Адреса. Дворцовая площадь. Поезда под откос.
В октябре 1993 года штаб Ленинградского военного округа собирался на выездные командно-штабные учения. На Дворцовой площади скопилось невиданное количество автобусов с генералами и офицерами в повседневке и солдатами батальона охраны в масккостюмах. При батальоне охраны, кроме автобусов, было два бронетранспортёра, стоявших у самой арки, и два гражданина суверенного Казахстана, для которых эти учения были последними: ефрейтор Малина и рядовой Беликов ожидали скорой демобилизации в связи с окончательным суверенитетом исторической родины.
Выезд откладывался. Ждали командующего, который за каким-то хреном поехал к мэру Собчаку и долго не возвращался. Штабные офицеры и солдаты-специалисты повылезали из автобусов и раздраженно курили одну за одной, пытаясь друг у друга выяснить, почему не едем и что шеф забыл у мэра перед самым началом совместных учений с москвичами с участием чуваков из Генштаба. Никто ничего не знал. Беликова и Малину пёрло.
Взяв ручные пулемёты и нацепив каски с сеткой, они обосновались в траншее под аркой и внаглую дули на двоих купленный у штабных чертёжников косяк. Траншея, понятное дело, не являлась фортификационным сооружением и была вырыта какими-то рабочими, неспешно чинившими какие-то коммуникации. В тот день рабочих возле траншеи по неизвестным причинам не было, и никто не мешал новоиспечённым дембелям радоваться жизни.
От междугородной телефонной станции, оживлённо разговаривая, к арке приближалась семья туристов с огромными тюками, рюкзаками и чемоданами. Едва они перестроились из цепи в подобие колонны, чтобы пройти по перекинутой через траншею доске, как из-под земли высунулся ефрейтор Малина при каске, очень серьёзном лице и пулемёте и строго сказал: "Стой. Назад". Смелые туристы попытались выяснить, что случилось. В ответ на их сбивчивые вопросы из траншеи высунулся рядовой Беликов со вторым пулемётом и как-то грустно, со вздохом, сообщил: "Революция, хули... Зимний берут. Нельзя и всё. Поворачивай." Туристы не стали пытать судьбу и послушно повернули, уйдя, впрочем недалеко. Они остановились у стоящих на улице будок с междугородными автоматами и стали куда-то звонить.
Часа через полтора появился командующий и колонна двинулась к месту назначения. Ехали каким-то странным, непривычным маршрутом, мимо каких-то заводов-автоматов, потом непонятными проселками, но приехали, куда и собирались.
Учения шли по обычной схеме, если не считать пары-тройки мелких приколов.
Сначала никак не могли победить. Как ни воюй, "синие" на второй день конфликта переходили Уральские горы. Потом выход нашли: аэромобильную дивизию США, наступавшую на границе зон ответственности Центрального и Северо-Западного фронтов, ленинградцы решили отдать на откуп москвичам, а москвичи, в свою очередь, ленинградцам. В итоге АЭД, типа, испарилась и перестала мешать доблестным российским и белорусским войскам идти к неминуемой и быстрой победе.
Дальше вышло ещё забавнее. Оказалось, что страшной этой АЭД у натовцев на указанном направлении и не было. Получив от разведчиков карту с актуальной обстановкой, начальник второго отдела, у которого эти учения были последними перед пенсией, решил пошутить и синим фломастером дорисовал противнику пару частей. Нельзя сказать, чтобы многие смеялись, но эмоций было немало... И то, что обкурившиеся чертёжники (и ваш покорный слуга среди них), героически не разгибаясь день и ночь, вместо набора карт на контрнаступательную операцию, сделали набор карт ПВО округа, украсив их кое-где небольшими нарисованными цветами, прошло совершенно незамеченным.
Когда условный противник условно разбомбил ЗКП, условно убитые зэкапэшники толпой прихали на КП и стали мешать всем работать. У убитого начальника группы планирования огневого и ядерного поражения был с собой старый транзисторный приёмник, типа "Селги", по которому он выслушал сквозь хрипы и скрипы, что вице-президент Руцкой что-то кому-то заявил, а президент Ельцин заявил тому в ответ, что нефиг, мол, заявлять. Подробнее начальник ГПОЯ объяснить не мог, но слухи пошли: "Что-то там президент, типа, вице-президент, короче, хуйня какая-то..."
Обедали мы, чертёжники, тогда на полевой кухне, вместе с батальоном охраны. Именно этим мы и занимались, когда мимо проходил полковник Лущенко из третьего отдела. Третий отдел отвечает за снабжение и инфраструктуры, и считается, что у них всегда есть вся самая актуальная информация (по крайней мере, о внезапных учебных тревогах именно они оповещают всех заинтересованных лиц, минимум, за сутки). И один из стрелков охраны окликнул его и спросил:
- Товарищ полковник, так что там за заявления? Кто у нас сейчас президент?
Лущенко остановился и сказал (внимание!):
- Ваш президент - капитан Кудинков.
Ей богу, если бы у нас в руках не было котелков с едой, мы бы зааплодировали.
Больше во время учений никто обо всей этой галиматье не говорил. И вообще ничего примечательного больше не происходило. Разве что - кто-то из офицеров спиздил у меня дорогие пилотовские фломастеры и книжку малоизвестного питерского поэта. Фамилию сейчас уже не вспомню. Книжка была неплохая и её было жалко. Сейчас помню из неё только собственноручно написанные поэтом на обложке строчки:
-
Скажу, взирая на вздыбленный шар:
И жить хорошо, и жизнь хороша,
А в нашем путче, боевом, кипучем,
И того лучше...
И ещё, с трудом:
...на слом водопровод,
сработанный ещё рабами Рима...
...вот так приходит прогрессивный строй
на смену отживающему строю...
Всё.
Ну, вернулись в Питер потом. Потом ещё много всего было.
Через год, в октябре 1994-го года, сижу на унитазе в сортире оперативного управления штаба Ордена Ленина Ленинградского военного округа и, поскольку очередную книжку дочитал утром в электричке по дороге на службу, читаю обрывок газеты, оставленный в хреновине для туалетной бумаги кем-то из предыдущих посетителей этого замечательного места. Вот... И на обрывке этом написано: "...повторить октябрь 1993-го, когда баркашовцы маршировали... стрельба на поражение... расстрел законной... танки на улицах Москвы..."
"Блядь, - думаю, - Фигня какая-то... ГКЧП было в 91-ом... Неужели целый путч проебал? Или это так - фантастика?"
Выскакиваю из сортира, бегу в чертёжку, спрашиваю у коллег: "Однополчане, а что было в октябре прошлого года?" Они смотрят на меня, как на новые ворота. Андрей уточняет:
-
- Где было?
- Ну, - говорю, - в стране... Переворота никакого не было?
Пожимают плечами:
- Ну-у, нет, вроде...
Ладно. Иду к дежурному по управе.
- Товарищ полковник, извините, а в октябре прошлого года никаких переворотов в стране не было?
Задумался. Подумал.
- Да, нет, вроде бы... Ну, помнишь, вот, мы на учениях как раз были?
- Ну?
- Ну, что-то там Руцкой побузил, ну и всё... Ничего серьёзного. Ельцин же, вон, как был, так и есть.
"Убедительно", - подумал я, но, на всякий случай, уточнил:
- А в Москве не стреляли?
- Не знаю, - говорит. - Да, нет, кажется, мы бы знали, наверное, если б серьёзное что...
Про газету из туалета я ему говорить не стал. Вечером, бухая с друзьями-программистами и рекламщиками армянский коньяк, я снова поднял так заинтересовавшую меня тему...
- Да ты чё?! - воскликнул один из них. - В стране власть в пизду поменялась, а ты через год только очухался... Доцент, вон, - он кивнул ещё на одного из собутыльников, - в ОМОНе как раз служил, так ему даже немного поучаствовать удалось...
Я перевёл взгляд на Доцента.
- Ну, - кивнул Доцент, прожёвывая бутерброд с тирольской ветчиной, - мы в шумихе даже ящик французского коньяка с пацанами спиздили.
- Да ты ваще как с Луны, - подхватила девушка Лена, - у тебя под носом, на Дворцовой, полдня войска стояли... Мне друзья рассказывали, что даже под аркой генерального штаба окопы вырыли и в них эти, пулемёты, что ли, установили...
- Ну, про это, - сказал ещё один мой друг, - наверное, врут... Что там защищать-то, на Дворцовой? Эрмитаж, что ли?.. Так там теперь Временного правительства нету...
Во время этой его реплики я уже ржал, давясь соплями и коньяком. В моей голове всё соединилось. Мне было нестерпимо весело и легко. Я только слегка жалел, что не взял у Малины его казахского адреса: я бы написал ему обо всём этом письмо, ему бы, наверное, было интересно... А так, думаю, он и до сих пор ничего не знает.
P.S. Помните анекдот: "А я до сих пор поезда под откос пускаю..."?
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
