Онтологические прогулки

 

 

 

 

 

 

 

До царей в Израиле были судьи, которые поднимались и поднимали народ в минуты опасности. Судьи — вожди, объединявшие группу колен на борьбу с врагами, недостатка в которых народ Израиля не испытывал. Судьи возникали на малый исторический миг и, сверкнув, прогремев, прославившись подвигами, в небытие уходили. Хороша ли такая форма правления, или не очень, об этом не говорится. Зато сказано о царях, пришедшим судьям на смену. Царь — уступка. Идеал — теократия. Всё от Бога: мораль, закон, человек, мироздание. Слышать Господа, с Господом говорить, Господа славить — величайшая из наград.  

 

 

 

Давид возвращается, поразив Амалека, и на третий день появляется человек из стана Шауля со знаками траура: в разорванной одежде, с прахом на голове. Пав перед Давидом на землю и распростершись, он рассказал, что видел Шауля, которого настигли колесницы и всадники, Шауля, опирающегося на копье (!), который просил этого человека из племени Амалек: «Встань надо мной и убей, меня дрожь охватила,// а душа еще пока что во мне» (Шмуэль 2 1:9). Так копьё и Амалек — важнейшие герои повествования — вновь появляются, теперь в сцене гибели Шауля, рассказанной вестником смерти.

Но несколько стихов назад в конце книги Шмуэль 1 повествователь без всяких гонцов, без всяких посредников сообщил, что оруженосец не смог по просьбе Шауля убить его, и тот сам пал на меч, а вслед за ним пал на меч и оруженосец. Повествователь контрастно сталкивает две версии смерти Шауля — противопоставить Амалека, олицетворение абсолютного зла, благородному оруженосцу, чтобы еще раз объяснить решение Господа отрешить от царства Шауля за грех с Амалеком, отношение к которому — испытание, которое Давид выдерживает опять.

            Убивший Шауля приносит Давиду венец и браслет, снятые с головы и руки. В знак горя и траура Давид и люди его разрывают одежды. Давид подзывает слугу и велит убить убийцу Шауля, ведь его собственные уста свидетельствовали: «Я убил помазанника Господня» (там же 16).

            В этом же сражении погибает Ионатан. Так, сыграв свои роли в судьбе главного персонажа, погибнув, из повествования отец с сыном  ушли — чтобы посмертно вернуться. Ушла любовь, бывшая сильней жажды власти, и ушла любовь-ненависть, одна из самых трагичных в ТАНАХе.

И оплакал Давид красу Израиля, оплакал Шауля и Ионатана.

 

 

 

По слову Господа с двумя жёнами и людьми своими идет Давид в город Иеѓуды Хеврон, город праотцев, где «мужи Иеѓуды», помазали его «царём над домом Иеѓуды» (Шмуэль 2 2:4). Давид становится царём самого большого колена Израиля.

            Тем временем Авнер сын Нера, военачальник Шауля, воцаряет Иш Бошета (презрительная кличка: человек стыда, позора; Иевосфей), сына Шауля, над остальными коленами. Два года он царствовал, два года снова два царя были в Израиле. «Была долгая война между домом Шауля и домом Давида,// Давид становился сильней, становился слабей дом Шауля» (там же 3:1).

            Находясь между жизнью и смертью, спасаясь от гнева Шауля, Давид ведет себя в высшей степени благородно. Даже службу плиштим трудно ему поставить в вину (очень позаботился повествователь): во-первых, бежать ему некуда, а во-вторых, служа своему покровителю грабежом, он обманывал его, утверждая, что убивает и разоряет своих соплеменников, хотя убивал и грабил чужих. Но теперь Давид — царь, хотя царствует над одною Иеѓудой, в Хевроне, и вести ему теперь себя приходится только по-царски.

            В Хевроне у Давида появляются новые жёны (царский статус обязывает), и рождаются сыновья, одним из них суждено сыграть заметную роль в жизни отца, другим — остаться в безвестности. Число жён и их родословие — важный показатель престижа царя и знак, указующий вектор политики. Прежние жёны — из прежней жизни, не царской. Теперь — дело иное. Мааха — дочь Талмая (Фалмай), царя Гешура (Гессур), от нее сын Авшалом. А Шломо еще не родился: наследник должен родиться в Иерушалаиме, новой столице, там и тогда, где и когда Давид станет полноправным царём, всего Израиля повелителем.

            А пока… Пока война между домом Шауля, в котором усилилось влияние Авнера и зреет раскол, и домом Давида, в котором пока еще малы сыновья и о наследстве не думают. Авнер, набравший силу и забирающий власть, входит к наложнице Шауля, что вызывает возмущенье Иш Бошета, ведь это знак: Авнер хочет узурпировать власть, отняв ее у него, сына-наследника. Авнер предлагает Давиду союз, на который тот соглашается, выставив условием вернуть ему Михаль дочь Шауля. Союз с Авнером?! Разделяй и властвуй! Давид посылает посланцев к Иш Бошету сказать: «Отдай мою жену мне, Михаль, которую приобрел я за сто крайних плотей плиштим» (там же 14). И взял Иш Бошет ее от мужа, который идет, плача, за ней.

            Авнер, на сторону Давида переметнувшись, называет того рабом Господа (там же 18), именем, которым впервые был назван Моше (В пустыне, Числа 12:7), а затем и преемник его Иеѓошуа (Иеѓошуа, Книга Иисуса Навина 24:29). Появившись перед Давидом, Авнер предлагает услуги: «Поднимусь, пойду, соберу весь Израиль царю, моему господину, заключат с тобою союз, по желанию души своей царствовать будешь» (Шмуэль 2 3:21). Давид отпускает с миром Авнера. Тот, безусловно, силен, способен на многое. Но предавший раз…

Тем временем из набега с добычей возвратились рабы Давида с Иоавом во главе. Узнав, что Авнер приходил и Давид его отпустил, он упрекает: «Ты Авнера сына Нера ведь знаешь, провести тебя приходил,// твои входы-входы выведать, всё, что делаешь, вызнать» (там же 25). Давид Авнера знает не хуже Иоава. Зачем же его отпустил?

Здесь повествователь вслед за любимым героем, лукавящим перед Иоавом простодушным, лукавит перед простодушным читателем. Понимающий — тот, понятное дело, поймет. Простодушный? Своим простодушием пусть и утешится.

Давид — дело царское — «не знает», что Иоав, уйдя от него, шлет за Авнером посланцев, а когда тот в Хеврон возвратился, бьет его в живот, вероятно, копьём, отомстив за кровь брата своего Асаѓэля (Асаил, там же 27), которого ударом копья в живот Авнер убивает (там же 2:23).

Узнав о гибели Авнера, Давид говорит: «Чист я и царство мое навеки пред Господом// от крови Авнера сына Нера» (там же 3:28). Иоаву и народу всему Давид-царь велит разорвать одежды, вретищем препоясаться, Авнера оплакать, Он и сам идет за похоронными носилками, плачет, а с ним весь народ на могиле Авнера, клянется, что целый день до захода солнца есть хлеба не будет, т.е. на потребу народа истинно по-царски лицедействует лицемерно. 

 

 

            Кровь Авнера, по слову царя, не павшая на него, открыла Давиду дорогу к царствованию над всем Израилем. Иш Бошет? «Когда сын Шауля услышал, что в Хевроне умер Авнер, руки его ослабели» (там же 4:1), ведь цари вместе с царством теряют и жизнь. Притворившись продавцами пшеницы, два брата в дом Иш Бошета проникают, убив его, голову отсекли, принесли Давиду в Хеврон и сказали: «Вот, голова Иш Бошета сына Шауля, врага твоего, душу твою искавшего,// дал сегодня Господь моему господину отмщение Шаулю и потомству его» (там же 8).

            Напомнив о том, что он сделал с известившим его о смерти Шауля, «почитавшим себя благовествующим», приказывает Давид убить убийц Иш Бошета, «злодеев, мужа-праведника убивших в доме его, на ложе его», а голову Иш Бошета в могиле Авнера в Хевроне похоронить (там же 10-12).

Вопрос: неужели для головы не нашлось особого места? Вопрос: зачем Давид Иш Бошета и Авнера так странно соединяет? Кто они? Враги? Не враги? Как это часто бывает, Давид ставит вопросы, на которые повествователь отвечать не желает. Понимающий, тот, понятно, на вопросы ответит? Если захочет. Если осмелится?

            Казалось бы, всё. С домом Шауля покончено. И крови никого из рода Шауля на его руках нет. Клятву свою Давид не нарушил. И никто более на царство не посягает. Более того, гибель Авнера и гибель Иш Бошета славу справедливого царя Давида лишь укрепляют, равно как и то, что жена Давида — дочь Шауля Михаль. Более ничто не мешает упрочению славы Давида, любви народа к царю, воплощающему справедливость. Будущее безоблачно.

Но! Повествователь интригу убить не спешит. Мимоходом, между прочим, перед рассказом о гибели Иш Бошета он замечает, что жив сын Ионатана, которому «было пять лет, когда пришла весть из Изреэля [Изреельская долина] о Шауле и Иеѓонатане, няня подняла его, побежала, торопясь, бежала — он упал, охромел, имя его Мефивошет» (там же 4). Таким образом, род Шауля из жизни Давида, из повествования о Давиде-царе не исчезает.

А завершается рассказ о Давиде, царствовавшем в Хевроне,  триумфом, эпилогом, который одновременно — пролог его будущей славы.

 

 

 

 

 

Хеврон — незримая связь с праотцами, Хеврон — продолженье традиции. Шмуэль-пророк был последним судьёй Израиля. Шауль — первым, но неудачным царём. Давид — царь нового времени. Давид — царь-устроитель Израиля. Новому царю, царю идеальному — новая столица, не только новая, но — идеальная, столица на скрещенье важнейших путей с севера на юг и с востока на запад, столица, объединяющая колена Израиля, такая, о которой поэт Давид скажет:

 

 

 

            Эта глава Восхвалений рисует идеальный Иерушалаим, город всего Израиля, город правосудия дома Давида (суд — дело царское), куда три раза в год, веселясь, в паломнические праздники (Песах, Шавуот и Сукот) восходят все колена Израиля. Когда паломники покидают Иерушалаим, они его благословляют, а жители Иерушалаима благословляют паломников.

            Но это — лишь будет. Чтобы поэт Давид воспел Иерушалаим построенный, соединившийся воедино, царь Давид должен город, принадлежащий народности иевуси (иевусеи), город, который слепые и хромые от вторжения охраняют, этот город Давид должен завоевать. Кто эти слепые, кто эти хромые, можно лишь предполагать. Может, жители Иевуса издевательски хотели сказать, что даже слепые и хромые способны защитить город, замечательно укрепленный? Или, что все, даже слепые и хромые, будут его защищать? Возможно, речь идет о статуях местных божков, которым иевуси вверили свою безопасность.

На физической карте Израиля начала царствования Давида Иерушалаим не значился. На духовной — неопределенно маячило место, которое изберет для жертвоприношений Господь: «Ешь пред Господом Богом на месте, которое Он изберет поместить там имя Свое, десятину твоего хлеба, вина и масла и первенцев быков и овец,// чтобы ты научился страшиться Господа Бога все дни» (Слова 14:23).

После смерти Шауля Давид царствовал в Хевроне, постепенно укрепляя влияние в еще не совсем своем царстве, карта которого пестрела анклавами чужеземцев. Большая часть страны еврейская, однако, не вся, тут и там — поселения прежних ее обитателей, среди них иевуси, владеющие городом Иевусом. Иевус и окрестности по жребию был разделен между коленами Иеѓуды и Биньямина, сам город, населенный иевуси, достался Биньямину, колену, коренных жителей изгнать не сумевшему (Судьи 1:21). У Иевуса большое стратегическое значение, потому важнейшая задача укрепляющегося на царстве Давида — его завоевать, о чем подробно повествуется в пятой главе второй книги Шмуэль.

Город действительно замечательно укреплен. Иевус неприступен. Но осаждающие проникают в него по тоннелю, по которому город снабжался водой. Этот тоннель был обнаружен археологами, по нему вода поступала в город из источника Гихон в долине Кидрон, к юго-востоку от Иерушалаима.

Слепые и хромые не помогли, от воинов Давида, проникших по тоннелю, город они не спасли. В Повестях лет (1 11:6) переданы слова Давида, сказавшего, что первый, поразивший иевуси, будет главой города. Им стал Иоав, человек, которого Давид ненавидел, но от которого избавиться не мог всю свою жизнь, завещав это выполнить сыну-наследнику.

Евреи, захватив город и крепость Сион (в оригинале: Цион, этимология неясна), получили в наследие слово, ставшее синонимом названия города и всей страны. Крепость находилась на юго-восточном холме, и после прихода евреев получила название город Давида. Царь начал строительство, чтобы в будущем город стал «цельностью красоты» (Восхваления 50, 49:2). Одной из отправных точек строительства стал Мило, район, удаленный от основной части города. Относительно значения топонима существует ряд предположений, наиболее вероятным представляется относящее его к корню со значением «наполнять», согласно чему этот район (или здание) возводился на месте, специально наполненном землей и камнями. Такой способ строительства характерен для Иерушалаима. Так, холм, на котором был выстроен Второй храм, от которого до сего дня сохранилась западная подпорная стена («стена плача»), тоже был насыпным.

«Всё больше и больше возвеличивался Давид,// был с ним Господь Бог Всемогущий» (Шмуэль 2 5:10).

Давид строит царский дворец и воюет с заклятыми врагами Израиля. Сражение с плиштим происходит в долине Рефаим, между Иерушалаимом и Бейт Лехемом, где, вероятно, находились поля жителей столичного города, а нынче район столицы Израиля.

Хирам, царь Цора (Тир) посылает Давиду кедровые деревья (ливанский кедр — высокое и крепкое дерево, символ мощи), столяров и каменщиков для стен, и «они дом Давиду построили» (там же 11). Цор — древнейший город-государство, упоминавшийся в египетских документах конца 19 в. до н.э. Находился на ливанском побережье Средиземного моря к югу от современного Бейрута, около двадцати километров северней современной границы Израиля и Ливана. Греки называли его Финикией. Славился своими мореплавателями, купцами, ремесленниками. Имел колонии в различных местах Средиземного моря. Поэтому скупое сообщение о кедре и ремесленниках на самом деле означает международное признание Израиля и Давида. Не случайно, вслед за этим сообщением говорится: «Понял Давид, что Господь утвердил его царём над Израилем,// ради Своего народа Израиля царство его возвысил» (там же 12).

            Утвердил? Возвысил? Перейдя из Хеврона в Иерушалаим, берет Давид еще наложниц и жён, у него рождаются дети, среди которых наследник Шломо. 

Плиштим, услышав, что «помазали Давида царём над Израилем» (там же 17), на него нападают. Дважды нападают плиштим на Давида, дважды он Господа вопрошает, дважды его действиями Всевышний руководит, дважды Давид побеждает, защищая Иерушалаим.

 

 

 

В пустыне Всевышний велит Моше сделать ковчег свидетельства (завета) и положить в него скрижали с десятью заповедями. С тех пор святыня сопровождает евреев и в скитаниях по пустыне, и при переходе Ярдена, когда Израиль, выполняя волю Господа, входит в землю, народу Израиля обетованную. Был ковчег и в плену — у плиштим, немало горя принес его захватившим, пока не догадались избавиться — отправив евреям.

Отныне же место ковчегу в столице, и Давид со всем народом своим, с тридцатью тысячами «избранных из Израиля», идет в Кирьят Иеарим — перенести «оттуда Божий ковчег» (Шмуэль 2 6:1-2).

На новую повозку установив ковчег, повезли. «Давид и весь дом Израиля» (там же 5) на музыкальных инструментах играют. Вдруг по дороге тряхнули быки, Уза, один из двух, ведших повозку, протянул руку к ковчегу — поддержать его. Возгорелся гнев Господа — поразил Узу, у ковчега он умер. «Устрашился в тот день Давид Господа// и сказал: «Как ковчег Господа ко мне доберется?» (там же 9)

            «К дому Овед-Эдома из Гата» (!) Давид ковчег повернул (там же 10). Три месяца ковчег Господа находится там, и Господь благословил хозяина и весь его дом. И вновь Давид решается перенести ковчег в город Давида. Теперь не везут его, а несут. Пройдут несущие шесть шагов — жертву приносят, а сам Давид танцует изо всех сил перед ковчегом, и — слышны возгласы и звуки шофара (рог, который употреблялся и употребляется сегодня  исключительно в ритуальных целях, для трубления).

 

 

            Вернулся Давид в свой дом — его благословить. А Михаль дочь Шауля смотрела в окно — Давида видела пляшущим и «его в своем сердце презрела». Вернулся Давид — вышла навстречу, сказала: «Как сегодня почтен был царь Израиля, перед служанками рабов своих ныне себя обнажавший, как один из пустых оголялся он, обнажался» (там же 16,20).

 

 

Возможно, именно в тот день Давид-поэт обратился к Всевышнему:

 

 

Обосновался Давид в новой столице. Начались царские будни.

Царствуя в Иерушалаиме, который Давид превратил в центр мощного единого государства с чиновничьим аппаратом, с войском, с охраной границ, царь целенаправленно ведет победоносные войны с соседями, цель которых не только избавить Израиль от набегов, но и овладеть землями, Израилю обетованными Господом. Наиболее частыми были войны с плиштим, и, в конце концов, Гат, едва ли не главный город после Иерушалаима в цикле повествований о втором царе Израиля, Гат становится подвластным Давиду.

Царь воюет, поражая плиштим (на западе) и Моав (на востоке), который становится его данником, поражает царя Цовы (на севере), когда идет вернуть Прат (Эвфрат) под руку свою, ставит наместников в Арам Дамэсеке (на севере). Берет Давид трофеи, в Иерушалаим приносит. Услышал царь Хамата (Емаф) о военных успехах Давида, прислал сына своего поздравить Давида, сосуды золотые, серебряные и медные в дар принести. Всё серебро и золото «от всех народов, которые завоевал», Давид Господу посвящает. «Создал себе имя Давид», «помогал Давиду Господь везде, куда бы ни шел», «Давид над всем Израилем царствовал,// вершил Давид суд и справедливость всему народу его» (Шмуэль 2 18:11,13-14).

Давид воюет. Давид ставит наместников. Давид расставляет чиновников. Повествование о царских буднях: победах, покорении народов, дани, наместниках и т.д., ведется довольно бесстрастно, вполне в духе официальной Повести лет. И то сказать, иному Давид поводов не дает: ни благородства, ни мужества, ни иных каких добродетелей не проявляет. Разве что заботится о сыне своего друга, внуке Шауля. Среди множества дел вспоминает Давид о доме Шауля. Уцелел раб по имени Цива и хромой сын Ионатана по имени Мефивошет, которого Давид велит привести к себе, отдает ему все поля Шауля, тот ест за царским столом.

            Увы, не все дни Давида спокойны, благородны, приятны. Умирает царь Амона, его сын воцаряется. Посылает Давид рабов царя молодого утешить. А вельможи Амона поступок Давида так объяснили: «Не для того ль, чтоб о городе выведать, а разведав — разрушить, к тебе Давид рабов своих засылал?» Молодой царь жестоко оскорбил посланцев Давида, половину бороды обрив им, «половину одеяния до зада обрезал// и отослал». Понимая, что Давид оскорбление не простит, сыны Амона собирают наёмное войско. А Давид против них посылает Иоава, который «над войском» и всё «войско доблестных» (постоянное войско, там же 10:3,4,7). Несмотря на прибывшую с севера помощь Арама, враги Давида повержены.

 

 

Не будучи идеальным царем, Давид стал идеалом царя.