождь застал меня на деревенском кладбище. Опасаясь вымокнуть, я нырнул в первый попавшийся склеп, а через минуту там же оказалась и Абигаль, мокрая до нитки. Черное платье, подобно рыбьей коже, облепляло её длинное тело. Я предложил ей своё пальто, но она смутилась, выскользнула из дверей склепа и растворилась в пелене дождя.
Вечером я добавил дочку сторожа в друзья.
Через неделю мы стали любовниками.
Через месяц мои мертвецы съели её отца.
 

***

Из Лондона мне каждый день приходили письма.
Два-три раза написал кто-то из друзей, но в основном это были гневные, желчные и оскорбительные петиции от кредиторов. Мне угрожали судом и земным и небесным, но обоих я уже не боялся: первого – потому что за счет мертвых подписчиков популярность моего блога так стремительно росла, что к зиме я рассчитывал стать лордом-тысячником, а с неблагоприятным исходом второго я уже свыкся.
Могу открыть вам секрет популярности среди усопших: опросы. Оказалось, мертвецы обожают опросы. Теперь, когда их мнение так катастрофически никого не интересует, за возможность высказаться любой покойник отдаст свою правую руку (если, конечно, она еще не сгнила и не отвалилась).
Кроме того, не стоит забывать, что мёртвых на Земле скопилось гораздо больше, чем живых.
 

***

С каждым днем я обожал её все больше – из всех деревенских девушек только Абигаль не боялась задрать юбку в моем блоге.
«Я не теряю головы от покойников» – улыбалась она.
Ах, знал бы я тогда, какая горькая ирония заключена в её словах.

***

Гром грянул, когда Королевская Ассоциация Блогеров вполне ожидаемо объявила мой блог самым посещаемым не только в деревне, но и в графстве, больно уязвив предыдущего бессменного чемпиона – викария.
Стоял прозрачный, холодный, продутый всеми ветрами октябрь.
Кровавые закаты блестели в замерзжих лужах, волки подходили к самому жилю, по ночам черные скрипучие липы, дрожа от холода, переговаривались с размытыми звездами.
Едва получив чек, я побежал в церковь и под епитрахилью рассказал святому отцу все как есть – теперь викарий был связан тайной исповеди и не мог заложить меня Ассоциации. Бедный поп! Смертные грехи гнева и зависти раздирали его душу!
Он едва дотерпел до воскресенья, чтоб предложить вниманию поредевших прихожан проповедь на тему: «Алчность и гордыня – пути к язычеству, содомии и накруткам рейтинга», прозрачно намекая на вашего покорного слугу.
Деревенские правильно поняли пастора и я попал в полномасштабную осаду.
Мне закрыли кредит в бакалейной лавке, прачка не брала моё белье, трактирщик отказал мне в столе, двери закрывались у меня перед носом. Абигаль утешала меня, как могла, но всё же я страдал от размолвки с живыми обитателями деревни и черт меня дернул написать о своих переживаниях в блоге.
События следующей ночи вошли в полицейскую хронику как «К***ая Вакханалия Смерти, или Ночь Восставших из Могил - 2» (первая была двумя веками раньше).
Участвовавшие в «вакханалии» покойники признавались впоследствие, что сперва хотели лишь попугать жителей деревни, но по ходу дела «немного проголодались».
 
***
«И сказал Господь Моисею: пойди к фараону и скажи ему: так говорит Господь: отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне служение; если же ты не согласишься отпустить, то вот, Я поражаю всю область твою жабами; и воскишит река жабами, и они выйдут и войдут в дом твой, и в спальню твою, и на постель твою, и в домы рабов твоих и народа твоего, и в печи твои, и в квашни твои, и на тебя, и на народ твой, и на всех рабов твоих взойдут жабы. И сказал Господь Моисею: скажи Аарону: простри руку твою с жезлом твоим на реки, на потоки и на озера и выведи жаб на землю Египетскую. Аарон простер руку свою на воды Египетские; и вышли жабы и покрыли землю Египетскую.»
Торопливо шел я по разоренной деревне. Холодный ночной ветер рвал мой плащ.
Вопли ужаса и отчаянья, метавшиеся над домами, затихли, на смену им пришли чавканье, урчанье, хруст хрящей, визг глодаемой кости: под покровом темноты мертвые доедали живых.
Переступая то и дело через зловещие останки я думал об Абигаль. Мне представлялся пароход, несущий нас в Америку, как вдруг из темноты вынырнул тощий пес, несущий в зубах белую кисть руки, и я узнал кольцо.
Ноги мои подкосились.
Не помню, как оказался я на кладбище. В доме Абигаль горел свет. Я толкнул незапертую дверь – вещи разбросаны, осколки посуды хрустят под ногами. Широкая липкая полоса на ступеньках лестницы привела меня в спальню. Сверкая шейными позвонками, черный шар выкатился мне под ноги. Сухой грязный старик повернул истлевшее лицо в мою сторону:
- Джонатан? Это ты, сынок?
Я вскинул револьвер и разрядил весь барабан в окровавленную дядину пасть. Затем поднял с пола голову Абигаль, завернул в плащ и понес туда, где отныне мы будем вовеки неразлучны.
В мой блог.
Последние публикации: 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка