Проза

Часть 1

До моста, ведущего в замковую браму, оставалось меньше километра, но идти по заметенной снегом дороге было все труднее. Метель не прекращалась уже несколько дней, поэтому дорогу приходилось расчищать снова каждое утро до того, как музей откроется для посетителей. И хоть реставрация старого за́мка еще не завершена, экскурсии проводились по уже открытым залам. Однако, когда несколько дней назад Олег Дашкевич принимал дела у пожилого смотрителя музея, то сам прошел по той его части, что пока не была готова к проведению экскурсий. Там он видел закрытую каменную дверь, за которой начинался один из многих и многих имеющихся под за́мком подземных ходов, образующих разветвленную и очень запутанную сеть лабиринта. Конечной целью этого лабиринта являлась усыпальница богатейшего княжеского рода, во владении которого находился не только сам за́мок, но и город в течение четырех столетий. Узкий проход в усыпальницу, плохо сохранившуюся со времен средневековья, был заставлен многочисленными строительными лесами. Днем здесь кипела работа по восстановлению утраченного, а вечером каменная низенькая дверь закрывалась на амбарный замо́к. Кроме него вход перекрывался красными лентами, на которых крепилась табличка с надписью «Закрыто. Реставрация».  Принимая дела, Олег попросил старика провести его внутрь подземных помещений, но сделать это оказалось невозможным: проходы были слишком узкими, а рабочий инвентарь громоздким. Пришлось ограничиться посещением храма недалеко от за́мка, где временно разместили княжескую каплицу. Старик не стал надолго задерживаться в подземелье и, опираясь на руку своего приемника, тяжело поднялся по каменным ступенькам наверх. Его взгляд показался Олегу испуганным, что очень удивило парня. Конечно, старый за́мок с его мрачными длинными коридорами внушал суеверный страх, но ведь старик проработал здесь много лет и наверняка давно привык к его таинственной атмосфере. И тем не менее, он предпочитал реже спускаться вниз. А если и спускался, то ненадолго, стремясь выполнить обязанности смотрителя, как можно быстрее. Да и делал он это до того, как реставраторы покидали усыпальницу. Всякий раз он торопился к большой арке, из которой вверх вела широкая парадная лестница. До наших дней сохранились оригинальные поручни, а при реставрации были открыты росписи на стенах и в оконных нишах-пальмовые ветки, венки из цветов и фруктов, воинской амуниции. Здесь же была роспись с изображением щита, на котором расположен герб рода самого могущественного в средневековой Беларуси.

В этот вечер Олег возвращался на ночное дежурство из города позднее обычного. Старый за́мок и ведущую к нему дорогу освещали немногочисленные фонари. Их свет создавал во мраке длинные тени от высоких башен, расположенных на земляных валах. Когда-то здесь были бастионы с установленными на них крупными пушками, а сами башни имели оборонное значение. Внутри них находились арсеналы. Теперь же они являлись лишь частью будущей музейной экспозиции. Четыре черные тени, отбрасываемые ими на снег, сплетались с движущейся тенью Олега и казалось метель укрывает некий таинственный танец света и тьмы. В тишине слышалось, как где-то неподалеку потрескивают ветки деревьев в уснувшем парке. Он прятался от взгляда в непроницаемой черной бездне, над которой из-за туч изредка показывалась огромная луна. Сквозь пелену густого снега Олег видел слабый огонек из окон своей сторожки и шел на него, стараясь ступать по узкой протоптанной полоске. Сегодня впервые с момента своего прибытия сюда он ощутил тот суеверный страх, который несколько дней назад заметил во взгляде старика.  Ему даже начало казаться, что за ним кто-то наблюдает. Вот только не мог он почувствовать откуда: из темноты парка или с высоты башен. Олег резко обернулся, как будто желая убедиться в том, что за его спиной никого нет. Но позади лишь исчезала под упавшими хлопьями цепочка его собственных следов. Внимательно и напряженно всматриваясь в темноту парка, он вздрогнул, когда вдруг где-то с еловой ветки на землю шлепнулся тяжелый снежный ком. Олег оступился и соскочил с проторенной стежки, провалившись в сугроб. В этот момент ему вдруг показалось, что за деревом мелькнуло светлое пятно, напоминающее человеческую фигуру. Эта схожесть возможно существовала только в его воображении, разыгравшемся от недавно пересказанной стариком легенды о Черной даме.

- Барбара?-прошептал Олег, передернув плечами.-Неужто и вправду Барбара Радзивилл?

По спине пробежали мурашки и бросило в жар, но взяв себя в руки, он попытался выбраться из снега на тропинку. Получилось не сразу. Олег несколько раз проваливался в сугроб прежде, чем сумел пойти дальше. Не оглядываясь по сторонам, он двигался на тусклый свет сторожки. Стараясь не вслушиваться в звуки вечернего парка, он всё острее ощущал чье-то присутствие. Оно рождало в нем страх, заставляющий бежать быстрее.  Несколько раз оступаясь, он падал, но быстро вскакивал и продолжал идти дальше. Вздохнуть свободно и, наконец, взглянуть по сторонам Олег нашел в себе силы только когда ступил на крыльцо сторожки и открыл дверь. В этот раз ему не удалось ничего увидеть. Кроме разве, что черноты зимнего вечера вдали и густого снега, пляшущего в свете фонаря у самого крыльца.  Напугавшее его светлое пятно исчезло. Но потом Олег долго смотрел в окно в надежде снова увидеть ту, что стала загадкой старого за́мка. Увидеть, чтобы понять, что она есть такое на самом деле.

Легенда Несвижского за́мка хорошо известна каждому, кто хоть раз читал историю любви польского короля Сигизмунда Августа и его жены-королевы Барбары Радзивилл.

Впервые их встреча произошла в Вильно на балу в 1543 году. Прекрасная незнакомка понравилась Сигизмунду II и по его приказу верные люди быстро собрали о ней все сведения: младшая дочь покойного гетмана[1] литовского Ежи Радзивилла была в ранней юности выдана замуж за графа Гаштольда, нисколько не любившего и даже не уважавшего её. Несчастливый брак, впрочем, продлился недолго. Муж Барбары умер и этот бал, где Сигизмунду Августу довелось встретить её, был первым, на который она попала после окончания срока траура.

Влюбившись, Сигизмунд Август назначает Барбару Радзивилл фрейлиной своей жены и таким образом получает возможность встречаться с ней. Постепенно при дворе замечают страсть короля (в это время он является соправителем своего отца-короля Сигизмунда Старого). Даже кое-кто из льстивых придворных сочиняет сонеты в честь Барбары. Но внезапно умирает больная эпилепсией жена Сигизмунда Августа и положение Барбары при дворе становится двусмысленным. Чтобы избежать сплетен, она переезжает в Виленский дворец брата, Миколая Радзивилла. Но влюбленный Сигизмунд навещает её и там. С надеждой Барбара слушает его признания, в которых он повторяет всякий раз, что был бы счастлив сделать её своей женой. Однако на решительный шаг у молодого короля не хватает смелости. Слишком сильно он боится ярости своей матери, королевы Боны Сфорцы. Воспитанный в беспрекословном подчинении её воле, он мог только догадываться какую роковую роль играла эта женщина в истории Великого Княжества Литовского и Королевства Польского.

Когда будущий отец Сигизмунда Августа, король Сигизмунд Старый решительно отклонил кандидатуру Анны Радзивилл и женился на итальянской герцогине Боне Сфорце, над родом Радзивиллов нависла опасность. Ведь уже в первый день своего замужества ей довелось познакомиться с Анной. Узнав, что именно эта красивая женщина, за спиной которой стоят четыре влиятельных и могущественных брата, являющихся постоянными советниками короля, была её соперницей в борьбе за корону, Бона Сфорца не на шутку испугалась. Ведь в случае если её отношения с королем не заладятся, она всегда может оказаться рядом. Бона же добивалась абсолютной власти как на троне, так и в постели мужа. Она не только одарила его своей страстью, но и сумела подчинить своей воле. В своих державах Бона Сфорца ввела чудовищную моду на тайные отравления и таким образом избавлялась от всех своих самых злейших врагов. В среде средневековой итальянской знати приготовление ядов и противоядий было зловещим увлечением, которым итальянка Бона Сфорца владела в совершенстве. Радзивиллы-первые её жертвы, известные историкам. В роду лишь младший избежал гибели, хотя месть Сфорцы настигла и его - внезапно, ничем не болея, скончалась его жена. 

Но кто бы мог предположить, что пройдут годы, и сын оставшегося в живых Ежи Радзивилла займет высшую военную должность в Великом Княжестве Литовском. Станет гетманом «большой булавы», а его двоюродный брат получит государственный пост канцлера. И иначе, как провидением нельзя будет объяснить ту шутку, которую сыграет судьба со старой королевой Боной, когда её сын Сигизмунд Август тайно венчается с Барбарой Радзивилл. Для Сфорцы, ненавидевшей весь род, это станет настоящим ударом. Она будет кричать, что он должен развестись, поскольку его избранница некоролевского происхождения. Но именно тогда сын впервые выкажет неповиновение матери, которая поклянется все равно добиться развода. А если это не удастся, то сделать так, чтобы Барбара Радзивилл ушла из этой жизни.  

Через несколько месяцев умирает старый король. Эта весть застает Сигизмунда Августа в Великом Княжестве Литовском, в Виленском дворце, куда он уехал к Барбаре, разругавшись с матерью. Отдав долг памяти отцу, он созывает сейм и официально объявляет своим подданным-литвинам о браке, попросив признать Барбару великой княгиней литовской. Магнаты пробовали возразить, но средняя и мелкая белорусская и литовская шляхта радостно приняли её.

Когда же несколько дней спустя, прибыв в Польшу, молодой король открывает там, как в Вильно, сейм сообщением о своем браке, по рядам участников проходит волна возмущения. Польские магнаты наотрез отказываются принять Барбару, заявляя, что скорее согласятся видеть на польском престоле турецкого султана, чем королеву-литвинку.  Они умоляют Сигизмунда Августа развестись. Однако на все требования влюбленный король отвечал так: «То, что произошло изменить нельзя. И вам надлежит просить меня не о том, чтобы я нарушил слово, данное каждым из вас. Я дал слово быть верным моей супруге и не нарушу его, пока Господь хранит меня на этом свете. Для меня слово чести дороже всех держав мира». Так во второй раз слабый и покорный сын Боны Сфорцы проявил силу характера, представ перед польскими подданными сильным королем. Знать, в конце концов, вынуждена была покориться его воле. С поражением не смирилась лишь Бона Сфорца.

Уже на коронации Барбара почувствует себя плохо, предчувствуя свою смерть. Возможно, к другому небесному венцу скоро призовет её Господь.

Она мучилась несколько месяцев. Верный Сигизмунд Август оставался у ложа умирающей Барбары, видя каким чудовищным был её конец. Когда же она умерла, он одел её в лучший наряд и велел придворному художнику писать с покойной королевы портрет Богоматери. Эту икону он отвез в Вильно, куда приказал доставить любимую жену.

Сигизмунд Август будет любить её всю жизнь. И об этой любви рассказывает нам легенда о Черной даме. Будто бы в один из своих приездов в Несвиж к двоюродному брату Барбары король привез с собой чернокнижника. Он намеревался провести спиритический сеанс, чтобы вызвать её дух. Легенда повествует о том, что как только Сигизмунд увидел бестелесную тень, с криком «Моя Бася!» кинулся к призраку, желая обнять. Силой свой любви и тоски удалось несчастному удержать Барбару на земле. Вот с тех пор и пришлось её духу бродить по залам Несвижского замка и паркам, прилегающим к нему. Словно, ждать земного конца Сигизмунда Августа. Тогда пообещал король, что предчувствуя смерть, приедет в Несвиж. Но этого так и не случилось. Он умер в Краковском дворце, где, как говорят, его дух тоже блуждает одиноко и печально вдали от духа Барбары.

Резкий стук в дверь внезапно заставил Олега выбросить из головы предания старины и посмотреть в окно. Но не вдаль, где за деревьями еще недавно мерещилось какое-то двигающееся пятно, а на порог, освещенный светом фонаря. У входа в его сторожку стоял мужчина, лицо которого он разглядеть не мог, но зато хорошо слышал хриплый голос:

- Есть кто на месте? Олег, кажется?

Не дожидаясь ответа, мужчина резко дернул дверь и шагнул внутрь. Высокий и широкоплечий, он выглядел внушительно. Олег не сразу узнал его. Только когда тот снял капюшон, он вспомнил, что позавчера принимая дела у старика видел, как он шел по залам второго этажа.  Тогда старик заметил, что это начальник службы охраны музея.

- Я Иван Петрович Северов-сказал мужчина, протягивая руку Олегу.-Вы еще не успели снять пальто. Прекрасно. Быстро найдите фонарик. Вы пойдете со мной в Марысин парк, к Островку любви.

- Вы не скажите, что случилось? - спросил Олег уже по пути, стараясь не проваливаться в снег и не отставать от своего быстрого и уверенного спутника. 

- Предлагаю без лишних церемоний перейти сразу на «ты». Как?

Олег кивнул в знак согласия и внимательно прислушался к его хриплому голосу:

- Подробности дела я объясню чуть позже. Сейчас только скажу, что в за́мке и его окрестностях происходит что-то странное. Я пока сам не могу разобраться в этом. Надеюсь ты не из пугливых?

Олег нерешительно пожал плечами, вспомнив взгляд своего предшественника. Старик так явно не желал задерживаться в подземных помещениях, ведущих в усыпальницу, что это тогда показалось ему странным. Впрочем, уже вчера ночью такое поведение стало представляться Олегу не таким уж и странным. Оказаться одному в подземелье, где должны будут стоять десятки гробов, оказалось мероприятием, щекочущим нервы. Он пообещал себе, что впредь тоже будет проводить осмотр в присутствии реставраторов. Однако, когда он поднялся наверх, то проходя по каминному залу, вдруг поймал себя на мысли, что прислушивается к каким-то звукам. Откуда они доносились Олег определить не мог, но точно угадывал в них тихий шелест. Несколько секунд он стоял на одном месте, стараясь узнать в нем завывания ветра. Но это был шелест внутри зала.  Слишком мало он походил на что-либо извне!  В ту ночь Олег подобно старику постарался завершить осмотр быстрее и вернулся в сторожку. Он долго не мог успокоится, намереваясь при первой возможности поговорить с ним об этом.

Сейчас Олег рассказал о ночном происшествии Северову.

- Ну, что ж! - тот похлопал его по плечу. - Значит, кое с чем ты уже успел столкнуться. И что скажешь?

- Похоже, на шуршание ткани или бумаги. Я удивился: разве ночью в замке есть кто-то кроме сторожей и меня?

- Здесь большой штат-возразил Иван Петрович. - В первую очередь, охраны. Но насчет шорохов по ночам ты прав: мне так не удалось пока установить, что издает их. Но клянусь, что сделаю это! Ведь понимаешь, эти шорохи только часть какой-то жуткой игры, затеянной здесь.

- Игры?

Олег остановился. Разговаривать на ходу было всё труднее: снег валил густой и ветер становился сильнее.  Он плотнее натянул шапку и поправил воротник.

- Да, именно игры, - сказал Иван Петрович. - Я чувствую, что это так, хоть и не могу пока понять ее значения и правил. Но пойдем дальше. Осталось совсем чуть-чуть.

Мужчины снова медленно двинулись вперед. Почти всю дорогу они шли молча.

- Лед крепкий, - заметил Северов только, когда они на мгновение задержались на берегу, глядя на небольшой остров, находившийся в центре озера. Когда-то к нему вел мостик, но теперь попасть на него можно было вплавь, на лодке или, как сейчас, пройдя по льду. - Морозы стоят большие, поэтому можно смело идти. Старайся попадать в мои следы, чтобы меньше проваливаться в снег. Так легче будет. И включи фонарик.  

Олег шагал вслед за Северовым и думал о том, что зачем-то подчинился воле совершенно незнакомого человека. Оставил свое рабочее место и пошел в пургу в старый парк. Ему в голову не приходило, что от начальника службы охраны музея может угрожать какая-то опасность.  И даже сейчас эта мысль показалась Олегу слишком нелепой, чтобы начать бояться за себя. Кроме того, уж очень интересно ему было, что понадобилось Северову на острове в этот час? И о какой игре он говорит? Почему не раскрыл подробности дела сразу?

- И все-таки, - попробовал заговорить Олег, глядя на спину шагающего впереди Ивана Петровича, - Зачем вы привели меня сюда?

Северов остановился и обернувшись внимательно посмотрел на молодого человека.

- Тебе предстоит провести в за́мке не одну ночь и не один день. Поверь мне: шорохи в тишине-это только ничтожная часть того, с чем ты можешь столкнуться. Ты скоро узнаешь, что значит кожей ощущать чье-то присутствие за спиной и слышать стук доносящийся из усыпальницы по ночам. Ты увидишь, как по залам мелькает тень.  И всё это в дополнение к загадочной смерти, произошедшей в усыпальнице.

- Смерти?

- Месяц назад в подземелье был обнаружен труп одного из работающих в усыпальнице реставраторов. Милиция тогда не нашла состава преступления. В заключении судмедэкспертов говорилось о том, что смерть произошла от удара головой о каменный пол в результате падения с высоты строительных лесов. На момент падения погибший был один. Его коллеги, давая показания, утверждали, что он задержался в усыпальнице дольше остальных, намереваясь закончить участок. Видео с камер наблюдения (они установлены во всех помещениях) подтвердили тот факт, что он действительно был один. Они же помогли установить, как произошло падение: погибший работал спокойно до тех пор, пока вдруг не развернулся резко в сторону прохода, ведущего вглубь подземного лабиринта. как будто хотел посмотреть на что-то и увидев это «что-то», сделал импульсивный шаг назад. Он оказался роковым для него, ибо несчастный тут же слетел вниз и упав, ударился головой об пол.

- А, установили, что это было? - спросил Олег. - Я имею ввиду, что его напугало?

- Видео с одной из камер, размещенной как раз в том проходе, куда он смотрел перед падением, не показало ничего подозрительного. Да там вообще никого не было! Именно поэтому дело закрыли. Ну, понимаешь, смерть по неосторожности или как там? Несчастный случай. Ему просто могло померещиться что-то.  

- А, ты, что думаешь?-снова спросил Олег и догадываясь, что ответит Северов, добавил-Убийство?

- Ну, не призрак же Барбары Радзивилл он там увидел! Послушай, всё это очень странная история и нам с тобой еще только предстоит понять, что здесь происходит. Мне удалось вытянуть видео в другом режиме записи и обнаружить нечто странное. Когда я предъявил новый вариант, в милиции не посчитали его основанием для пересмотра дела, так как доказательства не несут в себе четкого обоснования. Специалисты утверждают, что замеченная мной странность-дефект записи, не более. Хорошо пусть так. Позже я и сам это увидел. Но разве не кажется тебе вся эта история подозрительной? Человек, который способен остаться один в усыпальнице до позднего вечера, не склонен к суеверному страху. Такой человек должен иметь либо стальные нервы, либо абсолютно материалистическое представление о мире.  Но при этом на записи видно, что он чего-то испугался. Я уверен, что это мутная история.  Ты убедишься в то, что я прав, когда в дополнение ко всему, я покажу тебе кое-что.

Сказав всё это, Северов сделал последние несколько шагов по льду озера и ступил на берег островка, кивком предлагая Олегу следовать за ним дальше. Обогнув заснеженную иву, мужчины с трудом преодолели по сугробам еще пару метров и остановились.  Иван Петрович посвятил фонариком, стараясь отыскать что-то в темноте. Вскоре луч света выхватил большое темное пятно на снегу. Олег не сразу понял, что на самом деле под ивой стоит черный ящик. По всей видимости, его откапали совсем недавно, потому что ящик только сверху припорошило снегом.

- Откуда он здесь взялся? - спросил он, помогая Северову откинуть тяжелую крышку.

- Я обнаружил его сегодня утром. Кто-то устроил здесь тайник.

Олег опустился на колени и посвятив фонариком внутрь ящика, принялся рассматривать предметы, находившиеся в нем. Здесь лежала длинная прочная веревка, топор, фонарик, набор свечей, большой кусок белой шелковой ткани и серая папка. В папке Олег обнаружил один единственный лист бумаги, сложенный пополам.

- Схема какая-то, - сказал он, взглянув на Северова, стоявшего сбоку.

Тот не ответил. В свете двух своих фонариков они разглядели сделанный от руки чертеж, на котором четкие сплошные линии пересекались с пунктирными, участки, обозначенные окружностями переходили в прямоугольники, а прямоугольники в квадраты. На каждую фигуру указывали стрелки с какими-то пометками.

- Похоже это план за́мка -осторожно, как - будто взвешивая каждое слово, заметил Иван Петрович. - Не весь, конечно. Может быть, каких-то отдельных помещений? Но я знаю его очень хорошо.

На некоторое время он замолчал, а потом продолжил:

- У меня такое впечатление, что мы имеем уравнение с одними неизвестными. Ну, смотри: месяц назад погибает один из реставраторов усыпальницы. Погибает загадочно, испугавшись чего-то, что камера наблюдения не зафиксировала. Вытянув видео, я так до конца и не понял, что это было. И было ли вообще. Что если милицейские эксперты правы, настаивая на недостатках записи? Но так или иначе, это раз. Идем дальше.  Мы имеем какой-то загадочный шорох в разных залах за́мка: то ли шорох ткани, то ли шелест бумаги. Что он означает? Каков источник его появления? Не принимаем ли мы за него совершенно другой звук? Это два. И три-вот этот тайник на острове. Могу сказать со стопроцентной уверенностью он появился здесь пару дней назад. Может вчера или сегодня утром, до того, как я наткнулся на него. Но не раньше. В парке есть обслуживающий персонал: они следят за порядком даже зимой. Если бы ящик стоял здесь дольше, его бы обнаружили. Тому или тем, кто принес его сюда оказалась на руку сильная метель. В такие дни чистят по большей части дорожки для экскурсий, которых, впрочем, сейчас меньше.

- И еще - добавил Олег-мелькающие то здесь, то там пятна света. Ты не замечал, что тогда возникает ощущение чьего-то присутствия?

- Это четыре, - согласился Северов. - В самом деле, не призрак же это Барбары Радзивилл?!

- Много вопросов-задумчиво пробормотал Олег, - и ни на один из них нет вразумительного ответа.

- Давай-ка попробуем выследить этого мистификатора. В конце концов, рано или поздно он должен прийти за своими вещами. Дежурить будем по очереди. Сейчас останусь я, а ты придешь позже. Не испугаешься?

- Попробую. Хорошо бы сделать копию схемы, - Олег, доставая из кармана айфон. - В ночном режиме может получится различимая фотография. Попытаюсь.

Закрыв ящик крышкой, он положил на неё лист и принялся настраивать камеру телефона.                                    

-Тихо! - вдруг прошептал Северов, настороженно вглядываясь в темноту. Где-то неподалеку слышался кашель. Тронув Олега за плечо, он жестом дал понять, чтобы тот следовал за ним. Но перед тем, как спрятаться за ивой, Олег успел сделать одну фотографию и забросить лист со схемой обратно ящик.

«Плохо: надо бы положить его в папку - подумал он уже на ходу. - Поймет хозяин, что его вещи трогали. Лучше бы он не знал о том, что тайник кто-то обнаружил».

Несколько секунд мужчины стояли за ивой, не шевелясь. Выключив фонарики, они всматривались в темноту, в которой то появлялось, то исчезало прыгающее пятно света. Иногда казалось, что оно удаляется, чтобы потом снова стать ближе. Опять послышался кашель, становившийся все сильнее. Идущему человеку всё труднее было сдерживать его. Немало минут прошло прежде, чем он ступил на островок и приблизился к ящику. 

«Не может быть! - подумал Олег, присмотревшись к человеку, в котором узнал своего предшественника-старого смотрителя музея. Это неожиданное наблюдение чуть не заставило его забыть об осторожности и сделать шаг вперед, но Северов остановил Олега, жестом давая понять, что вести себя следует тихо.-Это старик, который с трудом спускался по ступенькам, выходя из усыпальницы и опирался на мою руку, показывая за́мок? Как он смог в пургу по сугробам прийти сюда один?!»

Тем временем, старик опустился на колени перед ящиком, и с трудом откинув с него крышку, принялся перебирать, находившиеся в нем вещи. Посвятив фонариком, он тщательно изучил все предметы, но с собой взял веревку, которую кольцом одел на плечо и топор. Тяжело поднявшись, старик некоторое время стоял неподвижно, всматриваясь в темноту. Казалось, он ощущает их присутствие.

«Или понял, что в ящике копались», - промелькнула у Олега мысль.

Что-то обдумав, старик снова приоткрыл крышку и достал из ящика лист со схемой. Засунув его в карман, он медленно пошел вдоль берега.

- Я не верю своим глазам-наконец, сказал Северов, следя за исчезающей во тьме фигурой. - Как старый дед, едва переставляющий ноги, смог припереть сюда большой ящик?

- А, он и не смог бы, - уверенно ответил Олег. - Либо у него есть подельники, либо эти вещи он обнаружил здесь также, как и мы с тобой, только раньше. Обнаружил и решил приспособить их для каких-то своих целей. Но по правде говоря, я не понимаю зачем этот ящик вообще сюда приволокли? Ну, посуди сам: все эти вещи можно было легко спрятать где-нибудь в за́мке. На них никто бы и внимания не обратил, даже если бы и обнаружил. Подумаешь, лежат себе веревка, топор, кусок ткани, набор свечей и фонарик. Ничего особенного: таких вещей в любом хозяйстве полно. Из этого перечня интерес, пожалуй, вызывает, только схема. Да и то, лишь тем, что выбивается из общего ряда. Ну, это как в простейших тестах на логику вам предлагают выбрать предмет, не совпадающий с остальными по назначению. Слушайте, пойдемте уже, я превращаюсь в ледышку.

Олег передернул плечами и натянул перчатки. Говорить становилось трудно, поэтому на обратном пути они молчали.  То и дело Олег переводил взгляд на проступающие из темноты очертания старого за́мка. Какую тайну он хранит? Неужели красивое предание о призраке Барбары Радзивилл кто-то (старик?) использует в своих целях? Что если он неспроста напомнил об этой легенде? Чего он добивается: хочет напугать или больше того … убить?! Так же, как того несчастного рабочего в усыпальнице?

«Да попал я в историю. Может быть, бежать отсюда пока не поздно?»

- Ничего парень, не дрейфь - вдруг сказал Иван Петрович, как будто прочитав его мысли. - Разберемся. Голова у тебя на месте.

Поднявшись на крыльцо своей сторожки, Олег некоторое время смотрел вслед, уходящему во внутренний двор, Северову. Погруженный в свои мысли о походе в Марысин парк, он не обратил внимание на то, что за деревьями вновь проплывает странное светлое пятно. Сейчас оно, и вправду, напоминало женскую фигуру в длинном платье. Её тихое движение хранил в тайне заснеженный парк.  

(Окончание следует)