Поэзия

«Он видел сон, он видел сам себя...»

Всем известна история 
Ульрики Майнхоф. 
Некрасивая, талантливая девушка 
Из Западной Германии, 
Своими леворадикальными статьями 
Она призывала молодежь 
На битву с капиталистами. 
После того, как был подстрелен 
(Предположительно полицейским агентом) 
Студенческий вождь Руди Дучке, 
Бунты потихоньку сошли на нет. 
Такой тлетворный результат 
Не удовлетворил Ульрику. 
Она была реалистом 
И требовала невозможного. 
Она алкала Реального Переворота! 
Дух левой утопии опалял Ульрику. 
Она перешла в подполье, 
Участвовала в основании 
Красноармейской Фракции (RAF). 
Журналистка обернулась террористкой. 
(Кстати, друг Ульрики Андреас Баадер, 
Перед тем, как уйти в тень террора, 
Всерьез соблазнялся 
Карьерой современного художника.) 
RAFовцы грабили банки 
И убивали политиков. 
Ульрика умерла в тюрьме, 
То ли покончив с собой, 
То ли убитая тюремщиками, 
Вместе со своим другом Андреасом. 
   
История эта зачаровывает, 
Фасцинирует, 
Будоражит, 
Тревожит и жжет. 
Почему Ульрика пришла к терроризму? 
Не пролегает ли между 
Так называемыми «свободными профессиями» 
И терроризмом – 
Осознанным целенаправленным насилием – 
Общая граница? 
Была ли способна Ульрика 
Вести так называемую «нормальную жизнь»? 
Или ее душа была чем-то столь сильно изранена, 
Что в конвенциональном социуме 
Она себе места не находила? 
На эти вопросы каждый отвечает как хочет. 
Ясно одно. 
История Ульрики – 
Поп-кошмар, 
Легенда о тишине после выстрела, 
Навязчивый современный миф 
О добровольной человеческой жертве, 
Отдавшей жизнь за «всеобщее счастье». 
 («За таких вот щенков, как вы, 
Голову клали герои», – 
Ласково шепчет в наши уши 
Коллективно-бессознательный дедушка.) 
Но была ли счастлива сама Ульрика 
В момент смерти? 
Этого никто никогда не узнает. 

Нынче радикалов хоть жвалом жуй
И в России, и за ее рубежами.
Хорошо это или плохо?
Это – признак эпохи.
Вот лишь один характерный пример.
Поэт и художник Александр Бренер 
Швырялся бутылками кетчупа 
В белорусское посольство, 
Выкрикивая антилукашенковские лозунги. 
Охранявший посольство мент 
Жестоко избил его своим «демократизатором». 
Бренеру даже пришлось покинуть Россию – 
Против него открылось уголовное дело. 
Эпизод избиения Бренера 
Вошел в западный документальный фильм 
Об актуальных тенденциях 
Мирового искусства. 
Фильм, кстати, интересный, 
Только вот и название, и имя режиссера 
Я позабыл напрочь. 
А еще раньше Александр чудил так: 
Встав напротив здания ФСБ на Лубянке, 
Он громко кричал при свидетелях: 
«Все в порядке! Продолжайте спокойно работать! 
Я ваш новый коммерческий директор!» 
А как-то раз зимой 
Александр надел боксерские перчатки 
И в одних только черных трусах 
Явился на Красную площадь, 
«Ельцин, выходи!» – громко вызывал Бренер 
Тогдашнего Президента 
На единоборство. 
А вот самый яркий эпизод 
Творческой биографии Александра, 
Можно сказать, пик его карьеры. 
В одном из голландских музеев 
Висела картина Малевича – 
Чуть ли не сам «Черный квадрат». 
Бренер зеленым спреем 
Намалевал поверх знак доллара, 
Что символизировало продажность идеалов, 
Сомнительность авангардистских авторитетов 
И многое другое. 
Краска оказалась легкосмываемой. 
Бренер получил несколько месяцев 
Санаторной голландской тюрьмы 
(Но все же тюрьмы). 
   
Летом 1997 года я встретил его в Вене, 
Где в знаменитом «Сецессионе» 
Проходила выставка «русских акционистов». 
Мы не знакомы, 
Я лишь читал его стихи, 
Изобилующие бранными словами 
(Типичное название: «Обоссанный пистолет» и т.п.). 
Откинувшись со своего «санатория», 
Александр был спокоен и молчалив, 
Одет скромно, неброско. 
Я видел его издали. 
Забавная тема с этим связана. 
Вечером после вернисажа, 
Вместе с моим приятелем Антоном Смирнским, 
Входившим тогда в состав 
Впоследствии расколовшейся группы «Фенсо» 
(Также принимавшей участие в выставке), 
Мы приударили за одной молодой особой – 
Долговязой австрийкой Барбарой Шурц. 
(Слово «Schurz» буквально означает 
Фартук, передник без нагрудника, 
А еще набедренную повязку.) 
Мы с Антоном из кожи вон лезли, 
Чтобы расположить к себе 
Эту варварски-сексуальную фройляйн. 
Увы, она начихала на нас обоих. 
Позже я ей названивал, 
Общался с автоответчиком. 
Вернувшись в Москву, узнал: 
Барбара выбрала третьего – 
Конечно, Александра Бренера! 
Вместе они выпускали книги, 
Участвовали в выставках 
И даже ездили в Мексику, 
О чем Бренер написал статью, 
 Не то прославлявшую, 
Не то критиковавшую 
Пресловутого субкоманданте Маркоса 
И его сапатистов. 
Такая вот история двух сердец, 
Нашедших друг друга. 
[2003-2006]