Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Извини, дорогой, но стать сильным, как и голубым – нельзя по каким-то причинам. Это дается от рождения

Воспоминания о юности, давно отмершие, ссыпа́вшиеся с него без сожаления, взахлеб летели теперь сквозь переносицу и гортань

...нет ничего мгновенней вечности, ведь это человек остановил время...

Я не могу вам помочь, мужчины. У меня нет того, что вы ищете. Но за то, что вы выслушали мою историю, я возьму скромную плату. Я заберу одного из вас.

Ты только представь – все перестали работать. Самолеты не летают, телевизор не показывает, солнце не встает, электричество не бьет током, реки не текут, коровы не мычат, метро не гудит, водка не пьянит, баня не греет, деньги ни фига не стоят… Денег хочешь?

... миф заранее дает человеку невидимую ячейку в этом мире...

У вас «Таганка», «Современник», а у нас ничего, поэтому мы сами себе Таганка и Современник – в какой-то степени, конечно…

Я плакала, и во моих слезах//ласкалась эта дверь огнем, //и из огня она мне //говорила,// что для любой работы у нее помощник.// Который помогает за еду.

Несчастливец покровитель искал загулявшие где-то в междуречье и тарараме начала несъедобного шарфа, и порывисто поднимал к своей снятой со сражения и сраженной архивным прахом или сахарной пудрой шевелюре и пытался укрыться от приступа, компрессии, перехода хитроумных.

Кто же мудрец, вправду выкликающий, вызывающий, изгоняющий из Бакалавра – героя, не снимет шляпу, опознав в ком-то из многоглавого юношества – рыцаря справедливости, взявшегося облупить знатный мешок-архив и раздать шафранные радости его аттестатов – тем, у кого нет?

О, если б мне позволили, – умоляюще произнес бумажный попечитель, – выменять завтрашний преизбыток шатаний и беспризорничества – на огрызок сегодня, чтобы отдалить и в конце концов не принять окрысившийся хаос…