Онтологические прогулки

Проективный словарь философии

Новые понятия и термины (34)

Философия языка (10)

Футурологизмы – слова, которые предшествуют обозначаемым явлениям и предвещают их. Виртонавтика, ангелоид, техноангелизм, человесть и др.

ФутурологИзм (futurologism, буквально – «будесловие»)
– разновидность неологизмов, новые слова, которая обозначает еще
не существующие, но возможные явления.

В настоящее время принято выделять три разряда слов по лексическому
признаку «старое – новое»:

Архаизмы – устаревшие по стилю слова, вытесненные из
употребления другими, синонимичными словами, например, «вотще»
(«напрасно»), «очи» («глаза»), «сей» («этот»), «позор» (в значении
«зрелище»).

Историзмы – устаревшие по значению слова, вышедшие
из употребления в связи с исчезновением тех явлений, которые они
обозначали, например, «боярин», «опричник», «ямщик», «урядник»,
«нэпман», «ярлык» (в значении «письменный указ хана»). Они используются
как термины в исторической науке, а также в художественной литературе
для воссоздания исторического колорита.

Этим двум разрядам устаревших слов в языке соответствует только
один общепринятый разряд новых слов – неологизмы. К
неологизмам, как правило, относят слова, отсутствующие в словарях
и воспринимаемые обществом как новые; например, когда-то были
неологизмами такие слова, как «колхоз», «луноход», «космонавт»;
в наше время – «челночить», «ваучер», «совок», «путана». К неологизмам
относят и стилистически новые слова, созданные с целью художественной
выразительности, такие, как «смехач» (В. Хлебников), «молоткастый»
(В. Маяковский), «матьма» (А. Вознесенский), «махроть» (Д. Пригов).

В этой системе категорий, охватывающей слова по признаку устарелости-новизны,
недостает по крайней мере одной категории: слова, которые обозначают
не новые, а вообще еще не существующие явления. Такие слова, которые
относятся к возможному будущему, я предлагаю называть футурологизмами,
а если воспользоваться русскими корнями, то будесловиями.
Отношение слова и явления (означающего и означаемого) у футурологизмов
принципиально иное, чем у других неологизмов., которые относятся
к настоящему, обозначают недавно возникшие явления или по-новому
обозначают известные явления. Футурологизмы – это слова,
которые предшествуют самим явлениям, как бы опережают их, а возможно
и предвещают их, формируют те понятия, из которых в свою очередь
могут формироваться сами явления. Среди лексических категорий
футурологизмы в какой-то степени симметричны историзмам, указывая,
соответственно, на реалии, которых еще нет или уже
нет. Соотношение между словом и реалией противоположно:
историзмы – это слова, которые уходят из языка вслед за реалиями,
а футурологизмы – это слова, которые предшествуют возможным реалиям.

Футурологизмы появлялись и раньше – некоторые из них
впоследствии обрели свои реалии и вошли в широкое употребление.
Таково, например, слово «робот», изобретенное братьями Чапеками
(писателем и художником) в 1920 г.; или слова «киберспейс» и «киберпанк»
(cyberspace, cyberpunk), введенные американским научным фантастом
Уильямом Гибсоном в 1984 г. Будущее последовало за этими «будесловиями»
– появились роботы, киберпанки и киберпространство. Такой посыл
значений в будущее становится все более характерным для словотворчества
20-го века, когда история и техника вступают в «сговор» с самыми
смелыми и странными фантазиями и начинают их воплощать.

Футурологизмы составляют один из трех разрядов
неологизмов, т.е. новых слов в широком смысле, куда должны войти
по крайней мере еще два разряда: актуализмы, означающие
новые, текущие, ранее неизвестные явления (типа «компьютер» или
«нейлон»);

и экспрессизмы, обозначающие новые слова, созданные
с целью художественной выразительности (типа «смехачи» и «времыши»
у Хлебникова).

Термин «актуализм», на мой взгляд, хорошо передает не только отнесенность
этого типа неологизмов к новому в текущем, в настоящем, но и относительность
их новизны, которая исчезает со временем. Актуализмы по мере их
обживания в языке перестают быть актуализмами, переходят в разряд
обычных, общеупотребительных, стилистически не отмеченных слов
(«компьютер») – либо даже в разряд историзмов. Такова, например,
судьба многих «советизмов» (типа «чрезвычайка», «комбед», «нэпман»),
которые за несколько лет проделывали путь из актуализмов в историзмы.

По контрасту, футурологизмы можно было бы назвать «потенциализмами»:
они обозначают потенциально возможные явления, в отличие от «актуализмов»,
обозначающих актуально новые явления.

Пара «актуализм» – «потенциализм» выглядит терминологически более
корректной, и причина, по которой я все-таки предлагаю термин
«футурологизм» – в том, что он легче запоминается и не несет ассоциаций
с «потенцией», «импотенцией» и прочими терминами иного ряда.

Что касается третьей разновидности новых слов, экспрессионизмов,
то по поводу этого термина я хочу сослаться на известного исследователя
поэтического языка и стиля В. П. Григорьева. Он использовал термин
«экспрессема», чтобы обозначить слова в их особой поэтически-выразительной
функции (например, «ветер» у Блока и Пастернака). Мы предлагаем
термин «экспрессизм», чтобы обозначить именно и только новые слова,
создаваемые с этой целью. В современной лексикологии этот разряд
художественных неологизмов часто называют неудачно «окказионализмами»,
как будто они образуются «к случаю», «по оказии», тогда как словотворчество
и составляет основную цель и причину появления данных «самоценных»
слов (таких, как «творяне» или «будетляне» у Хлебникова) . Заметим,
что, в отличие от актуализмов, лексическая новизна которых исчезает,
экспрессизмы, как правило, остаются в ранге неологизмов и продолжают
нас удивлять и казаться новыми.

Категория футурологизмов имеет особое значение для
языка философии, особенно социально-политической, понятия которой,
поначалу умозрительные, могут постепенно обретать историческую
плоть, как это произошло с такими прогностическими терминами,
как «утопия» и «коммунизм».

Ниже приводятся в качестве примера ряд футурологизмов
из моей работы «Debut de siecle, или От Пост– к Прото-. Манифест
нового века« (журнал «Знамя», #5, 2001). Читатели смогут сами
оценить, насколько этим словам суждено жить, насколько они соответствуют
тем тенденциям технического и социального развития, которые они
пытаются вчерне обозначить.

виртонАвтика – странствие, «плавание» по виртуальным
мирам (ср. космонавтика)

Наши теперешние нырки в компьютерный экран – это все равно как
хождение босикомпо пенной кромке океана. У нас уже мокрые ступни,
но мы еще понятия не имеем о том, что такое – плавать. Дальнейшее
движение в виртуальный мир, виртонавтика, предполагает
исчезновение берега, т.е. самого экрана компьютера – и создание
трехмерной среды обитания, воздействующей на все органы чувств.

виртозАл – зал для демонстрации трехмерных зрелищ,
место вхождения в виртуальные миры как произведения универсального
искусства (см. космо-арт).

К концу 21-го века кинозалов останется немного, примерно столько
же,как граммофонов – в век компакт-дисков. Кинозалы будут использоваться
только историками, киноведами и любителями старины для демонстрации
двумерных, плоскостных фильмов. В целом же они будут вытесняться
виртозалами – площадками для трехмерных изображений,
создающих полную иллюзию вымышленных или исторических событий,
в которых зрители принимают участие наряду с актерами или деятелями
прошлого.

сюрреАл – фрагмент виртуального пространства, обладающий
полной психофизической достоверностью, как трехмерная реальность,
и вместе с тем поддающийся управлению, как технический прибор.

В 21-ом веке разные части планеты покроются сюрреалами
– как сейчас покрываются сериалами наши телеэкраны. Это фрагменты
инобытия, куски гиперпространства, – величиною сначала в ящик,
потом в комнату, дом, кинозал, точнее, виртозал, стадион,
парк (виртолэнд), город и, наконец, целую страну –
перцептивно неотличимы от физического мира, хотя и имеют иные
законы, точнее, предоставляют возможность выбора таковых. Инореальность
21-го или 22-го века психофизически достоверна и вместе с управляема:
нажимаются кнопки левитации, уменьшения-увеличения объема, обхождения
вокруг или вхождения внутрь другого существа, и т. д. Сюрреал
можно наблюдать – но в нем можно и находиться, как внутри трехмерного
кино. Сюрреал – объемно-подвижная картина, которая изнутри неотличима
от реальности, с той разницей, что ее можно включить и выключить,
войти или выйти из нее (в теперешних условиях для этого требуется
рождение или смерть).

ангелОид (angeloid; от греч. angelos, вестник, и eidos,
вид, подобие) -– существо, приобретающее в результате технической
эволюции некоторые свойства, традиционно приписываемые ангелам,
напр., способность перемещаться по воздуху, передавать мысли на
расстоянии и т.д.

техноангелИзм (technoangelism) – приобретение человеком
сверхъестественных, «ангельских» свойств на основе технической
эволюции, преодолевающей ограниченность его биологической природы.

человЕстник (humangel; человек + вестник; human + angel)
– человек, приобретающий некоторые свойства «вестника» («ангела»)
благодаря виртуализации своего бытия и сращению организма с коммуникативной
техникой.

человЕсть (humessage; чело-век + весть; human + message)
– индивидуальная сущность, энтелехия человека, в ее способности
принимать внетелесные формы воплощения и передаваться как «информационный
портрет», обладающий свойствами оригинала.

Современный человек уже умеет многое из того, что когда-то приписывалось
только ангелам: мчаться быстрее ветра и звука, передавать на расстоянии
свой голос и мысль. Человеку еще не хватает свободы от видовых
физиологических потребностей, способности пересекать границы разных
миров, выходить в иные измерения. Но человек постепенно учится
изменять состав своего тела, облекаться в более тонкую, эфирную
плоть – и тем самым превращается в ангелоида, ангелоподобное
существо.

Норберт Винер предсказывал, что со временем человек может стать
лучом света или электронной матрицей, передающейся в виде любых
материальных образований. Это внематериальное, информационно-световое,
идеально-энергийное существо человека, которому суждено было развиться
в биоформе примата, а затем выйти за ее предел, можно назвать
«человестью». Это не просто информация, но единственная
в своем роде весть, «энтелехия», которая когда-то целиком совпадала
с обликом человека, его органической и интеллектуальной формой.

Таким образом, в отношении облика и свойств человека наша цивилизация
протоангелична, поскольку человек постепенно выходит за предел
своей «естественной», предзаданной формы и становится сверхъестественным
существом, человестником, в самом имени которого «чело»
соединяется с «вестью», человек – с ангелом. Некоторые мыслители
нашего времени используют понятия ангелологии для характеристики
виртуальных миров, созданных компьютерной техникой. По словам
Пьера Леви, «ангелический или небесный мир становится областью
виртуальных миров, через которые человеческие существа образуют
формы коллективного разума». [1] Следует заметить, однако, что
виртуальность – это первая, начальная стадия техноангеличности.
Мы входим в виртуальные миры сначала своим зрением, слухом, затем
нюхом, вкусом, осязанием – а выйдем оттуда уже с преображенной
плотью, уже сверхъестественным существом, антропоангелом.

1. Pierre Levy. Collective Intelligence: Mankind's Emerging World
in Cyberspace. NY, London: Plenum Trade, 1997. p. 97. Далее Леви
поясняет, что речь идет о новом ангелизме, исходящем от человеческих
общностей.

«Виртуальный мир не направляет на человечество тот интеллектуальный
свет, который исходит от Бога через небеса и высших ангелов; скорее
напротив, виртуальный мир, как действующий интеллект, отражает
свет, исходящий от человеческих сообществ. Виртуальные миры, как
ангельские обители нового рода, будут эманировать из себя коллективные
разумы и в своем существовании будут зависеть и исходить от человеческих
сообществ» (pp. 99-100).

Лит.: М. Эпштейн. Знак пробела. О будущем гуманитарных наук. М.:
Новое Литературное Обозрение, 2004, сс. 122-126, 142-152, 824-835.