Искусство

Слово «ужастики» уже давно в наш обиход. «Ужастики» – в просторечьи,
это фильмы ужасов, преимущественно западные. Но время от
времени на экранах появляются и русские страшилки. Вот и
сейчас широко рекламируется фильм режиссера Александра Стриженова
о необыкновенной девочке Юленьке.

На самом деле, названия громко прозвучавших российских фильмов
ужасов можно пересчитать по пальцам, причем большинство из них –
экранизации русской классики.

Первым советским триллером можно назвать «Вий» режиссеры Константин
Ершов, Георгий Кропачев ( 1967 г, экранизация одноименной
повести Гоголя), первым перестроечным – «Господин оформитель»
режиссер Олега Тепцова( 1988 г, экранизация повести «Серый
автомобиль» Грина). Потом промелькнули « Семья вурдалаков»
режиссеры Геннадий Климов, Игорь Шавлак (1990 г.) и « Пьющие
кровь» Евгения Татарского (1991 г.) – экранизации
произведений Алексея Константиновича Толстого «Семья вурдалака» и
«Упырь». Значительно позже, уже в 2007 г., вышла на экраны
картина «Мертвые дочери» Павла Руминова.

Ей прочили успех, но на самом деле, на фильм мало кто обратил
внимание, не смотря на качественную рекламную компанию.

На кинофорумах любители русского «хорора» спорят, станет ли имя
«Юленька» нарицательным, благодаря зловещей киноистории о
демоническом ребенке, не по-детски вершащим суд над впавшими в
соблазн греха взрослыми людьми. Однако, скорее всего, в наш
обиход синонимом неуловимого мстителя имя Юленьки не войдет, и
фильм большинства зрительских сердец не тронет.

Чем объяснить неуспех русских страшилок, из которых по-настоящему
известны лишь «Вий» и «Господин оформитель»?

Быть может, отчасти проблему поможет понять обращение к русской
классической литературе, которая на самом деле является
настоящим кладезем таинственных и мистических историй. Кто только из
классиков не касался своим пером этих тем! Тут и
перечисленные уже Гоголь, Толстой, Грин, и, конечно, Пушкин с его
«Песнями западных славян», «Упырем», «Гробовщиком» из повестей
Белкина, «Русалкой», «Штосс» Лермонтова, «Призраки»
Тургенева, «Серебряный волк» Куприна, и русские романтики – Антоний
Погорельский, Одоевский, Бесстужев (Марлинский), Кукольник,
Загоскин, Титов.

Но рассказывали писатели свои загадочные и таинственные истории не
для создания страшной атмосферы как таковой, и не ради того,
чтобы напугать читателей до смерти.

Ведь все истории, вошедшие в золотой фонд русской романтической
литературы 18 – 19 века, основаны на христианской морали.
Главный их сюжет – о том, как темные силы искушают человека, как
он находит в себе силы противиться искушению, или, не находя
в себе стойкости, страдает, отступив от Бога. И создавались
они для предостережения человека и для спасения его души.

В повести Алексея Толстого «Семья вурдалака» живописуются
невероятные и страшные приключения, которые выпали на долю рассказчика
истории, маркиза де Юрфе, когда он, выполняя
дипломатическую миссию, был вынужден проездом остановиться в забытой Богом
сербской деревушке. В доме жил старик Горча, его сыновья,
внуки, невестки и дочь Зденка. Маркиз мгновенно увлекся
прекрасной невинной девушкой и между ними вспыхнуло чувство.
Намерения молодого человека вовсе не были серьезными, и к тому
же он легкомысленно посулил красавице в обмен на любовь свою
душу. « Зденка, ты дороже мне моей души, моего спасения... И
жизнь моя и кровь – твои». Отчасти, все это и породило те
страшные события, которые описаны в повести. Ведь когда с
семьей Горчи произошли страшные перемены – все члены его стали
вампирами, и красавица Зденка попала во власть сил тьмы,
главное, о чем напомнила она влюбленному маркизу – об обещании
отдать ей свою кровь и душу.

Интересно, что в романтической новелле Михаила Загоскина «Концерт
бесов», сюжет развивается почти так же. Юноша обещает
таинственной возлюбленной, итальянской певице Лауретте всю свою
душу, не смотря на то, что друг его приходит в ужас от его
рассказа и всячески пытается отговорить от безумной затеи. Вот
как рассказывает Загоскин о встрече друзей: « Тут Зорин
наклонился и прошептал мне на ухо: – Я отдал ей мою душу, – теперь
я весь ее.

Мне случалось много раз самому отдавать на словах мою душу, да и кто
из молодых людей остановится сказать любимой женщине, что
его душа принадлежит ей, что она владеет ею; эта пошлая,
истертая во всех любовных изъяснениях фраза не значит ничего.
Но, не смотря на это, не могу вам изъяснить, с каким чувством
ужаса и отвращения я слушал исповедь моего приятеля.
Таинственный голос, которым он говорил, дикий огонь его сверкающих
глаз, этот неистовый, безумный восторг, эти слова радости и
бледное, иссохшие лицо мертвеца?

– Эх,братец – сказал я с досадою – как можно говорить такой вздор?
Душа принадлежит не нам; ее отдавать никому не должно. Люби
свою италлианскую певицу, женись на ней, если хочешь, пусть
владеет твоим сердцем...

– Сердцем! – повторил насмешливым голосом – Сердцем! – повторил
насмешливым голосом мой приятель. – Да что такое сердце? разве
оно бессмертно, как душа, разве оно не истлеет когда-нибудь в
могиле? Прекрасный подарок: горсть пыли! Кто дарит свое
сердце, тот обещает любить только до тех пор, пока оно бьется,
а оно может застыть и сегодня, и завтра; но кто отступается
от души своей, тот отдает не жизнь, не тысячу жизней, а всю
свою бесконечную вечность. Да, мой друг, дарить так дарить!
Теперь Лауретте бояться нечего, душа не сердце – ее не
закопают в могилу.

– Да сделай милость – прервал я, – покажи мне эту волшебницу, эту

Армиду, которая, как демон-соблазнитель, добирается до твоей души;
повези меня к ней»…

Финал новеллы страшен – герой, сделавший страшный выбор, в
буквальном смысле становится послушным инструментом в бесовском
оркестре.

Кроме самого сюжета, множество описанных в рассказах знаковых
деталей подтверждают и христианский настрой авторов и христианскую
направленность самих произведений.

Таинственная Лауретта назначает свой концерт на первую пятницу
Великого Поста, что не только кощунственно, но и вовсе невозможно
для того времени.

Когда Зденка в «Семье вурдалака» оказывается во власти сил тьмы, с
ее шеи исчезают многочисленные образки и ладанки, которые
принято носить у сербов с рождения до самой смерти. А острая
боль от собственного нательного крестика, вонзившегося в грудь
маркиза, заключившего коварную красавицу в объятия,
неожиданным лучом света открывает для него страшную правду о
происходящем.

Так же и главное действующее лицо «Упыря», Руневский, невольно
становящийся участник таинственных и страшных событий, ощущает
облегчение и прилив сил, услышав звон колоколов на московских
храмах.

Как ни удивительно, во всех «русских фильмах ужасов», основанных на
классической литературе, от христианского сюжета остается
только рассказ про сверхъестественное, большею частью
непобедимое зло. В то время как именно для такой истории особенно
важно показать противостояние света и тьмы. Не героя с его
общечеловеческими ценностями и нечистой силы, а именно –
светлых и темных сил. Без этого противоборства, без возможности
для героя свободы выбора, фильм действительно превращается в
обыкновенную страшилку.

Фильм «Упырь» не спасает даже блестящий актерский состав, в который
вошли Донатас Банионис и Марина Влади, колоритно сыгравшие
роли главных злодеев. Здесь можно сколь угодно долго
рассуждать о том, что в фильме начисто потеряна вся
феерически-мистическая, приключенческая атмосфера фильма, жутковатая, но в
то же время по-своему увлекательная и даже исполненная
своеобразного юмора. Но самое важное – заканчивается он
стандартным для всех триллеров приемом. А именно – когда в финале
кажется, что наступила полная победа, авторы дают понять
зрителю, что торжествовать рано: ящер, потопленный, в глубине
океана – жив, от уничтоженного полчища крыс уцелела одна и уже
принесла пищащее потомство, а коварные упыри, сами
провалившись в преисподнюю, успели обратить в свое подобие
красавицу-невесту. Вспыхнувшие красным светом адского пламени глаза
бедной Дашеньки в заключительных кадрах «Пьющих кровь» не
оставляют тому сомнений. И значит, вся борьба за нее, а так же за
спасение души несчастной Прасковьи Андреевны, живым
портретом которой девушка является, была напрасной. А ведь именно
эта борьба и финальная победа над темными силами и составляли
главную сюжетную линию повести.

Стоит отметить, что не смотря на все несомненные художественные
достоинства картины «Вий», православие в фильме выглядит лишь
как историческая традиция, часть колоритного антуража.
Серьезная попытка осмыслить классический сюжет Гоголя на
современной основе в единстве с той христианской составляющей, которая
в нем заложена, была сделана в фильме «Ведьма» режиссер
Олег Фесенко (2005 г). Но, к сожалению, эта картина прошла в
нашем прокате так быстро, что практически мало кому удалось с
ней познакомится.

Что же касается вызова, который бросает герой «Господина
оформителя», художник Платон Андреевич Создателю, то эта идея скорее
относится к богоборческим философским исканиям эпохи
Серебряного века.

Создатели фильмов имеющих оригинальных сюжет, тем не менее, тоже
пытаются в какой-то степени апеллировать к христианским идеям.
Однако опять же основывая свои истории только на устрашающей
и безграничной силе зла.

Примерно так и происходит в чудовищной истории с Юленькой.

Фильм «Мертвые дочери» построен на том, что призраки утопленных
девочек ставят попавшим в их игру людям в качестве условия для
выживания требование – прожить несколько дней, не совершая
злых поступков. Герои картины приходят поначалу к мысли о том,
чтобы распечатать Божьи заповеди и неукоснительно им
следовать, но сделать этого не удается. Что, впрочем, и не
удивительно – ведь само действие разворачивается вне логики
христианского мышления. Темные силы, выдвигающие условие делать
добро, что само по себе выглядит парадоксально, сами никаким
правилам не подчиняются. Оттого и победить в такой ситуации не
возможно.

Как, скорее всего, невозможно, и создать настоящее кино.