Комментарий |

«Помолись, моя кузина...»


***

нежданно-негаданно я взошла полумесяцем по небесной невидимой лестнице, а за мной увязался мой кот, и я стала в облаке нежиться, а затем стала Богу кланяться; улыбнулся он: – страшная грешница! я сказала: – да бросьте. пройдёт.

***

каждый день грешу я с отчаяньем, что ни вечер – то кровотечение, старый город встречает ворчанием, провожает в ночь облачением, угощает солёным печением, на столе стоит чашка с молчанием, измельчали мы, измельчали мы, и теперь мы как то ополчение, что идёт против смерти с лопатами, с топорами и парой факелов, я останусь белой вороною, и я буду поклоны горбатые отдавать только ей, и пусть ангелы в меня мечут ругань отборную.

***

убила, и пролился скорбный дождь, он был хорош во всём фотоальбоме: на улице и в кресле, кроме там где с улыбкой. о мой вождь, прости, что вспомнила тебя, когда испачканы по локоть кровью. и тем не менее ай лов ю, и тем не менее любя – никак иначе. вспомни обо мне, когда войдёшь сюда. послушай. под скрип оконный, как та груша, болтаться буду на ремне.

***

дома надели шапки, дома, как нервы, шатки. надену я перчатки, возьму с собою зонт, закутаюсь погуще, а в нашем светлом будущем туманный горизонт.

***

день срастается с другим, образуя ком и дразня тем самым сетчатку правого глаза. когда уже сидишь под замком, снаружи не оставишь и отпечатка пальца. я костями легла за продление суток. пьяная плоть предлагает мне с ней расстаться до лучших времён. календарь таких не носит. это уже перестаёт колоть, как йога гвозди, но йог не влюблён. больше не колет. но косит.

***

кошачее (в душе же – лисье) жуёт клубничный баблгам, и падают к её ногам поклонники, как ссохшиеся листья. «подите прочь! хочу тоски. подите прочь! скучаю по печали. ах вы сегодня не кончали? ну так попробуйте в носки!» придёт домой и даст плащу опять терпеть укусы моли. звонит какой-то Анатолий. «подите нахуй! я грущу.» и чтоб немного протрезвела – горячий кофе неспеша, а завтра непродажная душа вновь совершит продажу тела.

***

Вероника решает умереть, при помощи семнадцати таблеток, не оставляя писем и заметок, не чувствует себя на треть, и начинает песню петь, хоть голос – звон скопления монеток. ты, милочка, не сдохнешь. впредь используй нечто посильней. я снова буду ждать на кухне. сегодня я тебя не заберу. ты оклемаешься к утру, а мир покажется ясней и через месяц снова рухнет.

сонет №1

нет друзей и нет врагов, ни царапины на теле, но уже осточертели сто чертей и сто богов. семь бессмысленных кругов, каждый сводится к постели. реки крови опустели из-за вскрытых берегов. жизнь, одетая в корсет. смерть – невидимый напарник – всё подсказывает текст. начатая пачка Next – ядовитый многогранник – намекает на тот свет.

сонет №3

гой ты, Русь, моя в три хаты: «хаты – в ризах образа». не откроются стигматы, – так откроются глаза. дни немного бесноваты, за грозой идёт гроза. дни свои закончу за – за дверьми шестой палаты. распоследняя эвглена тоже рвётся в Эмпирей, ухватив за хвост комету. нет табу и вето нету, ни одно из всех морей не доходит до колена.

сонет №4

через тридцать тёмных лет стану я седой и старой: по утрам – за стеклотарой, а за выпивкой – в обед. жизнь – поломанный хребет, звук расстроенной гитары. постучатся санитары, – и закончится мой бред. помолись, моя кузина, ведь я снова эмбрион: мозг уходит в самоволку. через тонкую иголку проникает в кровь шпион – миллиграмм аминазина*.

*аминазин – что-то вроде сильного успокоительного; широко
используется в психиатрических лечебницах для устранения
бреда, галлюцинаций, тревоги, паники и пр.


***

я пропахла сигаретой, третий день я на духовной пище, как тощие артисты балета. обездомьте меня, бездомные, заберите последнее, нищие, завлеките в переулки тёмные, чтоб убить, и продайте мои семистишия. прошлой ночью я выла под месяцем. предлагали мне звёзды повеситься. я кивнула: «В течение месяца». ночью проще сойти с ума. за окном копошились бездомные, на земле лёжа, кашляли нищие, а мой кот с глазами скромными мне мурлыкал своё восьмистишие: «я хочу, как тот ёжик – в туман. я ненавижу свои глаза. надо мной смеются мыши. забери меня, мама, назад. тошны мне пути непролазные, тошны мне холодные крыши и... обезглазьте меня, одноглазые, пообедайте мною, нищие». тошно мне через силу снотворное, тошен мне по утрам звук будильника, тошны мне на ТВ неврастеники. наши жизни такие проворные. мы умрём по пути в поликлинику. в этой жизни мы с ним только пленники (у него, может, будут ещё). снова дым обжигает мне лёгкие, за окном снова плачут нищие, за окном снова мёрзнут бездомные, подставляя друг другу плечо.
Последние публикации: 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка