Комментарий |

Саша-энд-Паша

Рассказ

Паровозом у них была Саша: грин-карту выиграла – она, хлопотала
и документы выбегала – тоже она. Даже таможенники в аэропорту
их родного города, когда вылетали в одну из европейских столиц,
чтобы там пересесть на рейс в чикагский аэропорт О`Хара, сразу
же определили, кто в семье главный, и за взяткой обратились именно
к ней, а не к Паше. Так ей и сказал один из них – разбитной мужичок
средних лет, с прозрачными глазами и намерениями: «Вы – главная
в семье? Пройдите, пожалуйста, сюда…» – и завёл в комнату с какими-то
металлическими стеллажами по стенам. Так эти серые стеллажи и
остались у неё в голове, как последняя память о родине. И мужичок
– тоже, конечно.

– Понимаете, – говорит он, так вразумительно, – согласно американским
требованиям, мы должны сейчас вскрыть все ваши чемоданы и баулы,
и тщательно всё проверить. Это займёт очень, ну, очень много времени,
и упаковочку вашу всю нарушит, и на посадку, не дай бог, можете
опоздать... А если вы пожертвуете двадцать долляров (так и сказал,
«долляров») на пользу таможни, мы сейчас весь ваш багаж опечатаем
нашими самыми серьёзными печатями – и никто его больше досматривать
не будет, ни на пересадке, ни в Америке…

Саша так и сделала – дала ему эти двадцать баксов. Он их рассмотрел,
вежливо поблагодарил, спрятал. Вернулись они в общий зал, где
возле многочисленной поклажи околачивались Паша с Ксюшей, a дальше
– как по маслу. Таможенный мужичок не обманул: баулы запечатали,
и действительно больше нигде по дороге не открывали. И к «пограничнице»
их подвёл, громко так, ответственно ей сказал: «Это – хорошие
люди, всё у них в порядке», – та, видимо, поняла: понаставляла
печатей, почти без вопросов, быстро и учтиво. Саше так приятно
стало, что всего-то за двадцатку у них «всё» стало в порядке!..
Если б на самом деле – всё...

Короче, проехали. И дальше их семейный паровоз продолжал тащить
свои два вагона по путям новой родины. Первую квартиру в ортодоксальном
еврейском квартале, где по традиции купно селились наши соотечественники,
независимо от их национальности, нашла и сняла Саша – через свою
школьную подругу Маринку, прожившую в штатах пять лет. И новые
нужные американские бумажки снова оформляла Саша – Павел по-английски
знал пока только «тhank you very much» и «what time is it?», потому
как в школе изучал немецкий и «тысячи» в институте сдавал также
на нём. Да и что Паша? Он и дома был всего-навсего товарный вагон
– ведомый и хорошо управляемый.

Саша познакомилась с ним в секции бодибилдинга. Сама она большой
крепостью организма не обладала, скорее совсем наоборот: миниатюрная,
личико – узенькое, лисье, правда, вовсе недурное, волосы – неопределённо-русоватого
оттенка, лёгкие и ломкие. Но сила её была в тяге, в устремлениях…
И когда она, к двадцати пяти годам, поставила себе задачу – найти
жизненную опору, то по библиотекам, конечно, расхаживать не стала:
муж должен был быть, по определению, крепким и выносливым. Очень
интересно выглядела хрупкая девушка среди «качков»: Паша нашёлся
– вместе со своим накачанным торсом, – и подошёл знакомиться уже
на первой неделе её занятий в секции. После чего эти занятия вскоре
можно было и прекратить… Проехали!

Из занюханного заводского КБ она быстро заставила его уйти, ему
было определено другое поприще – фотографа. Зимой – ёлочного,
дедоморозного, летом – курортного и круглогодично – свадебного.
Заработки пошли просто замечательные, можно было и ей перестать
юбку на работе просиживать, и квартиру купить (ну, в микрорайоне,
не в центре, но тоже неплохо), и Ксюшку завести. А через четыре
года новая идея – Америка! И очень зря все знакомые и свекровь
зудили, мол, «будешь ты в Америке – на зелёном венике»! Вот они
– Саша, Паша и Ксюша – сейчас гуляют по Мичиган Авенью и американские
пончики-»донатсы» жуют... Пончики – это, впрочем, чепуха (проехали!),
надо дальше двигаться, к другой остановкe… Тут Ксюша прилипла
к уличной витрине туристического агентства «Эпл вакэйшн»: томная
дама в тёмных очках и бикини лежит на надувном матрасе в перламутрово-бирюзовом
бассейне и потягивает коктейль из бокала с маленьким радужным
зонтичком, а на заднике – сказочные пальмы и море... Агитка, конечно,
но красиво. Вот и она – Сашина следующая остановка...

Но до этой остановки опять были полустанки: поскучнее и пострашнее.
Сначала – маленькая двухдверная Хонда Сивик (очень старенькая,
но без машины здесь никак). Потом – бесплатная школа английского
для неимущих, a, параллельно, – Пашу на работу пристроить, потому
что десять тысяч привезённые с собой уже на исходе. Фотографы
тут никакие, конечно, не нужны. Пошёл в небольшой цех к русскому
хозяину: нажимать ногой (по двенадцать часов) на педаль пресса
– штамповать платы для мобильников. Работа тупейшая, за целый
день – десять слов с соседями по конвейеру, и заработок не велик,
но на еду и на рент хватало. A Саша, после полутора лет школы,
– на курсы по программированию… Подходил двухтысячный год со своими
тремя ноликами, и в Америке началась программистская истерия –
на работу требовалось всё больше и больше программистов, чтобы
срочно переделывать и проверять компьютерные коды на наличие в
них правильных дат. (А то, вдруг, 1 января 2000 года oт этих ноликов
компьютеры с ума сойдут – и Мистер Американский Бизнес сдохнет!)
Поэтому устроиться на работу программистом с высокой стартовой
зарплатой можно было и без хорошего английского, и без большого
опыта, а липовые рекомендации давали сами программистские школы.
Как говорили Сашины учителя: нужно придумать себе рабочую историю,
резюме – и, главное, во всё это самому поверить.

– ...Я по трупам пойду, – патетично провозглашала уже хорошо расслабившаяся
Саша, когда они, наедине с Маринкой, обсуждали свои женские американские
жизни, при участии двух больших бутылок «сухаря»… Обычно, они
расслаблялись в отсутствие Паши, сидя на матрасе, постеленном
прямо на полу в Сашиной съёмной квартире, где, кроме двух матрасов
(одного, двухспального, и другого – поменьше, для Ксюшки), пожилой
тумбочки с телевизором, трёх уродливых стульев, выброшенных соседями,
и кухонного стола, половину которого занимал компьютер, ничего
не было.

– Вот ты, Маринка, уже столько лет здесь маешься, всё учишься
в своём «калледже» – что толку? Где «бойфренд»-американец? Где
хорошая работа? Вкалываешь в этом сраном магазине за шесть пятьдесят
в час? Нет, я по трупам пойду... – повторяла Саша, выливая остатки
вина в чашку…

Работу она искала – как ходила на работу. Ксюшку – к соседям,
то – к одним, то – к другим, благо, много русских вокруг. На личико
– чуток краски; на тело – строгий, простенький, единственный,
но очень аккуратный, чёрный костюмчик; в ручки – пластиковую папочку
с резюме, которое сочинили специалисты (отнюдь не бесплатно);
в зубы – заученный десяток английских выражений; в Хонду или на
сабвэй – и на интервью, иногда по два раза в день.

Она научилась производить впечатление в своей монолитной уверенности
и знании предмета. Если её спрашивали о чём-то, и Саша не имела
представления, как ответить, – а случалось это частенько, – она,
выразительно глядя собеседнику прямо в глаза, размеренно тянула
что-то ничего не значащее, типа: «Actually..._ 1 », «I think..._ 2 » или совсем пробивное:
«What do you mean by that?_ 3 »...
Далее следовала, естественно, пауза, но собеседник сам почему-то
начинал заполнять возникшую после этого тишину, ощущая неловкость
от того, что, видимо, задал какой-то бестолковый вопрос, и именно
поэтому она затрудняется с ответом...

В общем, первое предложение подвернулось достаточно быстро – всего
два месяца массированного поиска. Согласно нарисованному в резюме
опыту и знаниям ей предложили сделать новый проект для консалтинговой
компании. Срок – шестнадцать недель, и работать можно было дома!
Скажите, везение? Может быть. Только как этот проект сделать –
она и понятия не имела, когда сказала им «yes»...

Начался новый, сверхскоростной поиск того, кто знает, как это
сделать. Порекомендовали дорогого, но знающего Михаила. Саша приехала
к нему вечером, и скромный таунхауз в пригороде показался ей дворцом,
а Михаил – лысоватый и значимо медлительный – крутым специалистом.
Старательно поддерживая это впечатление, он не спеша провёл её
в небольшой кабинет с компьютером и выслушал долгие, детальные
объяснения.

– Всё это сделать можно, – так же неторопливо, как бы нехотя,
произнёс он, – но это будет дорого стоить...

– А денег у меня пока нет, – попробовала игриво улыбнуться Саша.

– Ну, деньги они вам по контракту заплатят, и вы тогда заплатите
мне... половину того, что получите... – Михаил пристально смотрел
Саше в глаза. – А в качестве аванса...

Не отводя от неё взгляда, он протянул руку к красивой бутылке
коньяка, стоящей, как оказалось, на соседнем столике:

– Я, думаю, мы договорились?

– Договорились, – Саша внутренне крепко зажмурилась, но внешне
совсем чуток покраснелa…

«Другого нет у нас пути – 
В руках у нас винтовка...»

Контракт был сдан вовремя, и денег заплатили много. Даже половина
– это было очень хорошо. Потом срослось ещё несколько контрактов:
и работа, и Михаил – продолжались. Саша решила, что и Паше надо
учиться , и теперь он мог покинуть свой ножной пресс. Выучился
на техника по обслуживанию кондиционеров – здесь это тоже верный
заработок.

Денег становилось всё больше, купили новые машины и новый дом
– тоже очень большой. Уже был и бассейн в Мексике, и море – на
Карибах, и коктейли – на круизах.

Маринка теперь появлялась у них редко. «Завидует,» – усмехалась
Саша.

Через год, с опытом нескольких проектов, Саша перешла в другую
компанию, потом – в следующую… Оказалось, что Михаил не так уж
много знает, да и делает всё, как известно, чересчур медленно,
и теперь она может обходиться совсем без него… Проехали!

Подбор новых партнёров для новой жизни у Саши продолжался ещё
пару лет, но, однажды, очень жарким и влажным летним вечером,
когда ничего не ведающий Паша вернулся домой после рабочего дня
из определённого ему зимнего мира компрессоров и фреона, вдруг
прозвучало – без интонаций, как закадровый голос в дублированном
на русский язык зарубежном кино:

– Знаешь, у меня есть другой человек... Я не буду возражать, если
ты снимешь квартиру и переедешь от нас жить. Ксюшу будешь видеть
– сколько захочешь... – Кто этот другой – Саша и объяснять не
стала.

Потерянный Паша пробовал что-то мычать, помыкался по знакомым,
рассказывая подробности, но все и так знали, что к чему: вот и
его проехали...

* * *

– …Ну, и зачем было рассказывать эту банальную историю? – скажете
вы. – Что в ней такого интересного? И конец был заранее известен...

Согласен, скажу я, много нас – проживающих свои собственные банальные
истории с заранее известным концом... Так что даже не знаю, зачем
я всё это тут нагородил. Может потому, что в прошлый выходной
я случайно встретил Пашу в торговом центре? Он говорит, что всё
у него «окей», он работает, в свободное время самозабвенно поёт
в русском народном хоре при православной церкви... И Ксюша, вместе
с двумя подружками-американками, была с ним – такая взрослая...
только уже не очень хорошо говорит по-русски... впрочем, зачем
ей здесь русский? Про Сашу он ничего не сказал, а я и не спрашивал…

Вокруг нас шуршали, лопотали голосами и мобилками, мелькали всевозможными
оттенками джинсовой ткани, формой и цветом воскресных лиц жители
благополучного чикагского пригорода, и, в этом шумовом потоке,
под высоким, прозрачно-невесомым потолком, среди десятков модных
мелодией из дверей зовущих магазинов и магазинчиков, мне всё слышалось
бравурно-воинственное... нет-нет, смешно, уж это никак не могло
прозвучать здесь...

«Наш паровоз, вперёд лети...»

Чикаго, 2006

_________________________________________________________________

Примечания

1. – Фактически, в настоящее время (англ.)

2. – Я думаю (англ.)

3. – Что вы имеете в виду? (англ.)

Последние публикации: 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка