Искусство

(Текст публикуется в сокращении.)

Не буду оригинальной, если скажу, что меня, как и многих, раздражает в некрологах вездесущий трюизм об ушедшей эпохе. Однако следующие одна за другой, словно по закону парных случаев, смерти двух иконических фигур в музыкальной индустрии, Джейн Биркин и Шинейд О'Коннор – событие, знаменующее собой окончание «времени первых», свидетельство завершения своеобразной Belle Époque в массовой культуре, характеризующейся формированием канонов, определявших стандарты на годы вперёд и развитие различных смысловых пространств. В этом  июле с разницей всего в десять дней ушли две легенды, две знаковые персоны в ряду музыкальных исполнителей, которых кто-то считает звездами одного хита, а кто-то – культовыми музыкантами, незаурядными противоречивыми личностями, опередившими свое время на десятилетия, бесстрашными бунтарками, разрывавшими шаблоны и задававшими тон многочисленным последователям.

Сегодня ставшее нарицательным имя Биркин известно большинству миллениалов и зуммеров по модели дамской сумки от Hermes, названной в честь Джейн. Но масштаб этой фигуры, причисленной Эммануэлем Макроном к иконам Франции, определяется не только этим и даже не тем, что она снялась у великого Микеланджело Антониони. Джейн Биркин, англо-французская актриса и певица, известна своим бурным образом жизни и непредсказуемым стилем. Она ломала стереотипы о традиционной женской роли в обществе, выражая свою сексуальность и независимость. Будучи эмансипированной и свободной самовыражающейся персоной, Джейн Биркин отважилась на эпатирующий социальный месседж, попытку легитимации табуированных ранее форм публичных проявлений телесности, исполнив в 1969 году в дуэте с Сержем Генсбуром провокационную песню «Je t'aime… Moi non plus» с оргазмическими стонами. Лучшей рекламой ставшего впоследствии культовым хита оказалось признание Ватиканом этого произведения аморальным и запрет его в ряде европейских стран. Шокирующий Папу Римского смелый символический жест актрисы – свидетельство утраты элитами монополии на производство культурного образца вследствие распада элитарной культуры. Разумеется, до сегодняшней нормализации и стандартизации эротических вздохов в современных музыкальных хитах в 70-е годы прошлого столетия было ещё далеко. Однако Рубикон оказался перейден, образец для массовой  мировой музыкальной культуры задан, причём именно Джейн Биркин.

В аудио-визуальном образе источающей желание девочки-хиппи Джейн, запечатленном в видео, снятом в Париже на фоне Эйфелевой башни, присутствует гиперреализм. Текст песни редуцирован до фразы «я тебя люблю» в значении «я тебя хочу», передвигаюсь ниже твоей поясницы, то есть телесный низ вполне артикулирован, но максимально удалён от инвектива, обозначающего женскую генитальную сферу. Сама Джейн не воспринимается пошло, вульгарно. Есть в её сексапильности что-то от набоковской Лолиты, что-то наивно-целомудренное, непосредственное. Совмещение эротики с чистотой, удивительный сплав внутренней свободы и естественности, полной раскрепощенности с грацией и благородством истинной леди. При этом визуальная составляющая образа подчёркнуто скромна, что в сочетании с аудиальным эпатажем производит на аудиторию эффект разорвавшейся бомбы. Девушка-хиппи, сбежавшая из респектабельного дома в объятия своего Трубадура, как списанная с Биркин Принцесса из культового советского мультфильма о Бременских музыкантах. Не обладая выдающимися вокальными данными, Биркин использовала свой слабый голос так мило и элегантно, что в сочетании с продюсерским и режиссёрским талантом Генсбура, а также благодаря умело подобранной одежде и аксессуарам смогла взлететь на вершину моды как икона стиля.  Эта поцелованная Афродитой безбашенная нимфетка стала воплощением абсолютной свободы, витальности и влечения к Эросу, воплощением фрейдовского либидо.

Шинейд О'Коннор – воплощенное мортидо, одна из самых противоречивых фигур в современной музыкальной индустрии. Ирландская певица и автор песен, она также славится своей уникальностью и непринятием стандартных норм и ожиданий. Она всегда была открытой в своих высказываниях и контроверсиальна в своих действиях. О'Коннор выступала за права женщин и обвиняла католическую церковь в насилии над детьми. О’Коннор – певица,  выигравшая премию Грэмми в трёх номинациях, первая женщина-победитель в номинации «Видео года» на MTV Video Music Awards с прославившим её на весь мир видеоклипом на кавер Принца Nothing Compares 2 U. Пронзительный кавер Шинейд признан одной из самых депрессивных песен всех времён и народов, а также синглом номер один в мире по версии Billboard Music Awards. Шинейд О'Коннор – первая певица, рискнувшая появиться на сцене с побритой наголо головой в знак протеста против требований звукорежиссёров отрастить волосы, перекраситься в блондинку и быть «красивой». Шинейд О'Коннор в 2018 году приняла ислам, сменив имя.

Культовый клип на песню О'Коннор – подлинный минималистичный шедевр, одно из самых известных видео девяностых. Шинейд оплакивает в нём свою неземную любовь, сначала шагая по осеннему парку на фоне живописных руин в чёрном свободном одеянии, скрывающем фигуру. А затем на протяжении пяти минут мы видим лицо пе­вицы, которая пускает в конце две слезы.  Голова ее словно отсечена от туловища и живёт своей жизнью. Удивительно, но, несмотря на необычайную физическую привлекательность певицы, она в этом образе абсолютно не сексапильна. Даже сегодня, спустя тридцать лет, видео воспринимается как громкое феминистское заявление-протест против объективации женского тела. Неуди­ви­тель­но, что многие современные певицы — от Жа­нель Моне до Лорд — до сих пор делают отсылки к «Nothing Compares 2 U».

Трансовая, экстатическая Шинейд О'Коннор, внешне отдалённо напоминающая неземной красоты модель Елену Метёлкину в роли инопланетянки Нийи из фантастического советского фильма «Через тернии к звёздам», не от мира сего. Неслучайно она была рукоположена в священники католической сектой в девяностых годах. Глубокая, возвышенная натура, Шинейд всем благам профанного мира в виде громкой славы и коммерческого успеха предпочла тернии духовного пути, мечась от одной конфессии к другой.

Шинейд О'Коннор, одухотворенная и невероятно красивая женщина-эльф с огромными печальными глазами, олицетворяет собой не дольний мир, где значимы статусное потребление и дамские сумки за десятки и сотни тысяч евро, а зов бездны.  В борьбе за Шинейд между архетипическими Деметрой и Персефоной (в поступках Шинейд присутствуют поведенческие паттерны обоих архетипов, и у обоих архетипов в психологических рисках депрессия) победу явно одерживает последняя, увлекая Шинейд в царство мёртвых. Шинейд О'Коннор представляет традицию трансгрессивного искусства, в основе которой влечение к Танатосу, эстетизация смерти. Вся жизнь Шинейд – отсроченное самоубийство.

Если лёгкая, игривая, мажорная Джейн была отмечена Афродитой, то минорная Шинейд носила печать Нюкты, иррациональной мирообразующей потенции, матери Танатоса, рождённой из хаоса и мглы. Минорный лад, сумрачный флер, призрачный туман – атрибуты царицы ночи, присутствующие не только в главной песне Шинейд, но и в блистательном кавере  на   «Sacrifice» Элтона Джона, в проникновенной «Don’t Cry for Me Argentina», а также в великолепном клипе к  «Silent Night». После очередной попытки уйти из жизни О’Коннор сказала: «Я разрушаю все, к чему прикасаюсь». Отчасти она была права, почувствовав мортидо в себе, однако её подвиг в том, что она смогла так эстетизировать эту мортальную энергию, облечь ее в столь совершенную форму, что аудитория воспринимала её не демоном, а ангелом.

Противоречивая, непредсказуемая, загадочная Шинейд О'Коннор для анализа личности намного сложнее, чем лучезарная, предстающая как воплощённая женственность Джейн Биркин хотя бы потому, что в качестве вводных необходимо допустить не просто психическое заболевание, но, вероятно, психоз. О наличии у Шинейд О'Коннор серьёзных проблем с психикой сегодня, обсуждая её кончину, не говорит разве что ленивый. Вопрос в том, каков характер психических расстройств у неоднократно шокирующей общественность своими странными поступками певицы,  чью творческую карьеру постоянно сопровождали грандиозные скандалы. Неофициальные источники утверждают, что О'Коннор долгие годы страдала зависимостью от запрещённых веществ. По официальным данным, у певицы было диагностировано биполярное расстройство.

Биполярное аффективное расстройство (БАР), в наличии которого публично призналась в своём видеообращение Шинейд О'Коннор, до 1993 года, когда была принята МКБ-10,  маркировалось именно как  маниакально-депрессивный психоз. В связи с нозологической неоднородностью БАР в психиатрии до настоящего времени отсутствуют его определение и понимание границ, то есть существуют клинические формы, при которых могут иметься, а могут отсутствовать нарушения психотического уровня. Какой формой БАР страдала Шинейд О'Коннор, доподлинно известно только её лечащему врачу. Принимая во внимание принципы медицинской этики и деонтологии, не допускающие разглашения врачебной тайны, можно предположить, что общественность лишена возможности достоверно узнать о наличии или отсутствии психоза у Шинейд. Критика к своему состоянию в видеообращении Шинейд присутствует, однако этого недостаточно, чтобы полностью исключить вероятность психоза у неё. Самокритика может быть сохранена даже у пациентов с шизофренией, когда те входят в ремиссию. Остаётся принять, что Шинейд О'Коннор находилась на грани безумия, балансируя на краю постоянно манившей её психотической бездны практически в течение всей своей жизни, вполне вероятно периодически срываясь туда на пике депрессивных фаз.

Жорж Батай описывает безумие как трансгрессивный опыт. Понятие трансгрессии разработано Батаем через постижение опыта «абсолютной негативности» (экстаза, безумия, оргазма, смерти). Опыту «абсолютной негативности» Шинейд предшествовал опыт  пережитого в детстве насилия со стороны матери, по мнению многих, спровоцировавшего у певицы дебют биполярного расстройства. Впрочем, БАР - это эндогенное психическое заболевание, этиология которого во многом определяется патологической наследственностью. Так что материнский фактор в возникновении и развитии болезни Шинейд О'Коннор носит не столько социальный характер, сколько биологический.  Трудно винить в произошедшем с Шинейд мать, которая, вероятно, сама была психически больна.

Мусульманское имя Шухада, принятое Шинейд, в переводе означает «мученица». Шинейд - действительно  мученица, но она находит в себе мужество признать болезнь и признаться в ней. Шинейд дважды совершает своеобразный каминг-аут, публично заявляя сначала о пережитом в детстве насилии со стороны матери, а затем, незадолго до смерти, о своём психическом заболевании, призывая к помощи наиболее социально уязвимым психически больным. «Люди с психическими заболеваниями - самые беззащитные люди на свете. Мы не можем позаботиться сами о себе», - говорит Шинейд в своём видеообращении. Нет оснований не верить словам Шинейд о матери, хотя в психиатрии известны случаи негативного отношения к родителям со стороны пациентов в силу их бредовых переживаний. Во всяком случае, наличие шрамов на бритой голове Шинейд можно принять за доказательства правдивости её слов.

Неизвестно, чего больше в вызывающих поступках Шинейд, эпатирующих социум и ставших предтечей «новой этики» с её публичными нарративами на тему харрасмента, абьюза. Смелости или отчаяния, мужества борца или симптомов социальной дезадаптации: болезненной экзальтации, ригидности, непластичности психически больного человека, мечущегося между разными конфессиями, бросающего вызов светским (отказ от премии Грэмми из-за её чрезмерной коммерциализации) и религиозным (в 1992 году в прямом эфире телевидения певица разорвала фотографию Папы Римского Иоанна Павла II в знак протеста из-за жестокого обращения с детьми со стороны католической церкви) институтам. Финал пути Шинейд О'Коннор обозначило шокирующее видео невыносимо страдающего, одинокого, тяжело больного человека, нашедшего силы даже на краю бездны признать свою болезнь и заявить о ней ради миллионов других, таких же, как она, изгоев, отвергаемых социумом.

Парадокс психоза в том, что так же, как и в случае смерти, о его смысле можно говорить лишь в его отсутствии, поскольку внутри состояния психоза смысла нет, реальное в психозе подавляется символическим ирреальным. Именно об этом говорит Вадим Руднев, анализируя психотический дискурс вслед за Жаком Лаканом. В понимании и принятии этого, возможно, и состоит высшее мужество быть.

Джейн Биркин пришла в этот мир на двадцать лет раньше Шинейд О'Коннор, которой годится в матери, а ушла, лишь на десять дней опередив Шинейд. Такие разные женщины, такие разные судьбы. Но провидению было угодно уравнять их перед лицом смерти, определив  её датой июль 2023 года. Столь неожиданное соседство Биркин и О'Коннор в новостной повестке, подтолкнувшее меня к компаративному анализу образов певиц в музыкальной культуре, позволяет прийти к выводу об их глубинной связи, если принять во внимание, что в орфической традиции Афродита отождествлялась с Нюктой.

Афродита и Нюкта - диалектическая пара, образующая единое целое, персонифицирующая дуальность света и тьмы, дня и ночи, любви и страсти, образы которых существуют в противоположных состояниях. Это свидетельствует о взаимной зависимости и сопричастности этих двух божественных сущностей в греческой мифологии. Афродита и Нюкта представляют разные аспекты, нюансы и проявления любви. Афродита, ассоциирующяся с привлекательностью, желанием и соблазном, символизирует страстную, романтическую и сексуальную любовь. Нюкта выступает персонификацией темной стороны любви, представляя глубинную, интимную и интроспективную любовь. Нюкта связана с тайной, загадочностью и возможностью самопознания. Афродита подчеркивает эмоциональную сторону и страсть в отношениях, в то время как Нюкта углубляет понимание себя и своих чувств через любовные отношения.

Одновременный прыжок Биркин и О'Коннор в небытие выводит нас на фундаментальный уровень осмысления обеих личностей, обозначая их внутреннюю архетипическую общность. Интересно, что при всей несхожести образов и жизненных сценариев этих женщин, у них есть много общего в ряде ключевых событийных моментов. Они обе островитянки (Биркин  -  англичанка, О'Коннор - ирландка), обе неоднократно выходили замуж, стали многодетными матерями, обе пережили суицид ребёнка (Биркин потеряла дочь, а О'Коннор - сына). Обе эпатировали публику, отважившись впервые записать непристойную песню (Биркин) или выйти на сцену с побритой наголо головой (О'Коннор). У обеих были серьёзные конфликты с Ватиканом. Даже видеоматериалы, составляющие визуальный ряд к получившим  мировую известность песням обеих певиц отсняты в одном месте, во Франции, в Париже: рядом с Эйфелевой башней в фильме Генсбура (с Биркин) и в парке Сен-Клу в одноименном городке департамента О-де-Сен к западу от Парижа (с О'Коннор).

По сути, личности Джейн Биркин и Шинейд О'Коннор представляют две стороны одной медали. Обе женщины обладают сильным характером и решительностью в острых социальных вопросах, пропагандируя идею свободы самовыражения. Обе проявляют свою индивидуальность и отстаивают свои убеждения, не боясь быть непопулярными или несогласными с общепринятой нормой. Их образы можно рассматривать как светлую и тёмную сторону единого целого.