Фауст в аду
Андрей Козырев (15/09/2025)
Предварительное действо к последней мистерии
Действие 1
…фхшфхшхшфххщщшшжзсзсз…труднопойматьнужнуючастоту…фхшфффшхшжзсзххщщшшщщ…каковачастотапреисподней…фхшшфшфхшфхчхщщшжзсзсз…ищущийобрящет…фхшхфшхшфссщщшжзсзсз…ловлюсигнал…фхшшшхфхщщшжзс…знанияумениянавыки…фхшшхфшхзсзсз…адбезпомех…хххщщщшжзсз…три…две…фхшшшзсж…одна…фзс…эфир!
Первый круг ада. Ад слепцов. Дождливый безлиственный лес, полный тумана, в котором скитаются души, полные незрячей тоски, забыв себя, но помня, что потеряли самое главное.
Здесь нет телесных мучений, но нет и чего-то самого важного, без чего все теряет смысл. Что это? Никто не знает. Никто не ищет… Никто не ждет, не верит, не хочет спать, есть, дышать – все прекратилось. Только тоска, туман и вездесущее отсутствие. Всеприсутствие отсутствия. Бог как отсутствие. Отсутствие как Бог.
[хор грешников]
глядя на стены пещеры
видишь тени людей и животных
птиц облаков
голосов
восклицаний и просьб
песен и заклинаний
смертей рождений воскресений
гор
вырастающих внутри тебя
и пронзающих пиками небо
покрытое тенями
наших снов
[Фауст]
я
мученик раздерганного пространства
разделенный на дни слова и импульсы
воскресаю
в новое прошлое
продираюсь
сквозь калейдоскопическую вьюгу
ее крутой озноб
зеркальный времени
вращающийся на оси
первого
бездомного
человеческого
крика
[призрак Гете]
каменное небо подземного храма
в перевернутом пространстве
моей строки
просыпается во мне
и смотрит во тьму
театра скрытого в моей черепной коробке
проникая за кулисы
и видя беснование
застигнутых врасплох
птицеголовых двойников
несостоявшихся событий
из которых состоит
стандартная
слабосоленая
человеческая
жизнь
[Мефистофель]
теперь
когда я сделал свое дело
получил душу Фауста
и вернулся домой
я по-прежнему прилагаюсь к Фаусту
я навсегда принял облик говорящего пуделя
смотрю на адское пламя
поднимаюсь на задние лапы
и скулю от восторга
я наказан
за слишком удачную человеколовлю
и теперь не забуду
что поймав Фауста
оказался пойман сам
каждый ловец человеков ловит самого себя
а без Фауста
я никто
адский говорящий песик
стоящий на задних лапках
и машущий передними
[Фауст]
ворон
пролетающий сквозь мой зазеркальный сон
не достигает яви
колышущейся между зрением и слухом
в пространстве предпамяти
ослепленной стонами и дрожью
розового сада
в моей крови
где Ты
незримая миру
качаешь от века до века
пустую колыбель времен
[Гретхен]
я и не помню кто ты
помню смерть моей матери
убийство брата
темницу и песни
в которых звучало несколько голосов
был ли в них твой голос?
был ли ты?
ты – это тоже я?
и кто тот третий
смеявшийся
смехом похожим на лай?
я больше никогда не буду смеяться
я не помню кто ты
но когда-нибудь
встречу тебя
снова
[Елена Прекрасная]
золото
светится на каменном своде
над первым кругом ада
золотой слиток
похожий на мозг
заменяет мыслимое солнце
это золото плавится
из него вечно рождаюсь я
выхожу из расплавленного металла
даря всем золотые взоры
и протягиваю руки
чтобы положить их на плечи Тебе
главный грешник
собравший все души
внутри своей составной
боишься ли ты моего обжигающего прикосновения?
знаешь ли ты
что мое золото на самом деле ртуть
а ты – мой философский камень
фиолетовые крупинки
рассеянные на берегах адской реки
пронзающей инферносферу
снизу вверх
[Фауст]
Ты просыпаешься
в новой вселенной
в цветении Всеземли
смотришь тысячей глаз
из каждого цветка
читаешь белую книгу
с благоухающими страницами
поешь сиреневые мантры
в каждом звуке которых
отраженном в листьях травы
молчит затаившийся в полумраке
саблезубый тигр
[голос сверху]
квадратные звезды
путаются под ногами
как три струны
в небе Патмоса
и впечатываются в тайные знаки
которые сами пишут себя
на раздвигающихся стенах Апокалипсиса
пока я
затерянный в словах и смыслах
вишу вниз головой
и еще в утробе матери
пишу книгу
скользящую по поверхности времени
на каменистой сцене книги
появляются гидры и химеры
отражающиеся друг в друге
и поглощаемые небытием
перевернутым в моей памяти
идущей по воде
содержащейся внутри камня
отвергнутого строителями
горных цепей
самопорождаемых народов и стран
неузнанными блуждающих по небосводу
трехструнный звук которого
отзывается в нас
разделяющих воду и огонь
бушующие в стакане
говорящем с немирным миром
о бесах непротиворечия
в начале которых
как и всего отраженного преломленным временем
в слоистом зеркале разума
было Слово
[смерть]
расцветающий сад камней
в моей распадающейся плоти
требует новой и новой пищи
хищные камни пожирают слова и формулы
звуки и ароматы
кубические атомы смысла носятся в моих чувствилищах
машина под названием «вечность»
обустроена как следует
шестеренки движутся согласно расчетам
вычисляя траекторию движения апейрона
над которой
шестикрылый двуглавый голубь
со стальным сердцем
золотокрылышкует
на вершине креста времени
легионы шествующих на смерть
приветствуют своего Цезаря
sigidalfa!
[хор грешников]
птицы летящие под водой
тревожат искусственный разум инферносферы
ее гуттаперчевая диалектика
свивается восьмеркой
развивается змеей
смеется своим намеренным ошибкам
аплодирует без рук
беззвучно кричит в горах
домирового сверхсмысла
и разбегается в четырех направлениях времени
рассыпающегося стеклянным песком
сияющими темным светом
черными мышами
Действие 2
Второй круг ада – ад хищников. Место, уготованное насильникам и убийцам. Остров из плоти, возвышающийся посреди кровавой реки. В красном небе – черное солнце. В его бесцветно-белых лучах – железные города, в которых железными орудиями вечно пытают друг друга ненасытные хищники великой Земли.
[Фауст]
земля из плоти
дрожащая под ногами
глотающая грешников
поет рифмованные гимны
железным городам
из решеток и копий
борющихся с людьми
создавшими их
из солнечных фантазий
переливающихся
в моей
голове
[Нерон]
воплощаясь во всех великих правителях
я рассеял себя по земному шару
и по подобным ему мирам
в бесконечном соцветии Вселенных
я проводил обряды
претворял плоть в золото
и золото в плоть
добывал огонь из человеческой крови
и воду из лунного света
я был вечным философом на троне
и приносил сам себя в жертву
как Ромул Рема
мой Рим рос на моей крови
захватывая галактики
пока его рост не обернулся уменьшением
Вселенная заселенная мной не сократилась
и я не оказался здесь
в аду хищников
запертым в скорлупе земляного ореха
голосом
будущего
которое прошло
до того как начаться
[последний римский папа]
благословляю лучшее создание Божие
величественный ад
показывающий непреклонность высшей Воли
отражающейся в наших судорогах
зеркальных нашей лжи
кривде дней наших
которую я так же благословлял
ибо это главное право данное мне
благословлять проявления Бога в людях
пожирающих друг друга
и уносящих в ад
на вечные мучения
образ Бога заложенный в них
[садовник смерти]
отождествляя Высшее Существо с бесплотным духом,
мы тем самым объявляем войну всякой плоти
и вынуждены бороться с ее умножением
что я и стремился делать всю жизнь
проповедями самоубийства
хорошо оплачивавшимися
и принесением в жертву
новорожденных детей
растлеваемых мною
во имя торжества
Великого Духа
над плотью
слепой
смертной
страстной
обреченной
[призрак Гете]
Гора книг, написанных и ненаписанных,
звездных и человеческих,
громоздится в мозгу,
и прочитать ее всю
должен редактор,
верный
ей.
Растет ли гора, созданная из слов,
тает ли, в сгусток света
превращаясь быстро –
я должен ее всю
прочесть. Ибо в этом
таится жизнь
моя.
Когда гора будет разобрана, мне
предстоит новое испытание:
наблюдать, как минуты,
мной подписанные
в печать, в жизнь,
тают, становясь
сгустком
света.
И новая дорога моя – вслед за мыслями,
в воздух человеческий обращенными,
становиться незримой
атмосферой,
состоящей
из горьких
вздохов.
Над горой книг, возвышающейся в моем мозгу,
поднимается вторая гора – гора вздохов,
вдохов и выдохов, веяний воздуха,
строящая бесплотный фундамент
тысячелетнего царства
Святого Духа.
Я читаю книги, написанные и ненаписанные,
чтобы приблизить это царство на земле,
очертить его границы во времени
и кривляющемся пространстве
человеческих
мыслей –
я, поэт,
я, редактор времени.
[ваятель снов]
мраморная рука Творца гладит мой лоб
ощупывает мое лицо
трогает мои мускулы
проверяет качество материала
из которого она будет лепить
свое изваяние из плоти
которое нужно ей
чтобы разбиться об него
на тысячу мраморных осколков
на тысячу маленьких богов
[исчислитель песчинок]
особняк внутри меня
горит словесным пламенем
состоящим из прошлого и будущего
которое тоже прошлое
состоящее из металлических деталей
колесиков палочек зубчиков
вертикалей и диагоналей
плюсов и минусов
ставших собой
после смерти
пестрой пернатой огненнокрылой
математики
[человек, утонувший в днях]
переходя время вброд
я был сбит несущимся поездом
воспоминаний о будущем
выросших внутри прошлого
и теперь я лежу
на дне своих дней
и медитирую
тишина
тишина
тишина
и шелест водорослей внутри меня
[человек, утонувший в числах]
я наполовину погружен в пространство
наполовину во время
на четверть материален
на треть духовен
на одну пятую виртуален
и бесконечно дробен
я состою из мириад чисел
светящихся в темноте
и говорящих друг с другом
о том
что ждет их после смерти
когда они перестанут быть числами
и войдут в стихи
[человек, потерявшийся в лифте]
я был зачат в лифте
родился там
жил девяносто лет
умер и похоронен
сейчас в лифте живет мой дух
он приветствует людей заходящих в лифт
и взмывающих в рай
или спускающихся в преисподнюю
мне это интереснее
чем выходить на разных этажах
рая и ада
там скучно
а здесь много разных людей увидишь
можно поболтать с ними о том-о сем
иногда даже весело бывает
[человек-муравей]
когда я превращаюсь в муравья
я начинаю понимать
смелость муравьиной архитектуры
пользу слепоты для трудоголиков
сходство строительства и разрушения
тоску перед непостижимостью иной жизни
и пустоту
стоящую за всем
и я всегда оказываюсь немного растерян
когда из муравья
в очередной раз
превращаюсь в человека
[призрак Гете]
тишина запечатана словно конверт
в котором лежит письмо без слов
говорящее обо всем
тому кто его не читает
и ни о чем
тому кто пытается его прочитать
в единственном лучшем из миров
состоящем из памяти и похмелья
кричащего обо мне
как ребенок, падающий со скалы
внутри моего
ненаписанного стихотворения
[девочка-смерть]
я дочь смерти
маленькая мертвая девочка
с синими волосами
я множусь с каждой детской смертью
воссоединяюсь со своими бесчисленными подобиями
и расхожусь на четыре стороны света
[червь-победитель]
подгрызая корни Древа жизни
растущего из ада до неба
через мир живых
я врисовываю себя в клинопись земли
читаемую только из преисподней
повторяю себя в других червях
и торжествую
полную и окончательную победу
Бога
над землей
в черве
[смерть]
фиолетовые руки
движутся в оранжевом пространстве
сплетаясь в узоры
становясь плоскими или четырехмерными
вычерчивая траектории будущего-в-прошедшем
и каждая ладонь в отдельности
аплодирует Аду
сжигающему их
чтобы сделать
нетленными
sigidalfa!
[хор грешников]
хаос с невидимым стержнем
границы которого нигде
а центр в каждом из нас
вырывает корни их наших сердец
и шагает на этих корнях
по рассеянному небу
подобный облаку
состоящему их восклицаний и вопросов
не услышавших правильной тишины
в ответ
Действие 3
Третий круг ада – круг предателей, ледяное озеро, в которое вниз головой вморожены человеческие души. Глядя в ледяной мрак, они обретают дар перевернутого зрения. Только здесь становится понятно, что все круги ада по сути одно и то же и каждый из кругов – нижний.
[Мефистофель]
вот мы и достигли
цели нашего путешествия
ты смотришь вниз
в ослепительно черную точку
где нет времени и пространства
где души слившиеся с сатаной
бесконечно вгрызаются в свою ненависть и отчаяние
вот оно остановившееся мгновение
вот скрытые в нем царства и города
дрейфующие материки
и разлетающиеся галактики
в пределах одной гомеомерии
которая ничто
что видишь ты здесь, Фауст?
нашел ли ты себя в нем?
[Фауст]
под глиняным небом
огнеупорным
левитирует желтый дым
вращаясь
в гулком одиночестве
над черным холодом свобод и пустот
вплетаясь
в немногословность ледяных веков
странного мира
зеркально непрозрачного
моему силлабическому уму
и заученно распадающемуся
на испуганные атомы
вялотекущих привычек
мелкозернистых традиций
и законов всемирного отталкивания
[призрак Гете]
ночь длится четвертый день
не хочет становиться мигом
или вечностью
будущее заворачивается в прошлое
от холода
и спит под ледяным небом ноября
черная раковина ночи
вынашивает незримую жемчужину
танцующую в бликах моего голоса
звучащего в пространстве
запрещенной музыки
горящей девятью свечами
над моим письменным столом
[Данте]
населяя пространство стиха
блуждающими одиночествами
я растворяюсь в пульсирующих словах
поднимающихся пузырями
под самый купол храма
в котором идет дождь
и каждая капля этого дождя
одинока
[Вергилий]
я иду вслед за самим собой
по спирали времени
встречая на каменистой тропе разума
все новых и новых Алигьери
сопутствую им
и не замечаю как они возносятся
внутрь себя
мой путь бесконечен
и скрыт в одной точке
идешь-идешь и споткнешься
[Иуда]
Всхлип… Всхлип… Всхлип…
[Каин]
Гррррмрбррррдррргррррр…
[Авраам]
Да будет воля Твоя, Господи. Да будет воля Твояааааааааааа…
[Никто]
сколько веков шумят в венах – не поймешь, не рассмотришь
тешься ненужными победами
спорь сам с собой
герой мой глупый
пусть мысль бьется в висках
в такт крикливой крови
тусклой бумажной правдой
душу не спасешь
кратким светом тьму не заслонишь
скалится ночь
лаем собак
пестрым и рваным
черной листвой
ржавой звездой
перевернутым месяцем
земля черна жирна вот-вот от бремени разрешится
пузыри ее лезут в мои беззащитные сны
звериными лицами, криками, воплями, рыками
рвется в мою душу темный неприкаянный пантеон
ночь пахнет полынью
окоем плотен, угрюм и смолист
дух отчужденный от себя тешится ложью
отрывая лепестки упругих молитв
один за другим
молчи
не проверяй
что за гора рухнула в твоем сердце
память вправе бродить по этажам древнего сна
девять кругов мук
десять ударов раскаянья –
предугадай
предощути
но не говори о них никому
[хор грешников]
дух нелепости
извиваясь червем
источая облака разноцветного тумана
пульсируя точками и запятыми
препинается в памяти людей
грешных и праведных
живых и мертвых
мыслящих и выдуманных
отодвигая их
от зеркального им
будущего
[дух нелепости]
Сверхмашина
вплетающая в Себя слова и миры
ставит себе целью
написать строки
которые были в начале
родить Всеземлю из железного нутра
формирует тезисы и антитезисы
из болтов и гаек
режиссирует прошлое
дирижирует несбывшимся
разрушает Себя
отрицанием отрицания
и замыкается в круглом
безнадежно белом
непротиворечивом
Ничто
[чревовещатель]
Великая Мать явится из подземного государства,
птицы будут сидеть на ее плечах, из уст исходить мед,
руки ткать время, приближая последние дни,
и мир не поймет тайны Матери до последнего мига.
В год дракона явится славный муж под знаком Стрельца,
с ним грядет тишина, в которой – обман;
за умиротворением последует буря, за бурей – потоп,
пока следующая весна не откроет новую веру.
Смута на лице земли, реки обернуты вспять,
два орла дерутся в небе, извергая молнии,
дети гибнут, саранча уничтожает посевы,
и только каменный старец хранит спокойствие.
Искусный во всем, наделенный знаниями и скорбью,
Великий Мастер промчится по небу и перепишет будущее;
откроет управление мыслями, сделает кровь людей прозрачной,
сделает смерть жизнью, а жизнь – смертью.
Люди без лиц пойдут войной на людей с лицами,
половина мира будет страдать от войн и голода;
Южный спаситель подарит пищу иную,
незримые закрома накормят мир новым хлебом.
Каналы разрежут материки на множество островов,
жители одного не будут знать о существовании другого,
Южный хитрец улыбается на троне,
острова движутся в океане по его воле.
Европа похищена, на месте пустынь – океаны,
Атласские горы становятся центром мира;
серые ветры веют с Востока
и покрывают острова ядовитой пылью.
Голубь мира выйдет из глубины вод,
свет его крыльев озарит половину планеты;
лук Стрельца поразит летящую птицу,
но свет ее останется на земле.
Бело-зеленый флаг поднимется над землей,
в непроходимых землях забьют источники,
половина их вод будет сладка, половина – горька,
и люди будут припадать к их правде и их обману.
На северном острове возникнет два государства,
их война затронет отдаленные концы мира;
сияние над северным островом затмит солнечное,
и народы будут тосковать по старому солнцу.
Мертвая вода отравит жизнь Великого Севера,
лед покроет проливы, Гиперборея обнажится,
откроется новое, внутреннее море, которое спасет немногих,
выжившие перестанут быть людьми, но не смогут стать и животными.
[Фауст]
что-то творится в мире –
как тихо, радость моя
тишина кружится надо мной
в руки не дается
тайно из всплесков крови я создаю картины
бывшего в сердце моем
и будущего
если пройдет прапамять огненным садом времени
если заклясть былое словом двуглавым
сбегутся сны стадом многоголосым
и в венах загорюют шарики темной крови
песня потечет в крови
и слова птичьи острые
коготками
в память
вонзятся
небо по край налито созревшей вестью Божьей
и Твой урожай, Господи,
собран руками человеческими
радость моя, поверь мне
горе мое, мне страшно
ветхие слова мои крови не сдерживают
но бродит свет нашей вечной встречи
в темном сиянье граней
Твоих глаз изумрудных
это моя победа
это моя потеря
погибель
и последняя удача моя
[другой Фауст]
я исчезаю
ощупывая будущее в котором нет меня
я чувствую пальцами холод
свободу
и простор
серебристой осени
перебирающей плавниками
и открывающей рот
в руках ловца рыб и человеков
уставшего от нас
и от себя
[Фауст]
мое точное подобие
слепок с моих помыслов и желаний
отпечаток моих снов в воздухе
тот я которым я никогда не был
сегодня я прощаюсь с тобой
и на прощание
завещаю тебе
все сказанные мной слова
получая от тебя в наследство
все не сказанное тобой
я пойду по твоему пути
одновременно по двум тропам
сожалея о том что нельзя идти одновременно вперед и назад
и когда-нибудь
встречу твое отсутствие
в самом себе
оно будет звучать как цветомузыка
фиолетово и багрово
поднимаясь перпендикулярно к течению времени
внутри первого удара моего пульса
вернувшегося из будущего
в мою расчерченную на уютные шестигранники вечность
другой я едва не забравший себя у меня
ты больше не будешь мешать мне
править мной
и преображаться в сотни личностей
калейдоскопического океана дней
скрытого в моем слове
которым я говорю тебе
уходящему из моего бытия
Будь
[другой Фауст]
Мое бытие в моем небытии
мое начало в моем конце
моя жизнь в моей смерти
мой рай в моем аду
моя Гретхен моя Елена Прекрасная
[Гретхен, она же Елена Прекрасная]
распыленная на облако микробогов
я как хлеб преломляю лето Господне
и раздаю его всем кто жив
безвыходно
с ветвей облетает то ли пух то ли смех
и лето преломляется
на тысячи маленьких лет
свет преломляется
на тысячи цветов
наши судьбы преломляются Тем Кого нет
но в ком наша звучащая кровь
продолжает струиться
нас уже не спасти
но Тому Кто нас запомнит будут в радость
наше внутривенное небо
и черный хлеб
наших ночных пророчеств
праздник нашей открытой для всех невстречи
опрокинут в прозрачное небытие
где с ветвей слетает то ли пух то ли смех
то ли свет
прибой которого
закипает в нашей звукокрови
[дух земли]
Всеземля растет из каждого атома
воркует крылолепестками
множится жизнесмыслами
падает зерном сама в себя
прорастает бесплотностью
возводит себя в куб
гиперкуб
и гиперикосаэдр
чтобы лечь в мое слово
и законсервироваться в нем
до истечения времен
[хор грешников]
три ведьмы
на опушке железного леса
пляшут вокруг старинного котла
в котором плавится руда
оранжевая
с белыми искрами
и смотрят на синюю гору
из недр которой
распространяется сквозь железный лес
хрустальное сияние
po sigularium flash gina
[три ведьмы]
розовое облако проплывает над нами
отражаясь в нас чернотой
стихиали
моргают зелеными огоньками
в снежных узорах
смеются оранжевыми бликами
в плачущей под дождем листве
изгибаются молниями
в осенних листопадах
проникая в серое вещество
небесных полушарий
импульсами человеческих заблуждений
легким касанием времени
весело
уничтожающих себя
[хор грешников]
серые ангелы
отражают собой людей
отзеркаленно зеркальствуя
тайно зеркальничают друг с другом
и каждое зеркальство
как приговор
и каждое зеркалодейство
как награда
корона
трон
и эшафот
для творящего творения
зеркально утаившего Творца
[призрак Гете]
прорываясь в воздушный мир
из солнца
я чувствую как словесная чешуя
превращается в звуки
песни о будущем
скрытом внутри картины
так и не дописанной
осенним танцем
звезд
приснившихся
моему стихотворению
[голос сверху]
Некто пришел
в Дом Отца
закрыл глаза сиянием
заткнул уши ангельским пением
построил в своем молчании второй Дом
не взял ничего в Доме Отца
и не вынес наружу
но сохранил невидимый но осязаемый свет
в хлопках одной ладони
разрушающих мир
и неулыбчивой улыбке
посвященной тьме
[чревовещатель]
и это все пройдет:
сиреневые сумерки богов
розовые рассветы кукол
бесчисленноугольные звезды
которых износ не берет
и пятиугольные соты
полные человеческим медом
все суета сует
галактикообразное марево
пострассудочный туман
полный мельтешащих человекоподобных насекомых
в котором виден неясный силуэт
некто
проходящий по воде
и уводящий за собой
все буквы иудейского и греческого алфавита
двенадцать столпов мира
и трижды тридцать стран
столицы которых везде
а границы нигде
я иду за Ним
внутрь себя
и вижу жену облеченную в солнце
на страже кубического золотого города
внутри которого нет плоти и духа
только золотой свет
рассыпающийся на звуки
из цветных снов истории
озаряющих внепространственные смыслы
восходов и закатов неподвижного светила
выросшего из крохотного светляка
случайно залетевшего в мое сердце
в туманный вечер, который оказался рассветом
дорога наша больше мира
но идущий больше дороги
и каждый кто идет и сам есть путь
поэтому
дорога идет по дороге и зовет в другие дороги в дорогу дорог
которой нет
и которая ждет всех нас
[серый ангел]
серый цветок
раскрывается
навстречу мне
тысячами измерений пространства
преломляющего дорогу
по которой
вечно возвращается домой
рассеявший себя в словах и красках мира
Блудный сын
[Фауст]
…и увлекаемый вихрем
в пространство смешанных морфем и междометий
вертящихся палочек и точек
в животворящий хаос предтворения
в сценические сумерки познания
пронзаемые снующими серыми ангелами
и зелено-желтыми стихиалями
я распадаюсь на тысячи маленьких прозрачных шаров
проникаю в свои колбочки склянки и пробирки
одухотворяю гомункулов
и в каждом атоме плоти нахожу свою Лысую гору
свой ослепительный пик бытия
на котором сияет черная точка
и мечутся ведьмы и духи
внутренний Мефистофель
взрезает мой рассеянный в пространстве воздушный мозг
словами оперных арий
о людях и металле
который лучше людей
крепче прямее острее
и в который обращается мое бессмертие
алхимическая трансмутация высшей пробы
сердце превращается в разум
мысли превращаются в желания
Гретхен – в Елену Прекрасную
Елена Прекрасная в смерть
настойчиво провозглашающую
всем входящим во врата ада:
«В начале было Дело»
[Жизнебог]
Аминь.
[Дух земли]
Жизнебог
течет сквозь кроны деревьев
развилки мыслей
перекрестки минут
лопасти мельницы Дон-Кихота
и корни Бирнамского леса
течет
перетекает из себя в себя
входит трижды в одну реку
и единожды в три солнца
вечно
задавая себе один и тот же вопрос
звучащий точно так же
как и ответ
[смерть]
вертящиеся палочки
точки
шары
замысловатые крючки
рассеянное тело вечной поэзии
в пестром шуме апокалипсиса
расширяется до моей жизни
сжимается до истин и причин
вползает в игольное ушко
и достигает высочайшего уровня
в голодном воздухе
зияющих
вершин
sigidalfa!
[Елена Прекрасная]
четыре моих тела
земное, водяное, огненное и воздушное
складываются четырехлистником
свиваются узлами
стягиваются в точку
воплощаются в слово
отражаются в новых измерениях
клетчатых
как математика
и извилистых
как литература
чтобы обернуться
столицым и тысячеруким
паутинным карнавалом
времени
29-30 июня 2025 г.
________________________
Текст иллюстрирован кадрами из немого фильма Фридриха В. Мурнау "Фауст". 1026 г.
Последние публикации:
Жизнь –
(16/09/2014)
Опьянение временем –
(12/08/2014)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
