Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Кащенко – куратор, хозяин дома

Эпилептин – доцент

Идиотия – его жена, телеведущая

Шизинька – студентка Эпилептина, подруга Кащенко

МДП (Маниак Депрессухович Психозко) - фотохудожник

Параноик – бизнесмен и поэт

Маразм – психиатр

Цветок

Г. О.

(Кащенко сидит во главе стола вместе со своими гостями).

Шизинька: Теперь не знаешь, кого с какими праздниками поздравлять.

Эпилептин: У меня все записано: кого и с какими.

МДП: Мне и записывать не надо, сам помню, но вот поздравлял мать
всю жизнь с 8 марта, а в этом году звоню, говорит: «Чур тебя,
это сатанинский праздник». Прежде пару раз не поздравлял – обижалась.

Шизинька: С чего это сатанинский-то?

МДП: Городок, где она живет, объят православием. Невенчанных в
дом не пускают, рожденных в нецерковном браке считают дьяволятами.

Параноик: Сами-то, дети коммунистов, небось?

МДП: И Ленин вроде святого, у них все в голове соединилось.

Идиотия. Все смешалось в доме Обломских. Единственное, что я помню
из Толстого.

Эпилептин: Облонских, а не Обломских. Ты с Обломовым перепутала.

МДП: Откуда Вы все знаете?

Эпилептин: Я – доцент.

Идиотия: Я же говорила – облом, я выхватываю суть, а ты – начетник.

Эпилептин: (Идиотии): Начетчик. Хватит тебе. (громко): Сегодня
у нас праздник особый. Его все любят. Потому что у него нет исторических
корней.

Шизинька: Да, корни нынче подгнивают, все как один.

МДП: Насчет всех – это Вы хватили.

Шизинька: А какие – нет?

МДП: Корней не видно, а цветы теперь и не различишь, искусственные
лучше живых делают. Хотя в периоды депрессии я думаю именно про
корни.

Шизинька: А сейчас какой период?

МДП: Подъема. Только лифт застрял.

Идиотия: Надо монтера вызвать.

МДП: А вдруг придет этакий Джеймс Бонд с монтировкой и скажет:
Гейм овер?

Эпилептин: Боитесь, что игра закончится?

МДП: Боюсь узнать, что всё игра, только игра и ничего кроме игры.

Идиотия: Что вы такие депрессивные, мы же собрались праздновать
день Успеха!

Кащенко: Да, простите, я тут завозился с фламинго.

Параноик: С фламинго?

Кащенко: Вы что, не знаете? Фламинго – символ успеха. Красивый,
розовый, охраняемый – отстрел запрещен. Но избранные получают
приглашение на отстрел одного фламинго в год, к Дню Успеха. Даже
пуля прилагается. Это вам не Синяя птица. Вы разве не получали?

(все смущенно молчат)

Идиотия (раздраженно): Мне на телевидение приходят мешки всяких
приглашений, я их даже не открываю.

Параноик: К поэтам сами знаете какое отношение, но вот получу
Нобелевскую премию, так и приглашение вместе с ней.

Шизинька: (переводит глаза с Параноика на Кащенко): Это вы так
шутите - оба?

Параноик: Я – нет. Я собираю подписи за присуждение мне Нобеля.
Ну не я, мой секретарь. Уже три тысячи есть.

Эпилептин: У богатых – свои причуды. Есть-то когда будем?

Кащенко: Только Маразма ждем.

Шизинька: А это кто?

Кащенко: Главный психиатр России, вы что! (Звонок в дверь) А вот
и он. Дорогой Маразм Петрович, давайте быстро к столу.

Маразм: Здрасьте, здрасьте (Идиотии): Что-то лицо Ваше знакомо.
Вы не лежали у нас, когда я работал…

Идиотия (перебивает): Это ужас какой-то! Каждый считает своим
долгом спросить меня, не лежала ли я, не стояла, не сидела!

Кащенко: Ты – телезвезда, вот и спрашивают.

Идиотия: Они что, не могут запомнить, что видят меня в ящике?

Шизинька: Я уже лет пять зомбоящик не открывала. Страшные эти
зомби, все-таки.

Идиотия: Ага, а сами очередь на зомбирование с детского садика
занимают.

Кащенко (делает останавливающий жест руками и звенит ножом по
бутылке вина): Прошу внимания, сегодня у нас самый любимый народный
праздник, День успеха, так что давайте расслабимся и будем получать
удовольствие. Я собрал здесь людей, победивших комплекс неполноценности.
«Россия без комплексов» - новая национальная идея. Маразм Петрович
много лет возглавлял главную психиатрическую клинику страны и
теперь награжден орденом… как его – Дым Отечества?

Маразм (краснея): «За заслуги перед Отечеством». Второй степени.

Эпилептин: Высшая награда родины, хоть и второстепенная. Похлопаем
(все аплодируют).

Маразм: Вы меня смущаете.

Кащенко: Не надо смущаться, все же знают, что у России две проблемы,
и одна из них как раз... Вот Параноик у нас никогда не смущается.
Да, старина? Представляю: настоящий миллионер - миллионное место
в рейтинге самых богатых людей мира по версии Форбс. Попал в книгу
рекордов Гиннеса, поскольку три года подряд занимал миллионное
место.

Параноик: Они эти места с потолка берут. Плевал я на их рейтинги
- буду добиваться Нобелевской премии.

Идиотия: А за бизнес тоже дают Нобелевку?

Параноик: Я – поэт. Могу почитать стихи.

Кащенко: Не надо стихов, дорогой Параноик.

Эпилептин: Почему, пусть прочтет, может, и вправду хорошие?

Идиотия: Действительно, разовьете еще в нем комплекс неполноценности.

Шизинька: У параноиков не бывает.

Идиотия: Лишь бы спорить.

Кащенко: Ладно, потом, под десерт. Сейчас у нас по регламенту
представление гостей. Эпилептин Иванович, наш дорогой Птичка,
как его все зовут, написал диссертацию о праздниках в России и
преподает их в Университете.

МДП: И про День Успеха есть?

Эпилептин: Нет, это ж писалось давно, лет пять назад. Тогда и
7 ноября еще было, а 4 ноября, наоборот, не было, 12 июня еще
было, а 7 октября еще не было.

МДП: Я и так застрял в лифте, а Вы невесомости подбавляете. Какое,
к ядренефене, 7 октября?

Маразм: Вы что, с Луны свалились? Это новое чисто российское рождество.

Кащенко: Он – фотограф, они все немного того. Да, дорогой (хлопает
МДП по плечу)? Заодно и представил. Вы все, конечно, слушаете
фотоработы МДП по радио.

Маразм: Фотографии по радио?

Кащенко: Ну да, передача называется «Лучше сто раз услышать»,
и МДП так красочно описывает свои фотки, что слушатели уже создали
движение сопротивления «Своими глазами». Креативчик был признан
лучшим художественным проектом года, чтоб вы знали.

Шизинька: Наверное, я тупая, не понимаю.

Кащенко: Что непонятного? Фотографов – как собак нерезаных, снимают
и вовсе – кто хотя бы сто долларов на мыльницу наскреб.

Маразм (перебивает): 2 тысячи 600 рублей. Нам, госчиновникам,
запрещают говорить и слушать про доллары.

Кащенко: У меня-то есть лицензия на устные операции с валютой,
но суть не в том. Главное – чтоб произведение стало запретным
плодом. Надо не видеть фотографии, а слышать о них, предвкушать
встречу, мучиться их недоступностью. Тогда воображение рисует
их волшебными.

Шизинька: Вон оно что! Круто. Только я и радио не слушаю.

Маразм: Вы просто дикарка.

Шизинька: Я – продвинутый юзер и читаю френд-ленту, но там ни
про кого из вас не было. У нас свой мир.

Кащенко: Если учесть, что я курирую и радио, и телевидение, и
интернет…

МДП: Фотограф с Луны так и не понял, что за 12 июня и русское
рождество. Чтоб спуститься на Землю, мне нужны ориентиры.

Эпилептин: 12 июня – праздник. Бывший день независимости России.

Идиотия: Независимости от Вашингтонского обкома?

Параноик: Ну как с такими жить и не выть! От советского обкома
- слышала про такой? У меня есть стихотворение, называется: «Обком
звонит в колокол». Написал специально для премии. Хемингуэй –
нобелиат, я – преемник, тут и новая холодная война на носу – всё
сходится. Могу прочесть. (Кащенко грозно смотрит на Параноика).
(робко) На десерт.

Кащенко: Что-то мы заболтались. Наступает торжественный момент:
фламинго – на стол! (вынимает из духовки поднос с большой птицей
и ставит на стол).

МДП: Это – фламинго? Не узнать, хотя я снимал их на юге Франции.

Кащенко: От художника ничего не скроешь. Фламинго – название торговой
марки. На самом деле это – цапля. Зато русская. Своя.

Идиотия: Ишь какая шея длинная.

Шизинька: Прямо как у Вас.

Идиотия: Кащей, рассади нас, мне надоели эти шпильки. Я, между
прочим - лицо России.

Кащенко: Девчонки, не цапайтесь. Иди, Шизинька, сюда, поближе
к Маразму. А я – рядом с Идиотией, с нашим лицом. У всех цапля
на тарелке? (гости пробуют)

Эпилептин: Жесткое мясо у птицы успеха. Козлы уж на что жесткие,
но эта - просто кремень.

МДП: А искры из нее не высекаются?

Кащенко: Настоящий успех – когда из искры еще и пламя возгорается
(поливает водкой и поджигает).

Шизинька: Пожар!

Кащенко: Фламбэ!

Идиотия: Смотри, обуглилась.

Эпилептин: Не ешь, это канцероген.

Параноик: Успех требует жертв.

Кащенко: Друзья, открою секрет: птица успеха – не для того, чтоб
ее есть. Это чисто пиаровское блюдо.

Идиотия: Спасибо, что сказал. Я уж думала, придется зубы ломать.

Кащенко: Если б я работал на стоматологов, пришлось бы, но мы
будем просто любоваться нашим праздничным розовым фламинго.

Шизинька: Это же цапля.

Эпилептин: Потому ее и положено запекать. Подрумянивать.

Шизинька: Чтоб загорела, будто с курорта вернулась.

Параноик: Как Идиотия.

Идиотия: Что вы все ко мне пристали?

Параноик: Я хотел комплимент сделать.

Кащенко: Это его бизнес – делать комплименты.

МДП: Как – бизнес?

Параноик: Просто заработок, ничего особенного.

МДП: Нет уж, расскажите.

Параноик: Ну офис, приходят люди, чтоб услышать о себе что-то
приятное. Минимальное время комплимент-сеанса – десять минут.
Предоплата – сто процентов. За первые десять минут – пятьсот рублей,
за каждую лишнюю минуту – 50. О чем тут говорить, рутина.

Шизинька: И кто к Вам ходит?

Параноик: Все ходят. Доброе слово и кошке приятно. А тем, кто
только и слышит: мудак, говнюк, скотина или там: мандавошка –
тем еще приятнее.

Шизинька: Круто. С таким бизнесом можно было стать миллионером
не по номеру в списке, а долларовым.

Маразм: Рублевым.

Параноик: Да, да, я рублевый. А если вы откроете новый русский
журнал Зе нью таймс, то там вы прочтете, что я - трижды номинант
на Нобелевскую…

МДП: Если придет монтер, он ударит Вас монтировкой по голове.

Кащенко: Монтеры по праздникам не ходят. А Параноик уже получил
одну премию – за самый оригинальный бизнес. Золотого орла или
нет - калошу, крендель, финт ушами – вылетело из головы.

Параноик: Золотая лапша.

Кащенко: Ну, конечно, какой я склеротик! С тех пор у Параноика
открылся премиальный синдром. Жаль, у его фирмы нет конкурентов.

МДП: Это ж мечта – чтоб не было конкурентов?

Кащенко: Ни черта ты не смыслишь в экономике. Параноику некуда
пойти за порцией дифирамбов и фимиама. Отсюда и неудовлетворенность.

МДП: Мне вот на радио конкуренты ни к чему, я сам себя вполне
удовлетворяю.

Шизинька. Таких сейчас большинство. И Параноик мог бы - в собственной
фирме.

Эпилептин: Мне как завкафедрой это понятно. Про своих знаешь,
что они хвалят по обязанности, а с чужими всегда есть шанс: вдруг
– правда, ты такой хороший?

Параноик: Вы обо мне говорите, как о неодушевленном предмете.
Я сам могу за себя сказать: комплименты ваши мне не нужны, мне
нужна Нобеле…

МДП: Чутьем художника чувствую – монтер приближается.

Параноик: Это не монтер, а шведский король!

Кащенко: Если б вы знали, какой сюрприз вас ждет! Все ли вошли
в контакт с фламинго?

Идиотия: Я – в восторге, что его не надо есть. Я же на диете,
как и мы все, полагаю. Надеюсь, ты припас нам по морковке?

Шизинька: Я – не кролик, я бы и съела чего-нибудь.

Идиотия: Да, толстовата девушка для успеха.

Кащенко: Я как раз собирался рассказать про Шизиньку. Каждый цветовод,
садовод и растениевод планеты считает ее богиней.

Идиотия: Ну уж. Что-то я ее на канале не припомню.

Шизинька: Я в другом ящике живу. 21 века. И только догадываюсь,
что в ваших канавках плавает.

Маразм: Это называется острой феминной инкомпатибельностью. Минздрав
рекомендует дыхательную гимнастику и лингвистическую абстиненцию.

Кащенко: Что бы мы делали без Маразма!

МДП: Так что там про садоводов?

Кащенко: МДП меня сегодня поражает словоохотливостью. Обычно он
открывает рот только при виде микрофона, а так – слова не вытянешь.

Маразм: Это особый случай маниакально-депрессивного психоза. Стадии
чередуются не сезонно, а при контакте с раздражителями. Вот и
наш Маниак Депрессухович Психозко такой: приманят микрофоном или,
может, ласковым словом в конторе у Параноика – маниакал, пошлют
к чертям собачьим – депрессия.

МДП: Как Вы догадались?

Кащенко: Маразм Петрович – гениальный диагност. Это ведь редкость
в нашей стране – чтоб люди на что-то реагировали, а МДП как раз
такой. Настоящий художник!

Шизинька: Ничего, что ты зашел на территорию Параноика? Комплименты
все же – его бизнес!

МДП: У нас, художников, комплименты входят в пакет.

Кащенко: Я добиваюсь, чтоб и для изобретателей сделали бесплатный
набор комплиментов. Буду тогда публично хвалить Шизиньку. А пока
просто констатирую, что она, увлекшись селекцией, вывела говорящий
цветок.

Эпилептин: Как?

Кащенко: Как попугай, только цветок.

Идиотия: Если б это было правдой, наш канал не прошел бы мимо.

Кащенко: Это нетелевизионный сюжет. Мы проводили маркетинговое
исследование. Большинство респондентов уверены, что внутри цветка
встроена пищалка, как в мягких игрушках. Они не верят, что цветок
может говорить. Когда Курехин в 89-м году рассказывал по телеку,
что Ленин был грибом – поверили. А в цветок не верят.

Параноик (мечтательно): Я верю в чудеса.

Кащенко: Сейчас принесу цветок, он у нас в спальне - любит темноту
(уходит).

Эпилептин: Цветы любят свет. Любая энциклопедия, даже Википедия,
это подтвердит.

Идиотия (пожимая плечами): Некоторым закон не писан. Но в конце
концов, Кащей – мой начальник.

(Возвращается Кащенко с цветком, ставит его на стол)

Кащенко: Вот. Шизиньке удалось скрестить розу с совой. По моему
заказу.

Эпилептин: Что-то на розу не похоже.

Кащенко: Так с совой же.

МДП: Красивым это назвать трудно.

Параноик: Смысл не в красоте, а в том чтоб создать то, чего еще
не было.

Цветок: Ух!

Шизинька: Слышали?

Цветок: Ух! (все затаили дыхание) Ух!

Идиотия: Разве это говорящий? Ух – и всё.

Параноик: Так уже – чудо. Мог бы ничего не говорить.

Идиотия: А почему именно «ух»?

МДП: Сова… но как будто что-то еще. Я уже слышал этот звук.

Кащенко: Это звук, который вырывается при виде успеха: ух! Само
слово «успех» сокращенно – ух.

Все (кроме МДП) хором: Ух, ух, ух!

Кащенко: Предлагаю выпить за Шизиньку.

(все поднимают бокалы радостно, Идиотия нехотя, а Маразм не реагирует)

Кащенко: Маразм, мы тебя ждем!

Маразм (очнувшись): А? Да, я здесь. Просто задумался. За ваше
и наше здоровье! (чокаются).

Шизинька: Вам, Маразм Петрович, цветок не понравился?

Маразм: Что вы, я в восторге! Как его зовут?

Шизинька: Никак. Если Кащей внедрит его в производство, объявим
конкурс на лучшее название.

Параноик: Как поэт предлагаю назвать его «Сара». Сова+роза. От
обоих слов по первой и последней букве.

Цветок: Ух!

Эпилептин (неодобрительно косясь на цветок): Цветку – человеческое
имя, тем более, библейское?!

Параноик: Сейчас уже нет ничего человеческого. Всё называется
всем и всё подобно всему. У меня есть стихи…

Кащенко (делает останавливающий жест рукой): Я еще не раздал морковки.
Мы хоть и на диете, но это не значит, что мы голодаем. (Достает
из холодильника разные блюда) Здесь – морковки, фаршированные
крабами с ананасами, тут – телятиной с папайей, а вот и соус из
клеток печени эмбриона барашка.

Идиотия (резко оживляется): Ух! Молодильные клетки достал!

Цветок: Ух!

Идиотия (бросив обиженный взгляд на цветок): Из швейцарской клиники
La Prairie?

Кащенко: Откуда ж еще! У них патент.

Идиотия: Бешеные деньги дерут. Сто евро за грамм.

Кащенко: Или по бартеру. Мы им поставляем клиентов – миллионеров
наших, а они нам – клетки.

Шизинька: Так что можно считать, у нас тут – клиника.

(Маразм продолжает сидеть с отсутствующим видом)

Кащенко (замечая это): Маразм Петрович, Вы даже на слово «клиника»
не реагируете. Что с Вами?

Маразм: Простите. Мне тут дали такое щекотливое задание: составить
психиатрический портрет президента.

Параноик: Давно пора.

Эпилептин (смотря на Параноика с неодобрением): Похоже на провокацию.

Цветок: Ух!

Маразм (косясь на цветок): Нет, обычная вещь. У каждого есть свой
тип психики, его можно описать, классифицировать. И по этим данным
определить, каким психическим недугом будет страдать человек,
если вдруг заболеет.

Шизинька: То есть, Вы можете сказать, каким психом я буду, если
сойду с ума?

Маразм: Конечно. Хотите – про всех про вас расскажу.

Цветок: Ух!

Маразм (раздраженно): Нельзя ли это куда-нибудь…

МДП: Такое впечатление, что он над нами издевается.

Шизинька: Да нет, он добрый, не бойтесь. Он только разговаривает,
но не кусается. Я его дрессирую, чтоб молчал. Вроде получается.
Сейчас проверим. (командным голосом) Молчать!

Эпилептин (иронично): Думаете, послушается?

Шизинька: Надеюсь. Если нет, унесем обратно. Но ему там скучно.
Он любит общество.

МДП: Так зачем этот портрет президента? Я сам делал его портрет,
но об этом так никто и не узнал.

Идиотия: Почему?

МДП: Сел перед микрофоном, положил перед собой портрет, и вдруг
он стал расплываться, а микрофон начал издавать странные звуки,
вот как цветок этот: ух, ух, ух. Редактор говорит: «Что с тобой?».
Я отвечаю: «Это не я, это в воздухе что-то». Редактор послала
меня к чертям собачьим. Если б не Кащенко, остался бы без работы.
Вот и подумал: не будет ли у Вас из-за этого портрета неприятностей.

Маразм: Если ошибусь, и портрет не одобрят – сами понимаете.

Эпилептин: С моим портретом Вы бы, Маразм Петрович, точно ошиблись.
Вот кого не надо лечить – это меня. Я - педагог.

Шизинька (хихикая): А не педофил.

Эпилептин: Так ведь не в школе преподаю, моим студентам больше
восемнадцати. Вместе изучаем праздники.

МДП: А практика есть?

Эпилептин: Как же без практики? Каждый день что-нибудь празднуем.
Перерыв только на каникулы. Вот Шизинька у меня учится, заканчивает
уже.

Шизинька: Да. Эпилептин Иванович – дико подкованный. Он даже про
самые непонятные вещи все знает.

МДП: Про какие непонятные?

Шизинька: Например, теория креационизма.

Идиотия: Что-то рекламное?

Шизинька: Кто про что. Это - про то, что мир был создан, все в
нем продумано, а потом уже кто во что горазд. В отличие от эволюции,
где все одно в другое превращается, и сделать с этим ничего нельзя…

Эпилептин (перебивает): Это не тема нашего сегодняшнего занятия.

Идиотия: А разве мы сейчас учимся?

Эпилептин: Мы всегда учимся. Каждая минута чему-то нас учит.

МДП: Я думал, мы празднуем.

Эпилептин: Согласно теории относительности все зависит от точки
отсчета. С одной стороны – празднуем, с другой, например –
снимаемся в кино.

Идиотия: Как - в кино?

Эпилептин: Разве здесь нет встроенных видеокамер?

Кащенко: Конечно, есть. Мы в полной безопасности.

Идиотия: Но это же не кино.

Эпилептин: Ну назовите это реалити-шоу. Убийства в подъезде или
кого из окна выбрасывают – все снимается на камеру. А дальше дело
продюсеров: что брать, что нет, что выдавать за реалити, что за
фикшн.

Шизинька: Я же говорила: он все знает.

Маразм: Это уже симптом.

Кащенко: Чего?

Маразм: Болезнь называется «Яндекс». Бесконечные страницы, где
все в кучу, по ключевому слову, цепочки, ведущие в бесконечность.
Острое инфекционное заболевание, кстати. Лучше бы Эпилептин Иванович
не дышал зря.

Эпилептин: Я никогда зря не дышу. Каждый мой вдох осмыслен (вдыхает).

Шизинька: Ой, только не выдыхайте.

Эпилептин: Не волнуйтесь Вы так, я весь пропитан антибактериальным
одеколоном.

Идиотия: Это какой (нюхает)?

Эпилептин: Если скажу, будет реклама.

Идиотия: Нас же тут семь человек.

Эпилептин: Шесть потенциальных покупателей, а учитывая, что каждый
из вас стоит сотни тысяч так называемых простых людей, то и все
шестьсот тысяч.

Идиотия: Мы же не в сто тысяч раз больше получаем?

Эпилептин: Деньги, конечно – мерило успеха, но я имел в виду рекламоемкость
присутствующих. Вы, вижу, решительно не хотите узнать, каким психом
я стану.

Шизинька: Хотим, хотим!

Эпилептин: Итак, мой психопортрет. Не терплю бардака. Бумажки
складываю в файлы, файлы в папки, папки помечаю, расставляю по
алфавиту, органайзер расписан по датам и часам, такой же порядок
в ноутбуке, и под моим тренажером вы не найдете ни пылинки. Я
– эпилептоид.

Идиотия: Синоним – долбоеб.

Кащенко: Я понимаю, что Идиотия – лицо России, но все же я не
сторонник ненормативной лексики.

Шизинька: Если таков официальный ник главного интернетчика страны,
Антона Носика, это надо считать нормативом.

Идиотия: Не ожидала, что поддержишь.

Маразм: В науке это называется синдромом ситуативного феминного
комплота.

Цветок: Ух!

Шизинька: Разве я сказала: «Голос!»? Ладно, уношу.

Идиотия: Кстати, на дне Успеха оказалось пять мужчин и всего две
женщины.

Шизинька (с цветком в руке на пороге): Сейчас кто-то из мужчин
обязательно скажет: «Это чистая случайность».

Эпилептин: Если ты предпочитаешь считать это закономерностью,
поскольку женщин, добившихся успеха, значительно меньше, чем мужчин
– твое право.

Кащенко: С политкорректностью я сегодня лажанулся, не отрицаю.
Среди нас нет представителей сексуальных и национальных меньшинств,
традиционных и нетрадиционных конфессий...

МДП: Я бы таких категорических заявлений не делал. Сегодня не
так легко понять, кто есть кто и что у кого на уме.

Маразм: А я отчетливо вижу принцип сегодняшнего подбора гостей:
среди нас – представители всех психотипов. Эпилептин уже сам себя
описал.

Эпилептин: Но я не сказал главного. По плану через год у меня
случается кризис, и я становлюсь эпилептиком.

Идиотия: Типун тебе на язык.

Эпилептин: Нет, это как раз то, что мне необходимо. Я стану Достоевским,
который, как известно, был эпилептиком, игроком и беспутным типом.
Романы у меня уже написаны, три штуки, по нашим временам – больше
и не нужно, но пытаться публиковать их сейчас бессмысленно. А
вот когда я сорвусь, уеду бесчинствовать в Висбаден, тут вы все
скажете, что я – новый Достоевский.

Маразм (грустно): Не надо бесчинствовать, Эпилептин Иванович.
У вас уже есть одна страшная неизлечимая болезнь Гугла…

Шизинька (так и стоит с цветком на пороге): Вы говорили – Яндекса.

Маразм: Это одно и то же. Как льюис и сифилис.

Идиотия: Какой ужас!

Маразм: Ну хорошо, грипп и инфлюэнца. Если Вы еще и бузить будете,
то просто не выдержите.

Шизинька: А я подумала: не может ли у моего цветка быть птичий
грипп? Сова, все же.

Кащенко: Мы что, собрались о болезнях говорить? У нас День Успеха,
как никак.

Цветок: Ух!

Шизинька: Все, унесла (уходит).

Кащенко: Я предлагаю перейти к десерту.

Параноик: Больше всего люблю десерт.

Шизинька: Мы догадались, что Вы любите. Параноика понять несложно.

Параноик: Вы считаете, что целеустремленный человек – это псих?
А я считаю ровно наоборот: те, которые бесцельно самовыражаются
- шизофреники.

Кащенко: Главное – успех. Вот МДП из скромности скрыл от вас,
что его рейтинг повысился после того случая с портретом. Пошел
слух, что президент его обругал, а это дорогого стоит. Причем,
я ничего не проплачивал.

Эпилептин: Ну что ж, моего успеха, видимо, никто не хочет. Я здесь
оказался не по теме.

Кащенко: Птичка, ты ж у нас спец по праздникам!

Эпилептин: Занятие окончено. Я ухожу. Пошли, Идиотия, или ты ждешь
своего портрета, чтоб услышать, что ты – идиотка?

Идиотия: Сам идиот.

МДП: По-моему, монтер уже вошел в подъезд.

Параноик: С монтировкой?

Шизинька: С атомной бомбой.

Кащенко: Вы бы так себя не вели, если б знали, что я вам приготовил
на десерт.

Идиотия: Я десертов не ем. Но посмотреть люблю. Они такие красивые.

Эпилетин: Мне завтра рано вставать. А десерты – это холестерин.

Кащенко: Птичка, ты даже не представляешь себе, что ты потеряешь,
если уйдешь. К нам на десерт собирается очень важная персона.

Идиотия: VIP?

Кащенко. Больше, чем ВИП. Дело было так: мне позвонил из Америки
некто и представился секретарем самого могущественного человека
в мире. Я спрашиваю: американского президента? Он отвечает: Джордж
Буш перед ним трепещет. – Неужели президент тайного мирового правительства?
(В которое вообще-то не верю). Он отвечает: Трепещет и он. – А
я-то, - говорю – при чем. - Он собирается посетить Ваш праздник,
День успеха. Прибудет прямо к десерту. – А зовут-то его как, -
говорю. - Могу назвать вам только инициалы, - отвечает. – Г.О.

Параноик: Гуманоид, наверное, Острокрылый.

Эпилептин: Да розыгрыш это, разве непонятно?

Идиотия: Программа «Розыгрыш»? Это, кажется, на нашем канале.

Эпилептин: Может, программа «Скрытая камера» - мало ли их.

Шизинька: А у меня есть такое чувство, что кто-то придет.

МДП: У меня оно было с самого начала.

Маразм: Синдром тревожного ожидания – это вирус. Убивает всю базу
данных.

МДП (задумчиво): В городке, где живет моя мама, базы вообще нет,
и ожиданий нет. И непонятно, с какими праздниками ее теперь поздравлять.

Маразм: Поздравляйте с Днем Победы, не ошибетесь. Старики это
любят.

МДП: Как сказать. В их городке дома изрисованы свастикой, Гитлер
– кумир молодежи…

Параноик: В ужасную эпоху мы живем. Но Ваша мама этого не примет.
По возрасту.

МДП: Постепенно, как я вижу, все всё принимают.

Кащенко: На то и свобода выбора. У нас вот – День Успеха. Я завершил
проект, сегодня – последний штрих.

Идиотия: Ты не говорил.

Кащенко: А что говорить: я давно разработал концепцию, в которой
успех – мерило всех вещей, обеспечил ему медийную поддержку, ввел
новый праздник. У нас сейчас – съезд победителей, можно сказать.

Идиотия (грустно): А Эпилептин ушел.

Кащенко: Ну, он, как правильно заметил Маразм, всего лишь поисковик,
мы его наняли для воздействия на студенческую среду, а сам он
– не носитель успеха.

Шизинька: Как ты можешь! Он – светоч, я его обожаю!

Кащенко (устало): Так будешь обожать другого, делов-то.

Шизинька: Вот возьму и уйду.

Кащенко: К маме в Перово в однушку с зассанным подъездом?

МДП: Кащей, сейчас в рыло получишь.

Кащенко: Да вы что, сдурели все? Если б не я, ты бы так и мыкался
со своими художествами.

Шизинька: МДП – это же имя!

Кащенко: Имя – благодаря радиопроекту. Сегодня ничто само по себе
ничего не стоит. Будь ты трижды гением и семи пядей во лбу – вокруг
все сами гении со своими собственными пядями. И со своими фотоаппаратами,
яндексами, хуяндексами…

Идиотия: Вы говорили, что не любите ненорматива.

Кащенко: Это было в той части, которая считается. Последний кусок
мы вырежем – его не было. Продолжим с десертом, день Успеха, улыбки
до ушей, радость жизни…

Маразм: Откуда вырежете?

Кащенко: Из жизни. Мы научились ее монтировать по собственному
усмотрению, и в этом – сейчас я говорю свое личное мнение – главный
успех. Ну что, Маразм Петрович, будете мне диагноз ставить?

Маразм: Мне кажется, у Вас все вместе, Вы – человек Возрождения.

Кащенко: За это меня и держат.

Маразм: Кажется, понял, что мне надо написать. Пойду, пока все
склеилось в голове.

Идиотия: Клеи теперь такие, что склеивают намертво, никакое разжижение
мозгов не поможет. Как мог Эпилептин уйти без меня? Сейчас заплачу.

Параноик: Не плачьте, прилетит гуманоид в голубом вертолете. И
захочет послушать стихи.

(появляется Эпилептин, Идиотия бросается ему на шею)

Идиотия: Так ты не ушел?

Эпилептин: Я был в туалете.

(Из соседней комнаты доносятся звуки)

Цветок: Ху! Ху!

(Шизинька бежит к цветку, приносит его)

Цветок: Ху! Ху!

Кащенко: Ну все, у него мозги перевернулись.

Параноик: Думаешь, он матом?

Кащенко (смотрит на Параноика): Ты еще здесь? Зачем ты вообще
приперся? Если ты мой брат, это еще не значит, что ты можешь приходить,
когда вздумается. Я не собирался включать тебя в проект.

Параноик (зло): Ах так, ты мне больше не брат. Мы стоим на разных
идеологических позициях.

Шизинька: Не люблю я склокодрязг этот. (Подходит к цветку) Помер.

(все находятся в каком-то движении, вдруг дверь открывается, на
пороге стоит человек в комбинезоне с монтировкой)

Г. О.: Ну вот и я.

(все застывают в тех позах, в которых оказались)

Г. О. (поднимает монтировку двумя руками над головой): Мистер
Овер. Гейм Овер.

март 2007