Проза

 

 

 

Свобода — это не статуя

 

Пробуждение занимало ровно пять минут. За это время Джой успевал осторожно подняться с кровати в лофте с затемненными на ночь стеклами, надеть штаны, бесшумно зайти в ванную, закапать витамины в глаза, снять щетину на шее и скулах гелиевой бритвой, просматривая краем глаза сообщения агента в интерактивном зеркале. Ничего важного там не было — несколько рекомендаций по поводу карьерного роста, отчет о состоянии здоровья, штрафные баллы за переходы дороги в неположенных местах, непрочитанные истории от друзей, точнее, от ботов, выполняющих функции «умных» помощников. Боты лишь прикидывались его друзьями, отчаянно им подражая и пытаясь друг друга перещеголять шутками. Разумеется, он никогда не общался с ботами. Они были в принципе не нужны, но за использование ботов ему и его друзьям капали сити-баллы, так что приходилось терпеть эту неуклюжую болтовню, чтобы продолжать оставаться добропорядочным юзером.

Каждое движение в его привычном утреннем «конвейере» пробуждения было отточено и доведено до автоматизма. Заменив в ноздрях респираторы, улавливающие, если верить рекламным роликам, диоксиновую пыль, микрочастицы пластмасс и опасные иммуновирусы, витающие в воздухе, он отправился на кухню, где опрокинул внутрь кружку кофе, перекусил бигфутом, накинул рабочую куртку и тихо вышел из флэта, взглянув на безмятежно спящую на кровати Лу, у которой был другой график и которая обычно вставала позже. Выйдя из кондоса, он обратил внимание на свежую лужу крови на дороге. Похоже, ночью здесь кого-то пырнули ножом, а может, завалили из пушки, утащив труп к мусорным бакам. Пройдя квартал до станции метро, где дремали бродяги, укрываясь от взглядов прохожих за синтепоновыми одеялами и спальными мешками, он сел в вагоне на пластиковую скамью — и через полчаса был на Пятой авеню у Брайант-парка.

На выходе из метрополитена он без проблем прошел тест на детекторе правды, с помощью которого выявлялись вероятные преступные намерения хуммов, посещающих Центральное боро, и направился в офис монтажной компании «Clim Up», где работал верхолазом-наладчиком. Его обязанности состояли из ремонта и установки рекламных билбордов, проекторов, стереоэкранов, а также лазерной подсветки зданий и вывесок, которыми был утыкан Мидтаун. Некоторые места, такие, как Таймс-сквер, уже давно представляли собой сплошной каньон из рекламы, так что новые небоскребы на месте старых (тот же Скайгейтс-билдинг), строили целенаправленно как гигантские рекламные модули, почти без окон, со специальными площадками и лифтами для обслуживания экранов. Внутри таких зданий устанавливали мульти-окна, представляющие собой вид ультрафиолетовых полотен мягкого излучения, однако желающих жить в таких помещениях было немного. Уж лучше видеть из окна грязный квартал, чем идиллическую картину райского пляжа или инопланетного пейзажа, понимая, что на самом деле за этим полотном глухая бетонная стена.

Больше всего трудностей доставляли билборды и экраны на старых исторических высотках, для обслуживания которых приходилось применять нестандартное монтажное оборудование и снаряжение для скалолазания. Промышленный альпинизм хоть и считался опасной профессией, но в уличных перестрелках и авариях гибло намного больше полицейских, водителей такси и медиков амбулаторной помощи. Он работал верхолазом не за халявную страховку, не за бонусы и социальные доплаты, а для души — просто потому, что ему нравилась эта работа.

— Кэмпбелл, есть работенка на Седьмой авеню, — сразу приступил к делу бригадир, как только увидел Джоя в раздевалке. — Моралес заболел, подозреваю, он с похмелья. Возьмешь заказ без напарника?

— А что сделать нужно? — спросил Джой. — Мне бы сегодня пораньше закончить, у меня турнир.

— Точно! Ты же у нас звезда кибер-спорта, — с пониманием кивнул бригадир. — Тут экран «Ryzen Universe» глючит, похоже, где-то контакт замыкает, а монтаж подсветки завтра выполним, когда этот несчастный кусок дерьма проспится.

— Ладно, давай сюда, сделаю, — Джой протянул руку, скопировав заказ к себе на айфу.

Бригадир Саймон Линч, ответственный и суровый хумм, который когда-то сам верхолазил и побывал за тридцать с лишним лет на всех небоскребах Нью-Сити и на многих за его пределами, помог Джою перевезти инструменты и снаряжение к высотке на восточной стороне Седьмой авеню, перепроверив все веревки, крепежи и электролебедку.

— Ну, что скажешь, Джой, нравится тебе вид отсюда? — спросил Линч, обозревая каньон из светящейся рекламы с крыши многоэтажки. — Настоящее величие Конфедерации, оно здесь, на Таймс-сквер! Не думал, что стану к старости таким сентиментальным, но иногда мне кажется: уж не частица ли магии отражается в этих щитах, оживляющих буквы, изображения и чьи-то лица? Та магия, которой мы поклонялись в те далекие времена, когда страдали от засилья антинауки и называли себя «людьми».

— Магия? Как в нейровирте «Mythica»?

— Нет, Джой, другая магия, — помотал головой Саймон. — Я тебе говорю о магии, с помощью которой Персей разглядел в своем щите Медузу, а я полагаю, это и было что-то вроде первой телетрансляции, и уже тогда за ней стоял массовый гипноз.

Джой удивленно посмотрел на Линча, он никогда не видел его таким мечтательным.

— Ладно, что-то я с тобой разболтался, — грубо оборвал свои мысли Саймон. — У меня еще полно работы. На углу 42-й улицы надо вывеску монтировать. Работай только в перчатках, как выполнишь заказ, позвони! Ты меня понял, Кэмпбелл?

— Да понял я, не беспокойся, — хлопнул его по плечу Джой. — Саймон, спасибо, что помог со снаряжением!

Когда Линч отошел достаточно далеко, Джой усмехнулся:

— Хм, другая магия… а местечко и правда ничего себе!

Внизу, на самом дне иллюминирующего каньона билбордов, протекала река из электрокаров, такси, лимузинов и старинных автобусов, на которых возили туристов, желающих увидеть самое грандиозное на планете световое шоу с нескончаемым потоком огней и рекламы. По берегам реки из подсвеченной автострады и пешеходных переходов прогуливались хуммы. Некоторые из них спешили по делам, некоторые старались подзаработать на туристах, выставляющих айфы, чтобы заснять мигающие и двигающиеся на огромных экранах силуэты. Для прохожих, шагающих где-то там, по тротуарам авеню, рекламные ролики выглядели сногсшибательно ярким зрелищем, а для таких, как Джой, это была ежедневная работа, когда для обслуживания экранов приходилось карабкаться по лабиринтам из лестниц, протискиваться через непролазные джунгли проводов и кабелей, зависая на тоненьких веревках над сверкающей разноцветной пропастью мегаполиса.

Отсюда, с высоты небоскребов, из поля зрения выпадали очень многие детали, к которым было приковано внимание на земле, зато отсюда можно было разглядеть кое-что другое — отсюда можно было наблюдать за движением самого времени! Время как будто сходилось здесь двумя мощными лучами Бродвея и Седьмой авеню на перекрестке 47-й улицы и расходилось где-то на перекрестке 43-й улицы, рассекаемое светящейся призмой Таймс-билдинг и Сферой времени, нанизанной на шпиль старинной высотки. Получалось так, что Бродвей как бы обменивался своим местом с Седьмой авеню, как прошлое и будущее пересекаются и обмениваются местами в настоящем. Неизвестно кто и когда впервые это заметил, но то, что время на Таймс-сквер текло иначе и обретало вполне зримые очертания мог подтвердить каждый, кто хотя бы день проводил на вершине каньона.

Джой настроил дройда, установил его на экран «Ryzen Universe» и запустил тестирование видеопанелей, а сам повис на ремнях и веревках у стены перед коробкой пульта, наблюдая за изображением на экране, которое иногда темнело и становилось нестабильным. Он созвонился с оператором в сервисном центре и перечислил визуальные признаки помех. Выяснение причин неполадок было не таким простым делом, как могло показаться, скорее всего, требовалась замена одной из видеопанелей. А вокруг сверкали десятки стереоэкранов, рекламирующих бренды, соцсети, лотереи, обещающие каждому шанс на выигрыш полутора миллиарда баксов! Чарующие лица нейромоделей предлагали открыть все тайны красоты в новом омолаживающем парфюме. Музыкальные нейро-группы, спортивная одежда, гоночные кары, потоки шоколада и «Крока-колы» с антиоксидантами, услуги пластической хирургии, реклама мегамаркетов, стереофильмов, новых виртов — и снова бренды, слоганы, логотипы:

— Играй сейчас — живи всегда! «Real Paradise». Твое бессмертие — уже реальность.

— «I Be Machine». Мы заботимся о вас, мы заботимся о каждом.

— «Biokey» — твой ключ к будущему!

Разумеется, находясь на высоте, он никогда не отвлекался на рекламу, но некоторые ролики все-таки зацепляли, такие, как призыв на службу в Армию Северо-Американской Конфедерации. В клипе показывали взмывающие в небо геликоптеры, стартующие с авианосца беспилотные самолеты, штурмовиков с крутыми субмахинами, морскую пехоту в парадной форме, звездный крест на флаге Конфедерации, который развевался в порывах ветра. Затем мелькали кадры с голодными детьми, страдающими женщинами, угнетенными малыми народами Азии и Африки, Сибири и Ближнего Востока, освобождение которых являлось священным долгом Армии Конфедерации. Он не знал, как назывались эти угнетаемые народы и в какой именно стране они находились, но его до глубины души возмущало то, что в первом веке новой эры оставалось так много обездоленных хуммов, не знающих всех благ и свобод демократии. Ему хотелось бросить все и прямо сейчас пойти в пункт вербовки. Но затем последовал ролик, рекламирующий бизнес-агентов, и его энтузиазм быстро рассеялся:

— Ага, «лучшие агенты для вашего бизнеса», — передразнил он слоган компании «IQ Systems». — Знаю я ваших агентов, скачаешь одного такого помощника, он тебе составит бизнес-план и будет потом надзирать за тобой всю твою жизнь.

Кстати, это была одна из причин, по которой Джой, как и многие другие обитатели Нью-Сити, не торопился перебираться в Центральное боро, где были более комфортные условия жизни, совсем другие зарплаты и возможности. Чтобы быть успешным «мидлом» (жителем Мидтауна), нужно было четко выполнять сценарий, выбранный в социальном приложении индивидуального роста, а для этого нужны были самые продвинутые виртуальные агенты, которые будут вести за тебя массив деловой переписки, заключать от твоего имени контракты, автоматически оплачивать счета, предоставлять услуги личного доктора, адвоката и брокера, отслеживающих в режиме онлайн твой жизненный потенциал, изменения в законодательстве и курсы акций на фондовой бирже. Без виртуального агента уследить за всем этим потоком было невозможно, впрочем, даже с агентом это было затруднительно.

Бывали случаи, когда сам агент не мог определить, что лучше сделать подопечному клиенту, который должен был оказаться сразу в двух или трех местах одновременно: пройти собеседование в престижной компании с перспективой на повышение статуса, пройти медицинское обследование из-за плохих показателей мониторинга здоровья или выполнить текущий заказ, за невыполнение которого неизбежно последуют штрафные санкции. Что касается здоровья, то за ним в Нью-Сити мало кто следил, несмотря на вездесущие бесплатные айф-тесты и хэлф-приложения. Для жителей Мидтауна приоритетом был карьерный рост — они не следили за здоровьем, уверенные в том, что смогут заменить себе любые внутренние органы и даже купить себе новое органическое сердце, выращенное в корпорации «Cell Tech» по индивидуальному заказу. А жители городских окраин, погрязших в бандитизме и наркоте, не заглядывали в будущее дальше, чем на полгода вперед, поэтому для них понятие «здоровье» было лишь поводом для черного юмора и анекдотов.

Подошло время обеда. Пока дройд продолжал тестировать панели экрана «Ryzen Universe», Джой поднялся с помощью лебедки на крышу, чтобы добраться до лифта, спустился вниз на улицу и пошел перекусить в какое-нибудь кафе — не так важно какое, потому что все кафешки вокруг были дорогими. Он устроился за столиком, наблюдая через окно за движением хуммов на улице и сравнивая это движение с рекламными роликами, мелькающими над головами прохожих. В глаза бросалось то, что прохожие выглядели абсолютно не так, как хуммы в рекламе. На билбордах все широко улыбались, занимались спортом, отдыхали на пляжах, стильно одевались, наслаждались свежестью, ароматами, фруктовыми напитками, тогда как реальные хуммы шагали, постоянно отвлекаясь на сообщения в гаджетах. Они были одеты в стандартную городскую одежду, потому что привлечь внимание к одежде — значит привлечь внимание к своей айф-карте, на которой может лежать кругленькая сумма.

Лица в очках, без очков, одинокие, холодные, безразличные, иногда бородатые, черно-белые, гендерно-нейтральные, наивные, восторженные, молодые, пыхающие вейп, деловые, толстеющие, недовольные собой, но совсем не такие, как удивительно четкие лица на экранах, проходили и проходили по Таймс-сквер, растворяясь в потоке других хуммов.

— Здесь свободно? — спросила у него девушка, севшая рядом, не дожидаясь ответа. — За окном в самом деле так интересно?

— Зависит от того, на что смотреть, — сказал Джой, не обращая на нее внимания.

Он догадывался, что ей было что-то нужно, и надеялся, что это был не секс и не деньги. Две основные позиции, вынуждавшие жителей Нью-Сити общаться между собой, причем зачастую одна из двух позиций так или иначе, напрямую или опосредованно через несколько звеньев в цепи подразумевала вторую.

— И что же там видно? — улыбнулась она. — Я только что видела прикуривающую Статую Свободы: «Я свечу тебе у двери золотой!» — сказала она мне мужским голосом.

Джой тоже заметил на углу 45-й улицы группу косплееров, одетых в персонажи из виртов и в приветливо улыбающихся монстров. На некоторых были костюмы, имитирующие обнаженных русалок, среди них стоял сказочный персонаж, одетый в сине-голубой костюм Статуи Свободы.

— Что я вижу? Вижу тысячи квадратных километров экранов и билбордов, которые кто-то должен обслуживать, — ответил он, взглянув на девушку.

— Это ваша работа? Вы ползайте по этим стенам?

— Да, я верхолаз, — подтвердил он. — А вы подумали, что на мне комбез супергероя?

— Наверное, это интересная работа, и у вас все отлично, — задумалась девушка о чем-то.

— Всяко-разно это лучше, чем ширяться синтаксом и шмалять из пушки по хуммам.

— Но разве солдаты Конфедерации не шмаляют из пушек по хуммам?

— Не надо путать наших героев с нашими отморозками, — отвернулся он.

— Вы правы, мир и без того запутан, и все эти «умные» технологии… Вы меня понимаете?

Джой искоса взглянул на девушку еще раз. На ней был обычный вязанный блейзер, но это не мешало ей привлекать в себе внимание, о чем красноречиво свидетельствовали взгляды мужчин, сидевших в кафе. Некоторые сидели со своими женами или подругами, но все равно невольно сканировали движения ее плеч и спины. Может быть, она была танцовщицей из пип-шоу или из порно-театра, которых хватало и на Бродвее, и на всех прилегающих к нему улицах.

— Технологии, как бы мы к ним ни относились, они нам необходимы, мы от них зависим.

— А они зависят от нас, — добавила девушка.

— Ну, конечно, мы их совершенствуем, мы их обслуживаем.

— Обслуживаем… я думаю, что теперь мы в основном обслуживаем! Мы думаем, что нас обслуживают «умные» агенты. Но это мы предоставляем информацию о себе, это услуга куда более значимая для искусственного интеллекта, чем просто его совершенствование. Мы не только обслуживаем нейросети, но еще и платим за это сити-баллы и деньги.

— Возможно, но… Что вы предлагаете, у нас есть какие-то варианты?

— Возможно — все возможно. Большинство всегда будет обслуживать структуру, но всегда были исключения. Белоснежки и ниггеры стреляют друг в друга на улицах, блюют и ругаются матом, потому что хотят доминировать. Они не хотят никого обслуживать, и эта страна им такую возможность предоставляет.

— Это что, и есть вариант? Стрелять и убивать друг друга? Это и есть демократия?

— А солдаты Конфедерации, почему они стреляют и убивают других солдат? Они делают это, чтобы наша страна не обслуживала интересы других стран, чтобы наша страна доминировала. Борьба, смысл имеет только борьба в чистом виде, это и есть свобода! Свобода — это борьба, а не статуя, прикуривающая на Таймс-сквер.

— Послушайте, мне скоро на работу, так что какого хрена?

— Какого хрена? То есть почему я села рядом? Да просто потому, что ты единственный, кто на меня здесь не пялится и не пытается меня раздеть в своих похотливых мечтах.

Она произнесла это перед тем, как уйти, чуть наклонившись к нему, но достаточно громко, чтобы ее слова долетели не только до его ушей, но и до ушей тех мужчин, которые то и дело на нее посматривали. Джой проводил глазами незнакомую девушку и осмотрел посетителей в кафе. Ему стало стыдно за ее поведение, но это не вызвало у него никаких нарушений в пищеварении. Это же Нью-Сити! Здесь в любой момент мог взорваться кто угодно, хотя по состоянию девушки нельзя было сказать, что с ней приключилась спонтанная неконтролируемая истерика. Наоборот, она контролировала себя на все сто процентов. Она была молода, умна и красива, возможно, она нахваталась в ультранете радикальных идей и политических высказываний неофеминисток. Он доел свой бифштекс, допил красный чай и покинул кафешку, уверенный в том, что вероятность напороться на эту девушку второй раз в двадцатичетырехмиллионном городе теперь стремительно приближалась к нулю.

Заняв свое рабочее место над пропастью в огнях рекламы на Таймс-сквер, он заменил две неисправные видеопанели и сфотографировался на фоне отремонтированного стереоэкрана, чтобы отправить снимок Лу. На экране в это время крутили водеоролик о первом покорителе космоса, легендарном йус-лендском астронавте Ниле Армстронге, и салютующий Джой удачно вписался в кадр под огромной головой астронавта в скафандре и надписью: «Мы покорили Землю — теперь покорим Космос!». Архивная запись II века до новой эры, использованная в ролике, само собой, была отреставрирована, она была без звука, поэтому слова астронавта всплывали на экране в виде патриотического слогана. Джой, улыбнувшись, переслал снимок Лу и стал сворачиваться, чтобы вытащить дройда обратно на крышу небоскреба.

Возвращение с работы оказалось омрачено событием, значительность которого не вызывала сомнений хотя бы потому, что в результате данного происшествия была мгновенно отцеплена вся южная часть Манхэттена. Это была массовая акция протеста, одна из тех, которые периодически начинались по пятницам, приводили вечером к мародерству, столкновениям с полицией, погромам и поджогам электрокаров, а утром в субботу заканчивались подсчетом убитых и раненых. Джой политикой не интересовался, но, когда по Пятой авеню движется толпа в несколько десятков тысяч человек, ты включаешься в это движение не по своим политическим взглядам, а по законам физики. Тебя просто затягивает в толпу, и тебе, чтобы не спровоцировать копов с одной стороны, а толпу — с другой, приходится идти среди демонстрантов.

Для обеспечения безопасности близлежащие улицы были перекрыты, движение по сабвэю тоже приостановлено. В боевую готовность был приведен весь полицейский корпус Нью-Сити. Джой не понимал, что послужило поводом для протеста, да и не хотел, если честно, это выяснять. Это имело второстепенное значение, так как различные политические движения, этнические группы, псевдорелигиозные секты, сторонники анархизма, атеизма, социального дарвинизма, неолиберализма, сатанизма, ультраправые, антифашисты, экоактивисты и пацифисты настолько часто сменяли друг друга на демонстрациях и акциях протеста, что никто не обращал внимания на лозунги, с которыми они выходили на улицы. Лозунги менялись каждый месяц, так что следить за ними было бессмысленно. Если общественное движение было не в состоянии устроить массовый протест хотя бы раз в год, о существовании данного движения быстро забывали. Поэтому и цель протестов состояла не в том, чтобы чего-то добиться, а в том, чтобы напомнить о существовании той или иной группы Верховному правлению Конфедерации.

В отличие от толпы протестующих у Джоя была вполне конкретная задача — ему надо было добраться к началу международного турнира по «Ultimate Heaven» до библиотеки на Адамс-стрит, где его ждала Лу. Но переходы на улицы были перекрыты полицейским спецназом. Это делали для того, чтобы оградить демонстрантов от их противников из других радикальных движений. Все проходило тихо-мирно: народ скандировал кричалки, бил в барабаны, размахивал красно-черными и черно-зелеными флагами анархо-националистов и экоактивистов. Перед Джоем несли плакаты и самодельные транспаранты с требованиями ограничить производство пластика и обеспечить цифровое равенство юзеров. Но вот в толпе кто-то бросил петарду — она взорвалась, возникла паника и давка. Джоя повалили на землю, по нему поползли хуммы, которые стали забираться на плечи и головы других демонстрантов. Полиция сомкнула бронещиты, стараясь удержать толпу. Кто-то стал бить по щитам полиции цепями и бейсбольными битами. Джой лежал на асфальте перед полицейскими. Он быстро пролез у них под щитами, чтобы его не затоптали протестующие.

Тут его схватил за шиворот злющий сержант в штурмовом шлеме. Джой передал ему свою айфу и показал пропуск на работу в Центральное боро.

— Под наркотой? — спросил сержант, направляя в ему глаза свет фонарика.

— Нет, я с работы шел, монтажная компания «Clim Up», Джой Кемпбелл.

— Пропустите его, — быстро распорядился сержант. — Похоже, у нас сегодня жаркая ночка намечается. Приготовить водометы!

Джой, потирая плечо, обошел полицейский броневик, поставленный поперек дороги, вышел на угол соседней улицы, где стояли общегородские электро-скутеры, приложил к одному из них айф-карту и поехал в сторону Манхэттенского моста, услыхав первые выстрелы в толпе, громкие крики, звон бьющегося стекла и работу полицейских водометов на Пятой авеню.

— Ну, как ты? — выбежала его встречать Лу, когда он вошел в библиотеку. — Здесь тоже были слышны выстрелы!

— Да так, ничего страшного, — успокоил он ее. — Я оттуда вовремя убрался, на Пятой авеню сейчас жесть что творится.

Они вошли в зал библиотеки, где возле экрана стояли несколько посетителей, слушая выпуск «City News 24». Диктор рассказывал о начавшихся на улицах массовых беспорядках, рекомендуя жителям временно воздержаться от поездок в южную часть Манхэттена. На экране показывали кадры, отснятые с помощью дрона, на которых многотысячная толпа двигалась мимо Брайант-парка и Национальной библиотеки, затем — кадры столкновений с полицией на том перекрестке, где толпа повалила Джоя на асфальт. Затем камера выхватила момент, когда кто-то набросился на полицейский кордон, а Джой проползает под щитами и держит руки на затылке, пока сержант проверяет его документы.

— Господи! Джой, это же ты! — узнала его Лу.

На него испуганно взглянули посетители библиотеки.

— Да, я случайно там оказался — я даже не понял из-за чего весь этот кипиш!

Как раз в этот момент диктор стал объяснять что послужило поводом к беспорядкам. Как выяснилось, это были радикальные экоактивисты, возмущенные строительством под Нью-Сити еще одного завода по производству и переработке пластмасс. Джой снова разглядел себя на экране в окружении митингующих, несущих плакаты: «Нас убивают пластиком!», «Диоксин — причина рака!», «Геноцид не пройдет — верните наше право на жизнь!», «Мы за чистый воздух!». Его насторожило, что в той же толпе проносили и другие плакаты: «Долой нейро-агентов!», «Нет цифровому рабству!», «За цифровое равенство — против цифровой диктатуры!». Он точно видел эти плакаты среди протестующих, но из телеэфира они бесследно исчезли. Вместо них хуммы несли транспаранты, на которых были только экологические требования. Нейросети обработали сюжет так, чтобы в новостях не мелькали лозунги, критикующие цифрократический режим.

Он не стал рассказывать об этом Лу, ведь они в читальном зале были не одни. К тому же он подумал, что нейросети могли затереть или переписать некоторые лозунги, чтобы не раздувать беспорядки, к которым могли подключиться другие юзеры. В повседневной жизни цифрократия была на каждом шагу, и недовольных цифровым контролем было предостаточно во всех крупных городах. Вырваться из невидимой клетки тотальной слежки и анализа персональных данных могли разве только участники бандитских группировок, торгующие синтаксом и нелегальными биоматериалами, но даже они боялись лишиться персональной записи юзера.

Наверное, незнакомка, подсевшая к нему в кафе, была в чем-то права. Во всем мире уже лет двести царила высокотехнологичная диктатура, при которой вся реальная власть принадлежала владельцам нейросетевых компаний. Их могущество было всеохватным, и трансляция новостей, из которых пропадали неудобные лозунги, была лишь одним из подтверждений этого могущества.

— Тебе не приходило в голову, что все эти беспорядки напоминают вирт? — спросила у него Лу. — Мы живем в юзабилити, жизнь которого мониторят нейросети. Не может быть, чтобы они не знали об этих беспорядках. Мы постоянно протестуем, хоть и не знаем, как жить по-другому. Нам просто хочется какой-то другой жизни…

— И чтобы вырваться из этой реальности, мы погружаемся в вирты, но вирты тоже создают нейросети, — продолжил он за нее. — Конечно, приходило! Об этой зависимости хуммы говорят с тех пор, как появились компьютеры и искусственный интеллект. Нам хочется свободы, юзеры на улицах протестуют потому, что где-то глубоко внутри они чувствуют себя несвободными, хотя мы живем в самом свободном юзабилити.

Джой вошел в комнату для виртуальных экскурсий, где обычно подключался к трансляциям турниров по кибер-файтингу и приступил к созданию высокоскоростного соединения. 

— Нам хочется другой свободы, но какой? Мы этого не знаем… — продолжала задаваться вопросами Лу.

Тестируя работу стереоизлучателей, он обернулся к ней:

— Помнишь картинки в учебнике по основам демократии?

— Ага, страшнее основ демократии для меня была только математика, — вспомнила она. — Там каждый параграф посвящен тирании, существовавшей до новой Айф-эры.

— Знаешь, меня в том учебнике больше всего пугали фараоны, — улыбнулся он. — Я никак не мог взять в толк, почему этих мерзавцев и тиранов Древнего Египта почитали как живых богов на Земле? Почему им все поклонялись и подчинялись, если они были кровожадными царями, ради прихоти возводившими гигантские пирамиды? Но без этих фараонов и пирамид не зародилась бы наука. Возможно, нейросети сейчас выполняют функцию фараонов. Мы подчиняемся им, потому что они привносят в нашу жизнь хоть какой-то порядок.

— Порядок? Но тогда получается, что порядок означает несвободу, — удивилась Лу.

— Я несилен в политике, но анархисты, кажется, так и считают. Они считают, что любой порядок — это структура, любая структура — это иерархия, любая иерархия — это зависимость или несвобода. Мне кажется, это объясняет, почему в нашей стране так много беспорядков, ведь мы боремся за свободу во всем мире!

— Джой, но тогда почему мы подчиняемся искусственному интеллекту?

— Не знаю, Лу. Может, мы недостаточно искренне верим в свою свободу?

Наконец, он настроил соединение, ввел на сенсорной клавиатуре свой логин «JoyC4» и приложил айфу к распознающему сканеру. Перед его глазами возникла кибер-вселенная виртов с потрясающей голографической плотностью и прорисовкой деталей, по сравнению с которой реальность выглядела бледным пятном на плоском запотевшем окне. Кирпичные стены комнаты растворились, словно мираж, место которому уступила объемная футуристическая картина — он двигался над немыслимо красивыми скалами, падал в потоки водопадов, взмывал над прозрачной радугой, за которой виднелось фосфоресцирующее планктоном море и искусственные планеты, окольцованные ожерельем из спутников.

Он пролетел над гигантской зеркальной буквой «M» в слове «Ultimate», затем влетел в треугольную вершину буквы «A» в слове «Heaven» — и его сознание полностью переключилось на вирт. Он уже не помнил, что находится в библиотеке на Адамс-стрит, он забыл даже о том, что где-то рядом стоит Лу. Она тоже видела прорисовку вирта, но голографическая картина с ее точки обзора была не такой реалистичной и четкой, поскольку оптический фокус был направлен на гирокресло, в котором сидел Джой. Кто открывал для себя нейровиртуальные миры, сфокусированные только на твоей воле, на твоих инстинктах и тайных желаниях, которые можно удовлетворять в том или ином игровом жанре, тот уже не мог обойтись без подписки на вирты. Дофамины, эндорфины и адреналин выделялись от одной только мысли об иллюзорной псевдореальности, без которой жизнь казалась неполной и лишенной смысла, как апельсин, выжатый в соковыжималке.

Все понимали, что виртомания была лишь способом перенести сознание из сухой и грубой действительности, в которой от тебя почти ничего не зависит, где ты не контролируешь даже свою внешность, в мир заманчивых грез и фантазий, где ты сам определяешь свой облик, где можно выбрать любую эпоху и дизайн сеттинга, правила поведения и уровень сложности игры, где разум активно взаимодействовал с пространством вплоть до ощущений всемогущества, греющих душу даже тем, кто не страдал манией величия, кто искренне верил в права и свободы других юзеров. Но, когда ты становишься демиургом своей судьбы, когда ты спасаешь целую вселенную, какое тебе дело до жизни каких-то мелких юнитов?

Когда вокруг прорисовывался этот совершенно иной, насыщенный мир, разрушающий стены реальности, твой разум словно прорывался сквозь мрачную темницу на свободу, которую ты не мог испытать в оковах материи. На этом эффекте размытых границ собственного тела и сознания, на исчезающей прямо на твоих глазах обыденности были построены все вирты. Единственное, что притупляло безудержный восторг от погружения в виртуальные миры, так это осознание того, что даже эта иллюзорная свобода принадлежала не тебе, а нейросетевым компаниям.

— This is the World Cup of Cyber Fighting! — раздался голос Кай Вонга, легендарного ведущего и главного арбитра чемпионата. — Мы приветствуем всех любителей виртуальных игр на XXVII международном турнире по кик-шутерингу! Все претенденты на чемпионский титул СFС прошли суровый отбор в региональных группах, чтобы удостоиться чести представлять свои клубы в двоеборье вселенной «Ultimate Heaven»!

На мерцающий лазерными лучами ринг стали выбегать команды по два бойца в каждой. Над рингом, возведенном внутри мегалитических руин инопланетного храма Прозерпиан, возвышался охваченный языками пламени Кубок СFС (Cyber Fighting Championship) в виде стилизованного под творения Руди Гигера ксеноморфного черепа с изогнутыми ручками-рогами. Представление всех шестнадцати команд организаторы превратили в вычурное шоу с зажигательными танцами синтетических леди-без-лица, изменяющих формы тел и способных перетекать друг в друга, с демонстрацией комбоударов и выстрелов по демоническим тварям из «Ultimate Heaven», которые разрывались в клочья и распадались на куски. Разумеется, не обошлось без музыкальных пассажей нейро-группы «Acid Rain», участники которой исполнили свой хит «Unload me», перевоплощаясь то в хуммов, то в огнедышащих демонов, и рекламы новых виртов от «JP» и других корпораций.

Под конец виртуального шоу, когда подключившаяся к трансляции аудитория перевалила за пятьсот миллионов подписчиков, гигантские скульптуры стражей-турсов в храме стали оживать, круша трибуны и колонны лазерными гарпунами, хватая зрителей, наблюдающих за церемонией, и проглатывая их горстями. Конечно, каждый условный зритель являлся лишь точкой обзора, к которой были подключены одновременно десятки тысяч юзеров, и «бунт» оживших стражей был только частью хорошо продуманного сценария. Подписчики вирта «Ultimate Heaven» были не просто пассивными наблюдателями турнира — во время гонки они становились неприкаянными душами, попадавшими в заложники к демонической расе Рагнариан, захвативших двойную планету Прозерпину в галактике Чернеющей Розы. Кандидаты на титул СFС должны были пройти четыре уровня в гонке на выбывание, в каждом из которых находились части расколотого Ключа Небес, необходимого, чтобы вызволить души заложников.

В основу чемпионата был положен оригинальной сюжет вирта, отличие состояло в том, что команды не могли перемещаться на другие планеты Чернеющей Розы и жестко конкурировали между собой, а не только отстреливали раг-демонов и падших некросов, в которых воплощались души-заложники. Причем зрители, желающие затруднить участникам прохождение этапов, могли вселяться во всех демонов и духов. Если одна из команд отставала по килл-рейтингу и не могла раздобыть ни одну из частей Ключа или отвоевать ее у соперников, то она, естественно, из турнира выбывала. Вот, пожалуй, и все правила.

Как только бойня в храме закончилась, Джой с Итом очнулись в Рагнарианской лаборатории без оружия и брони. Первых рагнов, сотрудников генетической лаборатории, они убивали руками, ногами и всем, что подвернется. Снарягу и пушки нашли довольно быстро, встретив в кубрике конкурентов, которые тоже совершали побег из соседнего отсека. Но сражаться с ними не стали, рассудив, что это пустая трата времени, да и биться пока было не за что.

— Вы только посмотрите! — заорал ведущий Вонг, переводя внимание миллионов зрителей на неожиданную встречу двух команд. — Похоже, «Квакеры» не хотят конфликтовать с кланом «Ямато», они мирно расходятся, раздобыв снаряжение. Какая хладнокровная солидарность!

Из названия команды «Ямато» можно было заключить, что в ней выступают кибер-бойцы из Японии. Что касается команды «Квакеры», то это название придумал Итан. Он подразумевал, конечно же, не религиозное объединение Друзей Внутреннего Света, а один из первых шутеров «Quake», саундтрек которого, записанный группой «Nine Inch Nails», до сих пор считался одним из лучших в истории видеоигр. К тому же сюжет этой древней игры, как выяснил Итан, относился к 2245 году по старо-европейскому календарю, а это в переводе на новое летоисчисление было не таким уж и далеким будущим.

После лаборатории Итан и Джой спустились в катакомбы. Они почему-то решили, что там будут схроны с уникальными предметами. Так оно и вышло в последствии, но число хвостатых и рогатых суккубов и некросов всех мастей на один квадратный метр катакомб просто зашкаливало! Они не успевали менять обоймы, бросая капсулы с токсичным горючим, взрывая толпы монстров, прикрывая друг друга от нападавших зомбаков и отбиваясь от них прикладами. Джой не следил за трансляцией турнира на боковом скрине, однако слышал, что некоторые команды, которые двигались по Лабиринту Плоти, стали вступать в перестрелки друг с другом. Опасаясь, что они слишком увязли в подземном аду, Джой бросил Иту:

— Ит, может, мы зря сюда сунулись? Надо было идти через Лабиринт.

— Поздняк метаться, — ответил Ит. — Просто мочи со всех стволов! Мочи их!!!

В подземелье они нашли Гробницу Огдоады, где хранился саркофаг Номмолунга, первого царя Прозерпиан, пополнив инвентарь эпическим импульсным дробашом «Восходящее Солнце» (его и «Перчатку смерти» взял Итан), а также парой пистолетов «Петля Хаоса», замедляющих время, которые достались Джою вместе с торсионной защитой «Лунная тень». Сделав большой крюк в подземной клоаке, они оказались в самом хвосте гонки, зато без особых проблем прошли Лабиринт Плоти, который был живым техноморфом и периодически менял свою конфигурацию. Казалось, они должны были вылететь из турнира, но неимоверное число убитых тварей позволило им занять восьмую строчку в килл-рейтинге.

— Так-так, первый обломок Ключа нашли «Темные лорды», но в результате перестрелки с «Фурианами» они его потеряли и, увы, покидают нашу гонку, — продолжал комментировать Вонг. — А вот и «Квакеры»! Они все-таки выбрались из Гробницы и, похоже, продолжат участие. Но что я вижу у них в руках? Это же реликвии Номмолунга!

Выбывшие из турнира кибер-файтеры были телепортированы обратно в храм Прозерпиан, где их «скормили» окровавленным чудовищным великанам. Даже поражение в турнире Кай Вонг умудрялся представить этаким жутковатым шоу, которое, судя по миллионам страйков и лайков, вызвало у большинства подписчиков бурю эмоций.

— Как дробаш? — спросил Джой Итана, пока шла реклама.

— Зашибись! Просто ураган! Перезарядка почти мгновенная, — ответил Ит.

После короткой передышки Джой стал падать. Вернее, он скатывался по отвесной стене под обстрелом адских стрекоз и некрофагов. Вокруг все взрывалось! Итана рядом не было. Видимо, его вырубили еще наверху. Уворачиваясь от выстрелов и взрывов, Джой стал шмалять из двух пистолетов. Когда включилось замедление времени, он разглядел впереди змеиные головы и тихо выругался:

— Вашу ж в бога-душу мать…

— Да, ребята! Мы подумали, что для одного Кубка СFС вас слишком много, — прозвучал голос Вонга откуда-то с неба. — Поэтому мы перевернули этап. Мы перевернули его в прямом смысле слова!

Джой ударился о башню на падающей стене, увидал мост и прыгнул на него. Благодаря эффекту замедления времени (для него оно замедлялось, а для других, наоборот, ускорялся он) Джой первым вломился в Крылатый город Асурапур. Точнее говоря, это была демоническая вимана — летающий город из индийского эпоса, на котором асуры и боги могли посещать другие планеты. Во вселенной «Ultimate Heaven» Асурапур находился между двумя полусферами Прозерпины, разрезанной космическим лучом во время нашествия орд Рагнариан. Крылатый город использовался как портал для перемещений по галактике Чернеющей Розы. Но в турнире доступ к планетам был закрыт, поэтому участников просто забросили в Асурапур, как кучу пауков в одну банку, чтобы они, оказавшись в замкнутом пространстве, сами друг друга порешили.

Для усложнения задачи, чтобы зрители не скучали, Асурапур охватил своими кольцами многоглавый Змей Майданак. Он раскачивал и сотрясал летящий город, извергая огонь из каждой пасти, испепеляя все живое зелеными вспышками из сотен глаз. Искать безопасное место было бессмысленно, такого места не было. Джой занял площадку возле заблокированного портала на планету Нибуру и стал методично отстреливаться от прибывающих соперников. Причем один из них вел себя очень странно, он не стрелял в ответ, а всего лишь старался подойти ближе.

— Итан? Ну, точно он! — сказал сам себе Джой.

Он догадался, что организаторы специально отключили игроков от переговоров между собой и от трансляции турнира на боковом скрине, чтобы ни у никто не было подсказок. Что ж, это было справедливо, если учесть всю нервозность обстановки. Первой мишенью для всех стала команда «Фуриан», а именно игрок в инфракрасных очках с лазерной наводкой, у которого был обломок Ключа. Второй мишенью стали они с Итаном, поскольку у них были реликвии Номмолунга, дававшие хоть и небольшое, но важное преимущество в бою. Перекатываясь по полу и прыгая по стенам, Джой убил нескольких некрофагов и ранил одного кибер-файтера, которого Итан добил из дробаша. Затем им пришлось сменить позиции, так как «Хищники» объединились с единственным «Цербером», который выжил после перестрелки, в то же время с фланга их атаковали «Сарматы».

Чтобы выжить, им пришлось встать спиной к «Фурианам», которых обстреливали со всех сторон, это был опасный, но результативный тандем. В результате они с «Фурианами» истребили «Черных Ангелов», «Сармат» и «Церберов». Затем раздался чудовищный металлический лязг — и на самой высокой башне Крылатого города, окруженной змеиными головами, открылся тайник, изливающий свет второго обломка небесного Ключа. Это мгновенно изменило расстановку сил на поле битвы. К чести «Фуриан», они не стали стрелять в спины Итана и Джоя, хотя могли очень легко с ними разделаться.

— Что же там сверкает? — спросил Кай Вонг, подогревая публику. — Да, это же Ключ! Еще один обломок заветного Ключа к победе! Кому он достанется? Делайте ставки! «Вархаммеры», «Хищники», а может, «Ямато»? Напоминаю, в полуфинал Кубка пройдут только четыре команды из пяти. Четыре из пяти!

Возможно, это был намек «Квакерам», что скоро Итан и Джой пойдут на корм Рагнарианам. Джой не хотел вылететь из турнира и максимально ускорился, устроив беспорядочную пальбу. Он в прыжке обошел «Вархаммеров» и, пролетев перед огненной пастью Майданака, подобрал Ключ. По нему открыли шквальный огонь со всех пушек, ему снесли почти всю хэпэшку, несмотря на торсионную броню! Как только «Петля Хаоса» подзарядилась, Джой стал прыгать по змеиным головам, пытаясь убежать подальше от трассирующих пуль. Он прыгнул вниз — и на этом месте началась реклама. За всю свою жизнь он еще никогда так не радовался рекламе, как в этот момент!

— Заряд бодрости на весь день и на всю ночь, если захочешь. Всегда твоя — «Крока-кола»! Попробуй новый освежающий вкус.

— Экары «Zodiac» — созвездие представительского класса!

 — «Lancia Max». Максимум скорости — максимум комфорта!

— Вот это расклад! — заорал Вонг после рекламной паузы. — Нас покидают «Вархаммеры», чемпионы прошлого сезона, которых многие считали фаворитами турнира. Их обошли «Квакеры», молодая команда, о которой мы почти ничего не знаем. Джой, что ты на это скажешь? Как тебе это удалось?

Микрофон Джоя мигнул, показывая, что он в прямом эфире и его слышат миллионы:

— Мы дошли до полуфинала, это было нелегко, — выдохнул Джой, глядя в виртуальную камеру. — Спасибо всем, кто нас смотрит! Не знаю, как мне это удалось. Думаю, все получилось благодаря моей девушке, которая тоже смотрит эту трансляцию. Лу, я тебя люблю!

— Итак, у вас в арсенале любовь — да, это мощное оружие, — обыграл его слова Вонг. — Но поможет ли оно вам в следующем этапе? Ведь это будет Долина Смерти!!! Три, два, один — поехали!

Одно мгновение — и Джой уже мчится на гипербайке по просторам Набонийской пустыни с заостренными скалами из остывшей магмы, висящими над горизонтом, словно зловещие черные радуги. Вентилятор в гирокресле работает на полную катушку, создавая поток теплого воздуха, который передает зной пустыни. В удушливых потоках растекается марево раскаленного воздуха. В сотне метров от него на байке в стиле иглокожей мантикоры мчится Итан. Вместо привычной кожаной шляпы на нем блестящий зашторенный шлем.

Раздался треск передатчика:

— Здесь твои пистолеты не помогут, — предупредил его Итан. — Доставай обрез, возможно, придется стрелять с одной руки.

— Понял тебя, — ответил Джой, вытаскивая из ранца обрез «Разящий ворон» пятидесятого калибра, чтобы сунуть его в высокое голенище тактического берца.

Это было своевременно, так как над головой Джоя просвистела чья-то пуля.

— Вот черт! — крикнул он. — Нас кто-то выследил!

— На тридцать градусов слева.

Джой повернул голову, увидав две полоски пыли, которую подняли гипербайки соперников. Нужно было принимать решение — вступать в перестрелку или нет.

— Давай разделимся, — предложил Ит.

Не снижая скорости, они стали удаляться друг от друга. Джой взял курс на высокие скалы, которые возвышались подобно ребрам кита, истлевшего на побережье. Еще одна пуля отскочила от брони байка. На несколько мгновений Джой стал отличной целью для противников, но и он успел их разглядеть!

— Ит, это «Хищники», они тоже разделились.

Чуть дальше, среди камней, стрельба прекратилась. Джой огибал выступы, перепрыгивал уступы с трамплинов. На хвосте у него висел опытный «Хищник», который надеялся загнать его в тупик, чтобы разрядить в него всю обойму. Но Джой разогнался — и прыгнул прямо на скалистое ребро, которое поднималось метров на триста в высоту. На земле обрыв между скалами казался совсем небольшим, но он был не меньше пятидесяти метров! Как он перепрыгнет его?

— О, нет, — пробормотал он, а потом заорал. — О-ё-ё-ёй!!!

Он завис в воздухе. Его сердце как будто выскочило из груди, но в следующую секунду он уже с грохотом приземлился на противоположной скале. Резко затормозив, он опрокинул байк набок, выскочил из седла и выхватил из голенища обрез. Когда его преследователь завис над тем же обрывом, Джой прицелиться, подставив вторую руку под обрез, и отправил в «Хищника» два взрывных патрона. Один пробил грудь, второй разорвал сонную артерию, превратив байкера в пролетающий над обрывом фонтан крови.

— Покажите нам это еще раз! — ликовал Кай Вонг. — Ну же, покажите! Я хочу увидеть это крупным планом!

На боковом скрине Джой увидел точное попадание в замедлении и во всех подробностях. Попадание первой пули — судороги мышц. Затем полет второй, которая пробила шею, обдавая виртуальную камеру кровью, как из брандспойта. При виде крови публика впала в неистовство! Джой вытер губы, которые сушил ветер, и подошел к своему перевернутому байку.

— Минус один «Хищник», — отправил он короткое сообщение Иту.

Подняв свой байк, он осмотрелся вокруг, заметив вдалеке Итана, который дал круг, пытаясь оторваться от второго «Хищника». Джой завел байк и отправился на подмогу. На боковом экране тем временем показывали погоню с перестрелками между кланом «Ямато» и «Фурианами». Бойцы «Ямато» оказались прирожденными байкерами! Они вздымали байки на дыбы, успевая стрелять в это время по противникам. Приблизившись к цели, Джой тоже стал прицельно стрелять по байку «Хищника». Итан резко затормозил, «Хищник» проехал вперед, и тогда Итан открыл огонь из дробовика по гипербайку, после чего последовал взрыв! Байк «Хищника» сделал двойное сальто в воздухе и врезался в камень, разлетевшись в дребезги.

Из-под земли стали выбираться крупные особи мегасаранчи. Итан и Джой погнали дальше, шмаляя по саранче из пушек. Впереди показался тоннель, проделанный космическим червем, они влетели в него на полном ходу, но саранча продолжала их атаковать и в тоннеле. Из боковой ветки выскочили парни «Ямато» — они подбили одного «Фурианца» и обзавелись осколком Ключа. В перестрелке с «Ямато», чтобы увернуться от пуль, приходилось проезжать по стенам и даже по потолку. Затем тоннель расширился и превратился в гигантскую воронку. Чтобы выбраться из нее, приходилось гнать по стене, постепенно увеличивая скорость хода.

На выходе из воронки участников ожидал космический червь — он охранял третий осколок Ключа, но убить червя не представлялось возможным! Байкеры «Ямато» запрыгнули к нему на спину, разогнались по извилистому пути и влетели на скалистый выступ. Там они спешились у стелы и забрали еще одну часть Ключа, победоносно подняв над головами оба осколка! Но тут со стелы спрыгнул недобитый «Фурианец». В полете он сделал кувырок и одновременно вонзил в бойцов «Ямато» два фурианских ножа.

Недоуменный возглас зрителей прервал голос ведущего:

— Какое коварство! — прохрипел Вонг. — Выживший «Фурианин» Дитрих устроил засаду и отомстил за своего товарища. Команда «Ямато» на вершине славы лишилась сразу двух осколков Ключа. Но правила непреложны, и победителем полуфинала становится Дитрих Ланг! В финале он будет биться сразу с двумя соперниками. Это кибер-файтинг «Ultimate Heaven» — оставайтесь с нами!

После короткой рекламы кибер-бойцов перебросили для финальной схватки на ринг в храм Прозерпиан. Чтобы уравнять шансы команд, «Фурианца» превратили в четырехрукого монстра, защищенного пучком биомеханических мышц. Джой мог по-прежнему пользоваться «Петлей Хаоса», но вместо дула из пистолетов выдвинулись клинки, а дробовик «Восходящее Солнце» в руках Итана превратился в чудовищный раскаленный слэшер. Прозвучал гонг — и бой начался!

— «Фурианин» бьет по «Квакерам» разрядами молний. Вы это видели?! У него четыре руки — и в каждой демонические апгрейды! — продолжал комментировать Вонг. — Что? Вы говорите, это несправедливо? Как знать, как знать... Если вам нужна справедливость, то вы зашли не в ту дверь. Лучше подпишитесь на сериал «Дела судебные», а здесь свои правила — правила «Ultimate Heaven»!

Достать «Фурианца» было трудной, но вполне выполнимой задачей. Джой с Итаном после неудачных попыток пробить биомеханические мышцы, стали проводить комбоудары по очереди, атакуя Дитриха по принципу карусели. Победа была близка, но мелькнула какая-то тень, и над храмом раскрылся Глаз Рагнаида — архидемона вселенной Чернеющей Розы. Чудовищный звук Рагнарианских труб сотряс колонны и древние стены. По рингу стали ударять мощные щупальца демона! Первый удар снес половину хит-пойнтов Джоя, вторым ударом демон добил «Фурианца», а третий удар пришелся по Итану. Однако Итан запрыгнул на щупальце Рагнаида и стал рубить его двуручным клинком. Джой разбежался и в прыжке распластал его полностью. Уворачиваясь от ударов, пытаясь восстановить хит-пойнты, они все-таки отрубили девять щупалец архидемона. Но и это был не конец!

Рагнаид, лишившись своих щупалец, стал вселяться попеременно то в Итана, то в Джоя. На какое-то время они переставали себя контролировать, превращаясь в кошмарных Рагнарианских тварей. При этом они были вынуждены сражаться друг с другом!

— Глазам своим не верю! Похоже, участники команды «Квакеры» сражаются сами с собой, — злорадствовал Кай Вонг. — Как вам такое испытание? Неужели победа в турнире достанется Темному Владыке?

Происходящее на ринге выходило за рамки разумного! Джой, понимая, что сносит хэпэ Итана, был вынужден обороняться и наносить ему урон. Как только Итан приходил в себя, Глаз Рагнаида начинал светиться, и в неконтролируемого демона превращался Джой. Повалившись на ринг после очередной зарубы, Итан поднялся на одно колено, крепко сжал слэшер Перчаткой смерти, увеличивающей демадж, отразил удар окровавленного Молота Волчьей Пасти и пронзил демоническое тело Джоя, которое разорвалось на светящиеся куски, оставив после себя четвертую часть сломанного Ключа.

— Дамы и господа, любители кибер-спорта, сегодня великий день для вселенной «Ultimate Heaven»! Невероятно, непостижимо, умопомрачительно! Бельгийский боец Итан де Брок нанес критический урон Владыке Рагнариан, и команда «Квакеры» становится обладателем Кубка мира! — взревел Вонг.

По двойной планете прокатилась волна света, осколки Ключа Небес сцепились воедино, отворив кристаллический алтарь в храме Прозерпиан. И храм был восстановлен, представ во всем своем неземном великолепии! В небе засверкали звезды и бутоны фейреверков. Прозерпианские девушки вынесли комплекты медалей XXVII международного турнира по кик-шутерингу и два чемпионских пояса, а команда «Вархаммеров», чемпионов прошлого сезона, вручила Итану и Джою переходящий Кубок СFC, на котором была сделана голографическая гравировка их имен. Далее последовали слова поздравлений, вопросы от корреспондентов геймерских пабликов, награждения команд-призеров и участниц турнира. Джой не понимал — реальность это была или нет? Он долго прыгал с Итаном на ринге, разбрызгивая шампанское, что-то кричал, махал Лу, благодарил за трансляцию Кай Вонга, жал руки парням из «Ямато» и команде «Фуриан», ставших призерами турнира. Они вместе вставали вокруг Кубка мира, делали скрины на память, обсуждали игру, просматривали повторы самых ярких и запоминающихся моментов.

Выключив стереоэкран, Джой увидел, как сквозь живописную вселенную «Ultimate Heaven» вновь проступают кирпичные стены библиотеки на Адамс-стрит. Он с трудом узнавал место, где находится. Ему хотелось поскорее обнять Лу, но после долгого погружения в вирт нельзя было резко подниматься с гирокресла и вставать на ноги. Можно было потерять равновесие — упасть и разбить голову или сломать руку. Дезориентация могла длиться от пяти минут до получаса.

Лу сама подошла к нему, взяла его ладонь и прислонила к своей щеке.

— Мы это сделали! — сказал он, безумно сверкая глазами.

— Ты сделал это, Джой! Ты вместе с Итаном, — поправила она его. — Я все видела и хочу сказать, что понимаю тебя, я понимаю, как много это для тебя значит.

— Мы могли вылететь уже в первом этапе! — сказал он, припоминая начало турнира. — Я дважды висел на волоске, и один раз даже умер, чтобы победить. Кстати, надо заглянуть на айф-карту! Не поверю, что мы выиграли, пока не увижу свой счет.

Взглянув на айфу, он увидал, как его счет стал с бешенной скоростью пополняться, пока не высветилась сумма 15033280.

— Пятнадцать миллионов кибер-баксов! Пятнадцать миллионов! — радостно крикнул Джой.

Крепко обняв Лу, он поднял ее за талию.

— Ты лучше всех, — сказала она, подарив ему поцелуй.

На мессенджер сыпался поток поздравлений от друзей, знакомых и коллег, но Джой первым делом набрал Итана.

— Ит, ты получил перевод? Я в жизни столько денег не видел!

— Просто отпад! У меня столько цифр в голове не укладывается, — ответил Итан. — По поводу сертификата «Lancia» — почему его вручили только мне?

— Потому, что ты завалил меня в финале, — усмехнулся Джой. — Было бы странно, если бы за это ничего не дали. Нам еще дубликаты Кубка должны переслать и чемпионские пояса.

— Джой, может, продать кар, а деньги поделим?

— Не валяй дурака, Ит! Это твой бонус, — категорически отверг его предложение Джой. — Ладно, пока! В Брюсселе уже ночь, смотри, не потеряй айф-карту в каком-нибудь клубе.

— Ага, я как раз туда направляюсь, — усмехнулся Ит. — Сийа, Джой! Отличная была игра!

Вызвав такси, Джой и Лу поехали в автосалон, где стали прицеливаться к экарам, посидев в разных моделях и прихватив кучу журналов с описанием машин. Затем, получив сообщение, что улицы Манхеттена зачищены от протестующих, они поехали в мегамаркет на Черч-стрит, где устроили шопинг, покупая одежду, побрякушки, напитки, гаджеты и все, что было душе угодно. Они заказали доставку товаров на дом и приехали в кондоминиум поздно вечером. В просторном лофте они откупорили шампанское, забрались на диван, включили ультранет и стали перебирать флэты и пентхаусы в престижных районах Мидтауна.

Новая жизнь и новые мечты переполняли их сердца, весь мир был открыт перед ними, они могли выбрать любую из тысяч дорог! Эйфория после чемпионата никак не отпускала Джоя. Он любовался Лу, пока она примеряла наряды, пеньюары и купальники, которые накупила, кажется, на все случаи жизни.

— Тебе нравится? — спросила она, крутясь в прозрачном пеньюаре.

— Ты выглядишь божественно!

— Знаешь, это так странно, даже глупо, — улыбнулась она. — Днем мы с тобой говорили о том, что хуммы несвободны, а вечером набрали дорогих шмоток, как будто завтра конец света.

— Что с того? Мы потратили не больше трехсот тысяч. Зато сколько удовольствия!

— Я не об этом, я о том, что это похоже на сказку, понимаешь, так не бывает.

— Хочешь, чтобы я тебя ущипнул?

— Пойми, миллиарды хуммов мечтают об этом! Мечтают, что бы они сделали, что бы купили, если бы вдруг разбогатели, но даже самый упорный труд без выходных и праздников не приносит им столько богатств.

— Можно пожертвовать пару миллионов на благотворительность, — предложил он.

— Просто я, наверное, чего-то боюсь, — призналась она. — Я боюсь, что все изменится.

— Да ты что? — обнял он ее. — Что может измениться?

— Не знаю, Джой, тебе почти двадцать. Скоро тебя начнут интересовать другие девушки, — вздохнув, произнесла она с сожалением. — В двадцать пять я тебе совсем надоем, ты начнешь встречаться с кем-нибудь еще или подсядешь на синтакс от скуки. Я знаю, так устроена жизнь!

— Лу, что за бред? С чего ты это взяла?

— Тренинги личностного роста, там дают рекомендации на основе индивидуального нейро-опроса. Стоит ли нам заключать брачный контракт и все такое. Мне посоветовали, что пока не стоит этого делать и не надо пока заводить ребенка, так как мы с тобой слишком молоды, у нас все может измениться. Там делились опытом, говорили, что после тридцати лет не только мужчинам, но и многим женщинам хочется получить опыт с другим партнером, потому что хуммы устают друг от друга.

— Значит, ты будешь мне изменять?

— Нет, конечно, — прижалась к нему Лу. — Но там много чего рассказывали о супружеской жизни, Джой, и это совсем не романтика! Мне еще рекомендовали сделать тату, увеличить грудь и перекрасить волосы в черный или розовый цвет, чтобы выглядеть более ярко и сексапильно. Ты хочешь этого? Скажи, только честно.

— Вот уж чего не хочу, так это чтобы ты становилась как все, с разноцветными волосами и татушками, — ответил он. — Послушай, ты неповторима сама по себе, без всех этих причиндалов, которые давно утратили всякую оригинальность. Если я тебе иногда говорю «малышка», это не значит, что я считаю тебя маленькой. Это не про беззащитность и уж, тем более, не про размер груди. Да, все мужики реагируют на большие буфера, не надо заглядывать в нейросеть, чтобы это понять. Но кто сказал, что именно в этом состоит секрет женской красоты? По-моему, нейросети вообще суют нос не в свое дело. Ты знаешь, что агенты рекомендуют мне каждое утро?

— Отрастить бороду? — мечтательно сказала Лу, проведя ему по лицу.

— Нет, они рекомендуют мне сменить работу! Пока я молод и мобилен, я могу найти более высокооплачиваемое место с возможностью карьерного роста. Но, если бы я их послушал, я бы не выиграл Кубок, так ведь?

— Конечно, но это же невероятное везение! Ты сам сказал, что мог вылететь в первом этапе.

— Мог — я не спорю! Возможно, я неопытен и не знаю будущего. Я не знаю, что нас ждет впереди, смогу ли я перенести разлуку с тобой, если ты когда-нибудь меня бросишь. Но почему мы так уверены, что нейросети знают нашу жизнь лучше нас самих? Почему мы полагаемся на какие-то гребаные боты?

— Ты думаешь, агенты бесполезны?

— Я думаю, что решения, которые я принимаю, понятны мне и без агентов. Если я совершаю ошибку, я хочу, чтобы это была моя ошибка, а не ошибка агента, который по данным о моем сердцебиении рекомендует пройти сеанс релаксации, а по уровню гормонов и эмоциональному состоянию определяет, какая девушка мне лучше подходит. Если однажды мне потребуется другая работа, я хочу найти ее сам! Неужели я не справлюсь без агента? Кстати, ты видела тот снимок в каньоне?

— Джой, прости, я… у меня были занятия, затем начались беспорядки и послышалась эта стрельба, а потом я смотрела чемпионат.

Джой открыл снимок, на котором он позирует на фоне отремонтированного стереоэкрана.

— Круто, да?

— Так высоко, — испуганно прошептала Лу. — Никогда не привыкну к этой высоте.

— Да брось! Древние астронавты, вот они летали высоко! Говорят, Нил Армстронг даже на Луне побывал.

— Постой, — Лу взяла айфу и присмотрелась к снимку.

— Эй, да что с тобой? Это же просто реклама!

Лу спрыгнула с кровати, подошла к стеллажу и стала рыться в книгах, которые она перевезла из квартиры на Брайтон-бич, в которой жила ее бабушка. Джой никогда не интересовался, что это за книги, но он знал, что многие из них были написаны на руслинге.

— Кажется, нашла! — сказала сама себе Лу, открывая книгу.

— Что нашла?

— Смотри, Джой!

Она раскрыла перед ним книгу, на которой был изображен астронавт, очень похожий на Армстронга, махающего рукой на билборде с надписью: «Мы покорили Землю — теперь покорим Космос!». Но у него было другое лицо — не лицо Армстронга! — и на скафандре были написаны непонятные буквы.

— Второй пилот, что ли? — спросил Джой. — А эти буквы «Си-Си-Си-Пи» что означают?

— Они означают, что на экране гоняют ролик, созданный нейросетями! Джой, неужели ты не видишь, они просто заменили лицо астронавта и стерли буквы? Я не знаю это слово, но оно наверняка как-то связано с Рус-лендом.

— Серьезно? — расплылся Джой в широкой улыбке. — Но Лу, ты же не хочешь сказать, что рус-лендские астронавты первыми побывали в космосе?

— Моя бабушка рассказывала мне об этом, — серьезно свела брови Лу. — Она считала, что нашу историю переписали. Когда в 61 году до новой эры вышел первый закон о дерусификации, моя прабабушка, Дарья Максимовна, спрятала эти книги под половицами. В них сохранились отрывки того, что происходило на самом деле. Только не вздумай высмеивать мою бабушку, она была умной женщиной!

Джой даже и не думал никого высмеивать. Он вспомнил репортаж «City News 24», в котором нейросети переписали плакаты, и решил рассказать об этом Лу:

— Сегодня, когда я оказался в толпе демонстрантов, я видел у них в руках лозунги «Долой нейро-агентов!», «Нет цифровому рабству!». Но в новостях эти плакаты просто исчезли из рук протестующих либо были переписаны. Все, что было правдой, спустя сотню лет может оказаться фейком… — пробормотал он.

— Что? — не расслышала Лу.

— Да так, ничего! Вспомнил старика, который приходил вчера в библиотеку. Он сказал мне то же самое: «Что было правдой, спустя сотню лет может оказаться фейком, а что было фейком, может оказаться правдой». Но если нейросети переписывают историю, тогда кто это?

— Тут написано что-то вроде «Ра-ра-пн-х», — прочитала Лу подпись к снимку. — Может, это Гагарин?

— Джури Гагарин? Это же йукрэинский космонавт, один из друзей Армстронга!

— А что, если это русский космонавт? — выдвинула смелую гипотезу Лу. — Знаю, это звучит смешно! Русские были самым агрессивным народом из всех когда-либо обитавших в Евразии, они только нападали, насиловали, грабили и ничего не могли сами изобрести. Даже две атомные бомбы, сброшенные ими над Японией для устрашения всех народов, были похищены в Германии. Но что, если они, а не мы, первыми полетели в космос?

Джой почесал голову и крепко задумался. Гипотеза Лу была очень увлекательной, она могла объяснить частичное совпадение картинки в книге и на билборде, но он не решался это признать.

— Ты, наверное, считаешь меня полной дурой?

— Нет, полными дураками выглядят как раз все остальные. Нейросети легко модифицируют контент. Ничто не мешает им точно так же модифицировать историю. Не сразу, поэтапно, через несколько поколений, юзерам можно внушить все, что угодно. Потому что среди них не останется живых очевидцев событий, останется только цифровая память, которую можно отредактировать, как был отредактирован весь олдлит.

— А может, это русские занимались историческими фальсификациями у себя в книгах?

— Ну, тогда нам у них еще учиться и учиться, — рассмеялся Джой. — Всего одни снимок — и под сомнение поставлены триста лет мировой истории. В любом случае возникает слишком много нестыковок. Если мы так легко победили в Первой и во Второй Мировой войне, почему мы не поставили этих дикарей на место? Почему мы до сих пор блокируем их сектор ультранета?

— У них что, есть ультранет?

— Разумеется, есть! Просто нейро-фильтры просеивают всю информацию и удаляют любые подозрительные ссылки. Балалайка, самовар, медведь, «Преступление и наказание», вот и все, что я знаю про русских! Они как исчезнувшая цивилизация, как Атлантида, хотя этот народ жил не так давно, даже твои предки были выходцами из Рус-ленда. Наши ученые ломают головы над загадкой: «Куда исчезли русские?». Но, может, мы просто не хотим замечать, что они уже давно живут среди нас?

— Джой, ну хватит, это не смешно! — улыбнулась Лу.

— Да, нифига это не смешно! Но думаешь ли ты, что я хочу тебя рассмешить?

— А разве нет?

— Я хочу всего лишь понять, что я могу сделать.

— Ну, что мы можем сделать? Писать разоблачения, в которые никто не поверит? Ходить с этими безумцами на демонстрации?

— Идем! Нам потребуется еще одна бутылка шампанского и лед. Очень много льда!

— Куда ты меня ведешь, я же почти раздета?

— Я тоже, — ответил Джой. — Пойдем, мы просто подышим свежим воздухом.

Он открыл застекленные двери и вышел на балкон. В вечерних сумерках Бруклина привычно завывали сирены копов. На баскетбольной площадке сидела шайка подростков. Бандиты постарше ходили вдоль дороги и перепирались с проститутками. На парковку подъезжали припозднившиеся жители кондоса, которые спешили поскорее убраться с темной улицы.

— Жители свободного города! — заорал он, стоя в одних трусах на балконе. — Да-да, вы все! Эти агенты, эти гребаные агенты, возомнили себя вершителями судеб!

— Джой! — Лу постаралась его увести.

Но на него обратили внимание прохожие и тинейджеры, которые заржали и засвистели ему. Он почувствовал интерес с их стороны и решил продолжить выступление. К тому же одинокое эхо так забавно повторяло его голос во дворе.

— Вам говорят, как это здорово! Искусственный интеллект — ваш бог! Молитесь на него, обращайтесь к нему, и он вам поможет! Он говорит, когда сменить работу, когда зачать ребенка, когда вам нужно с кем-нибудь трахнуться. Нейро-агент всегда с вами, ваш собственный личный спаситель! Он хранит вас от всех напастей! Но это ошибка, это наша самая большая ошибка.

В кондосе напротив даже приоткрыли окна, чтобы его послушать.

— Это паранойя — это всеобщая паранойя! Вы больше не живете, за вас живут нейросети! Они подменяют клетки вашего мозга. И какая разница, о чем вы думайте? Они напишут историю за вас, они перепишут ее самым лучшим образом.

Он опрокинул себе на голову лед с водой.

— Бр-рр! Блин, охренеть как душно! Мне душно на этой планете, на этом балконе, в этом сраном городе добропорядочных юзеров, бандитов и проституток. Но сегодня! Сегодня наступит ночь и с вами случится чудо! Разверзнутся хляби небесные и на вас снизойдет благодать!

Он откупорил пробку и направил струю шампанского прямо с балкона.

— Хуммы! Хуммы планеты! — кричал он. — Вы все параноики — все до единого! Но сегодня ночью свершится чудо, оно свершится — и утром вы проснетесь людьми! Потому что вы и есть люди. Люди!!! Вы — люди, а не какие-то там хуммы!