Раз уж все так твердят – смерть это таинство, это тайна, это... и всякую хрень – смерть – это отрезанные ноги и руки. Жижа из-под памперсов – истерики близких или, наоборот, предательство.
Смерть открывает в человек самую хрень, какая только в нем есть.

Непередаваемо прекрасная, особенно в диких местах, и в то же время жестокая в своих проявлениях, природа. Частые землетрясения. Очень холодные, многоснежные зимы. Бывало, отец открывал утром дверь, а за ней находилась еще одна − «снежная» − и руками спокойно можно было достать верхушку телеграфного столба. Заносы. Бураны. Шторма.

… На всех этажах мироздания: космология, биология, антропология, повторяется своего рода рефрен, что столь сложная сбалансированность не могла быть результатом случайных совпадений. На этом и основывается теория «разумного замысла», доказывающая необходимость допущения вмешательства Творца на каждом этапе эволюционного процесса. Ведь, если столь сложный мир не мог быть возникнуть как результат «слепого» формотворчества природы, – остается, по-видимому, только одна альтернатива: увидеть за всей этой сложной сбалансированностью некий «космический план» Творца...

Особенностью поэмы является художественный синтез личных впечатлений автора, живущего в обстановке войны на Донбассе, и широкого спектра семантических ассоциаций, символически включающих топографическое пространство Донбасса в несколько культурных миров. Рассмотрим основные культурные пространства, интегрированные в поэме, а именно: античность, европейская католическая культура, русская культура. Сюжетом, позволяющим соединить топографию Донбасса с этими рядами смыслов, выступает история о Рыцаре с лебедем.