Поэзия

(Стихотворения 7-10 июля 2005 г.)

  
***

Мир мой начинается на границе
воздуха, солнца. Тенистой улицы. Задыханий.
Твоей улыбки, что никогда не передам стихами.
Самого дорогого, что конечно не сохранится.

Мир мой продолжается, напевая.
Он только и существует, не возникая.
Его смычка музыка никакая.
Его любви магия неживая.

Вокруг доказательства прошлого. Чешуя
змеиного времени. Осмотрительная швея
знает, когда игла, позабыв о нити,

пишет истории исчезающий материк,
а в дверях – старик, которому предстоит
включить свет на опускающемся зените.

07 июля 2005

пчелы

День за окном безоблачно неподвижен.
Вдоль дороги шпили домов литовски.
Цветы и пчелы. Ты далеко чертовски.
На столе кровавые кости вишен.

Вдоль дороги чужие птицы,
как черные, истрепанные рубахи.
Летят, кашляют, как собаки.
Им некуда приземлиться.

Так продолжается настойчивый, истонченный,
сегодняшний, что так растерянно-одинаков,
день пчелиных гудящих знаков,
которые белое небо запишет на сердце черным.

07 июля 2005
 
                        
***

Ночь холоста. Слов не поймать курок.
Я так устал, что прислонил перо к
темному воздуху. Пел золотой зарок.

Вылил воды в сердца пустой компресс.
Хочешь беды – вот тебе лютый крест.
Будь молодым, если опять воскрес.

Что-то давно не зашивал виски
черным вином выдержанной тоски.
Смотришь в окно. Взгляда легки тиски.

Так запишу последнее. Дам стрижу
кольцами многолетнее лиссажу.
Воздух, руками слепленный, покажу.

07 июля 2005
 
                           
***

Маракуем, понимаем. Ветра тонкая прямая.
Маета стальных умов. Выходи, кто будет нов.
Паруси свои перины. Собирай аквамарина
слезы дивной красоты, что с тобой одним на ты.
Уноси ее впомине. Восвояси. В никуды.
В никудыковые мили звонкокаменной воды.

А мужик-то будет кремень. У него котел беремен.
Ждет родимого ума. В огороде – сулема.
Остальное все потратил парусиновый Кондратий.
Он пришел к тебе, пришел, к орденам приставя шелк.

И его кирдык усталый, что владыка опростал от
непригодного жулья, дорогого кошелья,
был полезен, непотребен, обаятелен и тих.
Так не бойся – это время замечательных шутих.
Полетят они, чумные, небо гоголем крутя.
Плачь, ужасное дитя. Не отдам тебе страны я.

07 июля 2005

                          
***

Белые псы снега кусают себе живот.
Сенека не умер, но почти не живет.
Молчи. Это не для тебя горит
в черном небе мертвый метеорит.

Меня подстрелили утром, когда сон особенно неглубок.
Комок фетра опускался, как дурной голубок.
Такая пьянка пошла – той не дари кольца,
а этой не подставляй лица.

9 июля 2005 

смотри

Местные павианы нас назовут на вы.
Девушка итальяна сделается увы.
Теплая дрянь экрана в голову льет живье.
Думаешь слишком рано нам заряжать ружье?

Хочешь, заглянем в лузу? Нам ли не знать любви,
трепетную медузу выдавив на tv.
Думаешь, слишком поздно? Все догорит само?
Устрицей коматозной. Съедено, как сдано.

Харя усталой Кришны. Солнца тугой укол.
Мысли оставим лишним детям вчерашних школ.
Думаешь, не подымем? Так разобьем тогда.
Вера моя – пустыня. Стекла мои – слюда.

Местного павильона музыки гопота.
Время такое. Оно. Сонная речь крота.
Дверь заперта. Так ключ же сам потерял, поди.
Думаешь, станет лучше в глиняном впереди?

10 июля 2005

горячая

Ты ли звала когда-то меня. Моя.
Золотая моя. Звезда страшной тоски моей.
Горячая змея, которой черные сыновья
порвали небо в пух слезящихся тополей.

Реки – это вены морей. Пена их бела, как зола.
Встреть меня. Постарей.
Стань снова, как ты была.

Листья узкие режут кожу ручья.
Русские буквы пуще того грачья,
что, входя в опухший снег на лице зимы,
заречется истовой кутерьмы.

Ты ли звала меня. На белое. На холмы.
Горячая, как расстрелянные умы.
Кто-то идет. Думаешь, это мы?

10 июля 2005