Проза

Когда наш хрустальный небосвод покрывается морозными узорами и мы видим через них великое сияние Полярной звезды, над землей проистекает дыхание севера — настолько чистое и невыносимое, что требуется жаркая и душная пасть ручного волка, согревающая человечье сердце.

 

Однако, чтобы прогреться до последней нутряной косточки, нужно стать с ручным волком на равных, и быть рядом столько, сколько позволит сам волк. Нельзя его ни торопить, ни ругать, нельзя у него ни клянчить, ни выпрашивать. Можно лишь содействовать ему во всем, передавая ему свободы, принадлежащие волкам по праву рождения.

 

Вот эти свободы:

 

 

Только по-настоящему свободный, и при этом получивший признание человека волк, может рассказать то, что неизбывно сокрыто в нем, в его волчьем теле. А волчье тело живет интенсивно и кратко только потому, что легко передает свое знание другому: волчонку ли, человеку ли, земле ли.

 

И если последний на свете волк умрет, а потом, через сотни лет каким-то образом волчья порода будет воссоздана, она вновь обретет знания того, древнего, последнего волка — в полной мере. Потому жизнь волчья коротка, и скорбит о том лишь человек.

 

Человеку же знания достаются не по праву рождения, но по запросу, а порой и тяжким трудом, потому человеческая жизнь дольше волчьей, она менее интенсивна, и может пламенеть столько, сколько попросит для себя каждый человек. Это ведомо волкам, и они никогда не скорбят о людях, хотя людям хотелось бы, чтобы волки скорбели по ним. Но это — человеческая гордыня, и зрелый человек знает, что волкам скорбеть нельзя, интенсивность их жизни настолько высока, что и скорбь их не медленно разрушает, как разрушает она человека, но быстро и жестоко.

 

Истинный друг волка рад тому, что волк не желает скорбеть.

 

Время волка течет иначе. Волк — существо сновидящее, и потому для него так важны сны. Если ваш друг, свободный волк, спит и днем, и ночью, значит, он исполняет свое волчье предназначение, и будить его, даже для того, чтобы обнять, не стоит. Но можно только устроиться рядом и, если волк разрешит, взять его за лапы, чтобы отправиться с ним под купол, сияющий Полярной звездой. Там волк покажет своему человеку обрывки сновидений, которые человек сможет потом сшить воедино с помощью слов. Истинный друг волка отправляется в сновидение волка не раз и не два. Именно он помогает волку обрести целостность большую, чем дано ему по праву крови. И из этой целостности волк сможет посмертно выбрать себе подходящее, возможно, отличающее его от других волков.

 

Потому сны, которые человек увидел, когда спал рядом со спящим волком, должны быть записаны и сохранены.

Это — то, что может волку дать человек.

 

Может, если волк позволит ему это сделать и предоставит ему свое тело. Но человек должен знать, что, вопреки легендам, так он обретает вовсе не долгое время жизни, а короткое. Всякое пребывание в волчьем теле укорачивает жизнь.

 

Только во имя великой волчьей библиотеки, неизбывной и вечной. Это — быстрое обучение жизни на земле, на которое у обычного человека, ни в кого не превращающегося, ушла бы вся жизнь, и, может быть, он бы так и не узнал всего. Отсюда — другая продолжительность жизни того, кто умеет становиться волком. И отсюда нужда такого человека в другом человеке, способном сохранить его, превращающегося, целостность.

 

Легенды об оборотнях доносят до нас это чувство интенсивности. У человека, становящегося волком, обостряется обоняние, улучшается зрение и слух. Но легенды искажают понимание волчьей природы, утверждая, что оборотню хочется крови. Оборотню хочется остановиться. Потому что на него нахлынули те знания о мире, которых он и не мечтал получить. Они ошеломляют. Но вот уже наступает рассвет, алеет воспаленной полосой над горизонтом, и надо возвращаться в человечье тело. Это ли не горе! Пока оборотня не было в мире людей, его тело устало и разболелось.

 

Но почему же тогда оборотни из легенд убивают людей?
С одной стороны, легенда не есть нечто достоверное. Возможно, никто никого и не убивал. С другой стороны, во что же еще верить истинным друзьям волков, как не в легенду? Уж не в домыслы ли ученых, которые полагают, что волки остаются волками, если к ним подселяется исследователь? А люди могли бы остаться людьми, если бы за ними приставили следить великана, вообразившего, что они теперь его подопечные и что потому он может судить их?

Итак, если верить легендам, а в легендах оборотни убивают людей, то следует взять в толк, что, когда оборотень становится волком, обретая интенсивность жизни и высокую чувствительность, когда он замер, ошеломленный красотой и истиной, лучше не попадаться ему на глаза. Те, кто следит за ним, те, кто охотится на него, разрушают красоту и истину своей суетой и гордыней. А потому подвергают себя опасности, а оборотня — искушению. И то, и другое не плохо и не хорошо. Но просто — так.

 

Многие хозяева ручных волков ошибочно полагают, что главная цель этих животных — бежать, и в беге для них заключен основной смысл и основная сила. Однако это не так. Сердце ручного волка преисполнено любовью к хрустальному небосводу и к Полярной звезде, эта любовь переполняет его, и если он будет проводить свое время неподвижно, любовь разорвет его изнутри. Главная цель этих животных — сохранять любовь и знание, а также дышать жаром в ответ на холодное дыхание Севера. Когда дыхание Севера потеплеет, эти животные обратятся всецело к хрустальному небосводу и к Полярной звезде, и не будут соперничать с морозом, пытаясь согреть землю и своих людей.

 

Бег избавляет ручных волков от невыносимого чувства переполненности любовью, он помогает им раствориться в тонкой полосе горизонта и приблизиться к обыкновенным собакам, которые только и знают, что слушают своих хозяев. Ручной волк никогда не будет слушать своих хозяев, если он расходится с ними во мнении. И все же, он покровительствует своим хозяевам, которых никогда не называет хозяевами, а называет близкими. Его близкие для него очень важны, он смотрит на них всем своим телом. И если близкие его не видят и зовут, он может не идти на их зов, потому что он их видит.

 

 

 

Однако у волков есть и собственный зов, и мало кто умеет на него не откликаться. Этот зов пронизывает человечье сердце в самый первый раз, когда человек просто смотрит на волка. Человек не понимает, что он слышит. И, возможно, ему даже совсем не подходит то, что он видит. Но если зов случается, человеку уже никуда от него не деться.

Слышали ли вы когда-нибудь мечтательное: «Если бы я мог завести собаку, это был бы волк»..? Если человек так сказал, значит, зов случился. Такому человеку уже никуда не деться.

 

Если в жизнь человека вошел ручной волк, он приводит с собой сородичей. Конечно, человек не может впустить их в свой дом, уж слишком велико волчье племя, и слишком разнообразно. А потому волки начинают приходить к близким во снах. И близким уже никуда не деться от этого и до конца жизни они будут встречаться с волчьим родом в сновидении.

Потому что у волков есть еще одна свобода — свобода быть с себе подобными.

 

Сновидческие волки могут быть похожими на резвящихся щенков. Они будут грызть палочку или косточку, подпрыгивать, выгибать спинку, вилять хвостом и играть со спящим человеком. А могут быть похожими на взрослых сильных животных, и тогда они будут просто стоять и смотреть на вас или на горизонт, который, вероятно, для спящего человека невидим. Но это их хрустальный горизонт, над которым вырастает, как голубой цветок шаманов, на длинном змеящемся стебле Полярная звезда. Для волков эта звезда — самая важная, и даже будучи скрытой от глаз, она освещает и волчий путь, и радужку волчьего ока, потому глаза волков — ручных и диких — светятся таким странным небесным светом.

 

Глаза волков говорят. У ручного волка могут быть повадки собаки, но ни хвост, ни лапы, ни уши не скажут человеку столько, сколько скажут глаза. Потому что в волчьих глазах заключено знание, которого так жаждет человек. И если человек удостоился превращения и смог стать хотя бы на несколько минут волком, он именно через глаза получит главный волчий дар и почувствует себя всесильным.

За этот дар платить не нужно. Это истинный дар, безоплатный и вечный. Его никто не отнимет и никто не потребует с него дивидендов. Этот дар — не талант от Бога, но, если человек получил его, то этот человек никому ничего не должен, потому что в самом даре заключена еще одна свобода волка.

 

 

Волки наслаждаются белым цветом. Подобно людям Севера, впервые их приручившим, они знают, что белизна бывает очень разной.

Если какому-то волку удалось во время линьки или роста зимней шерсти побелеть, он считается везунчиком. К такому волку пристают сказки и легенды, ему легко найти себе пищу и идти своим путем. Конечно, такой волк вызывает у неразумных людей особое любопытство, а потому ему приходится быть осторожным. Но везение белого волка в том и заключается, что он всегда остается цел и невредим, а безудержным охотникам отдает лишь свою блеклую тень. И когда охотник полагает, что убил белого волка, на самом деле, белый волк над ним посмеялся, и то, что досталось охотнику, может стать его печалью и погибелью. Потому что блеклые тени белых волков не знают пощады. Они проникают в человечье сердце и пьют из него силы, и только самый сильный шаман может избавить безудержного охотника от такой напасти. Шаман, который вымолил прощение белого волка для себя и для всего своего рода.

 

Вымолить прощение белого волка очень трудно. Чтобы сделать это, приходится спускаться в мир мертвых и собирать там все сказки и легенды, которые люди когда-либо слышали о подобных волках. И платить мертвецам дань за каждое слово — искренней клятвой не причинять больше вреда живому и мертвому. Самый сильный шаман в этом походе может потерять не только все свои клятвы, но и все свое время, и остаться в мире мертвых навсегда.

 

 

У других волков тоже есть чудеса и силы. Но эти чудеса и силы не так хорошо изучены, как чудеса и силы белого волка. Возможно потому, что другие волки слишком разные. Белые же волки все одинаковые в своих силах и чудесах.

 

На этом кодекс обрывается – лишь для того, чтобы когда-нибудь снова явить все несказанное и ненаписанное. Скоромысл и Тюфяк ложатся спать в глубоком снегу, как в серебряном одеяле, чтобы за долгую ночь успеть привести в человеческие сны других животных. Среди них есть и волки, и лошади, и медведи, и зайцы. Но все, кого они приведут, безопасны для человека. Потому что, хотя зимний сон долог и темен, в нем один светоч, и то человек. И своего человека волки почитают за сияние небес, а потому называют его авророй и сравнивают с божественным светом волчьего сердца, которое никогда не перестанет биться.