Онтологические прогулки

     Философия имеет, как минимум, два модуса, первым из которых является собственно философия или выстраивание, мудрое формирование намерения мыслить, а вторым – осуществлённые индивидуации или живые формы как результаты конкретных действий, которые в древности назывались "мудростью", а в новое время, например, на языке Канта - "актами воли". При этом второй модус философии или живые формы на сегодняшний день с собственно философией никоим образом не связаны, появляются или создаются на своих собственных основаниях, никакого отношения к философии не имеющих. Да и первый модус философии или собственно философия на живые формы не ориентируется, если вообще полностью их не игнорирует. Всмотримся в эту странную ситуацию повнимательнее.

     Собственно философия, мудро организованное внимание, создающее намерение мыслить, в отличие от классической и новейшей философии, обеспокоенной обоснованием собственного существования и достоверности познания, не занимается никаким обоснованием чего бы то ни было прежде всего потому, что видит своей задачей формирование намерения, то есть естественной силы, обосновывать которую так же излишне, как обосновывать дыхание или движение. Проблема в том, чтобы суметь должным образом, мудро сформировать намерение, а не в том, чтобы суметь должным образом, мудро обосновать.

     Сформируешь намерение мыслить – оно (мышление) будет мыслить само.

     Будешь стараться мыслить сам – придётся при- или вы-думывать.

     Конечно, исторически модус живых форм или действий, которые отмечены мудростью, возник гораздо раньше, чем собственно философия; в то время ведущим значением "мудрости" было значение обустройства, создания, искусного строительства того, чем (в том числе, и в чём) можно было достойно жить, что соответствует природе человека и что может стать его "домом". И что я здесь и сейчас называю живой формой или индивидуацией. Для человека, обнаружившего себя среди развалин родового мира и дома, было исключительно важно построить себе новый собственный мир и дом – во всех его возможных и разнообразных формах: законах, одежде, архитектуре, музыке, мореплавании, воспитании и т.д.

     Человек ранней античности обнаружил себя в центре мира, удивлённым перед открывшейся ему беспредельностью вселенной и одновременно встревоженным собственной ограниченностью, способным на всё и в то же самое время ничего не умеющим, восторженным от переполнявшего его всемогущества и остро нуждающимся в помощи. "Мудрым" становится всё, чем могут жить все: согревающий огонь, ускоряющий лодку парус или весло, поднимающий тяжесть блок, объединяющий всех в один полис закон, число, суммирующее два других, прямая, соединяющая две точки. Мудрым становится то, чем живёт и каждый в отдельности, и все вместе; ни больше, ни меньше. Тот, кто нашел или создал такую живую форму, - мудрец.

     Мудрец или философ, то есть тот кто "мудро любит", "мудро действует", "мудро стремится", тот, кому уже удалость своим действием создать индивидуальную матрицу, которая доступна каждому (помните кантовский императив), например, закон, в соответствии с которым 2 + 2 равно 4, или закон, в соответствии с которым каждый мужчина, достигший определённого возраста, имеет равные права и обязанности. Матрица или живая форма индивидуальна и всеобща одновременно, она создана кем-то, но создана так искусно, так мастерски, так мудро, что годится всякому. Мастер мудр своим искусством, именно он создаёт то, что стали называть "чудом", и статую, и висячие сады, и маяк, и храм, и многое другое одновременно.

     Мир полон чудес, если человек мудр.

     Именно человек создаёт новый, свежий мир.

     Теперь мир меряется по человеку как его истине.

     Но нет добра без худа: как только мудрость вошла в моду, а философы начали почитаться выше героев, появились "философы", болтуны мудрости, не те, кто создаёт живые формы или чудеса света, а те, кто говорит об этом, обучает этому, заявляет претензию на это, узурпирует мудрость и славу действительных философов, объявляет себя их единственными достойными наследниками. Появились "предки" тысяч и тысяч сегодняшних философов, оседлавших осла мудрости и в то же время обучающих его чтению, как это делал незабвенный Ходжа Нассреддин. Именно они всё переврали и переиначили: благодаря их усердию философия или мудрость живых дел очень скоро превратилась в "стремление к мудрости", в сущее идолопоклонничество, в словесное извращение.

     Настоящие философы, производители чудес, потеряли свой статус мудрецов, украденный у них ушлыми прохвостами из академий и университетов, но мудрым на это было наплевать, ведь они имели дело с самой жизнью, их увлекала стихия творения, а не разговоры о ней, они создавали шедевры архитектуры, музыки, литературы, технологии, институции, общения, науки и ещё многого другого; какое было им дело до концепций, категорий и силлогизмов?! Среди десятков тысяч философов не наберётся и пары десятков действительных мудрецов, то есть тех, кто смог индивидуироваться словом, создать живую форму, одновременно и всеобщую, и доступную каждому.

     Всякий из нас действительно воспринимает и говорит: "я почувствовал", "я слышал", "я сделал", "я подумал", - по живой форме или матрице, впервые осуществленной Декартом, а не по другой форме: "бес попутал", "господь вразумил", "ангел уберег", доминировавшей до нового времени. Поэтому Декарт – философ, мудрец, он создал мудрую, живую форму, ещё одно из чудес света, которым пользуется каждый из нас вне зависимости от того, знает он об этом или нет. Самое само собой разумеющееся для нас самих – мы сами, поэтому обо всем мы судим по себе (и тем более философы): мы и средневекового человека представляем себе как такого же как мы, только верящего не в гелиоцентрическую систему, теорию струн или бозон, а в бога. Что же тогда сделал Декарт? Да практически ничего: чего-то там обосновал; но кому какое дело до обоснований? Пусть по этому поводу ломают стулья профессора, а человеку до этого дела нет, он не живёт обоснованиями.

     Так живая история человека и человечества превращается в слова, слова, слова. Философы заговорили историю, превратили её в скучную игру слов, написали так много букв, что отыскать среди них что-то внятное, а тем более живое, совершенно невозможно. Но философам живых форм нет дела до философов пустых слов. Декарт не создавал философских систем, не искал обоснований каких-либо идей, он формировал и удерживал внимание на живом личном, создавая матрицу действительной индивидуальности. Которой у средневекового человека не было в принципе, поскольку тот жил в религиозном мироощущении, в котором индивидуальности нет и не может быть и все действия предопределены. Как сказал бы философ,

     трансцендентность бога отменяет трансцендентальность человека.

     Матрица Декарта - "я мыслю" или "я существую мыслящим" - живая форма, ещё одно чудо света, созданное мастером, мудрецом, матрица, подходящая каждому и всем. Благодаря этой форме каждый получил возможность сосредоточить существование там, где до этого было лишь отраженное, косвенное, условное существование в качестве поля, на котором сражаются две реальные, настоящие, действительные (в отличие от человека) силы – бог и дьявол, добро и зло, свет и тьма, и т.д.; человек получил возможность сосредоточить существование самого себя в себе самом – без посторонних орудующих внутри него субъектов и сверхрастяжимого эспандера вечной жизни. Декарт бульдозером прошелся по себе и всем, оставив себе и каждому лишь переживание самого себя в пустоте вселенной.

     Понятно, что человек тут же нагромоздил на эту живую форму тысячи обременений, понастроил на чистом, освободившемся месте сараев, забив их всяким дорогим ему хламом, но дело было сделано, и человек уже больше не мог жить по-другому, - теперь и крестьянин, и монах, и ремесленник, и князь, и папа стали "я". Радостный вой, поднятый охваченными очередным пафосом философами, повторил обычную картину: на появившееся живое слетелась стая хищников и очень скоро "я" превратилось сначала в "Я", а потом досаморазвилось до "Я абсолютного". Философы поработали над восстановлением престижа церкви, млея от собственного благородства и духовности. Что им человек, что они человеку? Прошло почти полтысячелетия, а они всё не унимаются: не пройдёт и года, чтобы не открылся очередной "духовный" институт. Дышит там дух или нет, неизвестно, но говорят о нем там точно много.

     Глупо ждать от человека чего-то другого, ведь он – наследник всей истории вселенной, в которой полно космических катастроф, извержений вулканов, наводнений, пожаров, засух, вымираний, каннибализма, хищничества, войн, рабства, агрессии, убийства, клеветы, ненависти. На мало-мальски живое и свежее приходится тьма хищников и мародеров, так что вселенная всегда живёт пятью хлебами и двумя рыбками.