Рейтинг публикаций

Шел моросящий дождь. Зима стояла довольно теплая. Было утро нового дня, нового года, нового века и нового тысячелетия. После встречи Нового года у лейтенанта милиции Ивана Петрова болела голова.

...Пока человек живет, он, как правило, не думает об окончании своей жизни, о том, когда она кончится. И возможно именно поэтому где-то во второй половине жизни многие восклицают: жизнь пролетела – оглянуться не успели. Жизнь до того текла то медленно, то быстро, но как бы она не текла, они некогда не высчитывали, сколько еще до конца – поэтому конец грянул неожиданно. Они не оценивали, сколько еще ждать окончание – и поэтому окончание нежданно.

В полдвенадцатого ночи дежурный врач вышел из дому и зашагал в сторону отделений. Вся округа уже давно спала глубоким сном. Только у Щёголевых пробивался сквозь шторы слабый свет ночника. Было тихо и свежо. Начинали перекличку петухи

Для моих крох всего этого никогда не случится. Все это продано, а на эти деньги будет куплена новая бледная контурная карта, по которой они начертят свои тропы и реки, долы и леса, собачьи будки, голубятни, земляничные поляны, колючие заросли и кошачьи подвалы, о которых я всегда буду знать так мало.

Черная кровь дьявола – так называли кофе в арабских странах. А тех, кто кофе пил, зашивали в джутовые мешки и сбрасывали в воду. Вынюхиватели бродили по улицам, носами водили, не доносится ли откуда запах обжаренных кофейных зерен? Но дьявол и арабским праведникам нос натянул, посмотрю, как они хоть день без своего вожделенного арабского кофе проживут и не скопытятся. Дьяволу известны все тайные пути к сердцу человека.

Нет, на самом деле в нем от основания жила пустота. Весомая, густая – сложная, многообразная – пустота. Она выполняла внутри какие-то свои функции, не считаясь с ним, дышала им, поглощала, перерабатывала, осмысляла инертно весь его скарб, двигалась в изменениях, откладывалась – росла плавными желваками, пробивая канальцы, ниши, выемки, русла, скручиваясь кольцами, протягиваясь, сокращаясь. Упорная, эгоистично-хозяйственная.

я стал осознавать, что плоть моя (пусть это и звучит как парадокс и трудновато для уразуменья) мечтает о сверхчувственном соитье, где плотское в неплотское войдет, войдет и выйдет, выйдет и войдет... такое вот себе совокупленье...

Язык определенно не совместим с индивидуализмом в том смысле, что язык не существует без общества. Не существует. Язык есть продукт общества и коммуникации и обслуживает именно эту сферу, а остальное – это побочные бонусы.

Если бы не ваша дурацкая шуточка насчет «зайчатины», то ехали бы сейчас, как все приличные люди, в вагоне, а не загорали под дождем на перроне.

Помолчим/ пока оно/ прорастает/ вглубь тишины/ до края/ абсолютного знания

Наконец, зажгли прожектор. Публика прекратила шуметь. Вышел необыкновенно элегантный конферансье. Страшно обаятельный. Очень белозубый и с широкой улыбкой. Глаза его сверкали и белки их особенно сияли на темном лице. Зазвучала музыка. Отстучав короткую чечетку, он объявил гвоздь программы. - Сегодня у нас в гостях настоящее Американское Чудо, знаменитый Пурпурный Джо! Этот человек сущий дьявол, дорогие дамы. Опасайтесь!

Жизнь вокруг тебя была, наверное, настоящей. Но тебе она казалась игрушечной. Потому что не было здесь того оголтелого сопротивления жизненного материала, преодоление которого и составляло главный алгоритм существования на твоей Родине.