Онтологические прогулки

Любая эпоха рано или поздно кончается, и конец этот часто носит
катастрофический характер. Знание истории дает шанс сделать
переход от эпохи к эпохе менее болезненным. Катастрофы не
приходят внезапно, впереди себя они пускают знаки, т.н. флаги
катастроф. Разумный человек должен прочитать их, верующий
человек должен принять знамение. Одним из таких событий является
Интифада Клиши-Су-Буа (28 октября – 15 ноября 2005 года),
которая, пожалуй, более значима, чем террористическая атака
исламистов-камикадзе 11 сентября. То был Эверест терроризма,
атака, которая вряд ли будет превзойдена. Но что она показала,
кроме заката эры терроризма? Уолл-Стрит был засыпан пеплом,
а позиции американского доллара даже не пошатнулись.
Интифада Клиши-Су-Буа – другое. Она гораздо менее кровава, и менее
организована. Но именно стихия и раскрывает природу вещей.
Интифада Клиши-Су-Буа – это бунт в центре современной
цивилизации, а его движущие силы с трудом поддаются определению,
но как раз это и свидетельствует, что мы имеем дело с знаком
событий грядущих.

Гибель двух подростков североафриканского происхождения в
трансформаторной будке в восточном пригороде Парижа Клиши-Су-Буа
послужила искрой, которая взорвала всю Францию. Массовые
беспорядки охватили всю страну. Ночные погромщики в балахонах
поджигали автомобили, били витрины магазинов, устраивали стычки с
полицией. Так продолжалось около трех недель. Средства
массовой информации неверно обозначили причину этого события,
назвав случившееся иммигрантским бунтом (газета «Коммерсантъ»).
Отчасти такое понимание озвучил министр внутренних дел
Франции Николя Саркози, призвав депортировать погромщиков на
историческую родину. При этом всеми аналитиками подчеркивалось,
что массы погромщиков были французами, хотя и африканского
происхождения. Этот конфликт можно охарактеризовать не как
нашествие иммигрантов, а как гражданское противостояние, как
бескровную гражданскую войну. Восставшие не имели отчетливых
требований, ими двигала ненависть, выплеснувшаяся на
автомобили, трансформаторные будки и детские сады. Это было
преступно, но масштабы всплеска подобной преступности делают его
социальным явлением. Социальное явление подобного рода в
передовой развитой стране делает это явление предметом
философской рефлексии.

Интифада Клиши-Су-Буа – это очень странный бунт. Он не был вызван
бедностью или какой-либо формой дискриминации. Франция
достаточно богатая страна, чтобы обеспечить всем необходимым даже
малоимущих. Кроме того, в качестве предупреждения беспорядков
французские власти запретили продавать подросткам канистры
с бензином, что демонстрирует наличие денег у бунтовщиков не
только на еду, но и на оружие. Неоднократно подчеркивалось,
что погромщики являются жителями многоэтажных домов с
окраин, т.е. они обеспечены жильем. Во Франции крупная
многомиллионная мусульманская община, однако её духовные лидеры сразу
и без колебаний осудили массовые беспорядки, поэтому
конфликт не может быть вызван религиозной враждой. Франция является
веротерпимой и одной из наиболее свободных стран мира.

Постиндустриальное общество формирует идеал яппи (yuppie – young
urban professional) молодого профессионала. У яппи не может
быть много детей, ибо все его время посвящено карьере и
поддержанию статуса. Один ребенок или два, но не более. Рождаемость
существенно сокращается, по сравнению с доиндустриальными
временами. Сокращение рождаемости приводит к увеличению
пенсионеров – старого населения, находящегося на иждивении у
государства. Расходы увеличиваются, а экономика от этого
буксует. Казалось бы, есть выход – поощрение рождаемости, но
практика показывает, что это дорогостоящее и практически
бесперспективное занятие. Проще приглашать иммигрантов из менее
развитых стран. Они жаждут попасть в подлинный мир, но не многие
из них соответствуют стандартам.

Усложняясь, цивилизация выбраковывает все больше людей в категорию
лишних, то, что индийские мыслители называют варна-санкара
«нежелательное население». Их место за пределами порядка – в
социальном хаосе, который рано или поздно поглотит
современную цивилизацию. Это последние люди Ницше, аутсайдеры Маркузе
и homo sacer Агамбена. Именно они становятся главным вызовом
современной цивилизации и, как ни странно, главным
двигателем мировой истории, поскольку историю движут противоречия.

Интифада Клиши-Су-Буа – это бунт лишних людей, тех, кто не смог
найти себя или свое будущее в современном высокотехнологичном
мире Франции. Речь отнюдь не идет о столкновении цивилизаций,
как предполагал в прошлом веке Сэмюэль Хантингтон. Лишние
люди не принадлежат ни одной из цивилизаций. Среди коренного
«белого» населения тоже есть свои лишние люди – white trash –
«белый мусор», аналогичный российским бомжам. Однако чаще
ими становятся иммигранты их стран Третьего мира. Попав в
орбиту Запада, их цивилизации стали периферией, перемололись и
превратились в кольца Сатурна – в орбитальный мусор. Однако
астрономическая метафора не совсем точна. Кольца имеют массу
в четыре раз большую, чем удерживающая их планета. Величие
Ньютона заключается в том, что он опроверг существование
метафизических точек: центры гравитации определяются массой и
ничем иным. Масса не в пользу центра и центр не может
переварить периферию. Против одного «золотого миллиарда» богатых –
четыре миллиарда бедных. Террористические методы обречены
ввиду травматического опыта фашизма.

Периферийность лишних людей не носит пространственного характера.
Различие Богатый Север – Бедный Юг отменяется ввиду
постиндустриальной отмены расстояний. Жители стран Третьего мира, в
поисках лучшей жизни, приезжают в Первый мир, но живя на
окраинах мегаполисов они все так же далеки от цивилизации, как и
у себя дома. Цивилизация манит их и разочаровывает.

Но люди – это особый материал. Это разумные животные, разум которых
заключается в способности созерцать высшие идеи. Одной из
таких идей является справедливость. Именно жажда
справедливости толкает людей на бунт. Лозунг Черного Бунта в
Лос-Анджелесе 1992 был «Нет справедливости – нет мира». Идеологии могут
ветшать, но справедливость кажется неистребимой.
Мексиканские сапатисты с легкостью отказались от марксизма, но во имя
справедливости начали в 1994 первую посткоммунистическую
герилью во имя справедливости. Справедливость служит той искрой,
которая гальванизирует толпы, возникающие из ниоткуда и
взламывающие социальный порядок. Так было во время мартовской
«революции тюльпанов» 2005 в Киргизии, когда власть свергли
не коммунисты, не националисты, не исламисты, а загадочная
толпа под лимонно-розовыми знаменами. Не крестьяне, не
рабочие, а фракталы социального хаоса, порожденного Перестройкой.
Этому явлению соответствует современное понятие флэш-моб –
вспышка толпы.

Лишние люди – это мусор цивилизации, а онтологический статус мусора
– это упаковка, лишенная содержания. Пустота стремится к
наполнению, ибо природа не терпит пустоты, а лишние люди
стремятся к реальности, а единственным способом приобщения к
истории и реальности становится насилие. Варна-санкара –
идеальный материал для террористов, которые являются воплощением
принципа разрушения. Этот принцип в Индии называли Шивой. Его
экспансией является Кали – покровительница современной эпохи
Кали-юги. Вспомним, что и в христианской парадигме
происходит ожидание прихода эры Святого Духа, который также иногда
проявляется как принцип разрушения: «И сошел на него Дух
Господень, и он растерзал льва как козленка, а в руке у него
ничего не было» (Книга Судей 14:6).

Интифада Клиши-Су-Буа не является уникальным примером. В сентябре
2005 года вспыхнул аналогичный, но более беспощадный бунт
лишних людей в США, в Новом Орлеане, вызванный ослаблением
бдительности властей, чье внимание было переключено на борьбу с
ураганом Катрина.

Социальные проблемы имеют не меньшее значение, чем проблемы
экологические. Утилизация отходов в социальной сфере не менее важна,
чем в промышленной. Однако отстойники и резервации
эффективны лишь при незначительной массе. Резервации США и Австралии
сохранили цивилизацию, но привели к её краху в ЮАР и
Зимбабве. Вспомним арифметику, четыре миллиарда больше одного.
Культура должна научиться организованно отступать, чтобы не
потерять контроль над массами. Отступать в массовую и
альтернативную культуру. Французское общество, отстаивающее идеал
высокой культуры, оказалось менее резистентным, чем
американское, известное своей поп-культурой. Кризис античности был
решен посредством распространения низовой христианской религии,
рассчитанной на «незнатное мира». История не повторяется, но
в аналогичных ситуациях выходы могут быть аналогичными.