Последние советские дети
Дмитрий Гусев (16/11/2011)
***
редко смеются, неброско одеты,
мутные глаза выжжены нафтиком.
мы последние советские дети,
хотевшие стать летчиками-космонавтами.
в известном смысле, нам еще повезло -
не скололись и не убивали за деньги,
и девяностые для нас всё же не герыч и сизо,
а "инвайт добавь воды" и приставка денди.
но, с детства приученный отвечать за слова,
я до сих исповедую этот принцип.
хоть черная ветровка и остриженная голова
не придает мне сходства с аристократом, с принцем.
это условный сигнал, отличительный признак -
как цветок на окне, как приоткрытая форточка.
до последнего со мной останется призрак
юности, сидящий на корточках.
***
мальчик увидел, как летающая тарелка
разбилась об стену, и потекло домашнее лечо.
в телевизоре на курантах остановились стрелки,
ведь всё это гнусный развод, про то, что время лечит.
потом, ошалевший от водки и предощущения надвигающегося конца,
он хлестал ее с железным карабином собачьим поводком.
знаете, как отвратительно вспоминать отца,
как отвратительно помнить его таким мудаком.
невыносимым затянувшимся тупым спазмом,
эта бойня продолжалась примерно полночи.
мальчик смотрел, как рассыпалась, словно пазл
семья; слушал, как хрустел ее позвоночник.
и вот бы ему кулачки покрупней чуток,
да накинуть бы еще с десяток годочков!
тогда в этой истории среди абзацев и строк
он расставил бы верные запятые и точки!
...пропал оливье, засохли кровоподтеки лечо.
линии судеб затягивались в петли.
и тяжелые звучали слова, и был ничуть их не легче
серый снег, что кружился, как сигаретный пепел...
***
этой весной после гастролей в Москве
надо было ехать в Тулу,
выступать там на фестивале рэпперов,
и оттуда еще в Петербург.
но наутро после концерта
настали симптомы пост-угара:
растерянность, телефонные звонки,
тяжелые похмелье и сумка.
и от этого задача
представилась гораздо сложнее,
а затея и вовсе стремной.
но было еще чувство некоего долга,
ответственности, данного обещания.
отписавшись с квартиры,
наш угорелый состав закупился
сигаретами бонд и жигулевским пивом.
покуда ехали в метро,
обсуждали сионизм и масонов.
потом долго шли по жидкому снегу,
словно избранный народ по пустыне.
боролись с системой:
переворачивали урны,
рисовали фломастером запрещенные знаки
на стенах киосков, мочились на углы
тяжелых московских зданий.
иногда, останавливаясь, сидели и пили
на каких-то скамейках.
времени был вагон.
но внезапно поступил тревожный звонок,
от соратника. он сообщил,
что ехать следовало на какую-то другую станцию,
и кто-то сказал: это происки ЗОГа;
кто-то заподозрил вражеских провокаторов,
кто-то начал искать вредителя.
время убыстрилось вдвое,
и снова было метро,
непрезентабельная площадь у трех вокзалов,
и платформа Каланчёвская
с отходящей прямо на глазах электричкой.
это была последняя электричка,
и вот тут уже стало определенно ясно,
что рэпа
в Туле
сегодня
не будет.
были куплены: билет в Петербург
и несколько баклах «Оболони»,
этой магической жижи берсерков.
в итоге все нажрались
в близлежащем парке.
вот так всю жизнь
я куда-то и в чем-то
немного опаздываю.
***
а было ли еще хоть что-то, кроме
кромешного ужаса адовых зим,
парнОго вкуса запекшейся крови,
дырявых бутылок и средства "визин".
я помню только стены подъездов с белым зеленые,
лестничные клетки с выкрученными лампочками.
"Цыпа бес", "мы здесь пили 12.08.05 ", "Настя + Лёня",
выцарапанное ключами на стенах и лавочках.
тот родной закуток возле мусоропровода,
где фонарный свет золотит на стекле морозный узор
тем восхитительней, чем сильней корячится природа,
чем выше занесен топор.
времени огромная беспощадная пУстынь.
ржавая ванна, где на потолке черная плесень.
кухня, пропахшая тушеной капустой,
и всякое такое для грустных песен.
я ходил к тебе разглядывать чуднЫе магниты на холодильнике
и залипать в аквариум с рыбами психоделической расцветки.
а ты хвасталась стильными туфлями и новым мобильником,
и дети во дворе качались на покрышке, подвешенной к осиновой ветке.
***
бурого осеннего цвета жижа
в стакане одноразовом пенится.
я нажрался так, что ссу и не вижу
даже собственного пениса.
кто к сердцу подвесил мне пудовую гирю?
какой слесарь к башке мне приладил тиски?
это слесарь флешбек, это атлет ностальгия,
приступ настойчивой неясной тоски.
и чтоб мОзги совсем мои смяло в котлету,
есть верное средство - наутилус или шевчук,
"с причала рыбачили в последнюю осень поэты" -
я проверял, я не шучу!
тут дурная тревога, тут кружит воронье.
я пьяный с черепом лежу размозженным.
судьба ты моя, забытый спальный район,
и мы сношаемся по-пьяни, как будто молодожены.
***
табуны облаков, серых коней,
пузырится осень разбитым еблом.
и если это еще не конец,
то это точно уже облом.
их было и будет – сколько.
не выручит курточка "рибок".
сопливится улица скользкая
мертвой холодной рыбой.
страдает в щелях северный ветер,
держит поселок за бледные жабры,
и выглядит в сентябрьский вечер
черным омутом грядущий ноябрь.
под жестокой небесной лазурью,
приколотив заначенную папиросу,
дайте броситься на амбразуру,
как рядовой Александр Матросов!
я осуществлен и содеян.
я случайный свидетель эпохи.
до отопительного сезона - неделя,
на всё остальное - похуй.
***
под небом высотным, проводами перечеркнутым
под облаками прокисшими творожными
трется босота, за делом знает черт каким
и человеку, и облакам тревожно.
продвигаясь от трамвайных путей к новостройкам
мимо редко промчится жигули или подержанная тойота
и лихо катит по снегу такси новая русская тройка
и облаков уже стремительней скорость полета.
преодолевая далее цыганских хижин угри
чуя как шевелятся некие липкие щупальца
можно ожидать, что вдруг дохлые снегири
с проводов об землю станут, спикировав, хлюпаться.
где-то в жопе медленно душа замирает
зачем тебе зрение, такое ясное и разборчивое
куда ни глянь, кривые задрипанные поленницы и сараи
крыши, покрытые хер победишь чем, низкие заборчики
фонари холодные белые и лишь немного оранжевых
вдохновенно пейте все вкусную водку
требуйте, чтоб на небо нас брали заживо
и лейся, песня, кровью из разрезанной глотки.
Последние публикации:
Судьбы нескладный верлибр –
(23/08/2012)
Мой милый Освенцим –
(02/08/2011)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
Последние ли?
Что значит "последние"? В очереди стоящие? Так нет. Жизнь эту очередь удлиняет ежечасно. Живы еще дети советских времен! И в прямом и переносном смысле. Нравственно, морально деградировавшие? Тоже нет. Ибо из тех детей очень много выросло достойников. И вообще: зачем уничижать целое поколение? Зачем такие обобщения:
Вывод один: сказано для красного словца.
Также из этого же ряда: