Советское, относительно истории России, является не сущностью, а исторической формой. При этом, как и всё, что присутствует в истории, такая форма обладает внутренней подвижностью, меняется с течением времени. Именно поэтому не существует «советского вообще». Анализируя события советского времени всегда необходимо прояснять вопрос о хронологических рамках такого анализа: о каком именно десятилетии советской истории в данном случае идёт речь.

Красота формы произведения воздействует на наши эстетические рецепторы, но вовсе не на рецепторы этики. Эту трагическую истину вполне ощутили, пожалуй, только в двадцатом веке. Что же такое этика? Эта субстанция в наше время как-то ускользает от осознания и "визуализации", ты не находишь? Ритм внутри пшеничного зерна? Причина существования мира? Логос внутри каждой вещи? А если проще? Законы этики? А что мы знаем о них, мы – рабы эстетики? Ведь мы тотальные ее рабы.

...верующий, приступающий к таинству [исповеди], убежден, что он исповедуется Богу, а эмпирически выходит так, что он исповедуется священнику, и ему не остается ничего другого, кроме как положится на добросовестность последнего, поскольку тот, в свою очередь, запросто может нарушить таинство (вспоминается в данном отношении, как в Синодальный период русские священники были вынуждены постоянно нарушать таинство исповеди, докладывая полиции о грехах кающихся).

...миллионы русских людей осознавали свой долг в соответствии с идеями и формами, созданными именно советской властью, и действовали в соответствии с ними. Можно ли сказать, что для самосознания этих людей «советское» было чем-то внешним? Для большинства из них оно было новой естественной формой жизни. Советское и русское в данном случае не противопоставлялось друг другу, а органично сочеталось.