Литературная критика

/Дж. Г. Баллард «Суперканны», М.: Эксмо, СПб.: Домино, 2003/

В основе этого романа лежит тщательно замаскированный миф о
Минотавре, а также тщательно размаскированная история о приключениях
Алисы в Зазеркалье. Джеймс Баллард, всегда отличавшийся
качественным языком и необычными идеями, превосходно
подчеркивает эти свои достоинства и в «Суперканнах». Книгу можно
считать одним из бриллиантов серии «Игра в классику», серии,
ориентированной на английский рафинад от современной прозы.

Как всегда, читая Балларда, в полном смысле слова погружаешься в его
тщательнейшим образом созданный нарратив, растекаешься
мыслью по его неспешной основательности и долгосрочной
насыщенности. Это та проза, о которой нельзя сказать, что в ней
недостаточно активного действия, либо чересчур много вялой
рефлексии — у Балларда интеллектуальные построения чрезвычайно
активны, а романное действие подчиняется сугубо оригинальному
синкопированному и скрытому ритму, о котором судить возможно
только дочитав книгу до конца и прислушавшись к своим
ощущениям. А ощущений будет предостаточно, во многом благодаря
необычным и ярким образам и сравнениям, на которые столь щедр
этот уже пожилой, но все еще сохраняющий замечательную форму
писатель. Несведущему реципиенту будет нелегко поверить, что
«Суперканны» написаны 70-летним человеком.

«Суперканны» — анклав в горах над Каннами, вершина европейского
богатства и могущества, венчающая собой систему бизнес-парков и
транспортных линий. Действие романа происходит в наши дни
(или в весьма недалеком будущем — плюс года четыре, т.к. роман
вышел впервые в 2000 г., то есть, в наши же дни) и
разворачивается на Лазурном берегу, на территории Французской
Ривьеры, от Ниццы до Канн. Здесь сосредоточен мир актуального и
продвинутого капитала информационной эры, и сердце его — в
бизнес-парке «Эдем-Олимпия». «Эдем-Олимпия» — это скопление
научных и финансовых передовых организаций под крылом союза
транснациональных корпораций, этих международных монстров,
которых в Японии называют жутким словом «дзайбацу».
«Эдем-Олимпия» — уже в самом названии центра, где работают и живут
десятки тысяч специалистов и управленцев, сквозит имперская
помпезность, заоблачный капитальный кураж и чуть ли не очередной
Рейх. «Эдем-Олимпия» — вполне могло бы стать более
конкретным названием романа Балларда, не будь это вымышленное им имя
настолько апломбным и дурно мифологизированным. Так или
иначе, «Суперканны» рассказывают нам о том, каковы дела в новом
информационном королевстве, в европейской Силиконовой
долине, во французской Калифорнии, на территории мечты, среди
райских лужаек и райских бассейнов элитных бизнес-центров. Дела,
само собой, плохи...

Сюжет начинается с того, что читатель узнает о том, чего сам уже не
увидит на страницах романа — Deus ex machina запустил всю
карусель со старта, вложив обезумевшему английскому доктору в
руки дробовик. В результате в бизнес-парке «Эдем-Олимпия»
осуществлена сенсационная серия убийств, семеро крупных шишек
мертвы, сам доктор застрелился, еще три трупа на него как бы
повесили под шумок. На вакантное докторское место из
Лондона приглашают молодую и веселую врачиху, а она уже
прихватывает с собой своего мужа. Он старше ее, он летчик, переживший
небольшую катастрофу на взлетной полосе, они познакомились в
больнице и совсем недавно поженились, он любит ее и он едет
вместе с ней на Лазурный берег — допустим, поправить
здоровье. От его лица и ведет свою сложную песнь Баллард. Сей
летчик с самого начала своего рассказа проговаривается о том,
кого он наметил убить. А вот почему — об
этом все остальные 500 с лишним страниц романа. И на этих
страницах столько лиризма и редких деталей, сколько и
паранойи, сколько и раздумий о пути цивилизации и траектории
человеческого вида. Как всегда, Баллард — это прежде всего особая
атмосфера (кстати, в романе много именно игры
освещения и пространства, много именно атмосферных явлений, в
частности, различных запахов — у главного героя превосходный
нюх); и в этой атмосфере в равной мере присутствуют и
экзотика фестивального курорта, и личная жизнь персонажей и
общественно-значимая компонента (размышления о судьбах мира и т.
п.).

В конце концов, читателю демонстрируется следующая картина: молодая
жена успешно работает в «Эдем-Олимпии» на месте покойного
серийного убийцы-доктора, ее муж с больным травмированным
коленом тотально предан безделью и досугу, они проживают в
бывшем коттедже покойного серийного доктора, спят на бывшей его
кровати и узнают о нем все больше и больше удивляющих
подробностей. Летчик вдобавок узнает, что его жена когда-то, до
него, встречалась с покойным убийцей в Англии. Еще он узнает,
что покойного доктора в этом бизнес-городке многие любили и
уважали, что он был бессеребренником и идеалистом, что он
вовсе не застрелился... и еще много чего. Таким вот образом
Баллард выписывает оригинальный и глубокий детективный сюжет. А
параллельно рисует гниловатый мир Лазурного берега с его
развращенностью, коррупцией, побочными эффектами
космополитизма и французским природным национализмом; живописует картину
просто гигантской извращенности работоголиков из больших
корпораций «Эдем-Олимпии»; к середине романа наконец появляются
щедро обещанные на кричащей обложке книги «обмен женами,
наркотики и детская порнография». Судя по прогнозам Балларда,
будущее у транснациональных корпоративных традиций очень
мрачно, а следовательно и человечеству как основе корпоративной
приамиды впереди не светит ничего хорошего, если не
«прекратить все это безобразие». Невооруженным глазом видно, что
Эдем, ну или Олимп — вот источник гниения, как у рыбы голова.

Если действительно важнейшими из современных искусств все еще
остаются кино и цирк (о чем я неустанно вспоминаю в каждой из
своих последних рецензий), то в «Суперканнах» имеется некое
развитие и расширение темы популярного фильма «Бойцовский клуб».
Однако, в романе тема насилия решена неожиданным и даже
более реалистичным образом, и фигура фюрера-теоретика несколько
иная, хотя и с изрядной долей паланиковской шизофрении.

В общем и целом, Баллард — подлинный классик современной прозы, один
из важных «столпов» модернизма и постмодернизма, никогда не
бравшийся за перо просто ради «самого пера» и тщеты славы,
но всегда имевший в каждом своем проекте замысел или идею,
немаловажную для видовых целей человечества, дающую
направление или материал для размышлений о человеческом виде, о
векторах его развития (или деградации). «Суперканны» — одна из
тех книг, по которым невозможно адекватно снять кинофильм, а
значит это — по-настоящему ценная литература (это к вопросам
о важнейших среди искусств кино и цирке).

P. S. Читая «Суперканны», я настолько реалистично
погружался в реальность Французской Ривьеры, в топологию всех этих
Гольф-Жуанов и Антиб-ле-Пенов, в атмосферу Канн и долины
Вар, что теперь, кажется, эти места на земном шаре еще долго
будут для меня теми областями, где я не хотел бы побывать,
несмотря на море-солнце-пальмы-апельсины-сосны-горы-и-озера.

«Я разглядел обтекаемой формы балконы и зубчатую крышу большой виллы
в стиле арт-деко — ее зеленоватые с синим скаты напоминали
гофрированные паруса. Окна-иллюминаторы и световые люки на
крыше, казалось, выходили в 1930-е годы — в исчезнувший мир
Коула Портера и пляжных костюмов, лесбиянок-морфинисток и
шикарных портретов кисти Тамары де Лемпика. Все сооружение было
недавно покрашено заново, и фосфор, примешанный к белой
краске, придавал поверхности чуть ли не люминисцентные
свойства, словно эта изящная вилла представляла собой какой-то
астрономический инструмент, который вел отсчет тайного времени
“Эдем-Олимпии”».