Онтологические прогулки

Представление о том, что "само по себе" время и пространство пусто, абстрактно, формально, пока человек не наполнит его неким конкретным содержанием, крепко сидит в голове современного человека, настолько крепко, что он даже не пытается связать время совершения некоего действия с самим этим действием, рассматривая его (время действия) как численную величину, как однонаправленную продолжительность единиц измерения (секунд, минут, часов и т. д.), если время таково, то каждое действие желательно осуществлять как можно быстрее, а если быстрее невозможно, то ещё желательней заняться в ЭТО время чем-то более увлекательным. Это очень странное восприятие и переживание времени, которое неизбежно сказывается и на восприятии и переживании человеком жизни, своей собственной жизни, заметная часть которой происходит для него в пустоте "абстрактно временных" отрезков "обязательно необязательных" действий: хождения в школу, зашнуровывания ботинок, заполнения анкет, ожидания приёма участкового терапевта и т.д, и т.д., и т.д. Для человека нового и новейшего времени приоритетом постепенно, но неотвратимо становится результат, а не процесс, что заставляет его всё время набирать скорость, в каждом следующем действии добиваться ускорения разгона, чтобы переписывать не гамлетову книгу мозга или жизни, а собственную книгу рекордов. Время для такого человека не ресурс, его не берегут, не собирают, не хранят, а тратят направо и налево, стремясь максимально насытить, уплотнить, буквально забить "результативным" содержанием, которое было сдавлено прессом технологического ускорения в брикеты событий и уложено на палеты памяти, пустоту собственной жизни. По правилу разума, выступающего в роли альфа-самца:
   Чем большего ты достиг, тем успешней твоя жизнь.

   Или, если вспомнить историю соревнования в мудрости античного философа и мальчика, – чем больше у тебя мисок, тем больше у тебя супа.

   Итак, представление об априорных формах пространства и времени лишает время и пространство собственного содержания, оставляя за ними лишь статус количественных тензоров континуума существования. Таков закономерный результат примата идей=категорий над целостностью человека, повторю: идеи как категории не содержат в себе и не могут содержать в себе собственного живого опыта, поэтому предстают, функционируют и используются как пустые формы. Если сначала энтузиазм и романтизм стремился заполнить эти формы неким "позитивным" содержанием, то по мере разочарования им на смену пришёл пессимизм и прагматизм; так примат идей нового времени неизбежно трансформировался, точнее, выродился в идеологию, то есть манипулятивную идейность времени новейшего, последний всплеск которой пришелся на середину прошлого века, после чего идеология благополучно сдохла, оставив после себя жалкое ублюдочное потомство, бомжующее сегодня на задворках мира. Соответственно, маятник качнулся в другую сторону и на авансцену истории после альфа-идей вышли, конечно, не анти-идеи, а без-идейность или пост-идейность, основным содержанием которой становится, если воспользоваться терминологией новейшей философии, – "существование", "присутствие", "наличие", "реальность" (не в смысле сущего, а в смысле существования), причём существование, по отношению к которому нет никаких идей, точнее, взаимодействие с которым и восприятие которого не требует никаких идей, или, что то же самое, допускает любые идеи. Очередной цикл истории вернулся к начальной, декартовской точке движения, к существованию, но уже существованию без врождённых идей, не в том смысле, что идей больше нет, идеи остались, а в том, что они больше не работают, в них нет прежней силы, это крылья, взмах которых не образует под собой необходимой плотности. Дело не в том, что идеи умерли, они это не умеют, даже если захотят, дело в том, что цивилизационный опыт бытия существом по преимуществу разумным, рациональным оказался для человека слишком разрушительным, как в индивидуальном, так и в социальном плане. На практике оказалось, что действия на основе приоритета разума, опирающегося на самые достоверные и научно подтверждённые знания, приводят к последствиям, которые никоим образом не могли вытекать из исходных элементов этих действий, причём проверки, корректировки, уточнения исходных элементов ситуацию не изменяли. Как из созидания получается разрушение, из добра – зло, из научного знания – ложь, из самой благородной идеи – орудие преступления? Да так, как и предупреждал афинян Сократ, когда говорил Кретону о действиях "как вышло", "как получится", которые происходят в без-временьи, без удержания и растягивания во времени, которое необходимо для любого действия, чтобы оно приобрело целостность, чтобы оно сформировалось, стало живой формой или формой жизни. Время для Сократа – это не пустая длительность, не пустой вектор, который можно заполнить неким, всё равно каким, содержанием, время это и есть жизнь.

ВРЕМЯ ЕСТЬ ЖИЗНЬ

Вспомните первые эссе этого цикла, в которых исследовался эпизод с печеньем Пруста, ведь решающим содержанием этого эпизода было переживание ВРЕМЕНИ вкуса как ВРЕМЕНИ жизни, кончалось время вкуса, кончалось время жизни; Пруст назвал свои поиски поисками утраченного времени, которое было временем жизни, а обретение назвал обретенным временем, потому что оно было обретением жизни, не вкус печенья, не потеря равновесия на плитках, не дребезжание колокольчика, а время вкуса, время потери равновесия, время дребезжания колокольчика, время жизни или живое время. Есть время, которое хочется ускорить, проскочить или заполнить, уплотнить другой пустотой, есть время, которое хочется максимально растянуть, тянуть, длить, пить его из него самого, заедая им самим.