Жизнь как есть
«Русский американец» в Петербурге. (8)
Триумфальной страницей в биографии князя Тенишева было официальное представительство на Всемирной выставке в Париже в 1900 году. Он был назначен Генеральным комиссаром Русского отдела. Очень интересна предыстория этого назначения. Его инициатором был министр финансов граф С. Ю. Витте, который хорошо знал князя и ценил его организаторские и административные способности. Однако прежде чем хлопотать о назначении князя Генеральным комиссаром, С. Ю. Витте ввел князя в Совет торговли и мануфактуры. В Историческом архиве хранится документ о назначении князя Тенишева членом Совета. В нем, в частности, говорится: «На основании Высочайше утвержденного 7 июня 1872 года Положения о совещательных учреждениях по части торговой и мануфактурной промышленности, в ведении Министерства финансов находится Совет торговли и мануфактуры. Совет торговли и мануфактуры состоит из 24 членов, избираемых из фабрикантов, торговцев, техников и вообще лиц, известных своими познаниями по части торговли и промышленности. Члены Совета избираются Министерством финансов и представляются на утверждение в сем звании Высочайшею властью. Полагая назначить членом Совета торговли и мануфактуры бывшего Председателя Общества Брянского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода князя Тенишева, приемлю долг всеподданнейше испрашивать на сие Высочайшее Вашего Императорского Величества соизволение. Граф С. Ю. Витте» 1. Высочайшее соизволение на просьбу Витте последовало 15 августа 1897 года.
В октябре того же года Витте обращается к Николаю II с просьбой назначить члена Совета торговли и мануфактуры князя Тенишева, ввиду особых заслуг в отечественной промышленности, Генеральным комиссаром Русского отдела на Всемирной выставке в Париже в 1900 году. Высочайшее соизволение было дано 24 октября 1897 года. В ноябре уже утвержденный в этой должности князь Тенишев был представлен царю.
Заместителем Тенишева был назначен А. Г. Рафалович — один из неофициальных агентов Витте, который был ближайшим и доверенным лицом министра финансов и осуществлял связи с парижскими деловыми кругами и другими заграничными финансовыми организациями.
На долю устроителей Русского отдела выпала почетная и весьма непростая обязанность — быть посредниками во всех организационных и финансовых делах между французским правительством и своим собственным. На выставке 1900 года, посвященной вхождению человечества в XX век, было представлено 35 государств и размещено 75 тысяч экспонатов. Нужно было обладать связями в правительственных кругах Франции, политическим тактом, чутьем, знанием ситуации, энергией, чтобы добиться для России приличного места для размещения экспозиции. Многие журналисты, писавшие об этом событии, отмечали удачное расположение Русского отдела на возвышении, у дворца Трокадеро, где хорошо вписывались в пейзаж постройки, спроектированные и построенные в виде Кремля. Однако Мария Клавдиевна — постоянный оппонент князя — не разделяла восторгов прессы по этому поводу. Она записывает в своем дневнике: «Место, предоставленное нам, русским, на парижской выставке, было крайне невыгодное, и странное дело, так случается всегда: за границей наши церкви, наши посольства вечно ютятся в самых скверных закоулках... Как-то мы, русские, не умеем ни отстоять наших нравов, ни показать наш вкус» 2. И, тем не менее, даже княгиня была вынуждена признать, что многие разделы, представленные Россией, были очень интересны и эффектны.
На этой выставке было построено два типа павильонов. Одни объединяли достижения разных стран по тематическому признаку: павильон горного дела, павильон машиностроения, павильон мануфактуры и т.д. Другие были устроены по национальному принципу. В них сосредотачивалось лишь то, что наиболее ярко характеризует особенности и быт нации, ее отличие от других народов в историческом, этнографическом, эстетическом аспектах. Поэтому вторым человеком после Генерального комиссара был художник, который должен был соединить одной художественной идеей разные разделы выставки своей страны, создать общий декорационный фон всех интерьеров, продумать архитектурный облик павильонов, планировку и эстетическое решение каждого раздела. В. Н. Тенишев по рекомендации Марии Клавдиевны пригласил на эту ответственную должность Константина Коровина, который был одновременно и хорошим пейзажистом и декоратором, оформлявшим лучшие спектакли Частной оперы С. И. Мамонтова.
Работа в Париже началась уже в 1898 году. В письмах С. И. Мамонтову К. Коровин жалуется: «Ухожу из дома к князю в 10 ч. утра, а домой прихожу в 1 час ночи. Какова служба — поймите», «у меня очень много занято времени выставкой — постоянные перемены и видоизменения плана и фасада». Дело в том, что пространство внутри кремлевских стен было организовано особым образом — в виде образцов зодчества русской старины: дом, сени, навесы, терем, церковь... Внутри этих помещений были расположены экспонаты — предметы русского быта, народные изделия, церковная утварь. Коровину хотелось не только воссоздать реальную обстановку, в которой существовали эти вещи, но и подчеркнуть полет фантазии народных мастеров и отношение русского человека к природе. Поэтому архитектурные сооружения, сохраняя реальный, конкретный, исторический облик, были достаточно условны, немного стилизованы за счет нарушения объемов и пространственных характеристик. В истоках народного творчества Коровин видел окружающий человека мир, и вместе с тем этот мир преображался сказочной фантазией населяющих его людей. Это сочетание сказки и реальности, вымысла и конкретного бытия придавало русскому отделу особое и неповторимое очарование. От него, по воспоминаниям современников, «веяло чем-то настоящим, русским, былинным».
Мастерство Коровина было высоко оценено иностранными специалистами. Один из них. (Габриэль Муррей) писал: «Везде заявляет о себе пейзажист, остро восприимчивый, искусно характеризующий самые разные аспекты природы, мастерски фиксирующий главные особенности вещей с покоряющей поэтичностью и правдивостью, и везде раскрывается прирожденный декоратор, знающий, как передать на изобразительном языке, с помощью штриха и цвета, то, что он видел и перечувствовал».
Для парижской выставки Мария Клавдиевна приготовила небольшой сюрприз. Она привезла из Талашкино коллекцию балалаек, деки которых были расписаны известными художниками — Врубелем, Коровиным, Давыдовой, Малюгиным, Головиным и ею самой. Расписанные в русском, «былинном» стиле, эти инструменты очень понравились своей русской экзотичностью посетителям. Поступило много предложений о покупке этих вещей, но после выставки княгиня привезла их обратно в Россию и подарила музею в Смоленске. Кроме тех сооружений, в которых находились экспонаты русской народной культуры, имелись павильоны для размещения материалов, посвященных истории и культуре Средней Азии, Кавказа и Крайнего Севера. Для них Коровиным были специально написаны большие панно, представляющие наиболее яркие моменты жизни народов Российской империи. Эти полотна представляли собой законченные художественные произведения и вместе с тем являлись великолепным декорационным фоном для представленных материалов: золототканой одежды, украшений, «ошеломляющих» вышивок Азии, богато украшенного оружия Кавказа, великолепных меховых изделий Севера.
После закрытия выставки (11 ноября 1900 г.) произведения Коровина должны были появиться на выставке сообщества «Мир искусства», которую организовал в России С. П. Дягилев. С именем Коровина и этими панно связан один эпизод, характеризующий отношение художников к В. Н. Тенишеву. В. Серов в письме С. Дягилеву от 29 ноября 1900 года сообщает о Тенишеве весьма нелестные сведения: «Знакомый Коровина сообщил ему, будто бы он слышал от Тенишева в Париже — что все панно проданы, но как, кому, куда — неизвестно. Между прочим, Тенишев будто бы заявил так — “Ну, а вот на Коровине я нажил”. Эти панно необходимы на выставку» 3. Предприимчивость князя уже стала легендой в общественно-художнических кругах и обрастала всякими малодостоверными слухами.
На самом же деле все обстояло иначе. В архиве Русского музея хранится письмо вице-президента Академии художеств Толстого «августейшему управляющему» музея Александра III великому князю Георгию Михайловичу, отправленное 22 сентября 1900 года из Парижа. Из его текста совершенно очевидно, что у Тенишева были другие замыслы: «Ваше Императорское высочество! В Русском отделе Парижской Всемирной выставки 1900 года в залах Средней Азии, Кавказа и Севера находятся декоративные панно работы художника К. А. Коровина. Эти панно отличаются выдающимися художественными достоинствами и послужили бы истинным и незаменимым украшением этнографического отдела Русского Музея Императора Александра III. Генеральный Комиссар Русского отдела кн. В. Н. Тенишев, которому я высказал предположения о передаче панно в Русский музей, не встречает к тому препятствии, и я просил кн. Тенишева прислать эти панно по окончании выставки в Русский музей, где Ваше Императорское высочество изволит увидеть их и убедиться в их достоинствах... С глубочайшим почтением и неограниченною преданностью имею честь быть Вашего Императорского высочества преданнейший слуга граф Ив. Толстой» 4. Вячеслав Николаевич распорядился о пересылке этих панно в Россию. В архиве Русского музея имеется расписка С. Дягилева о получении работ Коровина: «Я, нижеподписавшийся, получил из Сухопутной таможни принадлежащие Русскому Музею Императора Александра III — 32 (тридцать два) панно работы К. А. Коровина для выставки журнала «Мир искусства» в залах Императорской Академии Художеств, которые по минованию надобности обязуюсь доставить в музей. Все означенные панно мною застрахованы от огня в сумму 50000 руб. — С. Дягилев. 8 января 1901 г.» 5. История с коровинскими полотнами закончилась благополучно к большому удовольствию всех заинтересованных сторон. Слухи не подтвердились.
Посредническая деятельность между правительствами России и Франции, работа с художником и архитектором (Р. Ф. Мельцером) не исчерпывали обязанностей Генерального комиссара. Тенишеву приходилось общаться с большим количеством поставщиков, подрядчиков, рабочих, которые принимали участие в постройке павильонов. Нужно было скоординировать их работу, проследить за ее качеством и сроками, а также направить в деловое русло усилия чиновников Комиссариата, которые приехали из России. Об этих чиновниках с большой долей иронии писала Мария Клавдиевна: «Небывалой величины персонал Комиссариата, кроме дела, широко пользовался прелестями Парижа, и даже положительные отцы семейства так злоупотребляли удовольствиями в столице мира, что, в конце концов, надорвали свои силы, вернулись в Россию больными, а иные даже поплатились жизнью» 6.
Однако князь умело держал в руках все нити управления сложным механизмом выставочного комплекса. Ко времени открытия выставки — 15 апреля 1900 года — Русский отдел был среди немногих, готовых с первого часа принять посетителей. Огромный поток публики хлынул в ворога русского Кремля.
Французам очень нравились резные деревянные вещи, коллекция драгоценных кокошников госпожи Шабельской, русские вышивки, меха, старинная церковная утварь, оружие. Посетителям Русского отдела предоставлялась возможность закусить в русском ресторане, где прислуживали половые московского типа, т.е. одетые в белое, попробовать редкий сорт кваса — розовый, светлое пиво. Во дворе играл оркестр русских народных инструментов, и демонстрировали свое искусство народные умельцы. Особое восхищение вызывали русские плотники, которые ухитрялись с помощью одного топора создавать из дерева такие вещи, для которых другим необходим целый набор разнообразных инструментов. Отзывы французской прессы о Русском отделе были самые доброжелательные.
Генеральный комиссар с супругой по своему статусу должен был принимать участие во всех приемах, раутах, банкетах, устраивавшихся представителями всех иностранных государств. Как замечала Мария Клавдиевна, «жизнь проходила в полном бездействии: от приема к обеду, от обеда к визитам, от визитов на бал или в театр» 7. Тенишевы принимали гостей у себя, устраивая музыкальные собрания, на которых выступал любимец публики Ф. Шаляпин и руководитель оркестра народных инструментов В. В. Андреев.
Наконец-то отгремел последний салют, возвестивший о закрытии Всемирной выставки. Ее посетили 48 млн. человек. Экспонатов из России было представлено около 2,5 тысяч; большая часть из них -1589 — получила награды: высших — 212, золотых медалей — 370, серебряных — 436, бронзовых — 347, почетных отзывов — 224. Россия вступала в XX век крупнейшей мировой державой, продукция которой ценилась весьма высоко. Славе России способствовала и предпринимательская и организационная деятельность Вячеслава Николаевича Тенишева.
За работу на Всемирной выставке в Париже В. Н. Тенишев был пожалован Николаем II званием «Камергер Двора Его Императорского Величества». Французское правительство наградило его Орденом Почетного Легиона второй степени.
Заканчивая в Париже демонтаж Русского отдела, князь и не предполагал, что именно в этом городе, который он так любил, ему придется окончить свои земные дела. Вячеслав Николаевич Тенишев умер в парижской гостинице «Рид», на Вандомской площади, от сердечной болезни 25 апреля 1903 года.
Франция устроила пышные похороны русскому князю, который в жизни предпочитал простоту, скромность и демократичность. В некрологе 4 мая 1903 года «Санкт-Петербургские ведомости» сообщали: «Отпевание тела князя происходило в посольской церкви, при стечении народа, и там его знали и любили, и там он своею деятельностью заслужил себе большую популярность. В числе присутствующих, кроме его супруги, сына, родных и многочисленных друзей, были и представитель от президента республики, многие министры, русское посольство, известные ученые и литераторы.
Церковь была прекрасно убрана цветами и экзотическими растениями. При выносе тела из церкви, после отпевания, на паперти председателем парижского Социологического общества было сказано прочувствованное надгробное слово, затем, т. к. покойный князь имел орден Почетного Легиона, то ему были отданы военные почести с музыкой и штандартом, при батальоне пехоты, взводе кирасиров и батарее артиллерии. Тело временно оставлено в склепе парижской посольской церкви и в непродолжительном времени будет перевезено в имение Талашкино, близ Смоленска, для погребения его в строящейся там церкви».
Через месяц прах князя был перевезен в Россию. Похороны в Смоленске были весьма скромными, на них присутствовали только представители местной власти и общественности. В газете «Смоленский вестник» 25 мая 1903 года сообщалось: «24 мая гроб с останками князя В. Н. Тенишева встречали на вокзале Московско-Брестской железной дороги губернатор, т. е. Н. А. Звегинцов, управляющий контрольной палатой д. с. с. А. И. Игнатьев, директор реального Александровского училища д. с. с. Н. И. Давыденков и представители духовных учреждений во главе с архимандритом Ампием и хором архиерейских певчих. Депутациями возложено на гроб много венков, из них много серебряных. Возложены венки от Этнографического бюро, реального училища в Петербурге, от Смоленского общества книгопечатников, от талашкинской с/х школы и др. Печальный кортеж с вокзала отправился через весь город за Молоховские ворота и затем по рославльскому шоссе в имение князя село Талашкино, где тело и предано земле».
Гроб по желанию Марии Клавдиевны был захоронен в крипте (подземном помещении) церкви, которая была построена по совместному проекту княгини и Н. К. Рериха. Она была ими названа Храмом Духа, но, поскольку в ее воплощении чувствовался синтез разных религий, она не была освящена и существовала вне православных канонов.
Пожалуй, только в России могло реализоваться такое парадоксальное решение. Православная княгиня хоронит мужа-атеиста в храме, который отказалась освятить Церковь.
После смерти Вячеслава Николаевича Этнографическое бюро было закрыто, а весь богатый архив подарен княгиней этнографическому отделу Русского музея. Тенишевское училище перешло во владение Марии Клавдиевны, которая перестроила там несколько аудиторий для сдачи их в аренду под общественные мероприятия и театральные представления. Дом князя на Английской набережной был продан, вещи, предметы антиквариата, картины пошли с аукциона. Княгиня переехала в Талашкино, а после революции была вынуждена эмигрировать в Париж, где и скончалась в 1928 году. Имя князей Тенишевых на долгие годы погрузилось в забвение.
Оно «выпало» из истории отечественной культуры, как и многие другие славные фамилии достойных сынов России, способствовавших своей деятельностью ее славе и могуществу. Только сегодня потомки могут по достоинству оценить во всей сложности и противоречивости деятельность Вячеслава Николаевича — крупнейшего предпринимателя, организатора Акционерного общества Брянских заводов, создателя первого в России социологического центра, учредителя престижного учебного заведения.
Тенишев олицетворял собой петербургский тип делового человека и мецената, подчинившего свою мощную русскую натуру рациональным задачам и прагматическим интересам. Он ориентировался на западные, европейские формы деятельности, умело сочетая практицизм и деловитость с национальными интересами и патриотическим служением родине. Современников поражало его стремление доводить все свои замыслы и идеи до практического воплощения, несмотря на общественное мнение или другие преграды. Энергия этого человека была воистину фантастической.
В своей научной работе князь Тенишев отстаивал принцип индивидуализма, способный, по его мнению, раскрыть в русской жизни те качества, в которых нуждалось общество: ответственность, устойчивость, стабильность. Именно об этом писал в своих мемуарах и С. Ю. Витте: «Одна и, может быть, главная причина нашей революции — запоздание в развитии принципа индивидуальности, а, следовательно, и сознания собственности и потребности гражданственности, а в том числе и гражданской свободы» 8.
Жизнь Вячеслава Николаевича Тенишева была сложна, интересна, насыщенна впечатлениями, событиями, встречами; деятельность — блистательна, удачлива, и она, несомненно, заслуживает изучения и, конечно же, подражания. Память о достойных делах предков — необходимое условие жизни любого общества, каждого конкретного человека. Жаль только, что мы так не умеем ее хранить.
Свидетельством тому является страшная участь, которая постигла прах В. Н. Тенишева. Н. И. Пономарева сообщает: «По рассказу очевидца событий Н. В. Романова, три гроба, в которых захоронили Тенишева (Мария Клавдиевна забальзамировала тело на 100 лет), были разбиты, а тело его усажено на гробовую доску черного дерева. Приехали три милиционера, извлекли тело из крипты (некоторые свидетели говорят, что оно было распотрошено), уложили вместе с доской на дровни и повезли к сельскому кладбищу. Там вырыли неглубокую яму (была зима) и сбросили в нее тело. Согнутое, оно упало головой вниз. Сверху положили черную доску и присыпали землей со снегом. Было это зимой 1923 года» 9.
_______________________________________
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
